- Эммануил Семенович, - хозяин церемонно поклонился. - Инженер в
отставке.
Валерий растерялся.
- Крымов... То есть, Валерий Петрович...
- Значит, товарищ Крымов, - протянул эксперт. И неожиданно: - Прошу
садиться.
Помолчали. Конечно, физиономистика - наука темная, но эта небольшая,
слишком верткая голова, хитрые, глубоко посаженные глазки, и губы -
тонкие, длинные...
Левин закурил, сказал быстро, в одну фразу:
- Эксперт окончил осмотр, мнение составлено, перейдем к делу, чем
обязан?
- Пришел к вам за советом.
Ответ, кажется, смутил эксперта. Он поерзал в кресле, загасил папиросу,
зажег другую. Может быть, он ожидал, что новый следователь будет нападать
на его заключение, и приготовился к отпору?..
- Пожалуйста, - сказал он наконец. - С удовольствием... А в чем,
собственно, вопрос?
Валерий объяснил. Таирова упорно отрицает свою вину. В конце концов и у
него появились сомнения. Он понимает, что это несерьезно, что сомнения -
дело сугубо личное... Именно потому он не пошел к прокурору, решил
сначала-посоветоваться с опытным человеком.
- Опытный... первый раз в глаза видит... - пробурчал Левин и улыбнулся.
Неожиданно оказалось, что улыбка у него мягкая, а морщины у губ-усталые и
добрые.
Хозяин заметил взгляд Валерия. Он поправил галстук, нахмурился. Сказал
сурово:
- У нас нет оснований не верить Таировой. Согласимся: она говорит
правду. Что это доказывает? Только то, что она искренне заблуждается. Вы
же знаете, какие выкрутасы проделывает иной раз память.
- Знаю, - Валерий кивнул. - Но в данном случае... - Он начал
пересказывать эксперту разговор с Таировой.
- Так... ясно, - Левин понял с полуслова. - Значит, этот спасительный
для всех нас вариант с забывчивостью отпадает. Печально... Остается одно
из двух: верить или не верить. Если не верить - все просто. А если
верить...
- Вот именно.
- В пользу ее невиновности говорит любопытное обстоятельство. Таирова -
новичок, а по моим наблюдениям как раз новички в таких случаях ошибаются
крайне редко. Для них каждый поворот задвижки дело святое... Ваши
наблюдения, мои наблюдения... Субъективно. А взрыв, к сожалению,
объективная реальность.
- Может быть, какие-то другие причины?
- Какие же? - холодно спросил эксперт. - Вы, товарищ Крымов, конечно
понимаете, что, прежде чем писать заключение, я вместе с заводскими
инженерами облазил установку, так что посторонние влияния - всякие
инфразвуки, ультралучи и тому подобная фантастика-исключаются. Могу вас
заверить, что из числа известных причин ошибка, названная в заключении,
единственно возможная.
- А если там в установке произошло нечто неизвестное?
- Кому? - Эммануил Семенович откровенно фыркпул.
- Науке.
- Ох, и спешите вы, молодые, с выводами. Установки подобного типа
эксплуатируются добрый десяток лет.
И вдруг явление, неизвестное науке! "Неизвестное науке" - это же очень
серьезно, это же чрезвычайно! Не надо, дорогой Валерий Петрович, бросаться
такими словами...
- Хорошо, не буду, - улыбнулся Валерии. - Подскажите, что делать. Не
верить?
- Нет, этого я вам никогда не скажу. Наше поколение слишком хорошо
знает, как это жить и не верить людям. Обязательно надо верить.
- Согласитесь, однако...
- Понял. Вы хотите сказать: или-или, третьего не дано?
- Именно это.
Левин закурил. Молчал, тяжело глядя на кончик папиросы. Лицо у него
было сейчас утомленное и вялое.
Он встал, прошелся по комнате, взял с полки какую-то книгу, долго
рассматривал, поставил на место.
- Эйнштейн, - заметил он не оборачиваем - Великий человек.
Валерий промолчал: не хотелось говорить что-нибудь вроде: "Да, конечно"
или "О, разумеется".
- Теперь о деле. Если вопрос стоит категорически:
не верить человеку или сомневаться в науке... - Эммануил Семенович
сделал паузу и вдруг сказал весело: - Я, например, предпочитаю сомневаться.
- В науке? - быстро спросил Валерий.
Левин рассмеялся.
- Вы меня на слове не ловите. Скажем точнее, а заодно и осторожнее: в
полноте сведений, которыми наука располагает в дандой области и на данном
этапе своего развития. Вам ясно?
- Ясно, - серьезно сказал Валерий.
- Итак, предположим, неизвестное - икс. Где его искать: в установке, в
химизме реакции? Не думаю, тут все исследовано вдоль и поперек. Остается
сырье, нефть.
Конечно, глубокая переработка нефти насчитывает десятки лет. За это
время испытывалось сырье из тысяч скважин. И ничего. Если не считать,
правда, нескольких сомнительных случаев... Раньше их объясняли просто:
вредительство. Но теперь-то мы понимаем... И еще одно.
Скважины уходят все глубже, и нет гарантии, что если в "п" случаях мы
не столкнулись с новым явлением, то мы не столкнемся с ним и в "п+1"
случае.
- Понимаю.
- Боюсь, что не вполне. Вероятность появления икса ничтожно мала. Так
что работа предстоит огромная, а шансы на успех близки к нулю. Впрочем, в
науке это обычно, дорогой товарищ Крымов.
- Меня интересует не наука, а справедливость. - Валерий покраснел:
слишком громкое слово. Он поправился: - Я хочу знать правду.
- Вы, по-видимому, прирожденный следователь.- Пойди пойми: то ли это
всерьез, то ли иронически.
- Вовсе нет. Отработаю два года и уйду в аспирантуру.
Левин посмотрел на него, покачал головой.
- Ладно, допустим. Тогда тем более, какой вам резон взваливать на себя
такую обузу? Или от вас требуют?
- Нет. Дело я могу сдать хоть завтра. А резон?..- он посмотрел на
Левина. - Простите за нескромность:
этот вопрос задан для изучения, так сказать, психологии молодого
поколения?
- Совершенно справедливо. У меня, знаете ли, дочь вашего возраста. Так
что интерес естественный. Что вами движет: человечность, служебный долг,
порядочность?
- Не знаю, - сказал Валерий медленно. - Не знаю.
Наверное, все проще. Когда мы разговаривали... мне показалось, что она
говорит правду. И я подумал, какой это ужас, когда ты не виноват, а тебя
осудили. Так бывало, я знаю. Но больше не будет. Если каждый... В общем,
вы понимаете...
- Понимаю. Теперь вас, очевидно, интересует вопрос практический: где и
как искать этот таинственный икс?
- Да, конечно.
- Сделать нужно многое.
Левин притянул блокнот, вынул из подставки карандаш. В нижнем углу
листа возник силуэт вышки. От нее потянулись линии к ступенчатым башенкам
и дальше, к домикам резервуаров. Линии раздвигались, уходили и сходились
вновь, постепенно сдвигаясь вверх и вправо-к миниатюрным колоннам
нефтеперерабатывающего завода.
Начало здесь, - острие карандаша уперлось в вышку. - Отсюда нефть
поступает на сборный пункт, который обслуживает группу скважин или
промысел в целом. Затам - резервуарный парк промыслового управления и
петековские резервуары...
- Простите?
ПТК - производственно-товарная контора. Сюда сходится нефть всех
районов. В нашем случае - объединения. Следующий этап: резервуары
товарно-сырьевой базы завода. Наконец, установка. Потом идут: призаводская
база, эстакада... Правда, все, что после установки, нас сейчас не
интересует. Но остальное надо знать назубок, если вы, конечно, не
передумали.
- Нет.
- В таком случае любите книгу - источник знания.
- Благодарю. Но я не совсем понимаю, почему не предотвратили взрыв.
Разве нефть не берут на анализ?
Ее состав нигде не проверяется?
Наоборот, проверяется везде. И на промыслах и по всей системе
резервуаров. Но анализы стандартные:
удельный вес, процент воды, механические примеси.
Одним словом, поисками икса никто, естественно, не занимается. Я бы вам
советовал начинать не со скважин - их тысячи, а в обратном порядке - с
заводских резервуаров. Потом резервуары ПТК и так далее. - Он долго
смотрел на Валерия, сказал почему-то грустно: - Молодые люди легко
загораются и легко гаснут. М-да...
Мне будет очень жаль, если такое случится и с вами.
* * *
На базе ("Товарно-сырьевая"-мысленно определив ее назначение Валерий)
его встретили сдержанно. По телефону директор завода распорядился:
"Предоставьте товарищу возможность"... и на базе, видимо, решили, что он
ревизор из треста, а может быть, даже из совнархоза. На третий день об
этом рассказала Валерию девушка из конторы. "А вдруг я в самом деле
ревизор?" - улыбнулся он. Девушка покачала головой. "Нет, они другие, а вы
совсем другие". "Так кто же я?" "Аспирант или, наверно, корреспондент".
Он взял документы. Сидел часами, читая все эти разрешения на откачку,
журналы анализов, справки, накладные. Он начал издалека: за три месяца до
взрыва. Хотел привыкнуть, войти в будничный ритм этих букаг, чтобы резче
ощутить отклонение.
Конец февраля. Март. Апрель. Начался май. Приближалось 17-ое, день
взрыва. Валерий двигался все медленнее. Верил: в документах за этот день
удастся найти что-то особенное, необычное. Но верил не очень крепко.
Справки, записи в журналах были похожи, как близнецы. В колонках цифр, в
перечислении сортов нефти не оставалось места для чуда.
Он прошел 17-е мая. И 18-е. Кончил май, начал июнь.
Теперь он не читал, присматривал, небрежно бросав страницы. Подолгу
курил, вспоминал веселое университетское время, думал, что пора, наконец,
заняться английским - года через полтора можно подавать в аспирантуру.
Когда становилось совсем уж тошно, он выходил и скучными глазами
смотрел на резервуары. Ему показали резервуар, связанный с той установкой.
Он был до зевоты похож на все остальные...
Однажды он увидел Таирову. Она стояла у диспетчерской и смеялась,
объясняя что-то девушке в сером халате. Ему стало вдруг ужасно горько. Он
переживает за нее, листает скучнейшие бумаги, а она уже забыла.
И снова забудет - через неделю после суда.
- Что с тобой? Назима! - это кричит другая, в сером халате.
Он смотрел в сторону, мимо нее. Но боковым зрением он успел заметить
открытые, очень бледные губы, и плечо - неестественно высокое, будто она
хотела спрятать голову.
"Ее настроение тебя не касается", - уверил он себя.
И в тот же день поехал в ПТК. Здесь резервуаров было еще больше.
Документы другие, но в общем похожие.
Он полистал бумаги за май и, не дождавшись конца дня, вернулся в
прокуратуру.
Тут его осенило: Женька. Он отыскал в записной книжке Женькин служебный
телефон и позвонил. "Погосян в лаборатории, - сказал неприступный женский
голос. - А это откуда?" "Из прокуратуры города!" - зло ответил Валерий и с
удовольствием почувствовал, что тон сразу стал другим.
- Слушаю вас, - голос у Женьки растерянный.
- Во-первых, не вас, а тебя. Это Валерий. Во-вторых, звоню по делу.
Нужно произвести анализ нефти.
- Ну... - Женька явно проглотил черта. - Какой анализ: количественный,
качественный? На что?
- Пожалуйста, не глуши меня терминами. Анализ, по-моему, качественный.
На что - пока сам не знаю.
На что-нибудь такое... необыкновенное.
Трубка нахально расхохоталась.
- Поздравляю прокуратуру с новой классификацией элементов: обыкновенные
и необыкновенные. А что такое?
- Не по телефону. Честное слово, нужно.
- Хорошо еще, что качественный... Ладно, волоки завтра. Привет!
...Женька повертел в руках бутылку с нефтью.
- Рассказывай.
- На одном заводе... - начал Валерий. Названий он избегал. За
разглашение материалов следствия можно было здорово влипнуть.
- Ну тебя к черту, - сказал Женька беззлобно. - Тоже мне военная тайна.
Завод я и без тебя знаю. Давай подробности.
Слушал он с интересом. Теребил волосы - думал.
Зажал нос в кулак и стал водить голову из стороны в сторону - признак
напряженной работы мысли.
- Тебе повезло, - сказал он наконец. - Мой шеф, тот еще формалист,
укатил в Ялту. А я тебе сделаю без бумаги, по дружбе. Ну, конечно, кружку
пива поставишь - все-таки в неслужебное время.
- Об чем речь! Цистерну, резервуар...
- Не мешай. Анализ, надо думать, ничего не даст.
Мы же понятия не имеем, что искать. Следовало бы моделировать схему
контакта - понимаешь, заводская установка в миниатюре - и сунуть туда твою
нефть.
Если все полетит к дьяволу, значит, эта девчонка не виновата.
- А это возможно?
- Теоретически возможно все, - философски заметил Женька.
Он схватил карандаш и на обороте какой-то ведомости изобразил эффектную
схему. В центре ее были колбы, пробирки и трубки, летящие в сторону
неизвестного гражданина с раскрытым от ужаса ртом. Видимо, это и был
"формалист", Женькин начальник.
- Практически нужна бумага, - печально сказал Женька. - Хорошая,
солидная бумага. Со штампом, с подписями. Дескать, так и так - просим
собрать установку и произвести... Ну, и на счет меня неплохо бы закинуть.
Консультировались с научным сотрудником Погосяном... Люблю взрывы!
- Жень, а толк будет?
- Толк, конечно, едва ли, - честно признался Женька. - Видишь, с тех
пор ни одного взрыва. Значит, так: условия возникли и исчезли. Почему
возникли, почему исчезли - неизвестно. Может, случайно создалась большая
концентрация этого икса, может, еще что... Переработчики правильно
говорят: "Если час назад взял продукт из резервуара, скажи ему оревуар, до
свидания.." А тут почти два месяца! Ладно, сделаю анализ и завтра звякну.
Ни завтра, ни на следующий день он не позвонил. А когда до него
дозвонился Валерий, сказал неохотно:
"Ну чего, все в норме. Стандарт. Взорвется? Обязательно. Если добавить
парочку взрывчатых "Т". Скажем, тринитротолуол и тэн...
Ждать пришлось долго. Старая, обитая дерматином дверь жалобно ухала,
впуская и выпуская посетителей.
Своих, из прокуратуры, было мало. Все больше пожилые люди в шляпах:
хозяйственники, бухгалтера. Из кабинета в приемную вползал дым, доходили
сердитые голоса - разговор шел на высоких нотах. Дело явно не уголовное.
Валерию надоело ходить из угла в угол. Взял у секретаря газету, сел к
окну. "В середине сезона. Футбольное обозрение". Статья была большая и,
наверно, интересная - в этой газете обозрение вел заслуженный мастер
спорта, знаменитый в прошлом игрок "Спартака".
- Ко мне? - донеслось издалека.
- Да, - ответил голос секретаря.
Валерий с трудом оторвался от газеты. Прокурор стоял в дверях, улыбался.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг