ухоженного женского тела или благоухание какой-то французской парфюмерии?
В духах, кремах да туалетных водах Скиф разбирался слабо, но на запахи,
как и на многое другое, был памятлив. И сейчас он мог поклясться, что от
прекрасной Ксарин тянет таким же запашком, как от золотистых
амм-хамматских рощ и алой коробочки, подкинутой шефу не то вурдалаками, не
то оборотнями. Бродили в голове у него и еще кое-какие давние
воспоминания, бродили да вдруг и вынырнули на поверхность: Самурай и два
его клиента, супружеская пара, любители покататься на слонах. Имен их Скиф
припомнить не мог, но не сомневался, что от женщины тоже исходил медвяный
аромат, словно от млеющего под жарким солнцем луга.
Прелестная Ксарин придвинулась к нему еще ближе; ее соблазнительные грудки
маячили перед Скифом, как две луны в шардисских небесах. Он не отстранился
- пусть думает, что вино и близость женщины развязали ему язык! Но
информацию - вернее, первостатейную залепуху - полагалось выдавать с
осторожностью, не спеша, сквозь зубы и словно бы нехотя. Вчера он был не
слишком разговорчив, и не стоило пробуждать у рыжей лишних подозрений.
Зеленые глаза впились в его лицо.
- Стра-ашный? - прошептала Ксарин. - Стра-ашный? - Губки ее округлились. -
Черт! Довольно любопытное признание! Ну, за такую откровенность стоит
выпить! На брудершафт! Не возражаешь, мой хорошенький денежный мешочек?
- Не возражаю, - будто бы через силу выдавил Скиф. Они выпили и
поцеловались. Губы у рыжей были теплыми и влажными, скользнувший в рот
Скифа язычок казался змеиным жалом.
- Бука! - Она потрепала его по голове. - Бука! Вчера я уж подумала...
- О чем?
В ответ раздался журчащий смех.
- Неважно, о чем! Как ни крути, я оказалась права: всякий рад
посплетничать о своем начальстве! Особенно с женщиной... с красивой
женщиной! - Она куснула Скифа за подбородок и с придыханием прошептала: -
Значит, Павел Нилович - страшный?
- Страшный, - подтвердил Скиф. - А тот, другой, помощник его, еще
страшнее... красноглазый...
- Красноглазый? - Ксения наморщила лоб. - Костлявый хмырь, который
спрашивает, куда хочешь попасть?
- Он самый. Они с шефом, с Пал Нилычем, и ворожат на пару... А ты что
думала, красавица моя?
- Ничего я не думала. Знаю, что платишь и видишь вот это... - Ксения
повела рукой, обозначив то ли их пузырь, то ли весь благополучный и
гостеприимный Шардис, раскинувшийся за полупрозрачной стеной. - Сон, но
все как наяву... Облучают нас, что ли? Гипнотизируют? А как же мой жемчуг?
- Она тряхнула ожерельем. - Он ведь вернется со мной, да? Но его-то
гипнозом не наколдуешь!
Скиф, однако, гнул свое. Не обращая внимания на вопросы рыжей, он снова
протянул:
- Страшные люди! И шеф страшный, и этот его помощничек... всех захомутали!
Ксения сухо рассмеялась.
- Страшные! А чем страшные? Павел Нилович твой на вид суровый мужик,
ничего не скажу... Но чтобы страшный? - Она приподняла брови и добавила: -
Может, для мыши страшнее кошки зверя нет? В этом-то вся и правда?
"Правду тебе подавай, - с мрачным сарказмом подумал Скиф. - Ну, будет тебе
правда! Враз веселиться перестанешь!"
Распечатав третью бутылку, он спросил:
- Скажи-ка, ты где была? В смысле в каких снах?
- В приятных, - глаза рыжей вдруг подернулись мечтательной поволокой, - в
очень приятных! Курортные места - закачаешься! Не хуже, чем здесь! Отели -
высший класс, казино, супермаркеты, сервис... Какой сервис, мышоночек! И
все тебя понимают, и ты всех понимаешь... Удивительно! И приятно!
- Значит, в приятственных снах была? Отели-мотели, казино-вино да сервис?
- Скиф угрюмо нахмурился. - Ну а теперь подумай: коли есть сны приятные,
то могут быть и неприятные, верно? Очень неприятные!
Глаза Ксении округлились - уже не с кокетством, а скорее с легким налетом
тревоги. "То ли еще будет, стервоза", - подумал Скиф.
- Неприятные? Какие - неприятные?
- А такие!
И он, слегка сгущая краски, принялся рассказывать ей о зарослях близ
безымянного потока, где бродят серые клыкастые чудища, бесшумно ступая на
мягких лапах; о мире ледяных неприветливых гор, безлюдных и бесплодных
пиков, осыпей, ущелий и перевалов, среди которых можно странствовать
годами; об Альбе, о красноглазых выродках, татуированных до пояса
любителях койфитской травки, пожирателях трипидавров и птер; о Сафари-4,
где человеческая жизнь без карабина и гранат не стоит ни гроша; о прочих
местах, таких же ужасных, неприветливых и совсем не подходящих для женщин.
Да и для мужчин - большинства мужчин - тоже. В любом из них можно было
сгореть, утонуть, замерзнуть, разбиться насмерть, получить пулю в лоб или
петлю на шею, сдохнуть от голода или сделаться лакомой добычей для
какой-нибудь жуткой твари; в любом из них не имелось ни супермаркетов, ни
отелей, ни казино, и единственным сервисом, который они могли обещать
пришельцу, была мучительная смерть.
Когда Скиф закончил, лицо прелестной Ксарин выглядело бледноватым. Если он
собирался ее напугать, то цели своей достиг. Однако представление на сем
не заканчивалось.
- Б-р-р!.. - Ксения передернула плечами. - Ну и жуть! Зачем ты мне все это
наболтал? Скиф налил вина.
- Ты сказала: может, для мыши страшнее кошки зверя нет, так? Есть,
красавица, есть! И коли мышка станет суетиться да непокорствовать, то вмиг
очутится там, куда Макар телят не гонял! Ни платить ничего не надо, ни
контрактов заключать - такие услуги фирма предоставляет бесплатно. Заснешь
в своей постели, а проснешься в какой-нибудь дыре, где ветер свищет да
бродят кошки во-от с такими пастями! - Он развел руки на полметра. - Тут
не до премий, детка, не до того, чтоб капризничать да права качать! Поняла
теперь, куда я влип?
- Влип?
- Само собой... Нанялся, ничего не зная, а когда узнал, отбоя уже не
дашь... Поздно! Не деньгами держат - страхом!
Ксения зябко поежилась, словно бы в теплом и уютном пузыре вдруг повеяло
ветром с ледяных вершин. Халатик ее завернулся, обнажив коленки и
соблазнительную округлость бедра. Судорожным движением она расправила
ткань, потом протянула Скифу пустой бокал.
- Налей... налей-ка, мне надо выпить... Другие, - рыжая сделала ударение
на этом слове, явно разумея Сингапура и Сентября, - другие мне о таком не
рассказывали.
- А я вот рассказал1 Все клиенты, знаешь ли, хотят доискаться правды...
что за сны такие, как в них попадают и как выбираются... Ну, вот ты и
доискалась... мышка!
Щеки Ксении побледнели, хотя чудилось, что белей уж некуда.
- Ты хочешь сказать... - начала она.
- Да-да! Инструктор ли, клиент - без разницы; все, кто на фирму пришел,
одной ниточкой повязаны! И если рыпнешься, побежишь к кому - жаловаться
там либо доносить, - уснешь и не проснешься! И такой сон подберут, что
хуже смерти... Поняла?
Представляясь опьяневшим, Скиф свесил голову и весьма натурально
всхлипнул. Вся лапша была развешана, баки забиты под самую завязку, и
теперь оставалось только ждать, как отреагирует рыжая. И не слишком
принюхиваться к сладким запахам, исходившим от нее.
К чести прелестной Ксарин, оправилась она весьма быстро. Выпила бьортери,
налила себе и Скифу, потом, пригладив рыжие локоны, без особой дрожи в
голосе поинтересовалась:
- А ведь ты боишься, сейф? Скажи: боишься?
- Боюсь. - Голова Скифа совсем поникла, нос уткнулся в краешек бокала.
Словно нехотя он прошептал: - Колдовство... колдовство, понимаешь? Злые
чары и красный кровавый зрак... на тебе, на мне... Кто ж не испугается? И
кто от такого может защитить?
Ксения пристально поглядела на него - странно поглядела, не с этим своим
сексуальным призывом и не с издевкой, а так, как смотрит агент на
осведомителя, готового выложить, где штаб красных. Или синих в полосочку,
смотря по ситуации. "Вот дьявол, - подумал Скиф, - вроде и бьортери ее не
берет! Или берет? Ну, поглядим, посмотрим, послушаем... Может, скажет чего
интересное..."
Она сказала. Покрутила бокал дрожащей рукой и молвила, будто невзначай:
- Есть люди...
- Люди? - Скиф приподнял голову и навострил уши. - Какие люди?
- Те, что могут выручить... тебя! А сама я не боюсь... я уже давно с
ними... И меня защитят! От чего угодно защитят!
- Я ж сказал: кто от такого защитит? Другой колдун?
- Ну, считай, так... колдун... всем колдунам колдун... посильней твоего
Павла Ниловича с красноглазым ублюдком... - Она вдруг как-то осела в
кресле и начала медленно цедить слова, шевеля непослушными губами. Скиф
догадался, что бьортери наконец-то начал действовать, причем весьма
стремительно.
- Помогут тебе... - бормотала рыжая, безвольно свесив руки, - помогут,
сейфик ты мой денежный, помогут... Только ты должен рассказать... все
рассказать...
- А что, я мало уже рассказал? - спросил Скиф.
- Мало... - Губы Ксении дрогнули раз-другой, потом она прошептала: -
Как... как... посылают... в сны?.. Ка-ак?..
Голова ее стукнулась о стол. Скиф живо поднялся, ощущая непривычную
тяжесть в ногах, и несколько раз присел. Ай да Чак, дружище! Не подвел со
своим зельем! Коварная штучка! Вроде бы сидишь до последнего, а потом...
Он поглядел на мирно спящую рыжую гадюку, припоминая опрокинутый Чакарой
бокал. Весьма наглядная демонстрация!
Сам Скиф чувствовал себя вполне прилично. Да и то сказать, весил он чуть
не в два раза больше прелестной Ксарин, а выпил втрое меньше. Однако
соревноваться в стрельбе по тарелочкам он бы сейчас не рискнул.
Взяв женщину на руки, он перенес ее на нижний балкон, опустил на
неразобранную постель. Затем постоял недолго, хмыкнул - точь-в-точь как
Сарагоса - и поднялся наверх, к выходу из пузыря. Против ожиданий, день
сегодня выдался счастливым, и, как советовал дружище Чак, стоило
поблагодарить Твалу - и за выигрыш, и за информацию, что удалось выжать из
рыжей. Вот только чего в ней ценного, в этой информации? Ну, шефу видней,
решил Скиф, на то он и полковник!
Он притворил за собой дверь, запечатал ее Стражем и направился по галерее,
повторяя про себя: "Есть люди... есть колдун... всем колдунам колдун...
посильней твоего Павла Ниловича..."
"Взглянуть бы на этого колдуна", - мелькнуло у него в голове.
Глава 23
Земля, Приозерское шоссе,
6 августа 2005 года
День был указан точно, а вот час оставался неопределенным - поутру. Это
могло означать и семь, и девять, и одиннадцать, и куратор, положившись на
здравый смысл и интуицию, выбрал средний срок. Девять утра - хорошее
время: светло, как днем, но солнце еще не слепит глаза, не мешает
приглядеться, а то и пальнуть в случае чего.
Отправились всемером на двух машинах. В первой - Серж Сингапур с Самумом и
Селенитом, во второй - сам куратор с Дорджи Чучуевым и Сентябрем. С ними
был и дядя Коля - Андреич, мастер на все руки, которому ни в переговорах,
ни в схватках участвовать не полагалось, разве что дать консультацию
насчет какой-нибудь хитрой механики. Ввиду раннего часа дядя Коля
приложиться к горячительному не успел и потому казался мрачным - скреб
корявой клешней щетину на подбородке, гулко прокашливался да время от
времени поминал бляху-муху.
Оставались еще Стилет да Снайпер, умелец-каратист и бывший майор-десантник
из ВДВ. Первый был оставлен на фирме за сторожа - вместе с тремя дюжими
"эвакуаторами", присланными Винтером; второй с позавчерашнего вечера
собирал грибы вдоль Приозерского шоссе и разведывал обстановку. Кроме
корзинки с харчами, имелись у него с собой рация и винтовка с оптическим
прицелом, так что при нужде Снайпер мог бы уложить комара за полкилометра.
Хорошая команда, размышлял куратор, устроившись на мягком сиденье слидера.
Да, хорошая... Отборная, можно сказать. Удивительное дело - город велик, а
настоящих бойцов найти не просто... Потому как настоящий боец - он с
детства боец... Редкая птица! Ум, сила, ловкость, реакция, хитрость - все
должно быть врожденным, как дар к математике или к писанию опер да
симфоний... А еще - упорство и вера в себя. Тренировка, конечно, великое
дело, но она лишь позволяет раскрыться таланту, но не заменяет его. Что
Бог человеку дал, с тем человек и живет... Один - при сохе, другой - у
компьютера, а третий - с винтовкой в руках...
Иному же даровано странное, подумалось Сарагосе. Такое, как Доктору или
тому же Монаху... Вспомнив о "слухаче", он вспомнил и о его мрачных
пророчествах, и о своих снах, то ли навеянных бетламином, то ли служивших
разрядкой от тревог, что томили его уже пару недель. Вспомнился ему и Скиф
со своим Хараной. Тут уж предупреждение было ясным и определенным;
дайнджер - не "слухач", коль он почуял опасность - значит, беда не за
горами. Вот только кого она касалась? Скифа, высланного от греха подальше
в шардисский рай, или всех остальных?
Сейчас думать об этих материях куратору не хотелось - как и о том, что он,
возможно, сделал ошибку, не взяв Скифа с собой. "Шершень", лежавший на
коленях, да кобура с лучеметом, подпиравшая ребра, вселяли уверенность. И
еще он знал, что может положиться на своих людей, как на каменную стену. И
на новых - на команду триариев, и на прежних, что работали на Систему уже
с год и, быть может, догадывались, кого и зачем они ищут.
Запищала рация, затем раздался баритон Сингапура - старшего на первом
слидере:
- Указатель, Пал Нилыч. Девяносто седьмой километр.
- Дорожку видишь? - откликнулся Сарагоса.
- Да. Слева, как предупреждали.
- Притормози, Сергей, и жди нас. Машина по этой дорожке пройдет?
- Наши пройдут.
Куратор довольно кивнул. На случай опасных и дальних вояжей его звену были
приданы восьмиколесные "Форесты", ждавшие своего часа в гараже на точке
"Три" - могучие машины, с броневой защитой и впечатляющим набором всяких
полезных приспособлений. На вид они тем не менее выглядели скромно, что
тоже являлось их бесспорным достоинством.
Сарагоса отщелкнул тумблер на щитке связи.
- Снайпер?
- Слушаю.
Этот, в отличие от Сингапура, говорил густым басом, подобающим мужчине
зрелых лет и солидной майорской комплекции. Впрочем, хоть Снайпер и весил
за сотню, отличался он изрядной подвижностью и дивным умением
маскироваться, о чем Сарагоса уже знал - по опыту двух экспедиций в
охотничьи фэнтриэлы.
- Как у тебя там с грибами, майор? - поинтересовался он.
- Полный ажур. Вчера днем набрал корзину - выбросил. К вечеру набрал
другую - выбросил. Сейчас с третьей вожусь.
- А что еще нашел, кроме грибов?
- Домик километрах в трех от шоссе. Забавный такой домик. Врезан задницей
в холм.
- Думаешь, место рандеву?
- Пожалуй. Других объектов поблизости нет. Пустынное местечко. Тихое.
- Вот и хорошо. Нам шум ни к чему... - Куратор помедлил, затем сказал: -
Ну, ты знаешь, что делать.
- Знаю.
Снайпер отключился. Рация, хоть и с шифровальным модулем, все же не
Решетка: лишнего болтать не стоило. Один Аллах ведал, кто мог
прислушиваться сейчас к их разговорам. Демоны злобные и алчущие? Команда
зомби-атарактов? Таинственный граф Калиостро, о коем толковал Догал?
Смутные тени, маячившие во мгле, в жуткой ледяной пустыне безвременья? Или
то чудище с мириадами жадных щупалец - недавний ночной кошмар?
Куратору вдруг показалось, что наконец-то он понял истинную причину своих
тревог. Возможно, ее породили не пророчества "слухачей", не нападение
троицы атарактов, не алая пачка с золотым листком, подброшенная к его
порогу, не жуткие сны и даже не мрачный прогноз Скифа. Дело заключалось в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг