- Дамы и господа, - представил их посол, - перед вами прибывший в
Стокгольм для получения второй Нобелевской премии советский ученый, академик
Наркес Алданазарович Алиманов. С ним его жена Шолпан Садыковна Алиманова.
Они готовы ответить на ваши вопросы.
Репортеры задавали их поочередно.
- Вы уже второй раз в Швеции?
- Да.
- Вы из Казахстана?
- Да.
- Казахстан, говорят, большая страна?
- Немалая. На его территории могут уместиться Англия, Франция, Испания,
Австрия, Бельгия, Голландия и Дания вместе взятые.
- Кто из ученых прошлого больше привлекает ваше внимание?
- Кеплер.
- Кого из писателей вы больше любите?
- Бальзака.
- Имели ли вы связи и знакомства в Шведской Академии наук?
- Никаких.
- Вы ожидали, что вам присудят Нобелевскую премию во второй раз?
- Кроме тех отзывов скандинавских ученых о моих трудах, которые я встречал
до этого года, в этом году я читал отзывы таких известных ученых, как
Пальмер, Делбсу, Олссон. Зная об их причастности к Шведской Академии,
полагал, что они расположены в мою пользу. Но, конечно, точно ничего не
знал.
- Вы были до первого приезда в Швецию в Скандинавских странах?
- Нет, не был. Я совершал путешествия по Западу, Востоку и Югу, но на
Севере быть не приходилось...
Журналисты откланялись.
Вечер закончился в теплом кругу сотрудников Советского посольства и их
семей. Гости рассказывали последние новости. Хозяева знакомили Шолпан с
предстоящей церемонией.
Знакомить было с чем. Ритуал вручения Нобелевских премий, имеющий более
чем столетнюю историю, оброс множеством деталей, знание которых для
лауреатов обязательно.
Церемония вручения Нобелевских премий с годами превратилась в
десятидневный праздник, веселый, остроумный, но движимый жесткими традициями
и строгой режиссурой. В нем принимают участие Академия наук и королевский
двор, студенты и вся столица. Весь период пребывания в Стокгольме лауреаты и
их жены, не включая их родственников или других лиц, приглашенных лауреатами
на Нобелевское торжество, живут по заранее составленному расписанию. Их
время, одежда, место за столами бесконечных банкетов - все рассчитано
заранее до миллиметра, до крапинки на галстуке. Тут не допускается ни грана
импровизации и самодеятельности.
Хозяева подробно рассказали Шолпан о бесчисленных подробностях приемов и
банкетов, знание которых в высшем свете Стокгольма считается обязательным.
Гости расстались с хозяевами поздно ночью. На машине Советского
посольства, уставших от впечатлений дня, их доставили в Гранд-отель.
Второй день пребывания в Стокгольме был посвящен знакомству с городом.
Вместе с друзьями из Советского посольства и на их машине Шолпан и Наркес
ознакомились с некоторыми достопримечательными местами шведской столицы. В
отель вернулись вечером. В вестибюле супругов ожидала толпа репортеров и
фотокорреспондентов. Пришлось дать импровизированную пресс-конференцию.
Супругов не оставили в покое и в номере.
Проводив поздно вечером последних посетителей, Наркес некоторое время
спустя позвонил дежурной по этажу и попросил ее разбудить их завтра в восемь
утра. Было около десяти часов ночи. Шолпан уже легла спать. Разобрав свою
постель и выключив свет в номере, Наркес тоже лег. Уснул он почти
моментально.
Утром его разбудил звонок дежурной - Еще не совсем проснувшись, взглянул
на ручные часы: было ровно восемь. В комнате было сумеречно. Наркес встал,
зажег свет и подошел к окну. Шолпан еще спала. Северное утро едва брезжило,
еще горели фонари на набережной канала, видной из окон номера, и та часть
Стокгольма, что за нею, со всеми башнями, церквами и дворцами в этот
сумеречный рассветный час была так сказочно красива. Отойдя от окна, Наркес
начал одеваться. Потом разбудил Шолпан. Сегодня предстояло много дел. С утра
надо в цилиндре ехать за город, на кладбище, возложить венки на могилу
Альфреда Нобеля, его племянника Эммануила Нобеля и других родственников.
Вечером одно из главных событий его жизни: вручение Нобелевской премии.
Через некоторое время супруги спустились в ресторан позавтракать.
Кортеж автомобилей подъехал к отелю в половине десятого. Лауреаты с женами
по парам, с родственниками сели в свои машины, после чего кортеж направился
на кладбище, где гости вместе с другими лицами из Шведской Академии
возложили венки на могилу Альфреда Нобеля и его родственников. Затем их
доставили в отель. До половины пятого они были свободны.
После обеда Наркес снова взглянул на официальное приглашение на торжество.
Супруги получили его еще вчера. Оно было составлено на французском языке, в
полном соответствии с той точностью, которой отличаются все шведские
ритуалы:
"Господа лауреаты приглашаются прибыть в Концертный зал для получения
Нобелевских премий 10 декабря 2015 г. не позднее 4 ч. 50 мин. дня. Его
Величество, в сопровождении королевского дома и всего двора, пожалует в зал,
дабы присутствовать на торжестве и лично вручить каждому из них надлежащую
премию, ровно в 5 ч. после чего двери зала будут закрыты и начнется само
торжество".
Ни опоздать хотя бы на одну минуту, ни прибыть хотя бы на две минуты
раньше назначенного срока на какое-нибудь шведское приглашение совершенно
недопустимо. Наркес знал об этом, поэтому начал одеваться раньше положенного
времени во избежание всяких непредвиденных проволочек. В двадцать пять минут
пятого, во фраке и в цилиндре, Наркес вместе с Шолпан спустился в вестибюль
гостиницы. Три других лауреата с женами и многочисленными родственниками
были уже в сборе. В половине пятого лауреаты сели в машины и поехали на
торжество.
Город в этот вечер особенно блистал огнями, - и в честь лауреатов, и в
ознаменование близости Рождества и Нового-года. К громадному "Музыкальному
Дому", где всегда происходит торжество вручения премий, продвигался
настолько густой и бесконечный поток автомобилей, что шофер машины, в
которой ехали Наркес и Шолпан, молодой гигант в мохнатой меховой шапке, с
великим трудом пробирался в нем. Спасало только то, что полиция при виде
кортежа лауреатов, которые всегда едут в таких случаях друг за другом,
задерживала все прочие автомобили.
Лауреаты вошли в "Музыкальный Дом" вместе со всеми приглашенными на
торжество, но в вестибюле их тотчас же отделили от всех и повели куда-то по
особым ходам, так что то, что происходило в парадном зале до их появления на
эстраде, лауреаты знали только с чужих слов. Жен лауреатов провели на
заранее приготовленные места в первом ряду зала.
Зал этот поражал своей высотой, простором. Теперь он был весь декорирован
цветами и переполнен народом: сотни вечерних дамских нарядов в жемчугах и
бриллиантах, сотни фраков, звезд, орденов, разноцветных лент и всех прочих
торжественных отличий. В пять без десяти минут весь кабинет шведских
министров, дипломатический корпус, Шведская Академия, члены Нобелевского
комитета и все приглашенные были уже на местах и хранили глубокое молчание.
Ровно в пять герольды с эстрады возвестили фанфарами появление монарха.
Фанфары уступили место прекрасным звукам национального гимна, льющимся
откуда-то сверху, и монарх в сопровождении наследного принца и всех других
членов королевского дома вошел в зал. За ним следовали свита и двор.
Лауреаты, среди них и Наркес, находились в это время еще в маленьком зале,
примыкавшем к заднему входу на эстраду. И вот наступил выход виновников
торжества. С эстрады снова раздались фанфары, и лауреаты в сопровождении
шведских академиков, которые должны были представить их и прочитать о них
рефераты, один за другим выходят на эстраду. Наркес, которому предстояло
произнести свою речь на банкете после раздачи премий первым, вышел на
эстраду, по ритуалу, последним. Его сопровождал Уилфред Шёберг, непременный
секретарь Академии. Выйдя на эстраду, Наркес, как и семь лет тому назад при
вручении ему первой Нобелевской премии, поразился нарядности, многолюдству
зала и тому, что при появлении с поклоном входящих лауреатов, встал не
только весь зал, но и сам монарх со всем своим двором и домом.
Эстрада тоже громадная. Правую сторону ее занимали кресла академиков.
Четыре кресла первого ряда налево были предназначены для лауреатов. Надо
всем этим торжественно неподвижно свисали со стен полотнища шведского
национального флага. Кроме этого, эстраду украшали флаги тех стран, к
которым принадлежали лауреаты. Был среди них и красный флаг с серпом и
молотом - флаг страны, к которой принадлежал Наркес.
Открыл торжество председатель Нобелевского фонда академик Андерс Такман.
Он начал с приветствия короля и лауреатов и предоставил слово докладчику -
Тот целиком посвятил это первое слово памяти Альфреда Нобеля. Затем шли
доклады, посвященные каждому из лауреатов. После каждого доклада лауреат
приглашался докладчиком спуститься с эстрады и принять из рук короля папку с
Нобелевским дипломом и футляр с Большой золотой медалью, на одной стороне
которой выбито изображение Альфреда Нобеля, а на другой имя лауреата. В
антрактах играли Бетховена и Грига.
После исполнения сонаты Бетховена было объявлено о выступлении академика
Уилфреда Шёберга, которому предстояло сделать доклад об Алиманове. Наркес
внутренне сосредоточился. На трибуну поднялся высокий и сухощавый пожилой
человек с гладко причесанными назад седыми волосами.
- Ваше высочество, милостивые государыни, милостивые государи, уважаемые
дамы и господа! - начал свой доклад Уилфред Шёберг. - Мне выпала высокая
честь выступить с докладом о нашем самом молодом лауреате, советском
ученом-физиологе господине Алиманове.
Господин Алиманов удостаивается премии имени Альфреда Нобеля второй раз. В
первый раз он был удостоен ее в 2008 году, будучи двадцатипятилетним молодым
человеком, за свой труд "Биохимическая индивидуальность гения". В этот раз
Нобелевская премия присуждена ему за открытие в области мозга.
В середине этого года весь мир потрясло открытие, совершенное господином
Алимановым. В Советском Союзе, в далеком от нас Казахстане и в далекой от
нас Алма-Ате, самый молодой из всех известных физиологов мира господин
Алиманов совершил эксперимент с целью резко усилить интеллект человека,
сделать его способности выдающимися. С тех пор слово "Алма-Ата" навсегда
вошло в историю науки и в историю всего мира. С этим словом теперь связано
открытие, которое, по единодушному мнению мировой научной общественности,
названо самым большим открытием за всю историю науки.
Несмотря на всю сенсационность открытия универсального принципа усиления
способностей человека, заложенных в нем природой, вплоть до гениальности,
надо сказать, что сама по себе идея улучшения и совершенствования природы
человека, его нравственных, интеллектуальных и физических свойств, стара,
как мир. Величайшие мыслители разных времен размышляли над этой проблемой и
предлагали всевозможные утопические пути изменения физической природы
человека как биологического вида, так и условий грядущего его бытия на
планете. Еще 2.350 лет тому назад Платон создал проект улучшения состава
человечества подбором сильных и здоровых производителей. На более позднем
этапе развития человечества эту же идею выдвинул Френсис Гальтон. Несмотря
на более чем наивную его мечту "произвести высокодаровитую расу людей
посредством соответствующих браков в течение нескольких поколений", его
учение о классах одаренности от А до Х явилось новым словом в науке.
Согласно его учению, представители класса А встречаются как 1 из каждых 4
людей, представители класса В - как 1 из 6, класса С - как 1 из 16, пока мы
не доходим до класса X, к которому относятся наиболее одаренные люди,
встречающиеся примерно как 1 на 1000000 других, менее одаренных людей. Это
была первая известная науке классификация способностей человека. Но
наибольший научный интерес представляла
собой биометрия, предложенная английским ученым - математический метод
разработки вопросов наследственности таланта, в частности, закон взаимосвязи
гениального человека с его талантливыми родственниками, закон повышения
даровитости в поколениях, свидетелями действия которого мы постоянно
являемся, закон распределения даровитости в семействах и другие выводы
выдающегося антрополога.
Немалый вклад в исследование проблемы гениальности внесли также такие
выдающиеся ученые, как Нордау, Гаген, Мейер, Ломброзо, а также Гельвеций и
Шопенгауэр своими трактатами "О гении" и некоторые другие ученые.
Интенсивное развитие естествознания в последнее столетие привело к
появлению новых наук, всесторонне разрабатывающих проблемы человеческих
способностей, - эвристики - науки о творческих возможностях человека,
позитивной и негативной евгеники, а также бурно развивающейся в последнее
время генной инженерии. Все эти науки ставят перед собой цель как улучшить
уже существующий генетический материал человека (в том числе и тот, с
которым связан интеллект), и тем самым улучшить жизнь человеческого
общества, так и улучшить физическую природу человека, что с поразительным
научным ясновидением в свое время предсказывали, например, Бюффон и Фурье.
Открытие господина Алиманова - его универсальный принцип резкого усиления
способностей человека, заложенных в нем природой, существенным образом
отличается от достижений всех выше названных наук. Оно совершенствует
в
максимальной
степени безграничные возможности психо-физической организации человека и
полностью исключает механическое вторжение в его генетический фонд.
Благодаря открытию господина Алиманова, стало возможным влиять на развитие
способностей человека вплоть до гениальности. Счастье человечества,
несомненно, в том, что гений - это "гениальное" сочетание очень многих
генетических признаков. Поэтому число этих сочетаний и их разнообразие
избавят человечество от "ничейной смерти", как говорят шахматисты, - от
ситуации, когда люди будут гениальны в одинаковой степени. Человечество
повысит свою интеллектуальную мощь, но и на этом новом фоне будут появляться
новые гении...
Наркес, испытывая большой интерес и внутреннее удовлетворение от глубины
суждений докладчика, слегка шевельнулся на месте.
- Не боясь впасть в преувеличение, - продолжал Уилфред Шёберг, - можно
сказать, что в открытии господина Алиманова, как в гигантском фокусе,
сконцентрировались чаяния, мечты и лучшие надежды многих поколений философов
земли. В связи с этим небезынтересно вспомнить глубоко гуманистические слова
Спинозы, который говорил: "Я хочу направить все науки к одной цели, а именно
- к тому, чтобы мы пришли к высшему человеческому совершенству..." Об этом,
несомненно, мечтали и лучшие умы человечества.
Один из величайших энциклопедистов древности Абу Наср аль-Фараби,
родившийся в городе Фарабе, находившемся на территории современного
Казахстана, и прозванный всеми светилами науки "вторым Аристотелем", считал,
что только посредством пробудившегося разума человек уподобляется божеству и
достигает блаженства в постижении высших целей бытия и высшего своего
предназначения. Он видел единственно возможный путь к цивилизованному
обществу будущего в науке и знании. Спустя более тысячи лет после смерти
легендарного старца, другой ученый, тоже родившийся на земле Казахстана,
один из духовных наследников Фараби, господин Алиманов нашел новые пути для
дальнейшего развития науки и человеческого познания. В научных трудах
господина Алиманова, так же, как в философских и этических трактатах Фараби,
постоянно прослеживается одна замечательная и глубоко гуманистическая мысль
о том, что только при помощи разума человек может достичь высшего
совершенства, полностью освободиться от своих нравственных недостатков и
низменных свойств и что наука, несмотря на ее отдельные негативные стороны,
все-таки служит для достижения всеобщего счастья, благоденствия народов и
развития цивилизации. С этим нельзя не согласиться.
Наркес вместе с другими лауреатами слушал докладчика и хранил
торжественное молчание.
- Господин Алиманов внес выдающийся вклад в изучение международной
программы исследований деятельности мозга "Интермозг" и естествознание. В
связи с этим мне хотелось бы сказать следующее.
Человеческое общество, по подсчетам ученых, существует около шестисот
тысячелетий. За всю эту удивительно долгую историю человечества появилось
немало титанов познания, которые обессмертили себя и навсегда вошли в
пантеон героев духа. Аристотель и аль-Фараби, Платон и Сократ, Птолемей и
Ибн-Сина, Галилей и Кеплер, Коперник и Бируни, Ньютон и Эйнштейн - десятки и
сотни величайших мастеров познания, гигантов мысли, вошли навсегда в историю
человечества, остались в его благодарной памяти. Великие люди всех времен и
народов создали, если можно так выразиться, интеллектуальную элиту
человечества: Но как это ни удивительно, как это ни непостижимо, самое
большое открытие выпало на долю и на участь тридцатидвухлетнего ученого из
Алма-Аты. Ибо что может быть большим, чем открытие своеобразной формулы
гениальности, возможности усиливать способности любого человека с ординарным
генотипом вплоть до гениальных. Открытие формулы гения, безусловно, великая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг