камзолов и шляп, но все остальное знакомо: есть улицы, давки, харчевни,
есть речка с мостом, что переброшен над чистыми водами, есть девушки с
цветами в волосах, шумные стайки детей и подростков, есть женщины и
мужчины, ремесленники и торговцы и даже стражник с барабаном... Но тут
навстречу попалась компания даннитов, и наваждение рассеялось.
Синеглазая девушка бросила ему цветок. Дарт коснулся губами лепестков,
потом заложил за ухо упругий серебристый стебель.
- Кажется, в Лиловых Долинах любят маргаров...
- Женщинам нравятся те, кто рискует жизнью, - пояснил Нарата. -
Говорят, что в старину, когда Дети Элейхо ушли, оставив множество хранилищ,
маргаров развелось как песка на речных берегах. Даже у робких тири... Они
искали хранилища, спускались вниз, сотнями гибли в балата, однако их
становилось все больше и больше.
- Вот как?
- Именно. Женщины были к ним благосклонны, каждый оставлял потомство,
а маргар - наследственное занятие. Так уж с древности повелось, сын мой. Ну
а ты...
"Сейчас он спросит, не был ли маргаром мой отец", - мелькнуло в голове
у Дарта, и он, сделав вид, что не расслышал, склонился к старику и с
чувством произнес:
- Сердце мое трепещет, почтенный, когда говорят о древности. Но что в
том странного? Что удивительного в том, что прошлое влечет меня, и я мечтаю
встретить мудреца, в чьей памяти осталась хоть искра знаний о тех великих
временах?.. О Детях Элейхо, которые сотворили мир и. даровали его людям, о
том, куда они ушли, о тайнах бхо, о минувших балата и о героях-маргарах...
- Ты слишком молод и не знаешь, что в древности, самой глубокой
древности, их так не называли, - с важным видом заметил шир-до. - У рами и
Морских Племен, у клеймсов, тири, керагитов и всех остальных для них были
свои имена, и только потом маргаров стали звать маргарами.
- Разве? - Дарт навострил уши.
- Поверь мне, сынок, под этим черепом хранится всякое... много
всякого! - Нарата приосанился, похлопал лысое темя и вдруг хихикнул. -
Может, твоя мечта исполнилась, и ты наткнулся на мудреца с той самой искрой
знаний? Так вот, о маргарах... о хищниках-маргарах, вроде того, которого ты
при- кончил... Когда они явились к нам из диких мест, возник обычай: тот,
кто ищет зерна бхо, рискует жизнью и добывает их из-под земли, должен убить
маргара. Убьет, и зверь переселится в него, сделает храбрецом-искусником -
быстрым, удачливым, осторожным, недосягаемым для ловушек... думаю, ты
понимаешь... - Взгляд старика сверкнул и впился Дарту в лицо. - Ведь ты
повстречался с маргаром! И ты его убил! Может быть, не первого?
- Может быть.
Холодный ветер коснулся лопаток Дарта, заставив вздрогнуть. Он стиснул
зубы, вскинул голову и сжал эфес, будто с неба на него падал зверь с
оскаленной пастью и глазами, подобными расплавленному янтарю. Видение было
таким реальным, что мышцы непроизвольно напряглись.
- Вижу, та встреча запомнилась тебе, - пробормотал Нарата.
Толпа осталась позади. Они еще раз свернули - в маленькую уютную
долинку, заросшую дынными деревьями в меховой коре; их мощные, выступающие
из почвы корни омывал ручей с тянувшейся рядом узкой тропинкой. Нерис
обернулась, и Дарт, не желая встречаться с ней взглядом, отвел глаза. Потом
произнес:
- Я слышал, что у вас есть три храбреца-искусника. Как их?.. Глинт,
Птоз и Джеб?.. И что же? Каждый убил маргара?
Шир-до скривился.
- Только в сладких снах... Видишь ли, сынок, уже тысячи циклов никто
не находит хранилища, и у маргаров не было случая поупражняться в своем
ремесле. Они порядком измельчали... Как говорит наша доблестная Аланна, не
храбрецы, а куча жабьего помета. Брюхо с пьяным пойлом да жирная задница!
Нерис снова оглянулась. Заметив, что на лицо Дарта набежала тень,
старик сказал, понизив голос до шепота:
- Думаешь, что ты обманут? Злишься на нее? А зря! Деваться ей было
некуда, сын мой. Сайан, ее спутник, погиб, а он был хорошим маргаром... Мог
бы им стать - после нынешнего балата! Он справился со своим зверем... не в
одиночку, как ты, но все же справился... Однако тьяни его убили - значит,
пришлось заменить.
- Польщен, что выбор пал на меня, - буркнул Дарт. - Мне, разумеется,
хлопоты, зато вашим искусникам-храбрецам не придется трудиться и рисковать
собой.
Брови Нараты полезли вверх, из горла вырвались бранные хриплые звуки -
он смеялся. Потом в его ладони возникла ракушка джелфейра, и, поглядев на
нее, старик сообщил:
- Зеленое время... Как раз, сейчас они трудятся.
- Где?
- Мы прошли то место. Белый тент в синюю полоску, а под ним - синий
кувшин... заведение Кази... Там они и собираются. Жрут, пьют, хвастают и
вспоминают заслуги предков.
Дарт замер на половине шага. Заслуги предков! Это могло быть
интересным!
- Ты сказал, синий кувшин? Пожалуй, я вернусь, взгляну... Мон дьен!
Разве у меня нет предков? И разве мне нечем похвастать?
Глаз Нараты широко раскрылся. Несколько мгновений он удивленно смотрел
на Дарта, потом махнул рукой и вымолвил:
- Верно говорят: половину жизни маргар свершает подвиги, а другую -
хвалится ими... Иди, если хочешь! И пусть Элейхо спасет несчастного Кази!
Четыре маргара многовато для его заведения.
- Клянусь твоим глазом, выбитым широй, что волос с него не упадет!
Конечно, если он не обнаглеет и не потребует платы. - Дарт хлопнул по бедру
и сообщил: - У благородного человека карман всегда пустой.
- О плате не беспокойся: наследственная привилегия Кази - кормить и
поить маргаров. Очень почетный долг! И не безвыгодный, так как город за это
снабжает его медом, рыбой и плодами. Это справедливо - маргары, знаешь ли,
народ прожорливый...
Дарт кивнул, сделал шаг назад, затем обернулся:
- Как мне найти твое жилище, почтенный шир-до?
- И об этом не стоит беспокоиться. Тебя проводят... или приведут...
может быть, даже принесут. Всем в Лиловых Долинах известно, где живет
старейший Нарата и кто у него в гостях.
Он хитро прищурился и, подобрав полы туники, засеменил по тропинке
вслед за стражами и Нерис.
Харчевня с синим кувшином оказалась довольно вместительной:
пространство под тентом, ниша или неглубокая пещера с низкими сводами плюс
треугольного сечения коридор, уходивший куда-то в глубь холма. Из коридора
- видимо, с кухни - тянуло соблазнительными запахами, под тентом, на
циновках, расположились семь или восемь длинноухих, в одном углу пещеры, у
каменного возвышения, уставленного кувшинами, хлопотал хозяин, а в другом
сидели, скрестив ноги, три храбреца-искусника. Первый был тучен, второй -
ростом не больше тири, зато вертляв и подвижен, а третий, великан с мощными
мышцами, бугрившимися на плечах и шее, так зарос волосами, что походил на
Bay, вождя каннибалов-островитян. Правда, трапезовали маргары не мясом
путников, а мясными плодами, запеченными в листьях, и запивали их из двух
объемистых кувшинов.
Дарт подошел к компании и опустился между тучным и вертлявым. Ножны
шпаги заскрежетали по каменному полу, заставив откликнуться хозяина: он
что-то пробурчал, согнул колени и притащил большую миску со съестным. Его
лицо могло принимать лишь два выражения - унылое и еще более унылое, что,
однако, не сказалось на аппетите Дарта. Миска, глубокая и вытянутая
наподобие ладьи, была завалена печеными плодами, и при взгляде на них в
животе у него засосало; вспомнилось, что ничего не ел с красного времени.
- Тебя, что ль, шира приволокла? - пробасил волосатый гигант, глядя,
как новый сотрапезник расправляется с плодами.
- Его! - тут же откликнулся юркий малыш, похожий на карлика-тири. -
Его, Птоз, чтоб мне уснуть под деревом смерти! Болтали, фря, длинный и
тощий, как корабельное весло... Такой и есть. Видать, фря, некормленый!
- Может, Джеб, он не от того тощ, что не кормлен, - медленно, с
расстановкой, протянул тучный. - Может, брат, здесь другая причина. Может,
он с широй лег. Может, она его замучила. Ширы, они такие... ляжешь, потом
не встанешь.
Дарт прожевал кусок.
- Ты прав, приятель, шира замучила. На ногах стою, однако качает.
Все трое ухмыльнулись, потом тучный - видимо, Глинт - подвинулся,
давая гостю больше места, вытянул руку, взял плод из своей миски и
проглотил его целиком. Вертлявый Джеб потер ладоши, привстал на коленях,
снова сел и, будто невзначай, осведомился:
- Выходит, брат, ты и полезешь в дыру? Один?
- Выходит, один, - подтвердил Дарт, и троица испустила дружный вздох
облегчения. Глинт примялся методично пожирать плоды, огромный Птоз
запрокинул кувшин над бездонной глоткой, а Джеб пробормотал:
- Один, спаси тебя Элейхо... Ну, ешь, пей и надейся на Предвечного -
глядишь, фря, не перемелет в жабий корм...
Он протянул Дарту второй кувшин. Медовый напиток был покрепче, чем на
барже у Ренхо, - должно быть, по особому маргарскому заказу.
Птоз грохнул кувшином об пол и рявкнул:
- Еще! Кази, чтоб тебя криб сожрал, тащи еще! И поживее!
Лицо хозяина сделалось совсем унылым, однако новая емкость возникла
быстро, как по волшебству. Длинноухие, сидевшие под тентом, зашептались,
корча гримасы и неодобрительно посматривая на компанию маргаров.
- Ты, говорят, с чешуйчатыми бился? - невнятно произнес Глинт, работая
челюстями. - Говорят, кровища ручьем текла? Говорят, хвостатых пожгли и
никакой подмоги от них не будет? Правда или вранье?
- Как говорят, так все и было. - Оторвавшись от кувшина, Дарт поставил
его рядом, под правый бок. - Тьяни перекололи даннитов, пожгли плоты и
двинулись вверх по реке. Немалое войско! И драка у дыры затеется немалая...
В общем, все, как обычно.
- Ну не скажи, - возразил юркий Джеб. - Последнее балата... когда ж,
фря, оно было?.. во времена наших прадедов или пораньше?.. Так вот,
случилось оно в далеких краях, за океаном, у керагитов. И обошлось без
драк.
- А что же тьяни?
-А ничего. Молнии, брат, не били, земля не тряслась, не то что в этот
раз. Дед мой, Тага, говорил, что не случается молний и трясения земли,
ежели вскрыть дыру осторожно. Молнии, фря, бывают от камнепада и затопления
или там от пожарищ... Так в старину искали - жгли в подходящем месте лес, и
где заблестят молнии, там, значит, и надо копать... А последнюю дырку нашли
случайно, в Потоке Орбрасс... Слышал про него? Город это керагитский... Вот
под самым нижним ярусом и нашли. Дырка небольшая, и керагиты ее очистили
по-тихому - даже, фря, с Трехградьем не поделились. Однако маргаров сгинуло
восемь рыл.
- Девять, - прогудел великан Птоз. - Девятый - Криба, предок мой.
Ногу, братья, ему бичом откромсало, вот и истек кровью.
- Может, истек, а может, нет, - ухмыльнулся Глинт. - Может, его там
вовсе не было.
- Был! - Сжав огромный кулак, Птоз рубанул им воздух. - Был, корень
хрза тебе в глотку! А сын его, мой прадед, бросил керагитов и перебрался в
Лиловые Долины! И каждому о том известно!
- Был там Криба, и с этим никто не спорит. - Одарив толстяка суровым
взглядом, Дарт потянулся к миске. - А чешуйчатых, значит, не было? Не
поспели?
Джеб кивнул.
- Зато теперь поспеют, брат! Еще как поспеют! Немалое войско,
говоришь? Ну, фря!.. - Он присосался к кувшину, отхлебнул, вытер губы полой
туники и добавил: - Представь, залез ты в дыру и - хвала Элейхо! - уцелел.
Вылез, а у дыры - ни хвостатых, ни бесхвостых, ни ушастых! Все лежат
топталками вверх, а кругом одни чешуйчатые да трехглазые... И что ты, брат,
станешь делать?
Дарт счел последний вопрос риторическим, но поинтересовался:
- Ушастые - кто такие?
- Джолты, - пробасил великан. - Не попадались прежде? Вон, погляди! -
Птоз швырнул печеный плод в длинноухих, но промахнулся. В ответ полетела
рыбья кость, угодившая Дарту в затылок. Он сделал вид, что ничего не
случилось, отодвинул опустевшую миску, погладил живот и сообщил:
- Много хак-капа - хорошо!
- Ты это, фря, о чем?
Дарт скосил глаза на миску, напоминавшую ладью.
- Хак-капа - плавающее мясо. Тебе, Джеб, приходилось слышать о криби?
Здоровые такие, волосатые, живут за рекой и жрут зазевавшихся путников...
Они для них - хак-капа!
Внезапно Птоз побагровел, жилы на его шее вздулись, и великан с
подозрением уставился на Дарта.
- Что ты имеешь против крибов, брат?
- Ничего. Ровным счетом ничего. Они мне даже симпатичны. Был у меня
приятель-криби, большой разумник, вождь... Ну, вылитый ты!
Птоз скрипнул зубами и начал приподниматься, но Глинт всей тушей
навалился на него и загудел что-то успокоительное. Джеб зашептал Дарту в
ухо:
- Ты, фря, полегче... ты крибов, брат, не поминай... про Птоза и так
болтают, будто мамаша его под крибом полежала... а он, как выпьет -
бешеный!.. ну а мы... мы что ж... мы брата не оставим... только своих не
бьем... и ты своих не задевай, не трогай... охота, фря, кого поддеть и
кулаками помахать - так вон, расселись под навесом!..
- Я - человек мирный, но за друзей стою горой, - заметил Дарт и поднял
кувшин. - Выпьем и не будем ссориться. Мы ведь маргары! Один за всех, и все
- за одного!
- Хорошо сказано, фря! Выпьем, только не мед, а кое-что покрепче! -
Джеб пошарил под седалищем, извлек объемистую плоскую флягу и
многозначительно округлил глаза: - Тьо, пойло хвостатых... Одолеем, братья?
- Одолеем! - рыкнул Птоз, позабывший при виде фляги обо всех обидах. -
Одолеем! Или мы не маргары? - Он повернулся к хозяину. - Кази, чтоб тебя
пожрал туман Элейхо! Тащи кружки! Самые большие!
Кружки оказались глиняными, приличного веса и объема. Дарт поднял свою
и провозгласил:
- За наше славное братство!
- За дыры, в которых мы не сдохнем! - откликнулся Глинт.
- За зерна бхо, которых не найдем! - поддержал Джеб.
- И за отрезанную ногу Крибы, моего предка! - добавил Птоз.
- За ногу - непременно, но в другой раз, - пообещал толстяк.
Они выпили, и Дарт принялся расспрашивать Джеба, самого
словоохотливого, о заповеданном предками - про ловушки и западни, ядовитый
туман и струи жгучей жидкости, про бхо-охранников с длинными гибкими
щупальцами, лучевые завесы и сети, про фантомы, маячившие у ложных
проходов, что вели к тупикам, про смертоносные лазерные вертушки и колодцы,
в которых бросало то вверх, то вниз, пока мозги не закипали в голове. Джеб
ерзал, подпрыгивал, жмурился, отхлебывал из кружки и добросовестно
вспоминал, а Глинт и Птоз то возражали, то подсказывали -видно, им льстило,
что маргар из дальних краев не брезгует их наследственным опытом. Фляга
была еще не допита, а Дарт уже выяснил, что Темные не собирались убивать ни
умников, ни дураков, ни храбрецов, ни трусов - собственно, никого, за
исключением упорных и настырных. Он с легкостью ранжировал все их ловушки
по смертоносности, сообразив, что ближние ко входу играли роль превентивных
защитных устройств, никак не угрожавших жизни. Над шахтой обычно курилось
зловонное облако газа, очень тяжелого и простиравшегося вниз на сотню и
более шагов; газ вызывал рвоту, но этот слой удавалось преодолеть, окутав
лицо мокрым полотнищем. Затем шли миражи, направлявшие в колодцы-трясунчики
и кольцевые замкнутые галереи, в щупальцы бхо и под ливни жидкого
субстрата, причинявшего страшную боль, но не оставляющего никаких следов на
коже; справиться с этими сюрпризами было потрудней, однако путь назад
всегда оставался открытым. Упрямцев же, не хотевших отступиться, ждали
серьезные неприятности: огненный бич, резавший пальцы и конечности, а
напоследок - коридор с сетями и вертушками. То, что оставалось после этих
смельчаков, можно было сразу складывать в погребальные орехи.
- ...туман не стоит жабьей мочи, - бормотал захмелевший Джеб. - Жрать,
конечно, нельзя - вывернет! - а лучше пить. С питья похрипишь, покашляешь -
и что? А ничего... Дождик, тот хуже... дождик, фря, к глазам не допускай -
гляделки выльет... Ну, на этот случай маска есть со всякими затычками...
чтоб в задницу, значит, не попало или там в ноздрю... А когда будешь по
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг