такого перебора. Зойка чувствовала себя в преддверии (или все-таки в
подножии?..) стены, но помнила, помнила, помнила о своей милосердной
миссии, взяла себя в руки - кто-то из двоих должен быть мудрее, этот
кто-то не мог не быть женщиной! - и сказала:
- Хорошо. Завтра, завтра - не сегодня! Пошли... - и порулила впереди,
злорадно не сомневаясь, что умирающий Свен сам преотлично доберется до
квартиры.
А время между тем за полночь забежало.
Зойка молча - это уже была ее игра! - постелила Свену в кухне на узком
топчанчике, налила в поллитровую чашку остывший чай, поставила на стол.
Возникла в комнате:
- Я вам все приготовила.
Свен послушно и тоже молча - никак понял, что все слова сейчас будут
_лишними_, - последовал за Зойкой в кухню, а та его особо провожать не
стала, бросила вслед:
- Завтра в семь я вас, простите, разбужу.
И ушла. И закрыла дверь к себе в комнату, и подперла ее тяжелым креслом
- на всякий пожарный! - и влезла в холодную постель. И вырубилась из
действительности, нуль-транспортировалась куда-то, где не было ни
американских делегаций, ни плановых ремонтов, ни инопланетян под тополями,
ничего не было гнусного, отравляющего нам бессонные-будни.
А проснулась от звона будильника: оказывается, не забыла вечером
завести его. Что значит условный рефлекс, спасибо Павлову и его псам!
Накинула халат, тяжко откатила кресло от двери, мимолетно усмехнувшись:
ишь ты, как поставила, так и простояло, никто на ее честь не позарился -
пожалела о том? а что, может, и пожалела - и в кухню. Картинка была точно
такой, что и накануне вечером: Свен сидел за столом и дул чай, как не
ложился.
- Доброе утро, - приветливо сказал он.
- Доброе, - не столь приветливо констатировала Зойка. Глянула на
топчан: подушка взбита пышечкой, плед расправлен, ее рука, ее, любимая...
- Вы что, не спали?
- Я мало сплю. В отличие от вас. Я плохо себя чувствовал. Вчера. Так
всегда после перехода. Надо было лечь, сконцентрировать энергию. Это
недолго. И еще посчитать.
- Много насчитали? - Зойка варила кофе, пена старалась вылезти из
джезвы, Зойка следила за ней, ловила момент, чтобы снять с конфорки,
поэтому поначалу не вникла в ответ Свена.
- Меньше, чем я надеялся, - вот что он ответил. - Сейчас - семь
шестнадцать. По вашему счету. У меня осталось тринадцать часов сорок
четыре минуты. Плюс-минут минута допуска.
- Бывает, - равнодушно подтвердила Зойка. Ставила джезву на стол,
ставила тарелки, ставила чашки, а еще хлеб достала, масло в масленке,
салями распрекрасную - чем богаты... И вдруг ее как стукнуло: - До чего
осталось?
- До перехода. До этой... как вы назвали?.. Нуль-транспортировки.
- О Господи! - только, значит, и сказала Зойка.
Да уж, так уж, хватит уж. Позавтракают - и в стороны, чао, пришелец, мы
от вас сильно утомились. Вечерний альтруизм по утрам превращается в свою
противоположность.
Давайте вернемся к триллеру "Человек со звезды". Пардон, конечно, за
многословие, но пока эта повесть добредет до читателя, он, читатель, сей
триллер забудет вовсе, поэтому автор нудно напоминает подробности сюжета.
Там героиня с ходу поверила в то, что неожиданный ее гость -
инопланетянин. Это объяснимо. Во-первых, накануне его появления в доме
героини по небу долго летала какая-то светящаяся хреновина, которая потом,
если теперь уже автору память не изменяет, громко взорвалась. Во-вторых,
превращение невесть чего или кого в копию покойного мужа героини
происходило буквально на ее глазах: за считанные секунды существо прошло
цепочку метаморфоз от слизистого младенца до взрослой голой особи.
В-третьих, полиция почти сразу начала охоту за кем-то, кто причастен к
полету и взрыву означенной хреновины. Все перечисленное в сумме должно
было привести либо к сумасшествию героини, либо к вере в чудо. Героиня
оказалась дамой с крепкой психикой, с ума не слезла, зато чудо приняла
легко и с приязнью. И дальше, как писал некий классик, "все заверте...".
Теперь о Зойке.
Наши самые прогрессивные в мире ученые давно уверили советский народ,
что наука о неопознанных летающих объектах - по-ихнему, по-буржуазному:
уфология - и не наука вовсе, а нечто вредное, что отвлекает трудящихся
Запада от каждодневной классовой борьбы. Впору применить к ней известный
по другим наукам термин - продажная девка империализма. А посему советский
народ твердо знает, что летающие тарелки - бред, милые игры рефракции,
обыкновенный обман зрения. И художественные фильмы о них - даже с маркой
"фантастика" - наши киношники не снимают: нет в СССР пришельцев, нет и не
было, в отличие от шпионов, всегда толпами наводнявших наши города и веси.
Далее. Помня о засилии шпионов, огромное большинство простых граждан
никогда их живьем не видело, а посему, точно зная об их наличии, малость
абстрактно себе их представляло. Все больше по карикатурам в "Крокодиле"
или по фильмам - здесь наши киношники на высоте! - о работе доблестных
контрразведчиков.
Но вот сумасшедших-то у нас в державе - пруд пруди. Всяк, кто хоть
чем-то отличается от среднестатистического уровня, - псих. Ату его! Вот
почему Зойка ни на миг не поверила, что Свен - пришелец, не взбрело ей в
голову, что он - шпион, а вот то, что она из жалости клюнула на явного
психа - это у нее сомнений не вызвало. Причем советский человек, как
правило, психов не боится, привык он к ним, притерся и, когда встречает,
старается немедленно от них отделаться. Возвращаясь к определению
среднестатистического уровня нормальности, автор смеет утверждать, что
каждый _наш_ человек неоднократно бывал в шкуре сумасшедшего то в ЖЭКе, то
в магазине, то в исполкоме, то в милиции и тэ дэ и тэ пэ.
Вот почему Зойка Свена не боялась, он лишь - как всяк сумасшедший -
надоел ей до зла горя, и она - как и всяк _нормальный_ - спешила от него
избавиться.
- Тринадцать часов, говорите? - ласково размышляла она, моя посуду. -
Немного, немного... Но с другой стороны - тоже срок... А у вас в Москве
дела?
- Дела, - радостно отвечал сумасшедший, уловивший, что его судьбой
заинтересовались, что ее вот-вот устроят.
- В министерстве, в главке? Фонды, дефицит?..
- Не понимаю. - В голосе Свена звенела явная боль: ну не ведал он таких
богатых слов, не слыхивал в своем Краснококшайске. - Мне нужно большое
скопление _разных_ людей.
- И только-то? - Зойка повесила чашки на крючки и обернулась. - Идите в
любой универмаг. В ГУМ, в ЦУМ, в "Детский мир". Скопление - больше нигде в
мире.
- Это магазины? - сообразил догадливый псих.
- Точно. Я вас довезу, хотите? - Что не сделаешь ради любимой цели -
обрести покой.
- Не надо. Магазины не подходят. Ограниченность целей, жесткая общность
интересов, тревога, агрессивность, эмоциональный шумовой фон. Не
получится... Нужно много людей, разных, и чтоб у каждого - свой вектор
цели, дискретность шагов, вариативность методов.
Понесло, подумала Зойка. Если сейчас он - уже псих, то раньше был еще
каким-нибудь физиком-химиком-кибернетиком. На том крыша и поехала.
- Придумаем, - ласково сказала она. - Попейте пока "Липтону", а я
оденусь. И придумаем вместе... - Пошла в ванную комнату, вдруг оглянулась,
засмеялась: - А вообще-то вам мой отель во как подойдет! Все есть: и
векторы, и дискретность, и вариативность. А уж людей-то!..
Ну кто ее за язык тянул? Кто вообще тянет нас за язык, когда
общеизвестно: молчание - золото? Не потому ли и рупь у нас золотым запасом
не обеспечен, что разменяли мы наше молчание на медные пятачки?
Опять, опять нас понесло невесть в какие высоты...
А Зойка и не поняла, _что_ сказала, заперлась в ванной, плескалась,
потом физиономию раскрашивала, пела что-то из репертуара крутых
ресторанных мальчиков, а когда явилась на свет Божий, то Свен уже стоял у
дверей, весь из себя такой аккуратный, такой подтянутый, такой причесанный
и - вот странность-то! - побритый. И сандалии застегнуты.
- Я готов.
Ну прямо юный пионер значит первый!
- Куда?
- В отель.
- Как в отель? Зачем?
- Вы же сказали. Я проанализировал. Мне подходит.
Кто меня за язык тянул, запоздало подумала Зойка, с волчьей тоской
подумала: как теперь от него избавиться?.. Убить? Трахнуть по голове
чайником и - с концами? Кто его хватится, раз он с другой планеты?
- Вам подходит, мне - нет. Вы что, думаете - я туда развлекаться иду? Я
туда работать иду. И остальные там - работают, а не ля-ля разводят.
- Постояльцы тоже? - скромно спросил Свен.
Интересное кино: слово "фонды" ему, видите ли, неведомо, а позабытое
"постояльцы" - нате вам...
- Все, - подбила бабки Зойка, - дружба врозь. Переночевали, чайку
похлебали - всего вам доброго. Пора и честь знать. Тринадцать часов - срок
и верно небольшой, сами разберетесь, - открыла дверь, ручкой пополоскала.
- Прошу вас, сэр.
Сэр, конечно, вышел, но на площадке застрял, ждал, пока Зойка с замком
возилась, топтался в своих сандаликах, кудахтал жалобно:
- Как же так... я один не смогу... нет, я понимаю, я надоел... но срок,
правда, мал... я должен успеть... это важно для Вселенной... и для
Земли...
Пой, ласточка, злорадно думала Зойка, сбегая по лестнице, выскакивая на
вольный простор Девятого проезда, "здрасьте, здрасьте!" - теткам на
лавочке, летящей походкой по асфальту - к Шереметьевской, к гнездовью
таксомоторов, к свободе, к свету. И что с того, что Свен не отставал, что
вякал про Вселенную, про сжатые сроки? У всех сжатые. У нее, что ли,
растянутые? Сейчас директор про двенадцатый этаж узнает и в сжатые сроки
вмажет ей по служебной минус полпремии за квартал.
И тут Свен произнес довольно странную фразу, которую Зойка и не
старалась, а услыхала:
- А хотите, ваш директор сегодня не придет? Заболеет.
Зойка даже остановилась на миг, хотя у продуктового маячил зеленый
огонек, который в любую секунду мог погаснуть.
- Что значит - заболеет?
- Тиф. Или чума.
- Нет, это слишком, - глупо, потому что всерьез отреагировала она на
явно провокационную реплику.
- Согласен. Слишком. Ваш вариант? Грипп?
- Грипп - это ничего... - И спохватилась: ее же на раз покупают, а она,
соответственно, на раз покупается. Рявкнула: - Кончайте нести чушь! - и
пошустрила к огоньку.
А Свен не отставал, понял, что зацепил-таки нужную струночку, и не
отпускал ее, бренчал не переставая:
- Честное слово. Вы приезжаете. У директора - сильный грипп.
Температура - сорок и пять десятых по шкале Цельсия. И проблема
двенадцатого этажа больше не стоит. Все в ваших прекрасных руках.
Ишь как заговорил - "в прекрасных руках"! Телепат проклятый. Неужели он
все слышит?.. Может, не думать? Нет, совсем не думать не выйдет... А если
он и вправду инопланетянин?..
- Я и впрямь инопланетянин, - точь-в-точь мысль повторил. Как
доказательство оной.
- Директор еще не все. - Зойка невольно включилась в игру, навязанную
Свеном. - Есть еще зам.
- И у зама грипп.
- У двоих сразу? Подозрительно.
- Кого подозревать? Бога? Природу? - смотри-ка, не без иронии спросил
Свен, малость уже задыхаясь: скорости, предложенные земной женщиной,
оказались высоковатыми для залетного пришельца. - Не хотите грипп - пусть
у зама будет острое кишечное отравление. Грибов поел. Несвежих... - За
ночь русский его язык стал совсем русским, осталась только склонность к
рубленым фразам.
- Какие грибы? Он, насколько я знаю, за грибами не ходит.
- Ходит тайно. Ходит жена. Купил на рынке. Съел маринованные.
Выбирайте...
Тут они ненароком до такси и добежали, никто его не перехватил. Зойка
открыла дверь.
- Прощайте, Свен. Конечно, славно, если б все ваши инопланетные штучки
сбылись временно, но...
- Почему "но"? - Лицо у Свена было ну просто несчастным: еще чуть-чуть
и расплачется. - Не "но", а правда. Зоя, хотите пари? Мы едем в отель. Вы
узнаете, что у директора грипп. А у зама отравление. И на работу они в
ближайшие... - тут он глянул на часы, на дешевенькие, "Ракета" называются,
совсем даже не инопланетные, хотя, конечно, мимикрия, - тринадцать часов
не придут. Если я соврал, то исчезну сразу. Навсегда.
- А если не соврали?
- Тогда вы проведете меня в отель. И не станете мешать.
Фарцовщик он, что ли?..
- Зоя. - Свен сузил глаза, и они ощутимо кольнули Зойку. Может, в
сердце кольнули, а может, в печень. Где-то внутри. - Зоя, если я могу
заставить людей заболеть, зачем мне быть фарцовщик? Пусть им будет другой
Свен...
- Фарцовщиком, - машинально поправила Зойка. Спохватилась: - А откуда
вы... - И опять-таки спохватившись: расспрашивать сейчас - себе в убыток:
- Договорились. Поехали. - И дверцей хлопнула.
Все-таки слаба баба! Купили ее на недорогую, но сильно блестящую цацку
- в переносном смысле, конечно. В каждой из наших милых и шибко передовых
женщин живет Эллочка-людоедка, для кого волшебный блеск бендеровского
ситечка порой куда дороже приземленного гласа разума.
Но то, что Свен - телепат, сомнений нет!
Еще в такси спросила:
- Паспорт у вас есть?
- Нет, - растерялся Свен.
- А какой-нибудь документ? Удостоверение? Права? Пропуск на работу?
- Ничего.
- Как же вы в отель пройдете?
- Я не вор.
- Это на лице не написано. Для наших церберов каждый клиент - ворюга.
Особенно если без документов. Ладно, что-нибудь придумаем.
И придумали.
Подъехали не к главному входу, а к заднему, где с ночи разгружались
фургоны с продуктами для ресторана. Там торчал завпроизводством, принимал
ко накладной помидоры, заметил Зойку, и не преминул поинтересоваться:
- Что это вы с тыла, Зоя Александровна? Контрабанду тащите?
- Ее, - лаконично, не вдаваясь в объяснения, отрезала Зойка. Но тоже не
преминула подколоть вопрошающего: - А помидорки-то с гнильцой. Лев
Наумович. Отравить гостей вздумали?
- Где с гнильцой, где? - засуетился завпроизводством, но Зойка уже
проскочила мимо грузовика, и Свен за ней мышью скользнул. Черной лестницей
поднялись на второй этаж, по пустому в этот час коридору - к приемной
шефа. Зойка на Свена кивнула:
- Стоять здесь. Ждать.
Он солдатом застыл у стены - в карауле за сильно запыленной с Нового
года стенгазетой "За отличное обслуживание", а Зойка мощно ворвалась в
приемную.
- Говоров у себя?
Секретарша Мария Демьяновна, крыса крашеная, дама приятная во всех
отношениях, не терпящая Зойку за наглость и отсутствие мужа, вскинула на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг