Не догадываешься, к' какой из наших сказок намек?
- Пожалуй, нет, - протянул Догал с какой-то неуверенностью в голосе. -
Подумать надо, Петр Ильич... Загадочная история... Не экстрасенсы ли к
тебе ту команду подослали? Ты, часом, в своих писаниях никого не задел?
Ну, что он жулик да паразит, жиреющий на хворях и бедах народных? Не было
такого?
- Не было, - произнес куратор. - Я экстрасенсов уважаю, Марк. Сам только у
них и лечусь.
- Ха, лечишься! Не помню, когда ты болел... - Потом, осторожно: - Заявлять
будешь?
Сдвинув брови, куратор покосился на темный экран своего "ви-ти". Чего-то
Марк не договаривает... о чем-то другом хотелось ему спросить... И аппарат
испортился так не вовремя... Или в самый нужный момент?
Жаль, подумал он, что в мире нет настоящих телепатов; хотелось бы
послушать, что творится сейчас у Догала в голове.
- Никаких заявлений. - Голос его, как всегда, звучал спокойно. - Никаких
заявлений, Марк. Расскажи я эту историю в подробностях, меня примут за
сумасшедшего. И потом, я же прикончил одного из этих типов... вернее,
думаю, что прикончил. Человеку с раздавленной грудной клеткой выжить
трудновато.
- Человеку - трудновато, - согласился Догал, затем после недолгой паузы
произнес: - А эти подробности... они что же, такие интригующие?
- Весьма.
Трубка донесла тяжелый вздох. Похоже, Догал волновался.
- Ты в самом деле заметил что-нибудь необычное? Кроме этих хлыстов и
оловянных глаз? Ну, в их поведении, в словах? Может быть, запах?..
Он резко оборвал фразу.
Запах, подумал куратор, массируя плечо. Случайно это вылетело у Марка или
партнер Синельникова о чем-то знает? О чем-то хочет узнать? Например, о
запахе...
Подождем, решил он, подождем, проверим, посмотрим. Пусть Догал спрашивает
- вопросы иногда говорят больше ответов. А сейчас пора закругляться с
разговорами: бетламин бетламином, но пара часов сна не помешает, особенно
перед грядущей встречей с "финансистом". Тот еще тип! С капризами!
Насупившись при этой мысли, он буркнул в трубку:
- Про запах ничего сказать не могу, я к ним не принюхивался. Некогда было,
Марк. Понимаешь?
- Понимаю. - Голос Догала казался напряженным. - Ты вот что, Петр Ильич,
поостерегись, - неуверенно протянул он, - поостерегись, говорю тебе. Не
пиши с месяц ничего, не марай бумагу, не дразни гусей... Мало ли...
История-то для тебя может оказаться с продолжением.
- Как бы продолжение и по тебе не въехало, - сказал куратор и повесил
трубку.
Глава 7
Земля, Петербург, 23 июля 2005 года
Первый клиент Кириллу запомнился надолго - как и первое самостоятельное
странствие. Слишком многое обрел он в нем и слишком многое потерял; не все
подарки Мира Снов были безопасными, как монетка, цветок или ссадины на
кулаках. Ну, как говаривал майор Звягин, знать бы, откуда пуля прилетит...
В неожиданности, однако, тоже была своя прелесть. Не для всех, конечно, -
для тех, кто испытывал тягу к рискованным авантюрам, кого манили миражи
необычайного, призраки невиданного, отблеск тайны. Таковых, кроме Кирилла,
в ближайшие дни нашлось еще четверо: Снайпер, мрачный неразговорчивый
кавказец Самум, Селенит и Стилет, великолепный каратист и фехтовальщик.
Снайпер, майор ВДВ в отставке, квадратный, как шкаф, и Самум пришли по
объявлению, Стилета же Пал Нилыч выудил в какой-то спортивной школе, где
тот трудился на ниве восточных единоборств. Что же касается Селенита, то
его привел Снайпер - они были сослуживцами и давними приятелями.
Новые инструкторы выглядели людьми солидными, в возрасте - под сорок или
за сорок, что не могло не вызвать удивления. Как полагал Кирилл, опасности
и романтика больше привлекают молодых, и ему казалось вполне естественным,
что трое старожилов,"Сентябрь, Сингапур и Самурай, были его ровесниками.
Почти ровесниками - Сингапур, пожалуй, уже добрался до тридцати. Этот
красивый темноволосый парень, напоминавший молодого Шона Коннори из
фильмов о Джеймсе Бонде, нравился Кириллу; веселый, удачливый и
находчивый, он, похоже, числился у шефа на особом счету.
Но Сентябрь с Самураем тоже были отличными ребятами, без всяких следов
чванства или оскорбительной небрежности, которую нередко проявляют к
новичкам. Правда, им случалось поглядывать на нового коллегу с каким-то
загадочным выражением, будто бы знали они нечто такое, о чем он не
подозревал, но взгляды эти Кирилла не задевали. В конце концов, он
обретался в фирме без году неделя, и трудно было' рассчитывать, что все ее
секреты откроются ему в первые же дни. Он этого и не хотел: таинственное и
недосказанное завораживало его.
Но насчет сорокалетних крепышей он все же поинтересовался у Сарагосы. Шеф,
насмешливо прищурясь, оглядел Кирилла с ног до головы, помянув чечако,
полагающих, что сила и ловкость заменяют опыт и мозги. Затем он сказал:
- Припоминаешь, как было у римлян? Как они строили легион к бою?
- В три линии. - Кирилл пожал плечами. - Ну и что?
- А то, что старый конь борозды не испортит. Молодежь стояла впереди, за
ней - мужики постарше, а в последнем ряду - ветераны. Те, кто'решал исход
битвы.
- Вы говорите о гастатах, принципах и триариях, шеф. Но роль ветеранов
была не так уж велика. Считалось, что эти люди отвоевали свое, потому их и
берегли, как последний резерв. У римлян ходила поговорка: дело дошло до
триариев - значит, дело плохо. Так что битвы все же выигрывали молодые!
- Ну-ну, историк, - пробормотал Сарагоса, - ты, выходит, не только про
скифов изучал, э? - Не дождавшись ответа, он усмехнулся. - Может, ты и
прав, но я все-таки предпочитаю триариев. Тех, что сначала думают, а потом
стреляют.
Бог ведает, кто слышал этот разговор, но с тех пор четверку новобранцев
стали называть триариями. Стилет, Снайпер и Селенит относились к сей
кличке со сдержанным юмором, Самум же по большей части отмалчивался; из
него даже общительный Сингапур не мог вытянуть ни слова. Что касается
шефа, то он явно был доволен пополнением: карие его глаза весело
поблескивали, лик сиял, как майское утро. В последнюю неделю, если не
считать редких и таинственных отлучек "по делам", он трудился в фирме от
зари до зари, гоняя новобранцев из одного сна в другой.
Но в то утро он показался Кириллу весьма раздраженным - редкий случай, по
правде говоря. Пал Нилыч бывал грубоват и язвителен, но особой
эмоциональностью не отличался - это Кирилл уже выяснил с полной
определенностью. Его дежурства, пока еще чисто номинальные, шли через три
дня на четвертый, и за истекшую половину месяца он совершил еще несколько
тренировочных вылазок Туда - все в компании Пал Нилыча, желавшего
выяснить, чего стоит его приобретение. Пару раз они странствовали в горах,
очень неприветливых, холодных и мрачных - Сарагоса хотел лично убедиться,
что в спецназе Скифу преподали основы альпинистского искусства и что
новому инструктору известно, с какой стороны берутся за альпеншток. Во
время одного из Погружений Кириллу довелось стрелять на речном берегу,
заросшем тростником, каких-то жутких зверюг, напоминавших тигров. По бокам
у этих тварей тянулись желтые разводы на пепельном фоне, и среди сероватых
камышей они были почти не видны; помимо того, отличала их редкая
свирепость, стремительность и бесшумность движений плюс полное отсутствие
хвоста и внушительная пасть с пятисантиметровыми клыками. Кирилл уложил
троих, а Сарагоса - пятерых, причем действовал он с невероятным
хладнокровием и сноровкой. Нет, такой человек не стал бы сердиться по
пустякам!
Однако .сегодня он был хмур, неприветлив и раздражен - пожалуй, даже
разгневан. Трубка его испускала не столько дым, сколько искры, будто
крохотный вулканический кратер, готовый взорваться с минуты на минуту, а
карие глаза, обычно хранившие насмешливо-спокойное выражение, поблескивали
с такой же свирепостью, как у бесхвостых пепельных тварюг из речных
камышей.
- Сегодня никаких Погружений, - буркнул Сарагоса, едва инструктор по
кличке Скиф переступил порог и отрапортовал о прибытии. - Тут впору не
погрузиться, а нагрузиться... - Он потер плечо, болезненно сморщился,
потом поднял трубку внутреннего телефона и крутанул диск. - Доктор, ты?
Скиф появился... Ну и что? Как ну и что? Мы же собирались сходить к
этому... к этому потомку картлийских князей... Не видишь смысла? А я вижу!
Я для него, понимаешь ли, тупой бизнесмен, ты - безграмотный колдун, а
Скиф у нас историк! Специалист по таким делам! Может, ему удастся напугать
кретина... Так что пойдем! Через десять минут!
Он грохнул трубкой и повернулся к Кириллу.
- Трудный клиент? - сочувственно поинтересовался тот.
- Трудный? Не то слово, парень! Заносчив, упрям и богат, что твой Крез...
и когда успел столько нахапать! Финансист, одним словом... А пыжится-то
как! Гордости хватит, чтобы заново вымостить всю Военно-Грузинскую дорогу!
К тому же редкостный бабник, - добавил Сарагоса с явным отвращением.
- Ну и послали бы его куда подальше... скажем, мостить шоссе в кавказских
ущельях, - посоветовал Кирилл. Ему доводилось бывать в тех местах, и он
отлично помнил, что хорошими дорогами Кавказ похвастать не мог - впрочем,
как и Россия.
Начальник взглянул на него и испустил глубокий вздох.
- Молод ты, парень, горяч... Разве я могу потерять такого клиента? Он ведь
деньги платит, Скиф, ба-альшие деньги! Э? И мы ему кое-чем обязаны... К
тому же хоть я и шеф, но надо мной есть босс. - Тут Пал Нилыч выразительно
поднял глаза к потолку. - И он мне голову оторвет, коли я провороню этакий
заказ!
Кирилл мог поклясться, что шеф его блефует: не деньги его интересовали, а
нечто другое, о чем не говорилось вслух, не намекалось ни словом, ни
взглядом. Что же касается оторванных голов и грозного босса, - если тот не
был личностью совсем мифической, сродни скифскому богу Таргитаю, - вряд ли
Пал Нилыч так уж сильно его побаивался, он сам мог оторвать голову кому
угодно.
- Ну, пойдем. - Сарагоса снова вздохнул, выбил трубку и сунул ее в карман.
- Пойдем к моему торговому князю...
Они спустились на первый этаж, где уже топтался у двери красноглазый
Доктор, и пересекли двор, наполненный запахами хвои и цветущего жасмина.
Альбинос вышагивал важно и неторопливо, заложив руки за спину и не глядя
по сторонам, на лице же Пал Нилыча застыло выражение мрачной решимости.
- Здесь, - сказал он, кивнув на окна особняка, выступавшего между баром и
магазинчиком готовой одежды. Апартаменты люкс, отметил про себя Кирилл.
Ему было уже известно, что хотя бедняков среди населения кондоминиума не
водилось, всякий жилец как бы входил в одну из двух групп: богатых и очень
богатых. Первые занимали по два этажа над каким-нибудь заведением, вторые
владели целым коттеджем - полным жилым блоком, по местной терминологии.
Вероятно, клиент, которого Сарагоса собирался удостоить личным визитом,
был и в самом деле очень богат.
За дверью лязгнули засовы, потом она сдвинулась - не распахнулась, как
ожидал Кирилл, а ушла в стену. Мужчина, возникший на пороге, -
темноволосый, с блестящими черными глазами и орлиным носом на подвижном
выразительном лице, - был ему знаком. Тот самый грузин, хозяин
шестиколесного серебряного "Твинго", припомнилось Кириллу. Вслед за
Сарагосой и Доктором он шагнул в холл, увешанный коврами с великолепной
коллекцией холодного оружия.
- Пал Нилыч, дорогой! Гамарджоба! - произнес брюнет сочным баритоном и
картинно вскинул руки. - Заходи, генацвале, будь гостем! Мой дом - твой
дом!
Судя по взгляду, который Сарагоса бросил на ковры с шашками, кинжалами,
ятаганами и японскими клинками, он не отказался бы от столь щедрого
предложения. Затем, сухо кивнув, Пал Нилыч шагнул вслед за хозяином к
лестнице мореного дуба; балясины, поддерживавшие перила, были выточены в
форме нагих женских фигурок, ступени же прикрывала пурпурная ковровая
дорожка с ворсом по щиколотку.
Они поднялись наверх, и Кирилл невольно прижмурил глаза. Тут все сияло и
сверкало: люстры, увешанные хрусталем, натертая воском резная мебель с
расписными фарфоровыми медальонами, высокогорлые серебряные кувшины на
малахитовой столешнице, лаковые шкатулки, причудливые китайские вазы с
драконами, парившими над горами, ширмы из небесно-голубого шелка, по
которому плыли белые курчавые облачка, старинные иконы в окладах с
самоцветами... Как и многим питерцам, Кириллу синонимом роскоши казался
Зимний; из поколения в поколение в северной столице говорили: богато, как
в Эрмитаже... Но здесь было еще богаче! Каждая комната смотрелась пещерой
Али-Бабы, заполненной несметными сокровищами Севера и Юга, Запада и
Востока. Востоку, впрочем, хозяин отдавал явное предпочтение: ковры,
низкие диваны и ларцы, инкрустированные слоновой костью и перламутром,
делали его жилище похожим на дворец Гаруна аль Рашида.
Гости вошли в кабинет; панели розового дерева, низкая широкая оттоманка и
фривольные полотна на стенах придавали ему вид игривый и легкомысленный. В
торце, в глубокой нише, серебрились экраны трех огромных телевизоров,
сблокированных с видеомагнитофонами и аудиосистемой, располагавшейся
рядом. Фирменных обозначений на всей этой шикарной технике не было, и
Кирилл решил, что делали ее на заказ. Еще тут стояли огромные кресла,
обитые алым плюшем, фигурные канделябры с толстенными свечами и роскошный
бар, к которому сразу и устремился хозяин. Три бокала были наполнены
вином, четвертый, предназначенный для Доктора, - минеральной водой.
Заметив это, Кирилл сообразил, что богатый клиент не первый раз пользуется
услугами фирмы "Сэйф Сэйв" и знает вкусы ее руководства.
- Гость в дом, Бог в дом! - Черноволосый хозяин поднял бокал, и все выпили
в торжественном молчании. Затем Сарагоса похлопал Кирилла по плечу.
- Скиф. Наш эксперт по вопросам выживаемости в особа опасных условиях. А
это, - он кивнул на хозяина, - Джамаль Георгиевич Саакадзе, великий
финансист и потомок грузинских князей... Правда, папа его родился в
Петрограде, а дедушка - в Санкт-Петербурге, но...
Темноволосый экспансивно замахал руками, заставив Сарагосу смолкнуть.
- Просто Джамаль, без Георгиевичей, дорогой! Это у вас, у русских, принято
отцовское имя калечить - Иваныч, Степаныч, Петрович... Нехорошо, вах! У
нас говорят с уважением: Джамаль, сын Георгия! Понял, генацвале?
Он уставился на гостя блестящими антрацитовыми глазами, и Кирилл решил,
что сей владелец пещер Али-Бабы ему, пожалуй, нравится. Забавный мужик!
Видный и в самом соку - лет сорока пяти, не больше. Его живая
выразительная физиономия резко контрастировала с хмурым лицом Сарагосы и
застывшими в равнодушном спокойствии чертами Доктора.
Пал Нилыч устроился в глубоком кресле, сморщившись, помассировал плечо.
- Слушай, Джамаль, Георгиев сын, перейдем к делу, - буркнул он. - Я привел
к тебе большого специалиста. Ты не гляди, дорогой, что парень молод. Он
всю историю изучил, от самых древних греков до Карла Маркса и Уинстона
Черчилля, если ты о таких слышал. Он тебе живо разобъяснит, на что ты
нарываешься.
- Ты, Нилыч, все о делах да о делах... Голова болит от дел! Ты пришел?
Пришел! Сел? Сел! Теперь кушать будем, пить будем, веселиться будем! Или я
не грузин? Грузин! Или я не княз? Княз! И все у меня, как у княза! И
питье, и еда! Хочешь, можем девок пощипать? Вах! - Он с озорством
подмигнул Сарагосе и закатил антрацитовые глаза.
Заметив, как грозно сошлись брови шефа, Кирилл решился разрядить
атмосферу. Он отставил бокал, придал лицу самое невинное выражение и
поинтересовался:
- А девки-то где? - Тут он глянул на распахнутую дверь с таким видом,
будто ждал, что из соседней пещеры Али-Бабы всплывет сейчас нагая гурия с
томными очами и подставит ему для щипка крутое бедро. - Княз есть, вино
есть, а девок нет!
Джамаль на секунду замер с раскрытым ртом, затем расхохотался - да так,
что подвески на люстре зазвенели.
- Вот - эх-перд! Вот - специалист! Вай, что за парень! Понимает! Потому
что молодой, кровь горячая, вина не надо, еды не надо, девушек давай! - Он
бросил на Кирилла неожиданно острый оценивающий взгляд. - Слушай,
генацвале, нравишься ты мне. Та-а-кой ба-а-льшой, та-а-кой красивый,
сильный! Настоящий мужчина, хоть и эх-перд! Оставайся, будут тебе и девки!
- Слушай, Джамаль, - сурово произнес Сарагоса, - ты мне парня не порть!
Понял, э? Мы сюда не пить и закусывать пришли и не шлюх твоих щипать, а по
делу. Вот им и займемся. Так!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг