- Защита, брат Конан, дело твое, и дело опасное - ведь как испытаешь
этот обруч, не сразившись с колдуном? - Тут Эйрим сделал паузу и покосился
на своих соратников; те враз кивнули. - А вот оружие... его можно было бы и
проверить. На вид - хороший клинок, клянусь Имиром... да только и у меня
найдутся не хуже. Есть меч, откованный в дальних краях, в самом Иранистане
-- так им бревно перерубишь с одного удара. Однако...
- Однако скалу твой меч не возьмет, - сказал Конан. А потом
развернулся и швырнул нож в очажный камень - да так, что лезвие погрузилось
в него по самую рукоятку.
Некоторое время в горнице царила ошеломленная тишина. Ваниры
рассматривали рукоять, сверкавшую аметистами и рубинами, чесали в рыжих
космах, хмыкали и переглядывались. Конан молчал, понимая, что за мысли
ворочаются под их толстыми черепами. Одно дело - послушать сказочные
истории про остров в южных морях, про рыжую чародейку, про распрю ее с
волшебником из Кро Ганбора; и совсем другое - убедиться, что те рассказы
истинны.
В горнице, сложенной из толстых сосновых бревен, будто повеяло чем-то
нереальным, колдовским. Дрогнуло пламя в очаге, взметнулись искры,
таинственные отблески заиграли на клинках, развешанных по стенам; и
чудилось, что шкуры, устилавшие полати, вдруг обратились в живых зверей,
следивших за людьми сверкающими желтыми глазами.
Эйрим наклонился, поднял бочонок с аквилонским и приник к нему, гулко
глотая; вино текло по широкой груди ванирского вождя, капало на стол и
лавку. Потом он утерся, подошел к очагу, с видимым усилием выдернул из камня
нож и долго разглядывал его, пытаясь найти царапины на лезвии. Но их не
было.
- Я дал бы тебе за этот клинок один из своих кораблей, - произнес
наконец Эйрим, - но даже не буду предлагать такого обмена. Лучше всади нож
в брюхо колдуну. Прикончи его, и я - клянусь Имиром! - отдам тебе всю
добычу, что возьму нынешним летом в теплых краях.
- Она мне не нужна, - сказал Конан. - Мне нужны воины, которые
справились бы со стражей Кро Ганбора.
- Сотня из них - на моем подворье, - заметил Эйрим. - В стенах
замка осталось человек пятьдесят, не больше.
- Я не хотел бы возиться с ними. Мне нужно добраться до колдуна.
- Что ж, - произнес Эйрим, возвращая Конану кинжал, - давай выпьем,
брат мой, и обсудим, как приуменьшить их число. Если ты справишься с тварью
из Кро Ганбора, я готов рискнуть и вырезать обе его полусотни. Скажем,
завтрашней ночью...
* * *
Зазвонил телефон.
- Мэнсон? Это Халявин. Трудишься? Ну и как продвигаются дела?
- Успешно. Блондинку прикончил, теперь пиво пью. С ванирами.
- Надеюсь, виртуально и без Доренко?
- Святой истинный крест!
- Ну, хорошо. Я тут узнал, ты жениться собираешься? Вроде уже и
помолвка была?
- Была, - признался Ким. - Проблемы тоже были, но, к счастью,
рассосались.
- Рассосем еще одну, - тоном мудрого отца народов сказал Халявин. --
Тебя тут аванс поджидает, восемь тысяч. Но с условием: первым делом, первым
делом самолеты, ну а девушки, а девушки - потом.
- Намек понял. Благодарствую!
Короткие гудки отбоя.
"Вот это да!.. - подумал Ким. - Халявин-то человек оказался! Восемь
тысяч отвалил в аванс, половину гонорара! Хватит на колечко, а еще..."
Дзинь! Дзинь, дзинь!
Звонила Варвара.
- Как поживаешь, Кимчик?
- Как Адам в раю, если б его не выгнали оттуда с Евой.
- Не тесно вам, голубки? А то ко мне перебирайтесь, моя ведь квартира
трехкомнатная, с тахтой двухспальной и телевизором "Хитачи". Мы с Олежкой и
в вагончике перебьемся, к слону поближе. Мы привычные.
- Мы тоже. Как-никак, все при советской власти родились, - напомнил
Кононов и справился о здоровье Облома.
- Уже на капусту с морковью перешел, значит, идет на поправку, --
сказала Варвара. Потом негромко осведомилась: - Шмурдяк вас больше не
цеплял? После того наезда? Не звонил, "шестерок" не подсылал? Не сманивал
Дашку брильянтами?
- На Шипке все спокойно, - отозвался Ким и с гордостью добавил: - А
брильянты я ей сам куплю. Колечко уже присмотрел, такое, знаете,
венчальное-обручальное... Вы, Варя, не тревожьтесь, сестричка ваша в хорошие
руки попала.
На том конце линии хихикнули.
- Еще бы! В руки мастера трень-бринь!
- Бусидо фэншуй, - строго поправил Ким и распрощался.
Походив по комнате, сосредоточившись и погрузившись в мир иной, он
присел к компьютеру и написал: "Не пойти ли нам облегчиться? - произнес
Эйрим Высокий Шлем, сын Сеймура Одноглазого..."
Телефон зазвонил снова.
- Мэнсон? Ты ящик смотришь?
- Не имею такой привычки. Я, Дрю, не смотритель, а читатель.
Ким, и правда, телевизором не увлекался. Из ящика ведь что наружу прет?
В новостях - реальность, а все остальное - фантазии. Реальность была
жутковатой, а что до фантазий, то их он мог придумать сам.
- Ты ящик-то включи, полюбопытствуй, - молвил Дрю. - Там про кабак
наш освещают и про героя-варвара, изгнавшего злодеев.
Он пропел: "Нет мира в хайборийских королевствах!" - и повесил трубку.
- Чего любопытствовать? - буркнул Ким, вернулся к компьютеру,
перечитал: "Не пойти ли нам облегчиться? - произнес Эйрим Высокий Шлем, сын
Сеймура Одноглазого" - и добавил к написанному: "Самое время, подумал
Конан; выпито немало да и съедено изрядно. Пора облегчиться, а затем
продолжить переговоры. Ему никак не удавалось..."
Дзинь! Дзинь, дзинь, дзи-иинь!
"Ты становишься популярным", - внезапно пробудившись, заметил Трикси.
Ким чертыхнулся, но к телефону подошел. Прежде - ни за какие коврижки!
Выключил бы к дьяволу проклятый аппарат и сел работать. Но жизнь
переменилась, и между "прежде" и "теперь" была большая разница. Такая рыжая,
зеленоглазая...
Он снял трубку.
- Ким Николаевич? Это Славик. Нас по телевизору показывают! Дарья
Романовна сказала, чтобы я вас предупредил.
- С какой целью? - поинтересовался Ким.
- Как с какой? Ведь интересно же! Дарья Романовна говорит...
- Что бы она ни сказала, я слушаю и повинуюсь, - прервал менеджера
Ким. Аккуратно опустил трубку на рычажки, бросил тоскливый взгляд на экран
компьютера и включил пылившийся в углу телевизор. Поплыли кадры - вывеска,
дверь, зал ресторана с разбросанной и опрокинутой мебелью, потом послышалась
скороговорка комментатора:
"В минувшую среду владельцы бара "Конан", что на Фонтанке, вблизи
городской библиотеки, решили развлечь посетителей аттракционом в духе боев
без правил. Два бойца, нанятых, вероятно, двумя враждующими бандитскими
группировками, вступили в поединок, который завершился кровавым побоищем.
Ведется следствие, но число пострадавших, как и заказчиков этого
мероприятия, установить пока не удалось. Одной из версий является "чеченский
след"; видимо, и к схватке, и к последующим за ней событиям приложила руку
чеченская мафия. Компетентные органы полагают, что наемник чеченцев
проиграл, что и спровоцировало вспышку насилия: часть зрителей, явно
принадлежавших к кавказской национальности, принялась громить бар и избивать
публику. Мы считаем это очередной акцией устрашения, связанной..."
Далее комментатор перешел к событиям на Северном Кавказе, и на экране
замелькали эпизоды боев с террористами, артобстрелов, взрывов и зачисток.
Ким грустно вздохнул и выключил телевизор.
"Твоя страна воюет", - заметил Трикси.
Ким вздохнул снова.
- Война - лишь продолжение политики другими средствами. Правда,
негодными.
"Политика, борьба за власть, внутривидовая конкуренция... Я ознакомился
с этими понятиями, проникнув в разумы нескольких носителей, весьма
компетентных в данных вопросах. Обдумывая и анализируя императивы, которые
движут вами, я пришел к мнению об их иллюзорности".
- Ну-ка, ну-ка! Послушаем! - Заинтригованный Ким уселся в старое
кресло рядом с китайским столиком. - Ты полагаешь, что борьба за власть --
иллюзия? А как же партии, национальные интересы, экономическая подоплека
разногласий, идеи авторитарности и демократии? Все это - иллюзия?
"Экономическая доминанта ваших действий является, конечно, реальностью,
но все остальное - туман, скрывающий истинную расстановку сил. Вы
изобретаете сложные теории, тогда как связь вашей политики с экономикой
много проще и обычно ее диктует элементарный инстинкт выживания. Взять хотя
бы партии... Что это такое?"
- Организованные группы людей, выражающие интересы определенных слоев
населения и стремящиеся к власти, дабы реализовать на практике свою
политико-экономическую программу, - отбарабанил Ким. - Вот, к примеру, в
Штатах есть демократы и республиканцы, а у нас...
"Сначала о Штатах, - осадил его Трикси. - Так кто, по-твоему, там
правит?"
- Я же сказал, республиканцы или демократы. То одни, то другие,
согласно волеизъявлению свободного народа.
"Республиканцы!.. Демократы!.. - Ментальная волна иронии накрыла Кима.
-- Великая Галактика! Вот еще одна иллюзия, еще один мираж! - Ирония стала
сильнее. - Есть, мой мудрый, но слишком доверчивый друг, такая человеческая
болезнь, которая зовется диабетом. В Финляндии я просканировал пару врачей и
кое-что выяснил. Нарушения в поджелудочной железе, продукция инсулина
падает, а этот гормон вам жизненно необходим. Без него не усваиваются
углеводы - сахар, фрукты, хлеб... Сбой углеводного цикла фатален, так как
глюкоза не может проникнуть в клеточные структуры. Очень распространенное
заболевание! Слышал о нем?"
- Разумеется. Ну и что с того? При чем тут диабет? Тем более что хоть
болезнь неизлечима, но в наше время несмертельна - сидят себе люди на
диете, вводят искусственный инсулин или принимают таблетки... не знаю какие,
но таблетки снижают уровень глюкозы. А еще...
"А еще помолчи и послушай. В Штатах пятнадцать миллионов диабетиков,
объединенных, вместе с врачами и медсестрами, в союз. Лекарства им выдаются
бесплатно, как в вашей стране, но у них еще множество льгот и привилегий. А
теперь вспомни определение партии: группа, выражающая интересы, и так
далее... В этом случае я бы добавил: жизненные интересы - ведь без лекарств
и помощи этим людям не прожить! И вот они объединяются в союз, отстаивающий
их права. Мощный, сплоченный, диктующий свою волю сенаторам и конгрессменам,
генералам и президентам".
- Ты хочешь сказать... - начал пораженный Ким.
"Да, да, именно то, о чем ты подумал: самой могучей державой вашего
мира правят диабетики! В подавляющем большинстве - люди взрослые, активные
избиратели".
- Избирателей в Штатах миллионов двести, - возразил Ким. --
Пятнадцать против двухсот... Что-то у тебя не вяжется с арифметикой, друг
дорогой.
"Еще одна иллюзия... Учти, у каждого больного в среднем трое родичей --
муж или жена, родители или взрослые дети. Выходит, к делу причастны
шестьдесят миллионов, а к избирательным урнам являются не двести, а дай бог
сто двадцать. Те, кто связан с диабетом, приходят всегда, и таких --
половина. Их поддерживают фармацевтичекие фирмы, производители особого
питания, глюкометров и шприцов, фермерские союзы. Представь, что какой-то
президент решит урезать ассигнования на лекарства... И что с ним случится?"
- Отстрелят, - честно признался Ким и с любопытством спросил: - Так
что же, и у нас правят диабетики?
"Увы! Они разумные люди, их интерес - стабильность и процветание, а у
вас... - Трикси издал нечто, вроде ментального хмыканья. - У вас пока что
правит класс сантехников-алкоголиков. Но ты не огорчайся: по моему прогнозу,
лет через тридцать половина ваших жителей станет диабетиками, а алкоголики
вымрут из-за цирроза печени".
- Плохо ты нас знаешь, - отозвался Ким. - Мы умеем совмещать
полезное с приятным.
На его губах змеилась усмешка. Было так забавно вникать в рассуждения
инопланетного существа о земной политике! Может, Трикси в чем-то прав? Как
говорится, со стороны виднее... Может, в Штатах в самом деле правят
диабетики? И в Штатах, и в Европе, где диабетиков тоже вагон... Европа-то
объединяется и общую валюту вводит! Интересно, сколько недужных в
Евро-парламенте? И что произойдет, когда болезнь научатся лечить и партия
диабетиков исчезнет? Не явится ли это поводом к таким мировым потрясениям,
перед которыми конфликты в нынешних "горячих точках" - буря в стакане воды?
Ким не успел додумать эту мысль - подслушав ее, Трикси снова включился
в разговор.
"Ваши внутривидовые противоречия часто связаны не с экономикой, не с
принадлежностью к различным расам и религиям, а с обстоятельствами
географического плана. Мой мир был издревле одинаков и пригоден для обитания
в любых широтах и климатических зонах; у нас нет ни океанов, ни морей и рек,
ни мест возвышенных или пустынных. Ваша планета в этом смысле устрашает
чудовищным разнообразием рельефов и ландшафтов. Горы, равнины, огромные
пространства, занятые водой, или песками, или льдами... Излишнее
нагромождение форм, а в результате вечное недовольство, вечный дележ и
грабеж. Ландшафтные конфликты! Плюс, разумеется, кислородная атмосфера".
- Ландшафтные конфликты? - Ким моргнул с недоумением. - Это что-то
новое!
"Не новое, а старое: борьба между горцами-хайлендерами и лоулендерами,
обитателями равнин. Афганистан, Кавказ, Шотландия, Карпаты, Пиринеи... Горцы
свирепы, агрессивны, но лоулендеры лучше организованы и многочисленны, а
потому победа доставалась им. К тому же они более умны. Великие полководцы и
поэты, провидцы и гении - все они были из жителей равнин".
Кононов, весьма уважавший кавказскую удаль и кухню, решительно замотал
головой.
- Вот тут ты не прав! Не знаю, как там в Пиринеях, а на Кавказе у нас
гениев пачки! Один Иосиф Джугашвили чего стоит!
Трикси изобразил ментальный смех:
"А если серьезно?"
- Серьезно? Ну, Низами и Пиросмани... Шота Руставели... имам Шамиль...
еще полководцы были - Георгий Саакадзе и Вардан Мамиконян... Еще Расул
Гамзатов с Муслимом Магомаевым... Еще...
Он призадумался. В голове у него что-то шевелилось и перемещалось,
подобно дрейфу континентов, тянувшемуся сотни миллионов лет.
"Я нашел информацию об этих личностях в твоей памяти, - заметил
пришелец. - Поэмы Низами и Руставели, стихи Гамзатова, которые ты читал,
книги о Шамиле, Саакадзе и других... Достойные гуманоиды! Но на равнинах
людей такого калибра больше в сотни раз. Если желаешь, еще один пример: мой
мир равнинный, и в результате я прилетел к тебе, а не ты ко мне".
Ким рассмеялся и посмотрел на часы: было без четверти пять.
- Время обеда, а мы заболтались! Поедим, поработаем, а там и Дашенька
приедет.
Трикси испустил ментальный вздох. "И опять мне прятаться..."
- Опять. Ты понимаешь разницу между общественной и личной жизнью?
"Не очень, Ким. У нас нет ни того, ни другого".
- А что же есть? "Просто жизнь".
Пообедав, Ким присел к компьютеру и бодро настучал четыре страницы
текста. Мысли об авансе и колечке для Даши согревали его.
* * *
- Не пойти ли нам облегчиться? - произнес Эйрим Высокий Шлем, сын
Сеймура Одноглазого.
"Самое время, - подумал Конан, - выпито немало да и съедено изрядно.
Пора облегчиться, а затем продолжить переговоры". Ему никак не удавалось
уломать Эйрима отправиться в поход на замок Кро Ганбор: ванирский вождь с
охотой соглашался перебить ратников Гор-Небсехта, обосновавшихся в его
усадьбе, но в обитель колдуна идти не хотел, отговариваясь тем, что люди ему
не подчинятся. Конечно, волшебный клинок брата Конана, пронзивший камень,
был серьезным аргументом; однако, по утверждению Эйрима, нож смотрелся бы
еще лучше в брюхе мертвого колдуна. Кто его знает, этого Гор-Небсехта? А
вдруг он, издыхая, ухитрится наслать порчу на тех, кто захватил его замок?
Нет, хозяин Рагнаради не желал рисковать!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг