Саймона заметили - темная фигура в широкой шляпе выступила навстречу,
и хриплый бас пророкотал:
- Кого черти несут? Зверюшек хочешь подкормить, приятель? Ну, давай! У
нас всякому гостю почет: лошадке - стойло и сено, тебе - озеро. Любишь
купаться?
- Люблю купать, - ответил Саймон, спрыгивая с коня. Жеребец испуганно
фыркнул и попятился дальше от воды.
- Купать мы и сами горазды..- Крокодильер усмехнулся, крепкие зубы
блеснули меж бородой и усами. - Щас с этой птичкой покончим, - он махнул в
сторону мешка, - и будет твоя очередь. Эй, Вышибан, Бобо! Уснули, гниды?
Крутите его, и в сеть! Зверюшки-то голодные, а нам еще...
Он не успел закончить - Саймон нанес удар ногой, крокодильер сложился
пополам, резко выдохнув воздух, а в следующий миг очутился в воде.
Чешуйчатые тела метнулись к нему, раскрылись зубастые пасти, сверкнули
клыки, взмыл гибкий длинный хвост, ударил по лицу... Ни крика, ни вопля, ни
стона - рептилии действовали с потрясающей быстротой. "Видно, и в самом
деле голодные", - подумал Саймон.
- Эй, ты! Ты!..
Еще двое ринулись к нему, вытаскивая ножи. Один - огромный, настоящий
великан ростом с Филина, другой помельче, юркий, полуголый, с татуировкой
во всю грудь - свернувшийся кольцом кайман с полураскрытой пастью, из
которой торчит женская голова. Юркий выбросил руку вперед, и лунный отблеск
посеребрил летящее лезвие; оно неслось, вращалось, кружилось, но Саймону
было уже известно, куда нацелен нож, куда вонзится острие - слева, в
сердце, под пятым ребром. Хороший бросок, но Горькие Камни бросают лучше,
мелькнула мысль; пальцы его сомкнулись на рукояти тяжелого ножа, лезвие
вновь просвистело в воздухе, и юркий захрипел, хватаясь руками за шею.
Клинок великана уже навис над Саймоном - стальной трехгранный зуб
полуметровой длины, не нож, не мачете и не "кинжал", а что-то наподобие
"штыка". Перехватив запястье атакующего, он стиснул ему руку, заглянул в
лицо - яростный высверк глаз обжигал злобой, пахло потом, табаком и немытым
телом.
- Вот тебе-то искупаться не помешает, - пробормотал Саймон, напрягая
мышцы.
Секунд пять они боролись, раскачиваясь из стороны в сторону; противник
был очень силен, но все же родиной его являлась Земля, не Тайяхат.
Когда-то, в детстве, Саймона звали Две Руки; это дневное имя дал ему
Чочинга, и он же говорил: Рук - две, но биться ты должен так, словно их у
тебя четыре. С точки зрения тайят, люди были ущербными созданиями:
во-первых, у них не хватало конечностей, а во-вторых, лишь немногие имели
близнеца, брата или сестру, умма или икки, тогда как для аборигенов
Тайяхата это считалось явлением нормальным. Братьев у Саймона не было, но
от нехватки рук он не страдал, пройдя суровую школу Чочинги: телесная мощь
воина-тай соединялась в нем с гибкостью и быстротой змеи.
Трехгранный клинок повернулся вместе с запястьем крокодильера, острие
ужалило шею, помедлило в ямке между ключицами и двинулось вниз. Великан
простонал протяжное "ах-ха!"; глаза его остекленели, в горле что-то
булькнуло, пальцы, стиснувшие рукоять клинка, разжались. Саймон сбросил его
в пруд, потом швырнул туда же тело юркого и постоял минуту, с неприязнью
наблюдая за пиршеством рептилий. На Тайяхате тоже были кайманы, очень
похожие на земных, но шестилапые; там все зверье имело по шесть
конечностей, не исключая птиц. К кайманам у Дика-мальчишки был давний счет:
как-то, отправившись в странствия на плоту, он чуть не угодил им в зубы. Но
он не испытывал к ним отвращения, поскольку вырос среди тайят, не
относивших себя к царям и повелителям природы; для них зверье делились на
врагов и друзей, однако врагов не презирали, уничтожая лишь в случае
необходимости.
Такой нужды Саймон не видел; двуногие кайманы достались на обед
четвероногим, и это было актом справедливого возмездия.
Он вдохнул гнилостный запах, прислушался - в поселке царили мрак и
тишина, и только над вышкой светились огни, колеблемые ветром. Шагнув под
навес, Саймон огляделся, отыскал багор на длинном древке, зацепил им канат
и подтянул поближе. Сеть с крупными ячейками, куда свободно проходила нога,
пришлось резать ножом; веревки были просмоленные, толстые, покрытые кое-где
старой запекшейся кровью. Но человек, подвешенный в сети, оказался
невредим, хотя лишился сознания - Саймон негромко окликнул его, однако не
получил ответа. Тело, лицо и голову жертвы окутывал бесформенный балахон
или плащ, перехваченный ремнями на поясе, под грудью и у шеи, и только одна
рука торчала наружу - маленькая, с обломанными ногтями, вцепившаяся мертвой
хваткой в сеть. Пальцы были судорожно сведены, и Саймон даже не попытался
их разжать, а лишь обрезал с двух сторон веревку, поднял человека на руки
и. понес к коню. Тело казалось легким, почти невесомым, и даже сквозь
плотную ткань он ощущал его гибкость и плавные мягкие формы.
Уже выехав на дорогу, Саймон приоткрыл лицо спасенного и кивнул,
словно в подтверждение своей догадки. Девушка. Конечно, девушка! Совсем
нагая под плащом. Избитая - на скулах синяки, под носом и на губах -
засохшая кровь, на коже - следы чужих безжалостных пальцев. Он осторожно
похлопал ее по щекам, веки дрогнули, ресницы взметнулись двумя веерами,
девушка вздохнула и раскрыла глаза.
- Кто ты? Откуда? - спросил Саймон. - Как тебя зовут? Голос ее был
тих, едва слышен:
- Мария... танцовщица... из Сан-Ефросиньи...
- Мария... танцовщица... - медленно повторил он, чувствуя подступающую
к сердцу теплоту. - Пить хочешь, Мария?
- Нет. Хочу умереть... Только быстрее...
* * *
КОММЕНТАРИЙ МЕЖДУ СТРОК
- Операция "Земля", - произнес Директор. - Докладывайте, Хелли.
Леди Дот показалось, что за последили месяц он сильно сдал: морщины
сделались глубже, волосы - реже, глаза запали, а кожа - если верить экрану,
который в точности передавал цвета, - приобрела нездоровый серовато-бледный
оттенок. Директор давно занимал свой пост, являясь зримым воплощением
могущества Конторы, но если судить по его лицу, дела ее были плачевными.
Правда, лица разведчиков обман -Х чивы, особенно старых, - а Директор был
стар, и к тому же считался хорошим разведчиком и неплохим лицедеем.
Эдна Хелли откашлялась.
- У нас нет новостей, сэр. Хотя такое долгое отсутствие результатов
наводит на определенные размышления.
- Долгое? - Старик приподнял бровь. - Месяц, по-вашему, долго?
- Да - для такого агента, как Саймон. Ему обычно хватало нескольких
дней. В крайнем случае - недели.
- Обычно! - подчеркнул Директор. - Я не рискнул бы так
классифицировать эту операцию. В ней все необычно - и объект, и способ
транспортировки, и...
- ...исполнитель, - закончила Хелли. С минуту женщина и старик
смотрели друг на друга, потом Директор кивнул:
- Ладно, готов согласиться: агента обычным не назовешь. Пусть так! И
чем же он занят, Хелли? Вы его знаете, вы способны предвидеть его действия
- настолько, насколько это возможно. Вы говорите, что медлить он не привык,
и с этим я тоже согласен. Так что же случилось?
-Полагаю, мы неверно просчитали ситуацию, сэр. - Прикрыв глаза, Леди
Дот задумалась, потом начала говорить - сухим, лишенным эмоций голосом: -
Мы исходили из того, что на Земле существует доминирующий фактор - Украина
и что передатчик помех расположен на ее территории. Этот регион не столь
велик, и если даже передатчиков несколько, они вполне достижимы для нашего
агента. Мы считали, что он десантируется в северном Причерноморье,
предположительно в Крыму, где есть обсерватория с радиотелескопом - его
антенну можно использовать для эмиссии помех, - и уничтожит этот объект.
Другие объекты такого рода могли располагаться под Севастополем и Одессой,
на территории военно-морских баз, а также в Харькове, где, вероятно,
сосредоточено централизованное управление регионом. Любой из этих объектов
доступен Саймону, если учесть его таланты, - Леди Дот сухо усмехнулась, - и
любой из них он может вывести из строя быстро, незаметно, эффективно, с
помощью фризера или кристаллогранат. Но этого не произошло - с одной
стороны. С другой - Саймон жив. По крайней мере, он доставил вниз маяк -
куда, нам неизвестно, но он высадился, и теперь маяк находится на Земле, не
на спутнике. С тех пор прошел месяц, а передатчики все еще действуют.
Таковы факты, сэр.
Старик задумчиво нахмурился.
- Понимаю, к чему вы клоните, Хелли. Все могло оказаться не так, как в
наших расчетах, совсем не так. Три с лишним столетия - огромный срок, а
люди - существа непредсказуемые даже для "Перикла". В конце концов, мы
никогда не доверяем одним компьютерным прогнозам, а руководствуемся здравым
смыслом и фактами. Значит, возможны два решения...
Он посмотрел на Эдну Хелли, и женщина кивнула:
- Да, сэр. Либо мы ждем, либо высылаем подкрепление.
- Ходжаева или Божко?
- Не обязательно их. Послать второго агента - значит выказать
недоверие первому. Я думаю, Саймон этого не заслужил.
Брови Директора приподнялись:
- Что же вы предлагаете?
- Я думаю, подкрепление может носить символический характер, -
осторожно сказала Леди Дот. - Поддержка, не сковывающая инициативы, и в то
же время намек. Так, чтоб стало ясно: о нем помнят, ему верят, его ценят. И
понимают, в каком положении он очутился.
- И что вы предлагаете в качестве такой поддержки? - спросил Директор.
Леди Дот наклонилась к экрану и произнесла одно короткое слово.
Глава 5
Ричард Саймон плыл вверх по огромной реке. Ветер раздувал паруса, и
баркас - большой, неуклюжий, с почти прямоугольными обводами - двигался
довольно быстро, оставляя за кормой по двадцать-тридцать лиг каждый день.
Течение Параны здесь было медленным и плавным; она то струилась неторопливо
меж низких берегов, то разливалась просторными озерами - там, где стояли
когда-то города серебряной страны Аргентины, занимавшей ныне целый
континент на Южмерике. Саймон считал, что за неделю баркас одолеет семьсот
километров до Сгиба - участка реки, где Парана меняла направление, дважды
изгибаясь под прямым углом; от западного угла до восточного было километров
триста и еще столько же - до города Сан-Эстакадо, новой парагвайской
столицы. Этот маршрут позволял миновать границы Разлома, а из Сан-Эстакадо,
как утверждал Мигель, в Херсус-дель-Плата и Рио тянулось вполне приличное
шоссе, пересекавшее центральные провинции и Плоскогорье. Если удастся
нанять машину - а может, купить, хотя Саймон еще не знал, где и как
раздобудет деньги, - то дорога в Рио займет пару дней.
Этот город представлялся Саймону главной точкой в его расследовании,
неким центральным узлом, где ход операции ускорится, а сам он, покинув
извилистый овраг предположений и гипотез, выйдет на победную финишную
прямую. До сих пор он странствовал по окраинам, встречал людей не слишком
компетентных, если не считать Гилмора, и ни на шаг не приблизился к своей
цели. Однако время не пропало даром - теперь он знал о ФРБ гораздо больше,
знал не только об этой опереточной псевдореспублике, но и о странах Старого
Света - Байкальском Хурале и ЦЕРУ, Чеченских Княжествах и Черных
Африканских Королевствах, о Торго-вой Исландской Республике и Австралийских
Эмиратах. Правда, все эти сведения туманны и неясны, но в Рио их скорей
всего можно было уточнить. А главное, найти какой-то способ выполнить
задание, какой-то выход из огромной ловушки, которой сейчас и
представлялась Саймону Земля. Он понимал, что, если не доберется до
передатчика, с Колумбии пришлют второго агента, за ним - третьего,
четвертого, и этот мир станет ловушкой для них всех, и будут они метаться
по планете как яростные кабаны или затравленные крысы. Смотря по тому, что
победит в их душах, гнев или отчаяние...
Такие перспективы не радовали Саймона. Временами он опускал руку в
мешок, поглаживал ребристую поверхность маяка и размышлял об уходящем
времени, о передатчике в кратере Архимеда и способах, какими можно было б
сровнять его с землей - или, вернее, с лунной пылью. Но иных вариантов,
кроме "Полтавы", не видел.
"Полтава", ракетоносный крейсер-тримаран постройки 2056 года, была
первой в серии из трех аналогичных кораблей, решающим козырем в спорах
между Украиной и Россией. Предполагалось, что "Полтава", "Керчь" и
"Перекоп" блокируют любую агрессию в Крыму и прилегающих районах, откуда б
она ни исходила - с моря, суши или из космоса. Однако проект заморозили;
каждый крейсер стоил безумных средств, и было проще разобраться с ситуацией
не на полях сражений, а за столом переговоров. Для того, чтоб переговоры
шли успешней, первый корабль все же спустили на воду, вооружив от киля до
клотика - в том числе десятком ракет класса "Земля-космос". Саймону хватило
бы одной, пусть даже без ядерной боеголовки, но где их искать? И где сама
"Полтава"? Кто знает об этом?
Видимо, большие люди в Рио - дон Алекс, дон Хайме и другие доны, а
прежде всех - дон Грегорио-Григорий по кличке Живодер. Он возглавлял
департамент Общественного здоровья, местную службу наблюдения и пресечения,
и если последняя функция не выполнялась с необходимой эффективностью, то
наблюдать его люди умели. Значит, этот Грегорио являлся самым
информированным лицом в стране, хранителем всех ее тайн и государственных
секретов - в том числе касавшихся "Полтавы".
Гилмор, на нынешний момент главный источник сведений, о "Полтаве" мог
рассказать немногое, и то, что было известно ему, знал каждый образованный
человек в ФРБ. Крейсер двигался в арьергарде каравана беженцев, вышедшего
из Одессы; в ста километрах от берега он произвел ракетный залп, уничтожив
город и части громадян, скопившиеся в нем, а после возглавил флотилию и
повел ее на запад. К ней присоединились суда из Крыма и Херсона, но
"Полтава" оставалась самым мощным и самым быстроходным кораблем - огромный
крейсер-тримаран, набитый людьми и оружием, способный атаковать любую цель
и даже подняться из вод морских на берег. Он первым преодолел Атлантику и в
день седьмого ноября, который после был объявлен праздничным, вошел в залив
на месте Рио-де-Жанейро. Там заложили форт и новый город, Рио-де-Новембе, а
крейсер выполз на берег - к счастью, довольно пологий - и оборонял
переселенцев во время строительства. Это - все; дальнейшая судьба "Полтавы"
была покрыта мраком, и Гилмор, разумеется, не знал, сколько ракет осталось
в ее боевых шахтах и оставалось ли там что-нибудь вообще - возможно, все их
подарили Одессе.
Саймону думать об этом не хотелось, пока он не разживется надежной
информацией. Всякую дорогу надо пройти до конца; блуждая по тропам в
окрестностях, не приблизишься к цели. А цель его была ясной: Рио, дон
Грегорио и прочие властительные доны, их резиденции и департаменты, быть
может - Архив. Не тот, в котором когда-то трудился Гилмор, а Старый Архив в
Форту, где могли сохраниться древние записи. Правда, Мигель утверждал, что
они на компьютерных дисках, но отчего бы не найтись компьютеру?.. В
двадцать первом веке умели делать превосходные машины, прочные и
долговечные, чему все оборудование "Полтавы" служило несомненным
подтверждением.
Ветер плескал в паруса, шоколадная гладь реки искрилась яркими
блестками, солнце сияло в бирюзовых небесах; Харбоха, с ее болотами и
вечными дождями, осталась за кормой - и там же, в прошлом, остались побоища
и трупы, жаркий вал огня, смрадная ферма у озера, танец кайманов в темной
воде и сетчатый мешок, подвешенный над нею.
Мешок... Вспоминать о нем не хотелось, но и забывать не стоило.
Саймон поднял голову и огляделся. День был ясным; баркас упрямо резал
волны, его капитан и хозяин, тощий долговязый Петр-Педро, маячил у руля,
Гилмор отсыпался, забравшись в трюм, а Пашка с Кобелино, Филином и двумя
хозяйскими отпрысками устроились под мачтой и, судя по азартным воплям и
молодецким выкрикам, метали кости. Хозяйские сыновья были рослыми парнями -
два брата-близнеца, схожие, как горошины из одного стручка, - и это
напомнило Саймону о Чимаре и собственной юности, о склонах Тисуйю-Амат и
водных потоках, падавших с гор в лесное озеро. Смутные видения мелькнули
перед ним: нежная улыбка Чии, Цор и Цохани с одной физиономией на двоих,
потом - Наставник, отбивающий ритм ладонями на коленях, Каа, зеленый змей,
почти незаметный в траве, и сам он, полуголый подросток, - крадется к
питону, стараясь не попасть под сокрушительный удар хвоста...
Рассказать ей об этом? Поймет ли? Захочет ли слушать?
Он украдкой посмотрел на девушку.
Мария, танцовщица, земное подобие Чии, сидела рядом с ним, в то же
время пребывая в какой-то иной реальности, - взгляд ее скользил по берегам
и водам, тонкие руки бессильно лежали на коленях, а лицо казалось каким-то
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг