Конан проследовал за ним на задний двор, к земляному валу, где были
выкопаны прикрытые досками ямы. От них тянуло смрадом. Ночь, как всегда в
летнее время в Ванахейме, была светлой, и киммериец мог разглядеть
тянувшийся поверх насыпи частокол из заостренных бревен, торчавшие по углам
вышки и тени ближних сараев. Земля уже просохла, и кое-где появились пучки
чахлой травы - больше всего под стенами, защищавшими от ветра.
Усадьба Эйрима стояла на косогоре, полого спускавшемся к воде. Поперек
его был выстроен Длинный Дом, крепкая бревенчатая цитадель, в коей коротали
зиму воины со своими женщинами и отпрысками. Внутри Дом представлял собой
одну огромную залу с подпертой столбами кровлей и с очагами, у которых
грелись и готовили еду его обитатели; по стенам шли лежанки в два яруса, а
посередине были устроены лавки и столы. Фасадом Длинный Дом выходил к бухте,
а сзади к нему торцом было пристроено еще одно сооружение, поменьше, --
жилище самого Эйрима. Надо заметить, что в южных краях все выглядело иначе:
господский терем красовался на виду, тогда как воинскую казарму задвигали
куда подальше. Но ваниров заботила не красота, а безопасность, и потому
вожди их селились поближе к задним дворам.
Справа от Длинного Дома тянулся огромный сарай, заставленный бочонками
с пивом и вином, бочками с соленой рыбой, кадками с ягодой, заваленный
мешками, полными овса и пшена. Здесь же хранилась и добыча летних набегов,
не самая ценная и дорогая: кожи, холстина, грубое сукно, слитки бронзы и
бруски железа. В самом конце сарая была кузница, а за ней - псарня и
свинарник, примыкавшие к защитной земляной насыпи.
Таким же образом обустроили и другую половину усадьбы, защищенной тыном
и насыпью, в которой рабы отрыли себе землянки. Тут имелась пара обширных
кладовых для кораблей и корабельного снаряжения, парусов и весел, бочек с
дегтем, веревок и канатов, якорей и связок стрел и дротиков. Сейчас в
корабельной кладовой расположились люди Гор-Небсехта, а все ее содержимое
дней десять назад перетащили на ладьи - те покачивались у берега, где
северные воды уже очистились от льда. За этим хранилищем стоял обширный
навес, под которым зимовали корабли. У него не было стен, только кровля на
столбах; навес выходил к воротам, от которых начинался спуск к бухте --
плотно утоптанная дорога, по которой скатывали в воду корабли. Но Конан их
не видел. Он находился на заднем дворе, спиной к защитному валу; прямо перед
ним был вход в жилище Эйрима, дальше маячили смутные контуры Длинного Дома,
справа тянулась стена сарая с припасами, а слева темнели бревна бывшего
корабельного склада - из него доносился дружный храп сотни глоток. Эйрим
помочился в ту сторону, сплюнул и подтянул штаны.
- Всех перережу, - злобно пробормотал он. - Завтра же, как уснут! Ты
только не подведи с колдуном, брат Конан, - он подтолкнул киммерийца в бок,
-- а то не сносить мне головы!
- Колдун - мой, Торкол и Фингаст - твои, - отозвался Конан.
Рядом пыхтел Колгирд, усаживаясь над выгребной ямой.
- Устроим им ночь длинных ножей, - произнес он, забирая в ладонь
свисавшие на грудь усы.
- Ночь кровавых секир, - поддержал Храста.
- Ночь выпотрошенных животов, - ухмыльнулся Найрил.
- После такой ночи не худо бы прогуляться и к колдуну, - сказал
Конан.
- Нет, братец, с ним разбирайся сам. - Вождь ваниров еще раз плюнул в
сторону корабельного склада. - А как разберешься, возвращайся ко мне.
Поплывем вместе на юг, погуляем!
- Колдуна-то я прикончу, если доберусь до него, - пообещал киммериец.
-- Справиться бы с остатками дружины... - Он поднял взгляд на Найрила: --
Ты вроде бы обмолвился, что в Кро Ганборе пять десятков воинов? Ну, придется
мне потрудиться...
Внезапно Эйрим насторожился; от Длинного Дома долетел какой-то шум,
потом грохнула распахнутая дверь, раздались приглушенные вопли, топот и
тяжелое дыхание. Казалось, там, под стеной, в закутке между хоромами вождя и
сараем с припасами, кипит схватка; Конан уже различал гулкие звуки ударов и
сочные проклятия. Но сталь, однако, еще не звенела.
- Надо взглянуть, - с тревогой сказал Эйрим. - У кого-то хмель в
башке бродит... Ну, я его вышибу - вместе с мозгами!
Он заторопился к месту драки, и трое кормчих шли за ним, словно матерые
волки за вожаком стаи. Конан шагал последним. Хоть он и приходился теперь
братом Эйриму, но все-таки был чужаком и понимал, что не его дело
вмешиваться в распри Эйримовых воинов. Вот если они сцепились с людьми
колдуна... Тогда бы он мог поработать - и кулаками, и ножом.
Эйрим свернул за угол, на миг остановился, будто в удивлении, потом
побежал, топоча сапогами. Киммериец и трое седоусых мчались следом.
У стены Длинного Дома, около раскрытой двери, высился серокожий гигант,
окруженный двумя десятками ваниров. Конан облегченно вздохнул, заметив, что
секиры при нем не было, зато руки серокожего мелькали с непостижимой
быстротой, и каждый удар достигал цели: два вана уже валялись на земле, и
еще с пяток потирали кто плечо, кто грудь. Долго ли пробежать сорок шагов?
Но за это время Идрайн сшиб еще троих и начал проталкиваться к двери --
видно, хотел разыскать секиру или что-то другое, столь же острое.
- Стой! - закричал Конан, подскочив к нему. - Стой, нечисть! Ты
почему затеял драку, мешок с дерьмом? Я велел тебе сидеть тихо и спать!
Спать, а не размахивать кулаками!
Он был в ярости. Если этот серокожий ублюдок убил Эйримовых воинов, то
брат Конан тут же станет врагом Конаном! Ему совсем не хотелось биться со
всей дружиной хозяина Рагнаради, сложив голову в этом грязном дворе, под
стенами Длинного Дома. Прах и пепел! У него была совсем иная цель, и до нее
оставалось не больше нескольких дней пути!
Ваниры расступились, с почтением пропуская вождя. Эйрим, сунув ладони
за пояс, разглядывал своих людей, ворочавшихся на земле, по лицу его
блуждала ухмылка. Затем он поднял глаза на Идрайна - тот, повинуясь
хозяйскому приказу, стоял столбом, но зрачки его поблескивали с явной
угрозой. Конан заметил, что волосы голема мокры и от него несет пивом.
- Кто первый начал? - поинтересовался вождь.
- Он... он... - забормотали воины. Один прохрипел, держась за ребра:
- Бешеный волк, да пожрет его Имир!
- Кабан недорезанный! - добавил второй, еле двигая разбитой челюстью.
Остальные молчали; и было похоже, что двое из тех, что валялись на земле,
замолкли навсегда.
Конан ткнул голема кулаком.
- Ну а ты что скажешь?
- Лживые псы, - равнодушно произнес Идрайн. - Я спал, как было
велено; они спрятали мою секиру и решили, что смогут справиться со мной.
Прикажи, господин, и я перебью этих шакалов!
Внезапно Эйрим расхохотался. Хриплые звуки неслись из его глотки, лицо
покраснело, а увесистый кулак то и дело прохаживался по спине Конана - не
со злым умыслом, но от избытка чувств.
- Вот это боец, клянусь бородой Имира! Всем готов пустить кровь! А ты,
брат, зовешь меня в Кро Ганбор... Зачем? Зачем тебе я, зачем мои люди? Твой
слуга расправится с полусотней воинов, как волк со стаей сусликов! - Эйрим
повернулся к драчунам - к тем, что еще держались на ногах. - Ну, моржовы
кишки, говорите, что вы с ним сделали? Подпалили штаны? Пустили крысу за
шиворот? Или поднесли прогорклого пива?
- Поднесли... - пробормотал один из ваниров. - Не прогорклого,
хорошего пива поднесли.. Видим, скучает парень, а это не дело, когда все
пьют. Сунули и ему рог, только он выпить с нами не захотел, нанес обиду,
протухшая задница! Ну, мы...
- Что - вы? - поторопил Эйрим смолкнувшего воина.
- Ну, мы и опрокинули ему на голову цельный бочонок... Чтоб, значит,
напился, как следует... Тут все и началось!
Эйрим снова захохотал, потом ткнул Конана в бок и покосился в сторону
распростертых на земле тел.
- Похоже, твой слуга пришиб двоих из моей дружины. Я о том вспоминать
не буду, если он завтрашней ночью выпустит кишки десятерым из шайки Торкола
и Фингаста. Справедливая цена, как полагаешь, брат Конан?
Киммериец кивнул.
- Справедливая. Пусть ему вернут топор, и он прикончит не десятерых, а
хоть полсотни.
- Ну а я что говорил? - усмехнулся Эйрим. - Зачем тебе мои воины в
Кро Ганборе, коль есть у тебя такой помощник?
Он отвернулся и начал распоряжаться: велел убрать трупы, вправить
вывихнутые суставы, обмотать ремнями переломанные кости и напоить всех
раненых и ушибленных крепким вином. Конан же думал о том, что все выходит
так, как и задумано Дайомой: Идрайн перебьет воинов колдуна, а сам он
разделается с Гор-Небсехтом.. "Ну, чему быть, того не миновать, - решил
киммериец, - хорошо еще, что Эйрим положит две трети дружины колдуна".
Тела были убраны, а раненые, опасливо поглядывая на Идрайна, пошли
утешаться хмельным. Эйрим. Конан и троица седоусых отправились в хозяйские
чертоги - допивать аквилонское и посовещаться насчет резни, что намечалась
следующей ночью. Голема киммериец забрал с собой, подальше от греха. До
рассвета было еще далеко, и за оставшееся время серокожий вполне мог снять
головы со всех обитателей Длинного Дома.
На пороге Эйримовой горницы Конан огляделся и заметил, что в
корабельном хранилище, где спали люди Торкола и Фингаста, мелькают огни.
"Видно, их разбудил шум драки", - подумал он, прикрывая за собой дверь.
* * *
Вновь звякнул телефон, вернув Кима к реальности.
- Ким Николаевич, Дарья дома?
- Нет, Славик, - машинально ответил Кононов и посмотрел на часы.
Матерь божья, почти девять! Сердце сжалось в тревоге, и он, стиснув трубку,
выкрикнул: - Что случилось? Где она?
- Да, собственно, ничего. После обеда отлучилась, сказала, какие-то
бумаги ей нужно подписать. Еще сказала, что к шести вернется. Я ждал,
ждал... решил, что к вам поехала... вот, звоню на всякий случай...
"Бумаги подписать! - мелькнуло у Кима в голове. - Не иначе, в загс
пошла, разводиться! Пошла, и нет ее..."
- Может, решила сестру навестить? - высказал предположение Славик. --
Или задержалась в магазине... Или...
- Вот что, Слава, - произнес Ким, стараясь, чтоб голос не дрогнул, --
я тут ее буду ждать и до утра с места не сдвинусь. Если придет, позвоню
тебе. А если не позвоню, ты утром кое-что выясни. Знаешь, где Куйбышевский
загс?
- Конечно. Пешего хода от нас - пятнадцать минут. Думаете, Ким
Николаевич, что она...
- Ты слушай, Славик, слушай! Нужно выяснить, не видел ли кто ее в
загсе... она девушка приметная, такую любой запомнит... Сделаешь?
- Утром поеду прямо туда и друга прихвачу, капитана милицейского, - с
тревогой промолвил Славик. - если что, где вас искать, Ким Николаевич?
- Не ищи. Сам в "Конан" приеду.
Положив трубку, Ким снова поглядел на часы. Начало десятого... Может,
подписала заявление, сбросила камень с души и в самом деле поехала к
Варваре? Пошептаться, пошушукаться... какое платье выбрать для свадьбы и как
ее отпраздновать...
Он набрал номер "Цирка в Озерках". Голос ответившей девушки был уже
знаком - та самая секретарша.
- Мне бы Варвару Тальрозе-Сидорову... Я Ким, ее сосед...
- Нет ее. Они с Олегом Облома выгуливают.
- А далеко?
- Не очень. На пустыре у озера.
- А если за ней сходить? Помните меня? Ким Николаевич, из двести
тридцать второй квартиры... Я как-то вам звонил, милая девушка.
- Помню, помню! Что-то у вас случилось, потоп или пожар... А что
сейчас?
- Цунами. В острой форме, - сказал Ким загробным голосом. - Так
сбегаете за ней?
- Не могу. Телефон у нас один, и мне положено при нем сидеть.
- Может, кого пошлете?
- К сожалению, некого. Вечернее представление идет, все, как
говорится, на арене... Да вы не волнуйтесь, не волнуйтесь! Цунами - это
ведь, кажется, аллергическое? Глотните супрастинчику и...
- Вы ошибаетесь, девушка. Цунами не болезнь, это много хуже, --
буркнул Кононов и отключился.
С минуту он сидел, уставившись на телефон, и скрипел зубами. Добежать
до цирка и самому найти Варвару? А вдруг Даша где-то задержалась - может,
туфли к свадебному платья выбирает и галстук жениху... то есть уже выбрала и
сейчас придет... Заявится с галстуком и коробкой, а жених исчез! То ли в
лесу гуляет, то ли вообще сбежал! К Альгамбре, снежной деве!
"Твой гормональный баланс нарушился, - сообщил Трикси. --
Отрегулировать?"
- Не надо. Лучше скажи, что делать будем?
"Активные действия - на твое усмотрение. Я пришелец, ты автохтон и
лучше разбираешься в ситуации. - Помолчав, Трикси добавил: - Я тоже
обеспокоен. Твоя подруга очень милая... к тому же с нею мой инклин".
Он смолк, а Ким начал бродить по квартире и занимался этим делом до
полуночи. Потом рухнул в койку, однако уснуть не удалось - лишь под утро
забылся короткой и тревожной дремой. Снилась ему Дарья, плененная злым
колдуном, а стерегла ее шайка ваниров, напоминавших покойного Гирю.
* * *
Диалог одиннадцатый
- Нехорошо получилось с кабаком, Анас Икрамович, нехорошо... Нашумели,
постреляли, а толку - на рубль братской Белоруссии... Ну, я на вас не в
обиде! Потому и звоню, чтоб вы на этот счет не волновались. Возьмем мы этот
кабак, не сегодня, так завтра... возьмем, куда он денется! Хе-хе... Как
говорил ваш Мухаммед, есть много способов, чтоб привести людей к Аллаху:
поставки перекрыть, в аренде отказать или с горы столкнуть без парашюта..
Так?
- Не поминай Аллаха и Пророка всуе, Паша, и про свое заведение забудь.
Не очень надолго - так, на неделю... Это теперь моя проблема, дорогой,
кровная, и я с ней разберусь. Может, и неделя не нужна, если шепнешь, где
этот хакзад проживает... ну, главный крутильщик, который
писатель-фокусник... Хочу с ним повидаться, понимаешь.
- Шепну, как не шепнуть... А хакзад - это кто, Анас Икрамович?
- Это, Паша, на персидском. Рожденный из праха, а проще - из
дерьма... Говнюк, словом.
- Сочное словечко! Запомню, непременно запомню. Своих недоумков как
называть? Чмо да притырок... хе-хе... Надоело!
- Ты, Паша, веселиться погоди, ты мне скажи про крутильщика. Где
живет, куда ходит, с кем корешится... Зайцев мой говорит, дружки у него
хайборийские, но к Зайцеву я нынче без доверия. Во-первых, дело провалил, а
во-вторых, какие дружки, какая Хайбория? Хабаровск знаю, Харьков знаю, Хайфу
знаю, Хайборию не знаю!
- И не надо, Анас Икрамович. Бред это все, глупости, чепуха... Да и
разыскивать фокусника не стоит. Сам придет.
- Сам? Куда? В кабак твой на Фонтанке?
- Нет, на склад. На Зинку явится, откуда мои охламоны питье развозят.
База там у меня винно-водочная, слышали?
- Это где Мурад сидит? Слышал, слышал... А что ему там делать, Паша? В
нарды с Мурадом поиграть?
- Вы, Анас Икрамович, туда людей пошлите и не сомневайтесь - придет
он, придет. Даже - хе-хе! - прибежит!
- Что-то ты, Павел, веселый нынче... С чего бы, а? Может, где
подфартило, а я не знаю? Может, осетринку сторговал или коньяк французский
из Молдавии?
- Веселый, Анас Икрамович, веселый... Радостный! Жена домой приехала,
красавица моя. Из заграниц вернулась, с Акапулько.
Глава 12. Метания и поиски
Чем моложе человек, тем с большей отвагой он замахивается на глобальные
проблемы, пытается решить неразрешимые задачи. Причина понятна: у юного льва
больше страсти, у старого - опыта и осторожности.. В молодые годы я
размышлял о предвидении будущего, о том, что прекогнистика сделается точной
наукой, способной предвидеть события на час, на сутки, на месяц или год, что
избавило бы нас от многих ошибок и заблуждений. Но увы! Развитие нелинейной
динамики и теории хаоса привело к парадоксальным результатам, к так
называемой Первой Небулярной Теореме: чем дальше событие по временной шкале,
тем больше вероятность его осуществления. То есть прогноз на сутки нереален,
на век - сомнителен, а вот на десять тысяч лет вполне осуществим.
Нелепость? Ничего подобного! Мы не ведаем, какие крушения и катастрофы
произойдут через час, но знаем с очень высокой вероятностью, что через
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг