Бигль весело насвистывал что-то, искоса наблюдая за Ли, молча сидевшим
у пульта.
- Включаю информационную запись блока, - сказал Ли.
На экране появилась диспетчерская космического корабля, и металлический
голос произнес:
- Канал номер семьдесят три. Первая экспедиция на Вторую Планету.
Космический корабль "Реджинальд" попал в метеоритный поток.
- Конец прошлого века, - сказал Бигль. - Гарроу тогда бы не выбрался,
если б не корабль "Содружества". Какой дурак это смотрит?
Ли нажал клавишу на пульте. Металлический голос снова заговорил:
- Номер шестьсот семьдесят три. Айвен Лоу, студент Харперс-колледжа.
- Студент, - удовлетворенно протянул Бигль. - Я так и думал. Возьму-ка
его на заметку.
Ли неприязненно посмотрел на Бигля и выключил экран. Откинувшись в
кресле, закрыл глаза: мучительно хотелось спать.
- Что с тобой, малыш? Заболел? - услышал он встревоженный голос Бигля.
- Я слушал вчерашний допрос, - сказал Ли. - И я знаком с доктором
Стоуном.
- Плохо, - задумчиво произнес Бигль, - совсем плохо.
- Что с ним сделают? - спросил Ли.
- Что надо, то и сделают, - сурово сказал Бигль и, заметив состояние
Ли, прибавил с былой ласковостью: - Иди-ка, малыш, отдохни. А я покараулю
твоих подопечных.
Оставшись один, он долго смотрел на дверь, словно пытаясь увидеть за
ней Ли, медленно бредущего к выходу, потом грузно уселся в кресло юноши,
подумал и недрогнувшей рукой включил микрофон.
- Старший блок-инспектор Бигль вызывает шефа.
На экране возникло желтое лицо начальника Главного управления Системы.
- Что случилось, Бигль?
- Довожу до вашего сведения, шеф, о нелояльном поведении младшего
блок-инспектора Джексона.
- Из новеньких?
- Да. Недоглядели. Встречался с доктором Стоуном, шеф.
- Как разоблачили? Сомниферы?
Биглю не хотелось рассказывать.
- Сомниферы, шеф.
- Полезное дело. Но вы переросли его, Бигль. Вчера на заседании Совета
олдерменов решено передать вам руководство общественной безопасностью
всего континента. "Слам" становится силой, которую все труднее держать в
узде.
- А Тейлор? - спросил Бигль, помолчав.
- С него хватит и контрразведки. Через час я вызову его вместе с вами.
А с мальчишкой - по тридцать пятому параграфу. Придется изолировать.
Бигль выключил микрофон и подошел к окну. Далеко внизу маленькая
фигурка Ли пересекала улицу по ажурному мосту. Вот она уже потерялась в
толпе.
"Придется изолировать", - вспомнил Бигль и вздохнул: "Боюсь, что это
нам не удастся".
1. ЛАЙК УЧИТСЯ ХОДИТЬ
Я тысячу тысяч раз видел это серое небо над Городом - низкое и влажное,
как нависший над головой полог походной палатки. Я тысячу тысяч раз слышал
душераздирающий визг монорельсовой дороги, грохот электрокаров, лязганье
турникетов таможни, въедливый шепот рекламных аппаратов и поверх всего,
владыкой этого странного, сумбурного, сумасшедшего, гремящего мира, ровный
голос диктора: "Рейсовый Вторая Планета - Луна - Главная - Мегалополис
совершил посадку на девятнадцатой полосе сектора В". Я знал наизусть
запахи пота и косметики, бензина и табака, виски и машинного масла -
запахи Города, сотен людей, механизмов, дыма, гари, пыли - черт знает чего
еще!
Я тысячу тысяч раз видел все это, слышал все это, обонял, чувствовал,
наслаждался и проклинал. Тысячу тысяч раз я шел по горячему бетону
космопорта к свистящим магистралям Города - к почету, к деньгам, к славе,
к новым друзьям и новым врагам, к опасности, к ежесекундной готовности
собраться, отразить нападение. А то, что над дверями постоянно мигает
красный сигнал, - что ж, привычное дело, не впервой. Если опасность измерять в
каких-либо единицах, например, "дейнджерах", то в моем случае число этих
самых "дейнджеров" давно перевалило за норму.
Красивая цифра - тысяча тысяч! Она рождает память, набитую до отказа
информацией, всякой - полезной и хламом. Но, увы, это не моя память,
чужая, подаренная мне безвозмездно фотографиями, фильмами, цветными
телеэкранами и, главное, живыми людьми, очевидцами - без волокиты:
мнемозапись непосредственно на мои центры памяти. И вот вам фокус:
человек, ни разу не подъезжавший к Мегалополису ближе чем на тысячу миль,
становится чуть ли не коренным его жителем - с его знанием города, людей,
их нравов, привычек, маршрутов и развлечений.
Словом, я никогда не был в Мегалополисе, и я знал его так же хорошо,
как и свой родной город. Вот почему цифра "тысяча тысяч" ничуть не
преувеличение. Я действительно все здесь видел, слышал и обонял, или
кто-то там за меня, прежде, какая разница? Мою биографию мне предоставили
так же любезно, как и память. И она тоже - как и память - была чужой, хотя
и настоящей, начавшейся в порту Луна-СВК, а еще задолго до этого - в
маленьком городишке на севере материка в семье благопристойных родителей,
не моих - моего двойника, кто считался отменным пилотом на внутренних
лунных рейсах.
Мое настроение нисколько не способствовало желанию побеседовать с
таможенниками в форме Системы Всеобщего Контроля. Всему свое время. Тем
более меня все равно даже не выпустят из космовокзала без их лиловой
отметки в паспорте. Время у меня есть, деньги тоже, а жаркая погода
располагала к хорошей выпивке. Вот почему я решительно прошел мимо дверей
таможни - стыдливое название местного охранного отделения - и направился в
бар, где торчало уже с десяток бездельников.
Мой космолет приземлился довольно рано, бар в эти часы был почти пуст:
седоватый крепыш на соседнем табурете, какая-то парочка за столиком в
углу, парень в зеленой куртке флиртует с барменшей - зеленоволосое
создание с глазами на пол-лица, еще трое парней насилуют игральный
автомат: им явно не везет, и невезение здорово окрасило их лексикон.
Сквозь стеклянные двери бара я вижу пустой зал ожидания: киоски с
парфюмерией, сигаретами и печатной продукцией гигантского города. Вот что
мне нужно - свежая газета, свежие новости: я без них просто жить не могу,
без свежих новостей. И продаст мне их милая девушка, блондинка, похоже,
натуральная, впрочем, с такого расстояния не разберешь. Продать-то она мне
их продаст, но попозже: сначала я разделаюсь со своим бодрящим напитком и
посмотрю, кто из присутствующих заинтересовался моей скромной персоной.
Пока вроде никто? Нет, есть один...
- Откуда, приятель?
Седоватый крепыш с интересом разглядывал меня: вероятно, я ему сразу
понравился. К сожалению, он не вызывал у меня того же чувства: слишком
маленькие глазки, широкий нос и раздвоенный подбородок делали его похожим
на хищного зверька. Не берусь утверждать, что люблю хищных зверей. Но
вежливость есть вежливость.
- Луна-СВК.
- Пилот?
- Что, похож?
- Я пилотов сразу узнаю. На Планете давно не был?
- Пять лет.
- Где летал?
- Над Луной, приятель.
- Теперь под Луной полетаешь, - усмехнулся он. - Мегалополис - город
большой, не заблудись без мамы.
- Город как город, - равнодушно сказал я.
- Ну, это ты брось, - обиделся крепыш. - Мегалополис - одно слово. Сто
лет назад на этом месте десятки городов, как грибы, торчали. И какие! А
сейчас один гигант, лучший в мире.
- Знаю я ваш Мегалополис, не в первый раз здесь, - сказал я.
- А раз знаешь, так и гуляй, - лениво заметил крепыш. - Может, еще
встретимся.
- Может, и встретимся, - равнодушно протянул я.
Зал ожидания уже заполнялся людьми: кто-то ждал своего рейса, кто-то
встречал друзей или родственников, кто-то просто шатался без дела: с того
момента, как люди изобрели самолет, а потом ракету, аэро- и космовокзалы
всегда привлекали бездельников или тех, кто любил дышать воздухом прилетов
и отлетов, встреч и проводов, зыбкости всего земного, где за непрочным
барьером перрона - огромный мир, не похожий ни на что будничное и
привычное. Я не принадлежал к романтикам космовокзалов. У меня было два
дела: купить газету, перебросившись парой слов с премилой киоскершей,
кстати, все-таки натуральной блондинкой, с синими глазами и мальчишеской
челкой, и потом отправиться на свидание с таможенниками.
К первому делу я приступил с удовольствием.
- Здравствуйте, девушка, - сказал я вежливо.
- Доброе утро, - заученно улыбнулась она.
Но я уже знал, что заученное сейчас исчезнет.
- Я хотел бы купить "Новости" за семнадцатое число позапрошлого месяца.
Девушка удивилась. Я не ошибусь, если усилю определение: испугалась,
даже вздрогнула. Да и в самом деле: кто бы не вздрогнул, если подходит
псих и спрашивает газету за позапрошлый месяц. Однако испуг и удивление не
помешали моей прелестной собеседнице использовать еще одну улыбку из
своего арсенала.
- За это число газеты давно проданы. Может быть... - тут она помялась
недоверчиво, - я подсказала бы вам место, где вы найдете ее?
- Подскажите, прошу вас. - Я вложил в просьбу все очарование, на какое
был способен. - А уж Чабби Лайк не останется в долгу.
- Меня зовут Линнет, - сказала она. - Я уже почти месяц жду вас.
- Дорога в Город трудна и небезопасна, - туманно пояснил я причину
своего небольшого опоздания.
Однако причина была не в этом: на реализацию моей легенды потребовалось
чуть больше времени, чем мы предполагали. Шпики СВК на Луне вздумали
искать пропавший катер, на котором потерпел крушение пилот Чабби Лайк. То
есть я. А искали они его постыдно долго. Вот почему Линнет пришлось
подождать.
- Вы прошли таможню?
- Пока еще нет.
- Здесь Тейлор.
О Тейлоре я знал. Он возглавлял в Системе контрразведку. Так или иначе
я мог бы столкнуться сегодня с его людьми, но с ним самим...
- Что ему надо здесь?
- Понятия не имею. Говорят, он с причудами.
И об этом мне говорили в Центре: самолюбив, подозрителен, умен,
предпринимает неожиданные инспекционные проверки, склонен к переодеваниям
и опереточной таинственности. Значит, встречу оттянуть не удастся. А
может, удастся? Ну зачем ему обыкновенный пилот? Со мной с Луны летели,
наверное, шишки и поважнее...
- Ладно, черт с ним. - Я не намерен был раздувать пока еще не
существующую опасность. - Лучше подумаем, как будем жить дальше.
Линнет улыбнулась. Когда она улыбалась, на щеках появлялись две ямочки
- ну совсем девчонка-школьница!
- Я вас найду.
- Явка?
- Вы ее знаете: бар "Семь футов под килем". Спросите Энтони. Скажете,
что у Линнет не оказалось газеты за семнадцатое...
- Кстати, почему мы привязались именно к этому числу?
- В этот день шеф СВК произнес историческую речь: надо быть
подозрительным и осторожным, ибо враги существуют везде.
- Дельное замечание, особенно для нас. Где мне остановиться?
- В Милтон-отеле, конечно. Там есть наши люди.
Простившись, я неторопливо дошел до дверей таможни, бросил монетку в
щель турникета, подошел к одному из окошек и сунул туда документы, даже не
посмотрев, кто их у меня взял. Какая, в сущности, разница: это шестерка,
фоска, передаточное звено, лилипут в черном мундире Системы. Он передаст
мои документы в вычислительный центр таможни, где уже хранятся все
сведения обо мне, пересланные с Луны. Сведения, тысячу раз проверенные у
нас и по крайней мере трижды - шпиками из лунной полиции. Вряд ли их
местных коллег что-нибудь заинтересует в моей скромной персоне. Хотя
опасность, как говорится, всегда начеку. Она следует за тобой как тень,
даже в те редкие дни, когда вспоминаешь, что у тебя есть другое, настоящее
имя, когда проходишь по улицам своего родного города, где тридцать шесть
лет назад в семье учителей-историков появился долгожданный сын, - даже
тогда не забываешь об опасности. Это уже в крови: входя в комнату,
проверять, кто за дверью, есть ли слежка на улице, даже если ее и быть не
может, просыпаться от малейшего шороха - и руку под подушку, за
пистолетом. Смешно!
"Расслабься, - говорил шеф, - сними напряжение. Ты работаешь на износ".
Хороший совет, только воспользоваться им трудновато. Вот сейчас самый
подходящий момент, чтобы расслабиться: мягкое кресло, кондишен, тишина.
Проверят документы - и в город, в отель, в бар, как его... "Семь футов под
килем". Я посмотрел на световое табло над турникетами и невольно
вздрогнул: на нем появилась моя фамилия. И тотчас же ее повторил чей-то
голос, усиленный динамиком:
- Пилот Лайк - на дополнительную проверку в комнату номер семь.
Я встал. Итак, без проверки не обошлось. Ну что ж, я готов: не в первый
и, уж наверное, не в последний раз.
Над комнатой номер семь горел фонарик с цветной надписью: "Войдите".
Я толкнул дверь и вошел: ничего особенного - у стены пластиковый
диванчик, два кресла перед столом. А за столом... Вот это уж совсем
забавно: за столом сидел мой собеседник из бара, крепыш с седым ежиком. Он
улыбался приветливо, ну совсем как добрый знакомый:
- Я же говорил: мы еще встретимся. Садитесь. - Он указал мне на кресло
перед столом. - Вас я уже знаю. Вы Лайк, пилот с Луны. А меня зовут
Тейлор.
2. ЛАЙКА ВЫЗЫВАЮТ НА ДУЭЛЬ
- Рад познакомиться, - сказал я.
Вот так штука: мой сосед в баре - туповатый фермер или моряк-каботажник
- оказался контрразведчиком. И не простым, а главным, так сказать,
контрразведчиком номер один.
Я усмехнулся. Легко ругать себя за ошибку, когда она уже свершившийся
факт. Угляди я в этом крепыше боровичке что-нибудь подозрительное, я бы
его так просто не отпустил: поболтали бы, знакомых общих поискали -
нашлись бы знакомые, как не найтись, выпили бы еще разок, а потом еще и
еще - все это сближает. Сейчас самое время доставать шпаги - боевая
стойка, клинок о клинок, выпад справа, укол - ну, кто кого?
Тейлор начал первым:
- Рад или не рад, все равно познакомились.
- Полагаю, вы уже знаете меня, и неплохо.
- Что значит "неплохо"? Расплывчатая и неточная формулировка, как,
впрочем, и мои знания о вас. Что я знаю: документы, бумажки, протоколы. А
факты - только вы сами. Поделитесь?
- Придется.
- Вот теперь точно: придется. Начнем с формальностей. Имя? Возраст?
Должность? Ну, в общем, сами понимаете...
- Чабби Лайк. Тридцать шесть лет. Родился на севере. Отец - смотритель
лесного заповедника. Матери не помню: умерла рано. Братьев-сестер не было:
папаша так и не успел жениться - из своего леса носа не высовывал.
Воспитывала меня тетка, сестра отца. Она и хозяйство вела. Да какое там
хозяйство: дом, небольшое поле, а так - лес кормил. Стукнуло пятнадцать -
удрал из дому. Болтался где мог. Грузчиком работал, матросом на
суперкатерах. Поступил в Высшую школу навигаторов: здоровье у меня - дай
Бог, а учиться любил. Я тогда даже и не собирался пилотом стать: форма
прельстила. Знаете, серебро, шнуры, аксельбанты - блеск и нищета, одним
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг