- Странная партия, - сказал Жемчужный.
- Почему странная? - робко возразил ему Парамонов. - Черные
выигрывают, вот и все.
- А какими играл профессор?
- Белыми. Мы нашли отпечатки его пальцев на всех фигурах. А здесь вот
видите... - Парамонов подвинул Жемчужному другой снимок, на котором
виднелись десять симметрично расположенных оттисков пальцев. - Оставлены
Сизовым на ладье, коне и ферзе, а также на нескольких пешках.
Жемчужный, казалось, не слушал его, задумчиво хмурился и молчал.
- Нелепо, все нелепо, - проговорил он глубокомысленно. - Профессор не
мог играть белыми.
Взгляды их встретились. Парамонов явно не понимал, к чему клонит
Жемчужный. Майор протянул ему снимок доски:
- Взгляните на белых... Будете доигрывать партию в таком положении?
Нет. И я не буду. Профессор - тем более, если даже он зевнул на старости
лет. Но до такого положения даже зевающий не доходит, особенно если у него
равной силы противник.
- Он сдался: белые все же не сделали хода.
- До такого положения умный игрок не доводит. Сдаются раньше.
Жемчужный все еще с сомнением глядел на доску. Что-то в этой партии
смущало его. Но Парамонов упрямился.
- Вы внимательно посмотрите, Леонид Николаевич, - настаивал он, - и
станет ясно, почему он все еще продолжал игру. Но не в этом суть. Для нас
важно сейчас, с кем он играл. Взгляните на отпечатки пальцев Сизова. Они
на черных.
- Оттиски могут сохраняться долгое время. Мы же не знаем, когда он
играл. И сизовские оттиски очень отчетливы: жирные пальцы. А профессорские
еле заметны: чистые, сухие руки... Может быть, играл кто-то третий, в
перчатках? Ведь Сизов решительно отрицает, что играл с профессором...
- Так он и признается, что играл, - покачал головой Парамонов. - Вы
на это рассчитываете, Леонид Николаевич?
- Я хочу, чтобы никто не делал скоропалительных выводов.
Парамонов не стал больше возражать, а лишь подвинул к майору еще
несколько снимков. На стакане в серебряном подстаканнике, стоявшем на
шахматном столике, виднелись четкие папиллярные линии.
- Пальцы Хмары. Мы попросили всех гостей помочь следствию - никто не
отказался! - и взяли у всех отпечатки пальцев... Хмара, кстати, и не
отрицает, что пил из этого стакана. Только за общим столом, а не за
шахматным.
- Стакан могли переставить.
- Кто?
- Убийца. Он же мог и сыграть партию. Я же говорил о перчатках... Вот
только расположение фигур странное. Профессор не мог довести партию до
такой позиции: он был первоклассным игроком...
- Вы зря отводите Хмару, Леонид Николаевич, - заметил Парамонов. -
Пепельница стоит тут же, на шахматном столике. В ней - два окурка
"Беломора", а Хмара только его и курит. В пепельнице за общим столом -
полпачки окурков, но вот как они к шахматистам-то перекочевали?..
- Еще одна инсценировка. Причем явная. Курящий человек за шахматной
партией двумя папиросами не ограничится. Кстати, еще окурок - сигаретный,
со следами помады - это уже третья инсценировочка. Кто-то, по-моему, очень
спешил подмалевать эту партию. Стакан и пепельницу переставили сюда уже
после убийства.
Парамонов словно поймал какую-то новую мысль.
- А почему мы забываем Масловых? - вдруг спросил он.
- Есть доказательства?
- Хотя бы косвенные. Масловы уже два года мечтают о "Жигулях".
Очередь, как я выяснил, подошла, а денег-то не хватает. Говорят, просили у
профессора - не дал. Скуповат был старичок. Сослался на возможность
приобрести редкие и очень ценные книги.
Но Жемчужный не слушал:
- Предположим, что кто-то третий вернулся. Но где он достал финку,
так искусно выточенную из напильника? Такую только на заказ сделаешь.
В кабинет заглянул Кершин.
- Завтра-послезавтра можно будет навестить Кутырина. Его уже перевели
из реанимации, - сказал он Жемчужному. - Побывай у него обязательно. - Он
взглянул на возбужденного Парамонова и насмешливо подчеркнул: - Вон у
капитана, похоже, и решение уже готово...
- Пока только предположения, товарищ полковник, - замялся тот.
- Мы включаем в круг расследования также и аппарат издательства, -
сказал Жемчужный. - Следователь прокуратуры в курсе. Я командирую туда
Рыжова.
- Согласен, - подтвердил Кершин. - Когда выезжаете на место?
- Завтра утром.
- Приглядитесь поближе к Черенцовой. Одна ли она возвращалась на
дачу? Интересна также и третья линия: кто из посторонних приезжал за
последнее время в поселок? Мне кажется, что Кутырин как раз этого не
учитывал.
4. ПОЛКОВНИК ХМАРА
На другой день Парамонов и Жемчужный выехали на дачу Заболотского.
Лесная тропинка от станции привела их в дачный поселок на берегу
небольшого пруда, густо поросшего у берегов ярко-зеленой ряской.
От пруда они свернули на дачную улицу и пошли вдоль невысокого
забора, за которым тянулась живая изгородь акаций, прикрывающих от
любопытных взоров грядки с клубникой и заросли малинника и крыжовника. В
это воскресное летнее утро зеленая дачная улочка была совершенно безлюдна,
только на скамейке перед голубым свежевыкрашенным забором сидел тучный
человек в выцветшей майке. Его бритая голова сверкала на солнце как
полированная. Сидевший, узнав Парамонова, вежливо поздоровался и с
недоумением посмотрел на Жемчужного.
- На таком солнцепеке да без шапки, - сказал Парамонов. - Голову не
жалеете.
- Привык. Но для сердчишка, пожалуй, вредновато.
- А наш Кутырин как раз инфаркт схватил. Вот что делают жара да
перегрузка. А это - майор Жемчужный, - представил майора Парамонов. -
Будет вести расследование вместо Кутырина. Познакомьтесь. Это - товарищ
Хмара.
У Хмары даже лицо вытянулось от огорчения.
"Чего он боится? - подумал майор и, не дожидаясь приглашения, присел
на широкую скамью. - А типаж-то знакомый: дачный кулачок, клубничкой
подторговывающий..."
- Чем это вы играете? - спросил он отставного полковника.
Тот перебирал какие-то камешки.
- Вот горстку пуговиц собрал, - сказал он, показывая их Жемчужному.
То были светло-серые, испачканные грязью пуговицы от какого-то
пиджака.
- Где вы их нашли? - заинтересовался Жемчужный.
- В этой канавке у дорожки. Раньше здесь лужа была, дожди шли. А
сегодня солнышко все высушило. Я их и подобрал, даже удивился: кто это
такие хорошие пуговицы в лужу выбрасывает? И ведь все чисто с одного
пиджака срезаны.
- Покажите, - сказал Парамонов, забрав одну пуговицу. - Эти две - с
переда, эти - с рукавов.
- Все ясно, - уточнил Жемчужный. - Составьте протокол изъятия,
капитан, и возьмите пуговицы.
Хмара совсем нахмурился, оправдывая фамилию:
- Я ни при чем здесь. Я действительно в этой канавке их нашел.
- Мы вас ни в чем и не обвиняем. Вы помогли следствию. И никаких
вопросов у меня к вам нет... Я - на дачу Заболотского, капитан. Закончите
здесь и - туда.
Отойдя в сторону, Парамонов шепнул майору:
- Точно такая же была обнаружена под столом. Видимо, он здесь их и
срезал. Лужа, ночь, трава... Вот он и подумал: кто их тут искать станет?
- Интересно: кто - он? А, капитан?.. - усмехнулся Жемчужный. -
Главный вопрос...
5. ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК
На ступеньках лесенки, спускавшейся с веранды, сидели двое - мужчина
и девушка. Услышав скрип калитки, девушка привстала и, узнав Парамонова,
побежала навстречу.
Парамонов представил ей Жемчужного.
- А где же Юрий Константинович? - удивилась она, обернувшись. - Он
только что здесь сидел.
- Кто это Юрий Константинович? - спросил майор.
- Уже допрос? - откликнулась Валя.
- Пока вопрос.
- Сизов. Наш общий друг. И вообще - очень хороший человек. Да-да, -
подчеркнула она, обращаясь к Парамонову.
И по тону ее реплики, и по снисходительной усмешке Парамонова
Жемчужный понял, что это какое-то продолжение их спора.
- Разрешите осмотреть сад, - попросил он.
- Пожалуйста.
Он двинулся в ельник у забора, пересек лужайку, обратив внимание на
примятую местами высокую и густую траву.
- Валентина Васильевна! - позвал он. - А кто это здесь ходил?
- За деревьями? Это я грибы собирала.
- Когда?
- Сегодня утром.
- А вот эта примятость - вроде тропинки?
- Не знаю, - задумалась Валя. - Сюда обычно никто не ходит. Может,
кто-нибудь из гостей...
Жемчужный вышел за калитку, медленно пошел вдоль забора, свернул за
угол и сразу же остановился: в частом штакетнике две планки были оторваны,
держались каждая на одном гвозде. Отодвинь и - пролезай. Жемчужный присел
на корточки. На поперечине - прясле, как их называют, - остались кусочки
рыжей глины. Он потрогал их пальцами: еще мягкие на ощупь, видно, кто-то
недавно перелезал, задел подошвами...
- Валя, скажите, - Жемчужный выпрямился, - кто-нибудь пользуется этим
лазом?
- Да нет, пожалуй, - Валя пожала плечами. - Насколько я знаю, никто.
Разве мальчишки? Да им в саду и поживиться-то нечем...
- Проверяете свою версию о сером в перчатках? - не без усмешки
спросил Парамонов.
- Все может быть, - отрезал Жемчужный. - Одно несомненно: недавно
кто-то здесь пропутешествовал, вон - глина еще не засохла.
- Чужой?
- Валя утверждает, что свои ходят через калитку.
- Это не улика.
- Глина на заборе? Нет, конечно. Но на мысль наводит.
- На какую?
- Как раз о чужом...
- Я все хотел спросить вас, Валечка, - догнал отходившую от калитки
Валю Жемчужный. - Скажите, зачем вы приходили к нам в управление?
- Мне показалось, что вы Сизова подозреваете. Но он действительно не
играл с профессором в тот вечер в шахматы. Ему нельзя не верить. Он очень
правдивый и честный человек. А Коля его почему-то особенно упорно
допрашивал.
Она запнулась и умолкла. "Решительность Парамонова придется чуть
охладить", - подумал майор и сказал вслух:
- Мы никого пока не подозреваем, Валечка, но допрашиваем всех, кто
имеет прямое или косвенное отношение к профессору. Ряд вопросов к Сизову у
меня, правда, еще есть...
- Между прочим, он сам хочет с вами поговорить... Может быть, выпьем
чаю?
- С удовольствием. Вот и зовите его сюда. Вместе и поговорим.
Майор совсем не хотел чаю, но именно такой разговор ему был нужен -
непринужденный, неофициальный.
Сизов оказался некрасивым, угловатым человеком лет тридцати пяти, с
умными, насмешливыми глазами.
- Допрос за чашкой чаю? - спросил он, оглядывая накрытый стол и
вазочки с вареньем, только что принесенные Валей.
- Юрий Константинович... - вмешалась Валя. - Не надо...
- Знаете, что самое трудное в следствии? - подчеркнуто спросил
Жемчужный. - Создать атмосферу доверия, преодолеть внутреннее
сопротивление собеседника. Вот вы внутренне сопротивляетесь. А почему? Не
верите, ждете всяческих подвохов, сбивающих вопросов. А у меня
единственное желание - послушать вас! Может, вы скажете какую-либо мелочь,
которая откроет перед нами завесу...
- Какие уж тут мелочи, - перебил его Сизов: внутреннее напряжение его
еще не угасло. - Давным-давно все переговорили.
- А телефонный разговор? - вдруг вспомнила Валя.
Сизов задумался:
- Ну, уж это действительно мелочь. Я даже забыл о нем.
- О каком разговоре вы забыли? - спросил Жемчужный.
- В субботу я пришел к профессору первым, вы это знаете. Когда
проходил мимо его открытого окна, он с кем-то говорил по телефону. Я
запомнил только одну фразу: "Не может быть! Какими судьбами?" Я постоял у
двери, чтобы не мешать разговору, потом вошел в комнату. И еще запомнилось
заключительное: "Надеюсь, старика не забудешь?".
- И профессор не говорил, кто ему звонил?
- Он хотел сказать, - вмешалась Валя. - Когда я принесла вино, дядя
сказал мне: "Ты знаешь, кто сейчас мне звонил?" Но в это время показались
на пороге Масловы. Они сразу стали что-то ему рассказывать. Я так и не
узнала, кто разговаривал с дядей по телефону. - Валя задумалась и потом не
совсем уверенно сказала: - Но, судя по тону, каким спросил меня дядя, я
должна была знать об этом человеке.
- Может, это Мария Львовна?
- Нет, речь, по-видимому, шла о ком-то другом. Иначе, зачем бы он
стал объявлять мне об этом так многозначительно?
- Возможно, вы правы, - заметил Жемчужный, допивая остывший чай.
6. НОВЫЙ ГОСТЬ
В этот момент скрипнула калитка.
От калитки к веранде смело шел человек лет сорока, в цветастой
рубашке, лысоватый, с сединой на висках, без усов, но с широкой
голландской бородкой, аккуратно подстриженной вдоль подбородка. В руках у
него был большой мягкий чемодан, оклеенный с боков иностранными
этикетками. Поставив чемодан у лестницы, он спросил:
- Я не ошибся, это дача Заболотского?
- Не ошиблись, - ответила Валя.
- А где же он сам?
Человек спрашивал вежливо, но без малейшей застенчивости или
смущения.
- Позвольте узнать, кто вы такой? - спросила Валя.
- В известной степени - родственник.
- А именно?
- Степ-сон. По-английски - пасынок. Моя фамилия Шустиков. А ему
скажите, что приехал Виктор Петрович из Ашхабада.
Валя смущенно взглянула на Жемчужного, но тот молчал, разглядывая
этикетки на чемодане.
- Может быть, я не вовремя? - извинился гость. - Может, профессор
уехал в город? Так я подожду...
Валя опять растерянно взглянула на Жемчужного, не зная, что отвечать.
На этот раз он тут же пришел ей на помощь:
- Войдите на веранду, товарищ Шустиков, возьмите стул и садитесь.
- С кем имею честь? - спросил гость.
- С вами разговаривает старший инспектор уголовного розыска майор
милиции. А профессор Заболотский, о котором вы спрашиваете, в прошлую
субботу убит.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг