от Анголы до Боснии, было нетрудно домыслить остальное. Видимо, многих
нажгли Халлораны - и Патрик, и его отец и дед, что подвизались в оружейном
бизнесе не первое столетие. Быть может, за этим семейством тянулись долги
от партизан Панчо Вильи до гвардейцев Сомосы и тонтон-макутов "папы"
Дювадье; а это значило, что охотников за головой Халлорана не перечесть.
Фашисты и арабские террористы, сепаратисты всех мастей и всех оттенков
кожи, Ливия, Ирак, Иран, Камбоджа, Чад, Ангола и Заир, афганские
моджахеды, якудза и курды, ваххабиты и колумбийская наркомафия... Словом,
врагов у Халлорана действительно хватало, так что остров Иннисфри был для
него вполне подходящим местом.
Но сколь безопасным? Это предстояло выяснить, и Каргин, внимая речам
коммодора, решил, что тот не даром ест свой хлеб. Его идея была вполне
разумной: пригласить специалиста по диверсионным акциям и заказать ему
проект атаки Иннисфри. Возможно, нанять не одного, а нескольких экспертов
из разных стран, с различным боевым опытом и связями; их разработки
позволят обнаружить слабые места в системе безопасности и устранить их,
укрепив заблаговременно оборону. А также проверить компетентность
экспертов и выбрать из них наилучшего - такого, который возглавит гарнизон
на Иннисфри. "Быть может, - мелькнуло в голове у Каргина, - эксперты были
наняты, и каждый выполнил свою работу, представив некий план". Тогда
получалось, что сам он участвует как бы в негласном конкурсе по боевому
планированию. И если победит...
Это все объясняло: и солидные деньги, прописанные в контракте, и
щедрые коммодорские посулы, и даже то, что нанят бывший российский офицер.
"Русского если наймут, так в последнюю очередь", - подумал Каргин,
соображая, что в этом есть свои преимущества: выходит, все остальные
претенденты были отвергнуты или, во всяком случае, оставлены про запас.
При этой мысли он усмехнулся и, прищурившись, еще раз оглядел картину над
диваном; двенадцать лет явной и тайной войны вселяли в него уверенность в
собственных силах.
Коммодор, затянувшись в последний раз, бросил окурок в пепельницу.
- Работать будете в особом помещении, рядом с моим кабинетом. Там
есть все необходимое: карты, справочники, компьютер, местный телефонный
справочник, связь с любыми базами данных. В компьютере - вся информация об
Иннисфри... вся, за исключением точных координат. Приступите завтра, в
девять ноль-ноль, срок - неделя. Ни с кем о задании не болтать.
Подчеркиваю - ни с кем! В курсе вашей работы только трое: я, Брайан и мисс
Кэтрин Финли. Она из самых доверенных сотрудников отдела и будет выполнять
роль вашей тыловой службы. Связь со мной, дом, машина, питание,
развлечения... словом, любые вопросы. Надеюсь, возражений нет?
- Ни в коем случае, - заверил коммодора Каргин с трудом сдержав
желание облизнуться.
- Тогда передайте ей ваш паспорт. Она свяжется с консульствами во
Фриско, получит необходимые визы. Все, какие могут пригодиться.
- Слушаюсь, коммодор.
Каргин поднялся, одернул пиджак и, дождавшись кивка Мэлори, вышел в
приемную.
В отличие от кабинета, приемная была обставлена великолепно:
коллекция старинных револьверов, "кольтов", "магнумов" и "смит и вессонов"
на западной стене, сабли, палаши и самурайские мечи - на восточной, бар с
калифорнийскими винами и французскими коньяками, фотографии бронемашин и
самолетов в золоченых рамках, мягкие кресла с гнутыми ножками и два
огромных звездно-полосатых флага по обе стороны двери - той, что вела в
коридор. Над дверью в кабинет Мэлори была закреплена стальная пластина с
отчеканенной надписью: "Halloran Arming Corporation. New York, 1863", а
слева от нее располагался стол секретарши. Там Каргина поджидала мисс
Холли Роббинс, полная дама лет сорока, с повадками голливудской кинозвезды
и чарующей улыбкой. Зубы у нее были просто загляденье - ровные, белые,
один к одному. "Наверняка вставные", - подумал Каргин.
- Пропуск и ключи от вашей машины, мистер Керк. Поищите на стоянке
справа от входа открытый песочный "шевроле" с подушками цвета кофе с
молоком. Пропуск нужно носить вот здесь...- она ловко прицепила жетон к
лацкану каргинского пиджака, затем, покопавшись в ящике, извлекла
прошлогодний номер "Форчуна". - Еще вот это. Мистер Ченнинг просил
разыскать и обязательно передать.
- Благодарю, - надев колечко с ключами на палец, Каргин бросил
завистливый взгляд на револьверы и мечи, потом с сомнением уставился на
журнал. - Вообще-то, я читаю "Милитари ревью"...
Мисс Холли игриво погрозила ему пухлым пальчиком.
- Не интригуйте меня, юноша! Я знаю, что читают в вашем возрасте... и
что разглядывают по вечерам... Свежий "Плейбой" купите сами. А это, - ее
пурпурный ноготок коснулся глянцевой обложки, - это вы почитайте днем, как
посоветовал мистер Ченнинг. Здесь статья о нашей корпорации и о мистере
Халлоране. Мистер Ченнинг полагает, что вам полезно с ней ознакомиться.
- Непременно, милая леди, - сказал Каргин, сунул журнал под мышку,
еще раз полюбовался "кольтами" и вздохнул. Потом не спеша направился к
выходу разыскивать песочный "шевроле" с подушками цвета кофе с молоком.
Пару часов Каргин покрутился среди ангаров, административных корпусов
и поселковых коттеджей. Ангары были большими, квадратными в основании и
группировались вокруг просторного плаца, частично забетонированного,
частично засыпанного гравием, с крутыми насыпями, рвами и противотанковыми
надолбами; здесь, вероятно, демонстрировалась бронетехника.
Административных зданий оказалось пять. Они стояли друг за другом и были
все на одно лицо: вытянутые двухэтажные строения с галереями и
зеленоватыми окнами, похожие на аквариумы. Справа от них находилась
автостоянка, и Каргин, прикинув количество машин, понял, что в
штаб-квартире ХАК вкалывают тысячи две сотрудников. Пространство между
корпусами-аквариумами использовалось с толком: во-первых, здесь были
разбиты скверы с беседками и фонтанчиками, а во-вторых, имели место три
кафе, бар с игральными автоматами и бесчисленные киоски с сигаретами,
напитками, пончиками, газетами, солнечными очками и жевательной резинкой.
Поселок располагался километрах в трех от рабочей зоны, у подножия
холма с президентской виллой. Параллельно Грин-авеню шли пятнадцать или
двадцать улочек с поэтическими именами вроде "Аллеи Роз", "Бульвара
Утренней Зари" и "Большой Секвойи"; на каждой - тридцать-сорок уютных
домиков, тонувших в зелени и цветах. Растительность была пышной,
разнообразной и радовала глаз: стройные пальмы соседствовали с кипарисами
и дубами, рододендронами, калифорнийскими кедрами и еще каким-то хвойным
деревом, неведомым Каргину. В конце улочки Большая Секвойя обнаружился
древесный гигант неохватной толщины, подпиравший, казалось, самое небо, и
он решил, что это и есть секвойя. Среди ее чудовищных корней ютился
автомат с банками кока-колы.
На Грин-авеню нашлось питейное заведение посолидней - бар,
стилизованный под испанскую венту, где подавали пиво, виски и вино. Он
стоял напротив коттеджа под номером двадцать два, а рядом высился
бревенчатый салун под названием "Старый Пью", с бильярдной, кегельбаном и
тиром, располагавшимся несколько поодаль и огороженным дубовой стойкой.
Проезжая мимо, Каргин втянул носом воздух и расплылся в блаженной улыбке:
пахло жареными цыплятами и какой-то острой мексиканской приправой.
В шесть часов атмосфера наполнилась запахом бензина и гулом машин; их
пестрый поток устремился к дороге под вязами и дубами, распадаясь на два
полноводных ручья: одни катились к поселковым улочкам, другие - в
Уолнат-Крик, а возможно, и дальше, на запад, к заливу. Сообразив, что
рабочий день закончился, Каргин подрулил к "Старому Пью", со вкусом
пообедал, выпил пива в баре и приценился к шампанскому. Местное стоило
пятнадцать долларов, французское - семьдесят пять. Он вздохнул, поскреб в
затылке, но купил французское; бросил тяжелую бутыль на сиденье "шевроле",
снял пиджак и направился к стрельбищу.
Публики там не было, если не считать чернокожего паренька, содравшего
с Каргина пяток "зеленых". В обмен ему были предложены спортивный
пистолет, "беретта", "кольт" модели девятьсот одиннадцатого года
и"специальный полицейский" сорок пятого калибра. Каргин выбрал полицейский
револьвер и под восхищенное улюлюканье мальчишки всадил шесть пуль в
десятку. Стреляли здесь по мишеням армейского образца, прибитым к
фанерному щиту и представлявшим поясной контур без рук, но с головой. От
револьверных пуль фанера летела клочьями, а гром стоял такой, будто палили
все батальонные минометы разом. Каргин пошарил в карманах, сунул парню
мелочь, какая нашлась, и расстрелял еще пару обойм.
Когда рассеялся дым и смолк грохот последнего выстрела, сзади
раздались аплодисменты. Он обернулся и встретился взглядом с рыжеволосой
девицей в красной маечке и шортиках. Она была по плечо Каргину, невысокая,
стройная, хрупкая, но с полной грудью; майка так обтягивала ее, что
выделялись соски. Бледное личико с веснушками у вздернутого носа казалось
бы приятным, даже красивым, если бы не губы, кривившиеся в ухмылке, и
некая облачность в серо-зеленых глазах.
Причину такого тумана Каргин определил с пяти шагов: от рыжеволосой
красотки попахивало спиртным. Запах стал особенно заметен, когда она,
шагнув поближе, ткнула его кулачком в плечо.
- Ты кто, ковбой? Новый охранник? Откуда?
- Спецагент Алекс Керк, сестренка, из самой Черной Африки, - ответил
Каргин и свирепо оскалился. - Киллер! Нанят мистером Ченнингом, чтобы
пришить мистера Мэлори.
- Киллер, ха! А я - майское дерево!
- Не веришь? - он похлопал себя по карманам. - Черт, мелочь
кончилась...
Доллар-другой у тебя найдется? Дай мальчишке, пусть набьет барабан, и
я пристрелю вас обоих.
- А если без пистолета, руками? - она придвинулась так близко, что
напряженные соски уперлись в грудь Каргину.
- Можно и руками, - согласился он, взял ее за талию, приподнял и
отодвинул на полметра. - Ты как желаешь: чтобы я тебе шею свернул, сердце
проткнул или вырвал печенку?
Рыжая захихикала.
- Лучше проткни. Только начинай снизу, - она уцепилась за локоть
Каргина и потянула его к бару. - А ты ничего, ковбой! Как тебя?.. Алекс?
Ну, Алеке так Алекс... Весельчак! Люблю весельчаков... Пой-дем-ка, отметим
знакомство... Угостишь бедную юную леди?
- В другой раз, - пообещал Каргин, шагая рядом и искоса разглядывая
ее.
"Леди, может, и бедная, однако не юная, - подумалось ему. - Постарше
Кэти, но не намного, на год или два. Нахальная, но вполне ничего... ежели
в трезвом виде и приличном платье... или вовсе без платья... Посмотрим
сначала, что с Кэти выйдет!" - решил он и, осторожно выдернув руку из
цепкой хватки рыжей, поинтересовался:
- Имя у юной леди есть?
- Мэри-Энн, - пробормотала девушка, покачнулась и привалилась к плечу
Каргина, обдавая его запахом виски и горьковатым ароматом духов.
Он поддержал ее под локоток.
- Мэри-Энн? Проще Нэнси...
Рыжая вздрогнула и резко отстранилась. Возможно, она была не так уж
пьяна или протрезвела на мгновенье, но сейчас, когда девушка стояла перед
Каргиным, в ее глазах он не заметил ни облачности, ни туманной мглы.
Совсем наоборот! Они блестели и сверкали, и казалось, что из них вот-вот с
шипеньем вылетят молнии, испепелив его дотла.
- Не проще! - покачиваясь, она погрозила ему пальцем. - Не проще,
ковбой!
Запомни: никаких Нэнси! Меня зовут Мэри-Энн!
- А меня - Керк! И никаких ковбоев.
Он повернулся и зашагал к машине...
Смеркалось тут рано, в девятом часу. Добравшись домой, Каргин пошарил
в шкафах, нашел спортивный костюм, переоделся, устроился на крыльце и
приступил к изучению соседнего коттеджа. Небеса, усыпанные звездами,
располагали к приятным мечтам, в траве верещали и пели цикады, ветер
шелестел листвой, рябил воду в бассейне и пах чем-то приятным - жасмином
или розами, или цветущей акацией. Дом за поляной был почти не виден, как и
флаг, полоскавшийся над ним, но вместо флага трепетала в освещенном окне
занавеска - будто призывный сигнал, в единый миг заставивший Каргина
позабыть о рыжей. На фоне полупрозрачной кремовой занавески скользила
тень. Он разглядел стройную фигурку Кэти у большого овального зеркала;
руки девушки ритмично двигались вверх-вниз, волосы струились темным
облаком, обнимали плечи, шаловливыми змейками ласкались к груди.
Временами ветер приподнимал занавеску, и тогда Каргин мог бросить
взгляд в глубину комнаты, на столик у дивана, где горела лампа и что-то
поблескивало и сверкало - кажется, хрусталь.
Налюбовавшись, он поднялся, прихватил бутылки с шампанским и
коньяком, распугивая цикад, пересек лужайку и, очутившись под окном,
продекламировал:
- Моряк возвратился с моря, охотник вернулся с холмов... "Строки из
стихотворной эпитафии на могиле английского писателя Роберта Луиса
Стивенсона (1850-1894)." Пустят ли его в дом?
- Пустят, - послышался голос Кэти, и занавеска отдернулась. - Но
должна заметить, что ты не торопился.
- Зато я принес шампанское, - сказал Каргин и, единым махом
перескочил через подоконник.
Он не ошибся: на столике у дивана блестели хрустальные бокалы и
небольшие стаканчики, замершие на страже при вазе с фруктами. Его
несомненно ждали и встретили ласковым взглядом и поощрительной улыбкой. В
комнате царил полумрак, в овальном зеркале у окна отражались звезды, лампа
под голубым абажуром бросала неяркий свет на лицо Кэти. На ней было что-то
воздушное, серебристое, неземное - одна из тех вещиц, какими женщины
дразнят и тешат мужское воображение. Впрочем, Каргин не приглядывался к ее
наряду, интересуясь больше тем, что находилось под тонкой полупрозрачной
тканью.
Однако дело - прежде всего, и он, вытащив паспорт, вручил его Кэти.
Она раскрыла красную книжицу.
- Тебе тридцать три?
- Хороший возраст, - сказал Каргин, открывая шампанское. - Уже есть,
что вспомнить, и есть еще время, чтобы об этом забыть.
Кэти, поджав ноги, устроилась рядом на диване.
- О чем же ты хочешь забыть, солдат? О неудачной любви? О женщине?
- О женщине? Хм-м, возможно... Такая рыжая, с манерами герлскаут на
школьной вечеринке... Много пьет и липнет к незнакомым парням. Не хочет
отзываться на имя Нэнси.
Зрачки Кэти внезапно похолодели, будто пара замерзших темных агатовых
шариков. Отодвинувшись, девушка с подозрением уставилась на Каргина.
- Где ты ее подцепил, Керк?
- Не подцепил, а встретил. В "Старом Пью".
- Рыжая шлюха... Где ей еще сшиваться...- Кэти презрительно поджала
губы. - Держись подальше от Мэри-Энн, солдат! Если тебе интересны такие...
такие...
Каргин был не прочь разузнать побольше о загадочной Мэри-Энн, но
обстановка к тому не располагала. Притянув Кэти к себе, он нежно поцеловал
ее в шею.
- Совсем не интересны, и я о ней уже забыл, детка. О всех забыл,
кроме тебя.
Личико Кэти смягчилось.
- Льстец! Ну, ладно, что тут поделаешь... все вы льстецы... в
определенное время...- она подняла бокал и с мечтательной улыбкой
промолвила:
- Раз ты забыл про Мэри-Энн, выпьем за Париж! Ты расскажешь мне о
Париже, Керк?
- О Париже? Как-нибудь потом. Сначала поговорим о тебе и о твоих
прекрасных глазах.
Глядя сквозь янтарную жидкость на свет лампы, Каргин с чувством
произнес:
Карие глаза - песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полета.
- Киплинг...- зачарованно прошептала Кэти. - Ты знаешь Киплинга,
солдат?
- Я его просто обожаю, - сказал Каргин, обняв Кэти за гибкую талию. -
Выпьем! Они выпили.
Жизнь прожить - не поле перейти, но в жизни той были проложены разные
тропки для разных целей, в том числе - для покорения женских сердец.
Каргин ведал многие из них. Тропки вились прихотливо и были. столь же
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг