Потом ему стали попадаться освещенные нищи. И не только освещенные; теперь
в них располагались существа, лежавшие прямо на полу или на подвешенных в
воздухе полотнищах. Одни из них походили на людей, другие - нет, но при
каждом имелось блестящее алое одеяние, соответствующее фигуре, числу
конечностей и общим габаритам. Шаровидный механизм оказался шлемом из двух
частей, напоминавшим полусомкнутые ладони с многочисленными длинными и
крючковатыми пальцами, плотно прижатыми к затылкам и вискам тех созданий,
что обретались в нишах. Головы были у всех и глаза вроде бы тоже, но их
Скифу разглядеть не удавалось: пальцы-крючки плотно охватывали верхнюю
половину лиц, будто руки врача, желавшего пощупать лоб больного.
Эта аналогия промелькнула у него не случайно, так как создания в нишах
подвергались, видимо, какой-то процедуре, то ли медицинской, то ли иного
характера; все они были неподвижны и, как решил Скиф, пребывали во сне или
в трансе. Лучших объектов для предстоящей операции желать не приходилось,
и он приступил к более внимательному осмотру, желая выбрать нечто
человекоподобное, хотя бы с двумя руками и двумя ногами. Вряд ли Сарагоса
останется доволен, если он притащит какую-нибудь страхолюдную тварь с
хоботом на физиономии и ушами, свисающими ниже плеч... А такие монстры в
нишах тоже попадались, хоть и не часто; в основном же Скиф был склонен
признать их людьми, плодами с того самого гуманоидного Древа, о котором
рассказывал Джамаль.
Выбор был широк, ибо ниш насчитывалось несколько сотен. Наконец он
остановился на одном существе весьма привычных пропорций, темноволосом,
худощавом, с нормальными ушами и подбородком, напомнившим ему упрямую
челюсть Сарагосы. Рот этого пациента был раскрыт, зубы - тоже вполне
человеческие - слабо поблескивали, скулы и щеки покрывала испарина, словно
спящему мнилось, что он таскает камни или ворочает в шахте кайлом. Видимо,
сны у него были неприятные, тяжелые.
"Ну, ничего, - подумал Скиф, - пробуждение будет еще неприятней".
Он уже вознамерился содрать с темноволосого шлем, как сзади послышались
шорох и шелест, и чей-то скрипучий голос произнес:
- Каратель! Чтоб мне гнить в Тумане Разложения! Каратель! Что тебе нужно в
Тихих Коридорах, воплотившийся по ошибке? Ты должен стоять на посту, у
врат Центральной Спирали!
Скиф резко обернулся. Невысокое и щуплое создание, почти карлик, явно
относилось к той же расе, что и сегани, которому он сломал позвонки -
такая же длинная шея и голова, торчащая словно набалдашник трости. Лицо
было вполне человеческим, но крохотным, величиной с ладонь, и на этом
пространстве помещалось все самое интересное - близко посаженные глазки,
острый выступающий нос с едва заметными ноздрями, безгубый маленький рот,
впалые щеки и срезанный крысиный подбородок. Все остальное - лоб и лысый
череп, раздутый в затылочной части, - показалось Скифу столь же неприятным
и чуждым, как физиономия этого хорька с жирафьей шеей. Облачен он был в
синее и блестящее.
Признак высшей касты, если верить князю, промелькнуло у Скифа в голове.
Может, этого прихватить? Но привычка к дисциплине взяла свое: шеф желал
генерала в красном мундире и должен получить то, что заказано. А потому
Скиф отодвинулся от темноволосого, погруженного в свои мрачные кошмары, и
сказал:
- Слушай, недомерок, мне нужен оринхо. Самый мудрый оринхо в твоих Тихих
Коридорах, тот, который решает больше других. Не поискать ли нам такого
вместе?
Лицо синего не изменилось, сохраняя холодное спокойствие с оттенком то ли
пренебрежения, то ли брезгливости, однако он шагнул вперед, вытянул руку,
положил тощую пятипалую кисть на грудь Скифу и пристально уставился в
прорезь каски.
- Запомни, ничтожный: все властительные оринхо одинаково мудры, все иркоза
одинаково искусны, а мы, садра, одинаково предусмотрительны. Еще раз
спрашиваю: что ты делаешь здесь, у камер обучающего сна?
Обучающего, отметил Скиф; значит, всех пациентов в шлемах накачивают
сейчас информацией, а эти Тихие Коридоры - нечто вроде местного
университета. Что ж, обученный оринхо стоит больше необученного!
Он поглядел на костлявую руку садра, вцепившуюся в плащ.
- Я же сказал, предусмотрительная крыса, ищу оринхо! Но могу и тебя
прихватить!
- Ищет оринхо! Сегани ищет оринхо! - Садра откинул безволосую голову. -
Так не бывает. Сегани ждут, когда они понадобятся оринхо, или иркоза, или
нам, садра... Ты забыл об этом, Каратель! Тебя плохо обучили, хоть я и не
понимаю, как это могло произойти... Придется исправить.
Его крохотные глазки вдруг стали пронзительными, и Скиф почувствовал, что
парализован. Затем ему показалось, что два острых буравчика впились в
виски, мгновенно вскрыли черепную коробку и проникли в мозг. Он
пошатнулся; это было больно и неприятно, и он почти физически ощутил, как
невидимые сверла вращаются под черепом, продвигаясь все дальше и дальше,
все глубже и глубже, с неумолимым упорством стремясь навстречу друг другу.
И почему-то Скиф знал, был уверен: когда сверла встретятся, ему наступит
конец.
Нельзя! Такого нельзя допустить!
Он лишь подумал об этом, как невидимая материя или ментальное поле, в
которое вгрызались сверла, внезапно обрело упругость; затем края разрывов
в сознании как бы начали сходиться, выталкивая буравчики прочь - сначала
неуверенно, рывками, потом более мощным и сознательным усилием. Вращение
сверл замедлилось; теперь они были двумя занозами, сидевшими у него под
черепом. И что-то выбрасывало и тащило их прочь, будто клещами дантиста;
какая-то стена, почти неподвластная и не контролируемая разумом, окружала
Скифа, делаясь с каждой секундой все крепче и неодолимей.
"Безмолвные Боги! - мелькнула мысль. - Премудрая мать Гайра!
Защитила-таки, искусница!"
Словно сквозь отлетающую дрему он услышал натужный хрип садра:
- Что... что такое? Кто ты? Ты... ты... кондиционирован... Ты... не...
Каратель...
- Однако, каратель, - произнес Скиф, чувствуя, что мышцы вновь послушны
ему. Правой рукой он нанес удар под челюсть садра, левой подхватил
откачнувшееся тело и пробормотал: - Вот и все, гипнотизер! Сеанс окончен!
Коридор оставался по-прежнему пустынным и тихим, и Скиф, оглядевшись,
рывком затащил в нишу труп в синем облачении. Потом он принялся за
темноволосого: стащил с него шлем, похожий на две когтистые дьявольские
лапы, поднял на руки, прикинул, что без труда дотащит добычу к вратам, и
положил тело на пол. Веки у темноволосого были плотно сомкнуты, но теперь,
когда шлем не закрывал его лица, Скиф убедился, что перед ним человек.
Возможно, человек Земли; в мягких очертаниях лба и подбородка, слегка
выступающих скулах и разлете широких бровей угадывалось нечто знакомое,
если не сказать родное. Славянские черты, решил Скиф, собрав свои познания
в антропологии.
Его пленник застонал, зашевелился и открыл глаза; зрачки у него были
серыми, а взгляд - словно бы затуманенным, бессмысленным. "Нелегкое,
видно, ученье", - промелькнуло у Скифа в голове. Он подхватил
темноволосого под мышки, поставил на ноги и прислонил к стене. Похоже, тот
мог держаться на ногах, и это было большой удачей. Согласно
первоначальному плану, Скиф собирался оглушить пленника, оставить его в
коридоре оринхо, перед самым входом в центральный кратер, а затем
разделаться со стражами у врат. Ликвидировать их удалось бы без проблем,
после чего он вернулся бы за добычей и перетащил ее к двери, ведущей в
токад. Вся операция заняла бы минут пять, и вряд ли остальные сегани
заметили бы его; ну а если б заметили, он все равно добрался бы до окна
первым. Так или иначе, Скиф был уверен, что они не откроют пальбу; ведь
те, явившиеся в "родильный дом", тоже не стали стрелять первыми. Вероятно,
каждый воплотившийся сарх искренне полагал, что в их мире не может быть
чужаков, а своих, похоже, отстреливать не полагалось - их либо отправляли
в сизый Туман Разложения, либо "исправляли" - так, как попробовал сделать
щуплый садра.
Но разработанный план можно было изменить - в том случае, если пленник,
еще пребывавший в полусне, сумеет двигаться. Скиф окинул его испытующим
взором: темноволосый явно не пришел в себя, но в вертикальном положении
вроде бы держался, хоть и не очень уверенно. Впрочем, требовалось от него
немногое - перебирать ногами и молчать.
Скиф взвалил тело садра на застывший в воздухе лежак, защелкнул на
безволосой голове когтистые лапы шлема, буркнул:
- Приятных снов, гипнотизер!
Затем, подхватив темноволосого на плечо, он выглянул из ниши, посмотрел
налево и направо, и помчался по коридору. Ноша почти не мешала ему;
пришлось только наклониться, когда он пролезал под аркой с тускло
светившимися золотыми нитями. В главном тоннеле тоже не было никого. Скиф,
не останавливаясь, в три прыжка миновал проем, ведущий к площадке с
экранами, достиг зеленой двери в конце прохода, нырнул в нее и отер пот со
лба. Кажется, никто его не заметил и не собирался преследовать... Харана
тоже молчал; верный признак, что все обойдется по-тихому.
Он быстро двинулся по коридору; впереди разгоралось яркое сияние, и Скиф
представил себе на миг залитый солнечными лучами кратер, блеск нефритовых
стен и мерцающие изумрудные завесы дверей тайо. Многовато света для тайных
операций, подумалось ему. Ускорив шаги, он добрался до конца тоннеля и
прикинул диспозицию: площадка перед ним была по-прежнему пустынной, слева,
вдалеке, начиналась спиральная галерея, тянувшаяся вдоль стен, а справа, в
сотне шагов, переливались яркими сполохами вожделенные врата, ведущие в
токад.
Скиф стряхнул темноволосого с плеча, поставил на ноги. Тот все еще казался
сонным - глаза затуманены, рот приоткрыт, челюсть слегка отвисла, темные
пряди падают на потный лоб. Взглянув на часы, Скиф убедился, что дорога из
Тихих Коридоров к Центральной Спирали заняла шесть минут с секундами, и
скорей всего пленник в ближайшее время не очнется.
Он похлопал его по щекам и сочувственно заметил:
- Вид у тебя неважный, парень. Отдохнуть бы надо, прийти в себя... А
лучшее место для отдыха - в токаде, правильно? У бассейна, на солнышке...
Полежишь, искупаешься, а Пал Нилыч тебе массаж сделает. Договорились?
Отвести тебя в токад?
- В токад... - пробормотал темноволосый, - в токад... Голос у него был еще
хриплым, но приятного тембра.
- В токад, в токад, - повторил Скиф, крепко обхватывая его за талию. - Так
и говори: в токад! А теперь идем. Шевели ногами, оборотень ты мой!
Против ожидания, темноволосый шагал довольно резво, и путь к вратам они
одолели за пару минут. Оба охранника, разумеется, находились там: стояли и
глядели на Скифа и его добычу.
- Почтение собратьям по касте! - Скиф расправил плечи, одной рукой
придерживая темноволосого, а другой шаря у кобуры. - Властительный оринхо
желает насладиться запахом воспоминаний.
- Что с ним? - почтительно произнес один из стражей. - Он выглядит
странно... Неужели дух Творца покинул властительного?
- Не поминай Творца всуе, не то загремишь в Туман Разложения! - рыкнул
Скиф. - Властительный прямо из Тихих Коридоров, а потому нуждается в
отдыхе и заботе! Велел отвести себя в токад... в токад, говорю!
Он стиснул ребра пленника, и тот покорно откликнулся:
- В токад...
Оба сегани склонили головы в блестящих касках, разом прошелестев:
- Воля властительного...
- Властительный не хочет, чтоб его беспокоили, - сказал Скиф. - Когда мы
уйдем, пусть врата будут закрыты.
- Мы не оринхо, не иркозы и не тавалы, собрат. Как мы можем затворить
двери в тайо?
"Осечка, - подумал Скиф, твердой рукой направляя темноволосого к
мерцающему изумрудному пологу. - Не болтай лишнего, - напомнил он себе, -
меньше слов, меньше вопросов". Однако в двух шагах от врат он обернулся и
произнес:
- Конечно. Я имел в виду, что властительный сам закроет дверь с другой
стороны. А вы, собратья, бдите! И чтоб мышь не проскользнула!
Зеленая завеса разорвалась и вновь сомкнулась за ним. Со вздохом
облегчения Скиф свалил добычу на ближайший ковер-самолет и обернулся:
Сарагоса, Джамаль и Сийя глядели на него во все глаза. Каждый
приветствовал его по-своему: Сийя нежно улыбнулась, Джамаль, разглядев
одежду пленника, одобрительно кивнул, а Пал Нилыч, хмуря брови,
поинтересовался:
- Что ж ублюдок этот на ногах не стоит, э? Опять горло перебито или шея
сломана? Тебя, парень, только за медведями посылать!
- "Язык" доставлен в целости и сохранности, - отрапортовал Скиф. - А на
ногах не стоит после сеанса обучения. Взят прямо в Тихих Коридорах!
- Где? В клинике для малокровных, что ли? - Сарагоса, все еще хмурясь,
уставился в бледное лицо пленника. - Ты у нас, сержант, любишь порядок,
вот и докладывай все по порядку. С самого начала!
Скиф доложил - о Центральной Спирали и узорчатых коридорах, что вели к
обителям иркоза, садра и оринхо, о галереях в стенах кратеров, об
изваяниях - или все-таки скалах? - напоминавших десятки обличий
Воплотившихся, о золотой паутине, сверкавшей в глубине нефритовых арок, о
Тихих Коридорах и нишах со шлемами, о существах, что лежали там,
мучительно впитывая мудрость Сархата. Когда он описывал экраны и странные
символы, возникавшие в их блеклой голубизне, Сарагоса сделал знак
остановиться и принялся выспрашивать подробности; потом чертыхнулся и
пробормотал: "Решетка! Дьявол, неужели Решетка?" Вид у него при этом был
озадаченный.
Рассказ Скифа еще не успел закончиться, когда Джамаль, пристально
следивший за пленником, махнул рукой.
- Нилыч, генацвале, хватит парня терзать. Гость наш в себя приходит.
- С чего ты взял? - Сарагоса резко повернулся к темноволосому. - На мой
взгляд, он еще не отошел. Смотри - бледен, лоб в испарине и язык не
ворочается... Что я у такого могу выспросить?
- Говорю тебе, упрямый ишак, он скоро очнется! - повторил Джамаль. - Я
чувствую... чувствую, понимаешь? - Звездный странник коснулся виска и,
посмотрев на Скифа, покачал головой. - И еще я чувствую, что хлопот мы с
ним не оберемся. Это не тавал-Посредник, обокравший бедного Зурабчика! Это
зверь посерьезнее! Взгляни, как лицо каменеет! И глаза, глаза!..
Скиф передернул плечами.
- А ты что думал? Генерал он и есть генерал! Лицо каменное, взгляд орлиный!
- Последить за ним? - спросила Сийя, до половины вытягивая меч. - Или
связать?
- Вязать, я думаю, не стоит, а последить - последи, - распорядился
Сарагоса. - Только, девонька, рубить да колоть не надо, ублюдок этот -
дорогой товар... Ежели что, бей плашмя! - Пал Нилыч, грозно насупив брови
и стиснув кулаки, уставился на пленника. - Ну, сейчас я с ним разберусь, -
будто бы про себя пробормотал он, - разберусь... не погляжу, что морда
каменная и взор орлиный...
- Погоди, дорогой, - Джамаль, взяв Сарагосу под руку, попытался оттащить
его от темноволосого. - Погоди, есть у меня мысль получше. Тот, в красном,
которого я видел, на деревья любовался... Пусть и этот полюбуется! Посадим
его туда, - он махнул в сторону внутренней галереи и хрустальных окон, - и
поглядим, что будет.
- А что будет? - с кривой усмешкой переспросил Сарагоса. - Я тебе скажу,
князь! Отдышится эта погань да нырнет в ближайшее окошко - только его и
видели!
- Не думаю, - звездный странник неторопливо огладил бородку. - Не думаю,
дорогой! Что-то с ними там происходит... там, поддеревьями... что-то
странное... Перворожденные в пляски пускаются, а эти, Воплотившиеся, вроде
бы... хмм... - он забрал бороду в кулак, дернул ее, словно собираясь
вырвать с корнем, и произнес: - Вах, давай-ка рискнем, Нилыч! Если он
удерет, так за другим я пойду.
Возможно, последний довод убедил Сарагосу; разгладив брови, он покосился
на Скифа и Сийю, застывшую с обнаженным клинком, и кивнул.
- Ладно! Ты, князь, с Телга прилетел, человек опытный, тебе виднее...
Попробуем сделать, как ты сказал. Пусть Скиф затащит ублюдка под дерево,
заодно и листик сорвет, ну а мы...
Сийя дернулась, а Джамаль торопливо произнес:
- Я сам затащу, Нилыч, мне эти запахи не так опасны. А вы постойте здесь.
Вот только дверь...
- К двери я его доставлю, - сказал Скиф и подхватил пленника на руки. Тот
было напрягся, но Скиф держал крепко, памятуя, что оборотень в секунду от
него не ускользнет - для преобразований метаморфам требовалось время. Но
темноволосый трансформироваться вроде бы не собирался, а глядел на своего
пленителя уже почти с осмысленным выражением, и взгляд сей Скифу не
нравился. Так смотрит волк, выбирая, вцепиться ли жертве в глотку или
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг