небезопасным - днем воды его бурлили и бушевали, когда сквозь шахты в
фераловой толще избыток влаги стекал из алого круга в голубой.
Днем плавали по рекам и в кольцевом океане. Дарт теперь представлял
дорогу, пройденную флотом даннитов: они спустились по соседней реке,
отделявшей их землю от сектора рами, скользнули у самого края Диска вдоль
океанских берегов и стали подниматься вверх к другому, полярному океану. Их
путь повторили тиан, но попали они в этот поток со стороны континента
диких, и странствие их оказалось длинней - правда, их корабли отличались
большей маневренностью и скоростью, чем даннитские катамараны. Кораблей, по
утверждению Нерис, было великое множество, и, узнав об этом, Дарт наконец
сообразил, что плывет по реке между двумя огромными флотами. Впереди -
данниты, позади - тиан, не считая всякой мелочи, тири и ко, а также
неведомых ему клеймсов, рдандеров и керагитов...
Подобный всплеск активности мог бы его изумить - с орбиты, перед
крушением и вынужденной посадкой, ничего подобного не наблюдалось.
Пустынная река, безлюдный берег... Он знал, что не ошибся; любые крупные
перемещения туземцев были бы замечены Марианной, да и мелкие, собственно,
тоже. Но - ничего... Проходит день за днем, и вдруг река - именно эта, и
никакая другая - переполняется флотами, кораблями, целыми караванами
странников... Впрочем, не странников, нет - воинов, так будет точнее!
Армиями, что движутся походом к океану, к хребту у морского берега, к той
седловине, откуда вырвались молнии... К месту, где его поджидает верный
Голем...
Балата!
Теперь он понимал, что это значит.
Время, когда в искусственном мире, где нет огнедышащих гор и не бывает
катастроф, внезапно сверкают молнии и разверзается земля; время, когда
находят склад Детей Элейхо с древними бесценными вещами, пережившими своих
творцов; время, когда забывают о мире и справедливости, когда начинаются
споры и дележ сокровищ, когда сверкает оружие и здравый смысл уступает
силе.
Недоброе время, жестокое!
Время войны.
Утром они отправились в дорогу, проглотив по капсуле из пищевого
контейнера. Большой необходимости в этом не было - поблизости рое виноград
и кустарник с крупными плодами, такими же, как росли у лагуны на острове
Bay. Но Нерис не захотела к ним прикоснуться, заявив, что вкус их ей
неприятен. По ее словам, на другом берегу, в землях рами, имелось изобилие
плодов, кореньев и ягод, но пересечь поток они не рисковали - из-за
чудовищ, таившихся в реке. На это стоило решиться лишь тогда, когда они
догонят флот даннитов с их огромными плотами, пугавшими подводных тварей.
Левиафан, чуть заметно подрагивая и не нуждаясь в руководстве, плыл
вдоль лесистых берегов; Дарт и Нерис болтали, Брокат дремал, устроившись на
мешке. Сон являлся обычным состоянием крохотного вампирчика, если не
считать полуденного времени, Когда спадала тяжесть - в этот период он
взлетал, требовал, чтобы его отправили в поиск, и, не получив задания,
кувыркался в теплом воздухе. Ел он на удивление немного для летающего
существа, единожды за три-четыре цикла, и крови Дарта для этих трапез
вполне хватало.
С берега налетели мотыльки - может быть, те самые, что кружились над
их биваком прошлой ночью. Сейчас тела и крылья насекомых не светились,
только сверкали хрусталем маленькие головки - кажется, всю их поверхность
занимал круглый фасеточный глаз. Нерис прикрыла глаза, раскинула руки,
что-то негромко замурлыкала, потом запела, и рой мотыльков начал кружиться
между ее ладонями, то ускоряя, то замедляя вращение в такт мелодии. Пела
она на незнакомом Дарту языке, видимо - на рами, и он опять подумал, что
это наречие стоит изучить.
Но заниматься этим не хотелось. Привалившись к теплому борту
левиафана, он смотрел, как двигаются ее губы и как, покоряясь тихим
протяжным звукам, танцуют в. воздухе мотыльки. Губы Нерис были пунцовыми,
яркими, приоткрывавшими ровный строй жемчужных зубов и влажно-розовый
язычок, - пленительное зрелище! Пожалуй, пялиться столь откровенно на
благородную даму было занятием не очень вежливым, но веки ее оставались
полуопущенными, и Дарт мог любоваться без помех. Он отметил, что ее
золотистая нежная кожа сделалась ровной и гладкой - никаких следов и шрамов
от бича тиан.
История с ее пленением была загадочной или, во всяком случае, не
вполне ясной. Трехградье, город со святилищем Элейхо, располагался где-то
за землями даннитов, в устье одной из крупных рек, впадавших в кольцевой
океан. Оттуда она и отправилась в путь вместе с неким Сайаном, посланная в
Лиловые Долины или вызванная в них, но непонятно кем и как - эти два города
разделяли тысячи лье, а привычных Дарту способов связи здесь явно не
имелось. Для путешествия пресветлой шире был выделен корабль с командой
джолтов и охраной, вместительная барка без весел, мачт и парусов,
передвигаемая бхо - похоже, живым мотором, выращенным из зерна Детей
Предвечного. Случилось так, что барка и флотилия тиан столкнулись у речного
устья - у той реки, где сейчас они плыли; корабль был взят на абордаж,
команда и охрана перебиты, Сайан погиб, а шира, как ценный боевой трофей,
Попала на судно трехглазых. На одну из передовых галер, что шли перед
флотилией - то ли для разведки, то ли с какой-то иной тактической целью.
Смутная повесть! Уже потому, что пленницу не убили, как весь остальной
экипаж, - значит, захватчикам что-то было нужно от нее? Что же именно? Дарт
полагал, что тут имеется связь с балата и целью путешествия пресветлой
ширы, но такие темы у них считались запретными. Настаивать он не мог,
памятуя о своем обете: кормить, защищать, не лезть с расспросами - ну и,
конечно, одаривать жизнью в синее время. Но думать ему не запрещали, и
многое в этой истории казалось ему непонятным.
Удивляло и то, что Нерис время от времени называет его маргаром и
смотрит с внезапным подозрением. Судя по шкуре, что пошла на ее мешок,
маргар мог оказаться крупной тварью, ибо и сам мешок был основательным;
если приставить к нему лапы с когтями и голову с клыкастой пастью, вид
никакого доверия не внушал. Что-то похожее на пантеру, тигра или льва,
которых Дарту случалось видеть в анхабских заповедниках, - их доставили с
Земли, включая жирафов, слонов и всевозможных копытных, вроде быков, ослов
и лошадей. Вся эта живность когда-то пропутешествовала вместе с ним -
вернее, с его замерзшим трупом, но, по утверждению Джаннаха, тут имелась
разница: на Анхаб везли не тела животных, а лишь генетический материал,
необходимый для клонирования.
Нерис прекратила играть с мотыльками, и их освобожденный рой понесся к
берегу.
- Ты можешь всех зачаровать? - спросил Дарт, провожая взглядом облако
трепещущих крыльев и блестящих хрустальных головок. - Любое животное?
- Нет. Одни безмозглы, другие слишком умны и хитры. С маргаром бы
ничего не получилось и с водяными червями тоже.
- Но как ты это делаешь?
Она усмехнулась, облизала губы языком.
- Это нетрудно. Простая забава... Ей учат молоденьких шир, еще не
знающих, как обращаться с кристаллом.
- С кристаллом?
- Ну да. С тем, который погружает в вещий сон... Но и это не самое
трудное. Тяжелее всего вызвать умерших и понять, что ими сказано. Или
показано... Ведь эти картины видит другой человек, а шира - лишь помогает
ему в беседе с предками. Но если ты хочешь с ними поговорить... Дарт
замотал головой.
- Оставь моих предков в покое, сиятельная госпожа, и поверни к берегу.
Там что-то любопытное.
Левиафан, повинуясь команде, приблизился к береговому обрыву. Здесь
зияла огромная овальная воронка в сотню шагов диаметром, словно что-то
тяжелое, стремительное рухнуло на границе суши и вод, взрывая песок и землю
и круша деревья. За верхним краем этой ямы виднелись поваленные стволы,
переломанные ветви и кустарник, хаос пней, торчавших, как клыки дракона,
кучи гниющих листьев и валуны - их, вероятно, швырнуло вверх в момент
чудовищного удара. В ту половину воронки, которая оказалась в воде,
засасывался песок, ее заваливали камни, но она еще была глубокой; в мутном
зеркале вод маячила перекореженная, изломанная конструкция, а над ней,
точно трава над могилой, колыхались белесые водоросли, напоминавшие обрезки
толстых шлангов.
Нерис, привстав и опираясь коленями о борт, глядела на берег. .Губы ее
дрожали, на лице все явственней проступало выражение ужаса.
- Что... что тут случилось? Такого не бывает даже во время балата,
клянусь Предвечным! Трясутся горы, бьют молнии/но потом... потом просто
дыра в земле... глубокая, но не такая, как здесь...
- Наверное, не такая, - согласился Дарт и, выхватив клинок,
отсалютовал праху своего корабля. Сердце его переполнила горечь; он думал о
Марианне, словно о живом существе, вспоминал ее негромкий мелодичный голос,
тени, скользившие по глазам-экранам, кресло в пилотской кабине - будто
колыбель, в которой она его баюкала. Когда он вернется, ему дадут новый
корабль, однако новое не всегда лучшее. Друзья хороши старые; они как
бургундское вино, что зреет год за годом, наливается силой и крепостью,
хранит ароматы былого...
Бургундское вино?
Он замер с поднятым клинком, будто его поразила молния.
Бургундское! Он вспомнил, вспомнил! Бургундия - так называлась страна
к востоку... от чего?.. От главного города королевства, от Парижа,
подсказала вдруг пробудившаяся память и снова смолкла, точно над сундуком с
сокровищами опустили крышку. Несколько мгновений он мучительно соображал, с
кем и когда ему доводилось пить бургундское, потом печально вздохнул,
образы ускользали, и только развевающиеся плащи да шпаги, символ былого
союза, мелькнули перед ним.
Пальцы Нерис коснулись его локтя.
- Не молчи, маргар! Ты знаешь, что здесь случилось? Знаешь? Ответь
мне! Дарт глубоко вздохнул.
- Вспомни, ма шер петит, мои слова о солнцах, что светят в холодном
мраке - там, над нами, за гранью голубых небес... Я прилетел с одного из
них, и здесь, в воде, покоятся останки бхо... бхо, который перенес меня
сюда и рухнул в пламени на этот берег. Грустная история, не так ли?
Женщина окинула его недоверчивым взглядом.
- Может, ты и говоришь правду, но в вещем сне я не видела других
солнц, кроме этого, - откинув голову и прищурившись, она уставилась в
зенит. - Очень жаркое... не верится, что ты прилетел оттуда... Но если и
так, то почему ты горюешь о бхо словно об умершей матери? Конечно, бхо,
способное летать, - великое сокровище, но все же...
Левиафан вдруг качнулся под их ногами, и Нерис, вскрикнув от
неожиданности, повалилась навзничь. В воде, под самой ее поверхностью,
что-то бурлило и кипело; сквозь мутную речную прозелень Дарт увидел, как
белесые водоросли-шланги все сильней и сильней раскачиваются меж останков
Марианны, отрываются от дна и всплывают, быстро увеличиваясь в размерах. Он
не успел еще этому удивиться,, как над бортом поднялась безглазая голова с
круглым отверстием пасти, ринулась к нему и жадно впилась в бок; мелкие
острые зубы прокололи кожу, и ему показалось, что мышцы в этом месте
немеют. Взмахнув клинком, он рассек тело отвратительного монстра, сорвал,
вместе с частицей собственной плоти, помертвевшую голову и отшвырнул прочь.
Но над бортами уже поднимались гибкие белесые тела, раскачивались, словно
змеи перед атакой, и разевали пасти, усаженные рядами зубов. Их было больше
сотни, и Дарт невольно ощутил, как спину обдало холодом.
- Водяные черви, чтоб их поглотил туман! Попали в самое их логово! -
выкрикнула Нерис и бросилась к передней части их живого корабля. Ее руки
порхнули над темными сгустками нервных узлов, левиафан дернулся, но белесые
твари, будто сообразив, что добыча ускользает, вцепились в нее со всех
сторон и начали рвать, не обращая внимания на пассажиров. Клочья серого
мяса, исходившие серым дымом, поплыли по воде, и она еще больше помутнела.
Левиафан затрясся; казалось, безголосое и беззащитное существо испытывает
жуткие страдания лишь по той причине, что не в силах разразиться воплем
боли.
- Руби их, руби! - послышался голос Нерис, но Дарт, используя
нежданную передышку, уже рубил, колол и резал без напоминаний. Тело
левиафана билось под ним в мучительных судорогах, но шпага и кинжал
работали без остановки. Он метался от борта к борту, стараясь удержаться на
ногах, прыгал, припадал на колени и бил - короткими, точными, яростными
ударами. Белесая жидкость из тел рассеченных монстров пятнала кожу, жгла и
заставляла неметь мышцы, раненый бок окаменел, но это было самой мелкой из
неприятностей; главное - Дарт понимал, что атакующих слишком много и что
ему не добраться до тварей, терзавших днище их живого судна. Разве только
вскипятить воду дисперсором... Но вряд ли это понравится левиафану.
Нерис, бросив попытки управиться с гибнущим кораблем, копалась в
мешке, вышвыривая из него какие-то свертки и сосуды, а Брокат носился над
ней с тревожным жалобным писком.
- Сейчас... сейчас... - бормотала женщина, лихорадочно роясь в своем
колдовском скарбе. - Предвечный, помоги! Где же оно? Забыла? Или сожрали
лысые жабы?
- Что ты ищешь? - крикнул Дарт, чуть не споткнувшись о ворох ее
имущества. - Ляг на дно и, не мешай мне!
- Снадобье! Снадобье, что отпугивает речных чудищ! - Она подняла к
нему разом помертвевшее лицо. - Кажется, я его забыла...
Жуткий спазм прокатился по телу левиафана от носа до кормы - видимо,
черви, что вгрызались в днище, добрались до нервных узлов. Дарт упал от
толчка на колени, взмахнул шпагой, ударил кинжалом, и пара белесых обрубков
поплыла по течению. Но все же монстров было много, слишком много...
пожалуй, еще и прибавилось с начала атаки... Не обойтись без дисперсора,
подумал он, бросив кинжал и нашаривая ребристую рукоять.
Нерис вдруг испустила торжествующий вопль. Дарт, не прекращая сечь и
рубить, мельком взглянул на женщину - в ее руках подрагивало что-то
продолговатое, тонкое, отливающее желтым костяным блеском. В следующий миг
его сознание словно раздвоилось: он по-прежнему пытался устоять на сгустке
трепетавшей под ногами плоти, дотянуться острием до безглазых голов и
вытащить дисперсор, но в то же время видел, как Нерис склоняется к воде,
подносит тонкую кость к губам, проводит по ней пальцами, как бы что-то
нащупывая. Внезапно резкий пронзительный звук раскатился над рекой,
заставив вздрогнуть; подстегнутый им, он надавил спусковую пластину
дисперсора и приподнял ствол, стараясь, чтобы луч не коснулся воды.
Несколько тварей, разрезанных напополам, исчезли, но под их тушами
копошились другие легионы монстров, уже не десятки, а сотни. Возможно -
тысячи...
- Мон дьен!.. - прошептал Дарт, направляя оружие в воду.
Однако он не успел нажать на спуск - протяжные звуки повторились
снова, и через мгновение рядом замелькали гибкие тела с вытянутыми
головами, увенчанными грозным бивнем-рогом. "Старая добрая черная магия", -
мелькнула в его мозгу мысль, когда дельфины окружили их плотным кольцом.
Действовали они с поразительной быстротой, кромсая, перекусывая и
заглатывая еще шевелящиеся обрубки; было их дюжин пять или шесть, но
мнилось, что речные воды кипят под ударами мощных хвостов и плавников, и
каждая волна щерится зубастой пастью. Стремительные силуэты скользили у
поверхности и в глубине, переворачивались, изгибались -- неуязвимые, хищные
и прилежные, будто иразы-чистилыцики, каких Дарт встречал на Анхабе, и
столь же, на удивление, эффективные. Заметив, что левиафан уже не корчится,
а лишь чуть-чуть подрагивает, он свесился над бортом и выяснил, что червей
у днища больше нет, а двигательная мембрана хоть и не изодрана в клочья, но
сильно повреждена. Это было неприятным открытием. Способен ли их живой
корабль плыть? И что означает эта дрожь? Трепет облегчения или предсмертные
конвульсии?
Но дрожь вскоре прекратилась, а разрывы прямо на глазах стали
затягиваться свежей плотью - видимо, их судно обладало потрясающей
способностью к регенерации. Брокат перестал метаться в воздухе, опустился
Нерис на плечо, и она, выронив костяную свирель, пригладила его
взъерошенную шерстку; потом села, закрыла глаза и в изнеможении откинулась
на борт. Губы ее шевелились, и Дарт, напрягая слух, понял, что женщина
творит молитву одновременно на нескольких языках. Знакомые слова фунги
складывались в благодарность речным братьям, что вовремя пришли на зов;
само собой, не был забыт и Предвечный Элейхо.
Тем временем стайка дельфинов рассеялась, и только трое-четверо
крутились у самого дна, над обломками Марианны, будто любопытствуя, что за
не виданная вещь вдруг очутилась в их реке. Дождавшись, когда они исчезнут,
Дарт вскинул дисперсор, выставил на полную мощность и полоснул лучом по
прибрежному откосу. Пласт земли, песка и глины медленно пополз вниз,
заваливая воронку, но он продолжал стрелять, пока над водой не поднялся
овальный холмик. Потом взглянул на свое оружие: полоска указателя энергии
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг