словом. А потом увлекся. Кончил с отличием, диплом выдали. Распределили на
Луну. Пять лет отлетал - год отпуска. Еще пять лет - еще год. Вот он-то у
меня впереди...
- Думаете, мне хочется слушать эту мякину?
- А вы спрашивайте сами. И мне легче будет ориентироваться, да и вам
веселее. Все-таки общение, живой разговор.
- Живой разговор, говорите? Хорошее предложение. А не страшно?
- Шутки шутками, а все же ускорим процедуру. - Я выпрямился в кресле. -
Сами понимаете, удовольствия она не доставляет.
- Я бы удивился, если б доставляла, - засмеялся Тейлор и сказал строго:
- Вопросов будет много. Где отец?
- Умер семь лет назад. В прошлый отпуск видел его могилу. Тетка
похоронена там же.
- Значит, одинок?
- Выходит, так.
- Привыкли?
- Имеете в виду работу? Пожалуй, Луна - единственное место, где в
охотку работаешь, иначе сопьешься или сойдешь с ума. Вот и работал, как
проклятый, от сна до сна.
- Ваши рейсы?
- Луна-СВК - Луна-главная - исследовательские станции в кратерах.
- Часто бывали в порту Луна-СВК?
- Редко: рейсы не те. У меня был грузовой катер: продовольствие,
оборудование, иногда попутчики.
Честно говоря, не понимаю: что он хочет узнать? Что я не Лайк? Это
проверялось уже не раз после аварии. Все чисто и нуль в остатке - данные
проверки у него есть. Скорее бы добрался до аварии и отпустил меня...
- Насколько я знаю, вы недолетали положенных для отпуска пяти лет?
- Трех месяцев не хватило.
- Почему?
Добрались наконец. Выдержка, Лайк, выдержка: ты чист, как метеоритный
экран твоего катера. Твоего бывшего катера.
- Расследование аварии.
- Что за авария? Попрошу подробнее.
- Можно и подробнее. В ночном рейсе на линии Луна-главная - Седьмая
станция взорвался боковой реактор. Взрыв повредил рацию и автоматический
пеленг. Свободный поиск там невозможен: ночная сторона и нагромождение
обломков скал. Пришлось выбираться на своих двоих. У меня был с собой
аварийный запас кислорода на двое суток. Но, видимо, где-то в баллонах
произошла утечка, и я сдох через тридцать часов.
- Сдох? Не понимаю.
Я усмехнулся:
- Жаргон. Кислородная смерть.
Теперь усмехнулся Тейлор:
- Надеюсь, передо мной не труп.
- Можете потрогать: живой. Меня вытащили гольты. Поисковая группа.
- Ракета?
- Луноход. Ставили метеоритные буи. На меня натолкнулись случайно.
- Куда они вас доставили?
- К себе на станцию. Это в пятистах километрах от нашей "Полетты".
- Как долго вы пробыли у них?
- Часов шесть. За мной прислали катер с "Полетты". Сам Альперт изволил
прибыть.
- Вы его хорошо знали?
- Не особенно. Что может быть общего у простого пилота с ведущим
астрономом Луны-СВК?
- И все-таки за вами прилетел именно он.
- Вы не хуже меня знаете, что все это показуха.
Тейлор насторожился, это видно по его глазам: сощурились, спрятались за
ресничками. Сейчас выстрелит...
- Забота о человеке, по-вашему, показуха?
Твой выстрел, Лайк. Не промахнись.
- Не разводите демагогии: если бы я тогда мог двигаться, я бы тоже
воспользовался неожиданной возможностью посмотреть на чужие секреты. А
станция астрономическая, Альперт увидел больше любого спасателя из
санитарной службы. Это нужно Системе, а значит, и Альперту, и мне, и вам.
Вот почему за мной прилетел тот, кто в данном случае оказался полезнее. И
вы это прекрасно понимаете.
Тейлор засмеялся неожиданно весело и заразительно.
- А вы хитрец, приятель. У вас на все готов ответ.
- Естественно: меня подозревают.
- В чем?
Клюнул окунек, заглотнул наживку - подался вперед, весь - ожидание.
Теперь мысленно поводить, не подсекать сразу.
- Трудно предположить... Все-таки пять часов у гольтов, мало ли что
могло случиться. - Я размышлял вслух. - Во-первых, я был без сознания,
вернее, в сознании, но смутном, все расплывчато, не резко, звук почти не
доходит - вата в ушах или звукопротектор. Помню, что меня несли, потом -
люди в белых халатах, что они могли со мной сделать? Боли не было, скорее
приятное ощущение: какой-то вибромассаж и запах - легкий-легкий,
цветочный, как на клеверном лугу...
Я взглянул на Тейлора: откинулся в кресле, глазки закрыл, словно не
слушает. Но вот я умолк, и он сразу "очнулся":
- Это - самое интересное из того, что вы мне сегодня наговорили.
Продолжайте.
- Дайте вспомнить. Все-таки времени-то сколько прошло...
Кто считал это время? Оно тянулось долго, бесконечно долго. Полгода
назад или раньше, когда я только-только вернулся с задания, меня вызвал
генерал Дибитц.
Обычная обстановка, обычный разговор...
- Отдыха не будет.
- Я не устал.
- Тем лучше.
- Что-нибудь сложное?
- Скажи, невероятное.
- Почему я?
- Мы просчитали пять вариантов. Твой оптимален. От успеха операции
зависит слишком многое. А с планом ты познакомишься. Время у тебя будет.
Что ж, у меня было время - текучее, липкое. Время ожидания опасности -
самое долгое время в мире. Парадокс: времени много, и его не хватало. Мы и
так затянули с первым шагом - с подменой. Двойник был найден давно: пилот
Чабби Лайк - отличный парень, немного суховат, но это к лучшему - меньше
близких знакомств. Мы были похожи, как два близнеца, родная мама не
отличит. Впрочем, насчет родной мамы я, конечно, загнул, у нее всегда
найдется с десяток способов различить сыновей: родинки, форма ногтей,
походка, характерные жесты - всего не перечислишь. А у нас с Лайком было
гораздо больше этих отличий, начиная с веса и кончая привычками. Ну, что
касается веса - болезнь его не прибавляет, а после аварии я довольно долго
провалялся в постели. А привычки?.. Я о них знал, оставалось только
привыкнуть к ним. И это не каламбур, я действительно вживался в привычки
Лайка - его вкусы, его манеру говорить, улыбаться широко и белозубо, ни с
того ни с сего умолкать, уходить в себя. Думаю, что с этой задачей я
справился неплохо. Лайк был золотом для меня: на Планете у него нет
друзей, только случайные знакомые, которых за минувшие пять лет он и сам
основательно подзабыл. Все это подтвердила его память, перемещенная в мою
черепную коробку за три с половиной часа на операционном столе - в тот
день, после аварии его катера.
Аварию устроили наши люди, и не их вина, что пилот пострадал больше,
чем нам хотелось. Такой уж парень этот Лайк: всегда лез в самое пекло,
даже когда не требовалось. Смешно, но и в этом мы похожи. Его увезли со
станции сразу после перезаписи. Он выкарабкался, конечно: в наш век
медицина почти всесильна...
Тейлор перелистал странички моего "дела".
- Состояние у вас было не из лучших. Не смертельное, конечно, не
преувеличивайте. Да и без сознания вы были всего лишь сутки - не так уж
много.
- Мне хватило. Так сказать, на всю жизнь. С Луной покончено.
- Чем же собираетесь заняться?
- Отдыхать.
- Вы это уже говорили.
- В баре? Так я не вам это говорил, а какому-то фермеру, приехавшему
поглазеть на ракеты. Откуда я знал, что он контрразведчик?
Тейлор усмехнулся:
- Спасибо за комплимент. Значит, я похож на этакого недотепу фермера?
- Похож, - чистосердечно признался я.
- Вы тоже похожи... - Он помялся.
- На фермера?
- Все-таки на пилота Лайка.
Я решил, что пора кончать затянувшуюся комедию. Пилот Лайк не привык к
церемониям.
- Короче говоря, долго мы еще будем играть в подозрения? Я бы хотел
закончить свидание.
Тейлор открыл ящик стола и протянул мой паспорт.
- Вы свободны. Простите, что задержал: мне просто хотелось поближе
познакомиться.
- Рад был удовлетворить ваше желание. - Я встал. - Можно идти?
- Конечно. - Тейлор усмехнулся и подмигнул. - Все-таки надеюсь, что мы
еще встретимся.
3. ПОЯВЛЯЕТСЯ МАК-БРАЙТ
Далее все прошло благополучно. Автомат выбросил мой кофр
незамедлительно - я только сунул в щель жетон с номером. Проверка
документов тоже прошла без волокиты - таможенник изучил печать на паспорте
и, козырнув, пропустил через турникет на движущуюся ленту тротуара,
которая и донесла меня до станции монорельса.
Я помнил - опять помнил! - что скорость поезда не позволяет глядеть в
окно - устают глаза, но все-таки не закрыл его шторкой телеэкрана. Меня
мало волновали новости дня: кто-то куда-то приехал, кто-то кого-то
встретил, кто-то что-то подписал - все это пестрой громкоголосицей
долетало до меня из соседних купе - вагон был почти пуст. Только в кресле
напротив спал - или делал вид, что спит, - высокий, длинноногий субъект
лет под пятьдесят, что-нибудь вроде коммивояжера, человека вечной
профессии, которая сохранилась еще с незапамятных времен и ничуть не
думает уступать позиций в наш суетливый век автоматических
распределителей.
Монорельс не подвозил к самому городу: труба-вагон плавно затормозила,
за окном возникла бетонная стена станции с яркими пятнами реклам, и голос
дикторши сообщил:
- Конечная станция - пятьсот девятый квартал. Отсюда в город вы сможете
добраться на аэробусах или на электролях. С благополучным прибытием.
Мысленно поблагодарив невидимую девушку, я все-таки пожалел, что не
взял электроль сразу у вокзала: дороговато, конечно, но пилоту в отпуске
позволительна такая пустяковая роскошь. Я спустился по эскалатору на
широкую и безлюдную площадь (рабочая окраина города, люди давно на заводах
или в офисах, а для хозяек еще рановато) и пошел к стоянке электролей,
машинально отметив, что большинство пассажиров монорельса предпочли
аэробус-омнибус на воздушной подушке - пусть дольше, зато дешевле. Мой
длинноногий спутник-визави тоже поплелся туда. Тем лучше, а то я стал было
сомневаться в крепости его сна в вагоне.
Обменяв в кассе денежную бумажку на груду жетонов, я опустил их один за
другим в щель на приборной панели машины и включил зажигание. Электроль -
прекрасная штука, если к тому же хорошо его водить. А я отлично его водил:
научили в свое время. Чему меня только не научили! Я вывел его со стоянки,
развернулся на площади и нырнул в туннель, который доставил меня на
широкую - идеальное покрытие! - магистраль, протянутую прямо по крышам
домов. Где-то внизу город жил своей "пешей" жизнью, а здесь, на
двухсотметровой высоте, царствовала скорость - всесильная госпожа нашего
времени: "Пользуйтесь электролями - они сэкономят вам кучу времени!",
"Драг-сода - удобно, дешево, быстро!", "Автоматы Стриббинса - делайте свое
время", "Самый быстрый сон - сомниферы Пенна!". Быстро, все быстро: быстро
есть, быстро передвигаться, быстро спать, быстро жить, не успеешь
оглянуться - поезд уйдет, и ты останешься один на пустой станции, догоняй,
пытайся - где там!
Я бросил электроль в центре города, где среди множества световых табло
разглядел нужное - Милтон-отель. Скоростной лифт доставил меня вниз, и я
вышел на широкую улицу - в пеструю толпу, в разноголосицу, в суету и
спешку, растворился в ней, потерялся - попробуй найди.
Отель я разыскал быстро: мигающий неон вывески украшал стеклянные двери
под бетонным козырьком, а швейцар довершал впечатление благополучия и
респектабельности, которое должно было ошеломить восторженного
провинциала, не приученного к мягким коврам, таинственному полумраку в
просторном холле, светомузыке на белой стене и королю-портье, вручившему
мне ключ от царских палат в две комнаты на тридцать втором этаже.
Не знаю, как царь, но я своими палатами остался доволен: стандартные
удобства, в меру микрофонов - в приемнике и в настольной лампе, хитрое
кнопочное устройство, вызывающее горничную или официанта, включающее
телевизор и часы и меняющее цвет оконных стекол - от белого до
темно-синего.
Я сделал окно розовым, достал из чемодана заглушки, блокировал
микрофоны и пошел в душ.
Не помню, сколько я там плескался - не отмечал времени, - но, должно
быть, не менее получаса, потому что, когда вошел в комнату, в пепельнице
на журнальном столике лежало четыре окурка. В кресле у окна сидел человек
и с усмешкой смотрел на меня. Я узнал его: это был тот самый длинноногий
субъект из поезда, мой спутник-соня, безобиднейший из безобидных - ах я
кретин, просмотрел-таки слежку...
- Ошибаетесь: я не следил за вами.
- Вы еще и мысли умеете читать? - полюбопытствовал я. - А не только
открывать чужие замки?
- Здешний замок любой мальчишка откроет - наука нехитрая. - Он широко
улыбнулся, обнажив два ряда ослепительно белых зубов - вставные, что ли? -
А ваши мысли угадать нетрудно: вряд ли вы не заметили меня в поезде.
Я уже внутренне обрадовался: шпагу в руку - и на дорожку, мой выпад,
господа!
- Чему обязан?
- Бросьте, Лайк, я не провокатор и не ищейка. "Новости" за семнадцатое
апреля вы не сможете получить в "Семи футах". Энтони провалился, Линнет не
знала об этом. Его взяли вчера люди Бигля. Слышали о таком?
О Бигле я, конечно, слышал: один из столпов безопасности Системы,
контроль над снами и всякое такое. Сволочь, не лучше Тейлора. Энтони
провалился - Бигль знает свое дело, - это сильно осложняет обстановку: я
теряю явку. А тип в кресле и вправду телепат, словно подслушивает мысли.
- Я знал о вашем прибытии и вел вас от космодрома, боялся слежки.
- Почему же не предупредили Линнет? - Я уже почти верил этому усталому
человеку - лет под пятьдесят, мешки под глазами, седина, - но все же
старался задать вопрос побезобиднее: если он знает пароль, бармена из
"Семи футов" и Линнет, то я ничем не рискую, если покручусь вокруг этих
сведений.
- Я предупредил ее, но вы уже были в таможне.
- А зачем такая таинственность? Почему мы не могли поговорить в вагоне?
- Вы любите рисковать? Я - нет.
- Кто же вы? Мне надоела эта игра в вопросник.
- Лишних вопросов больше не будет. Я не Тейлор. А мое имя Майк-Брайт.
Для друзей просто Джеффри. Профессия - коммивояжер. И еще я ваш связной.
- С кем?
- Со сламом.
Я сделал вид, что не понял.
- С чем это едят?
Майк-Брайт снова засмеялся. Что его так веселило?
- С чем едят? С лазерами. С пистолетами. С листовками. На любой вкус
приправа...
Что ж, понятно: сопротивление или подполье, здесь это называется
сламом, я знал о нем. У Центра есть свои люди в здешнем сламе. Быть может,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг