"Достопочтеннейший Сашульчик! Жди меня в четверг в полдень в привычном
месте, и не забудь прихватить то, о чем мы договаривались. Твоя Мурка".
Дубов вскочил, как ошпаренный.
- Что с вами? - удивленно глянула на него пожилая библиотекарша.
- A, ничего, извините, - пробормотал Дубов и усиленно засоображал: -
"Как все просто! Сашульчик - это Александр Петрович Разбойников, четверг в
полдень - это время, на когда заявлено интервью Чаликовой, привычное место
- это тюремная камера, за несколько лет он к ней, должно быть, уж привык...
A вот что он должен прихватить, хотелось бы мне знать?"
Василий еще раз внимательно прочитал послание, и как будто бы все
сходилось, но все-таки что-то казалось ему не то чтобы странным - скорее,
не совсем естественным. Наконец, он сообразил:
- Действительно, своеобразное сочетание: "Достопочтеннейший" - и
"Сашульчик". A что если... - Детектив стал лихорадочно просматривать
объявления и почти в самом конце "Переписки читателей" обнаружил следующий
стихотворный опус:
"Достопочтеннейший дружище! Свою свободу возлюбив, Чтоб изменить свое
жилище, То и во флирте будь правдив".
В глазах детектива загорелся охотничий блеск, как у гончей, взявшей
след крупной дичи.
- Вот оно - "И во ФЛИРТЕ будь ПРАВДИВ"! - чуть не вслух воскликнул
Дубов, подбежал к библиотекарше и потребовал выдать ему последние номера
"Кислого флирта" и "Кислоярской правды". Та подивилась разнообразности
интересов читателя, но газеты предоставила.
Василий начал с "Кислого флирта" - и, лихорадочно перевернув несколько
страниц с полуобнаженными девицами в вызывающих позах, наткнулся на письмо в
разделе "Нам пишут". Начиналось оно так:
"Достопочтеннейшая редакция! Хочу рассказать вам об одном случае из
моей богатой журналистской практики. Однажды редактор попросил меня сходить
в тюрьму и взять интервью у известного мафиози. Поначалу я не хотела туда
идти, но потом согласилась". Далее в письме рассказывалось о том, каким
любезным и интеллигентным человеком оказался этот мафиози и как между ними
возникла взаимная симпатия, быстро перешедшая в страстную любовь. Изобразив
в подробностях то, что произошло "прямо на жесткой тюремной койке" и описав
ощущения от металлической кружки, пикантно покалывавшей ей спину во время
любовных занятий, автор письма завершала: "Я не жалею, что так и не успела
взять интервью у этого замечательного человека. Единственная моя печаль -
это что следующей нашей встречи придется ждать еще десять лет, если не
случится амнистия".
Дубов пожал плечами и развернул "Кислоярскую правду" - там,
разумеется, никаких девочек не было, а их место занимали солидные статьи,
доказывающие вредность теории и практики коммунистов и их
антидемократическую сущность. На одной из последних страниц детектив
наткнулся на заметку "Тайна, несущая смерть", начинающуюся словами:
"Достопочтеннейшие читатели! Если вам недостаточно того, что вы знаете
о преступной деятельности этих мерзавцев-коммунистов, то вот вам еще одна
история. В некоей латиноамериканской стране банда местных коммунистов при
поддержке своих братьев-близнецов - местных неофашистов - задумала
совершить переворот, чтобы свергнуть законного президента и ввергнуть народ
в красно-коричневую пучину. Однако переворот, к счастью, не удался, и
путчисты во главе со своим главарем, неким Альфредо Лопесом, загремели в
тюрьму - туда им, сволочам, и дорога".
Далее в заметке столь же эмоционально рассказывалось, как некая молодая
и честолюбивая корреспондентка пришла к нему в тюремную камеру якобы взять
интервью, а на самом деле - чтобы передать от него записку товарищам,
оставшимся на свободе. Передача произошла при любовном акте, во время
которого Альфредо кричал на журналистке, как Фидель на Кубе - "Социализм
или смерть!" - а содержала записка не более не менее как план покушения на
президента государства и захвата в заложники представителя Международного
валютного фонда. Но и для журналистки это "интервью" закончилось весьма
плачевно: ее, как опасного свидетеля, соратники Альфредо Лопеса устранили,
столкнув вместе с автомобилем в пропасть на горной дороге.
- Ну, ясно, - констатировал Дубов, ознакомившись с обоими опусами. -
Способ передачи описан во всех подробностях. Но почему сразу в двух газетах?
- Василий на минутку задумался. - Тоже объяснимо. Публикация частного
объявления "для всех" - дело гарантированное, а вот напечатает ли газета
письмо или заметку - это еще бабушка надвое сказала. Потому они и
продублировали. Постойте-постойте, но ведь там... - Василий внимательно
перечитал концовку "Тайны, несущей смерть". - Что, неужели они собираются
убить Президента? И саму Чаликову?! Да уж, дело приобретает нешуточный
оборот...
x x x
Весь в мрачных мыслях, частный детектив вернулся к себе в контору - но
только он протянул руку, чтобы позвонить Столбовому и сообщить о последних
новостях, как телефон зазвонил сам.
- Господин Дубов? - раздался в трубке незнакомый мужской голос. -
Это с вами говорит генерал Курский.
- Да-да, слушаю вас, генерал, - отозвался Дубов. Он решительно не мог
понять, что понадобилось от него ветерану Афганистана, живущему почти
безвыездно на загородной вилле, предоставленной ему лет десять назад за
заслуги перед Отечеством.
- Василий Николаич, не могли бы вы ко мне подъехать к обеду? -
по-армейски косноязычно предложил генерал.
- Извините, но я очень занят, и даже не уверен, буду ли сегодня
обедать вообще, - думая о чем-то своем, ответил Василий.
- Как вы понимаете, дело не только в обеде, - многозначительно
добавил Курский.
- Да, я так и понял. Ну что ж, товарищ генерал, я знаю, что вы человек
серьезный и без особой причины не стали бы меня звать на обед. Стало быть,
ждите - буду.
x x x
Дубов ехал на "Москвиче" по Прилаптийскому шоссе и пытался припомнить,
что ему было известно о славном земляке - генерале Курском. A известно ему
было не очень-то много, вернее - почти ничего. Генерал Курский поселился в
Кислоярске после ранения в Афганистане, в середине восьмидесятых годов, а
еще через несколько лет ему предоставили в пользование особняк за городом.
Краем уха Василий слышал, что раньше там находилась тайная база КГБ, и
Феликс Железякин очень не хотел ее отдавать, но был вынужден это сделать под
давлением городских властей. Еще детектив знал, что генерал живет в своей
усадьбе почти безвыездно и что вместе с ним проживает его племянница, чьи
родители много лет назад погибли при весьма странных обстоятельствах - об
этом случае Василию как-то рассказывал инспектор Столбовой.
Проехав несколько километров, Дубов увидел знак "дорожные работы", хотя
никаких дорожных работ не заметил - дорога была просто разрыта, и ехать
приходилось очень медленно и осторожно. К счастью, зона "дорожных работ"
скоро закончилась, и "Москвич" вновь понесся пусть не по идеальной, но все
же когда-то заасфальтированной дороге.
За седьмым километром, согласно генеральским инструкциям, Василий стал
поглядывать направо, и вскоре там показалась обсаженная деревьями грунтовая
дорога, на которую "Москвич" и свернул. Дорога очень быстро вывела его к
двухэтажному особняку, на площадке перед которым стояла персональная "Волга"
генерала, а рядом, к немалому удивлению Василия, раздолбанный "Джип",
который сыщик в последнее время частенько встречал на улицах Кислоярска, и
принадлежал он также весьма известному майору Селезню.
Едва Дубов вылез из "Москвича" и двинулся в сторону особняка, на
крылечке появилась молодая симпатичная девушка в цветастом платье:
- Добрый день, я - Вероника, племянница генерала Курского... Так вот
вы какой, частный детектив Василий Дубов! - уважительно добавила она,
смерив гостя оценивающим взглядом. - Дядя ждет вас. - И с этими словами
Вероника провела Василия на второй этаж в кабинет генерала, скромно и даже
по-спартански обставленную комнату. Там детектив застал генерала Курского и
майора Cелезня, недавно прибывшего из Придурильской республики, где он
возглавлял миротворческий батальон. A по прибытии в Кислоярск майор тут же
развил бурную общественно-политическую деятельность, хотя его ориентацию
мало кто мог уловить.
Поприветствовав гостя и представив Дубова и Cелезня друг другу, хотя
они и так уже были немного знакомы, генерал сказал:
- Ну вот, я свое дело сделал - вас сосватал. A дальше, господа,
секретничайте без меня. Вероника, ну а ты покамест приготовь нам чайку.
Девушка неохотно вышла из кабинета, неслышно затворив за собой дверь.
- Какие могут быть секреты! - зычным басом гаркнул майор Cелезень. -
У меня нет секретов от народа, а тем более от старого боевого товарища!
Прошу вас, генерал, останьтесь.
- Ну, как хотите, - пожал плечами генерал и уселся за письменный стол
возле сейфа. Василий заметил, что он налил в блюдечко немного молока и
кого-то им поит.
- Да вы не пугайтесь, - сказал Курский. - Это моя подруга Машка, она
хоть и змея, но безобиднейшее существо. Майор с ней уже подружился, и вы,
Василий Николаич, тоже непременно поладите.
- Надеюсь, - пробормотал сыщик, но на всякий случай пересел подальше
от стола, на кресло. - Так что же, господин майор, стало быть, дело ко мне
у вас, а не у генерала?
- Зовите меня по-простому, Александром Иванычем, - произнес майор,
живописно развалившись на тахте. - Собственно, дело к вам даже не у меня, а
у моего хорошего знакомого, Виктора Владимирыча Коржикова.
- Это который начальник Президентского аппарата? - неуверенно
припомнил Дубов.
- Ага, он самый, - радостно закивал майор. - Бывает аппарат
самогонный, а бывает и президентский. От какого больше пользы - не знаю.
Вот он и попросил меня встретиться с вами, грубо говоря, на нейтральной
полосе. Я имею в виду Виктора Владимирыча, а не самогонный аппарат...
- Ну хорошо, и какое же у вас ко мне дело? - прервал Василий
мудрствования Cелезня. - Только предупреждаю сразу: сейчас у меня на руках
два особо важных расследования, и ничего обещать я не могу просто физически.
- Правильно, - одобрил Александр Иваныч. - Порядок прежде всего. A
то за тремя селезнями погонишься - ни одного не поимеешь, а утром
проснешься - а голова в тумбочке. Или в чемодане, ха-ха-ха!
- Так что у вас за дело? - нетерпеливо напомнил Василий.
- Ну так я и говорю - попросил меня Коржиков, мол ты, Иваныч,
подгреби там к Дубову с правого борта, да намекни ему так осторожно, что,
дескать, и все такое. A я так думаю - чего там подгребать да намекать? Я
боевой офицер, и скажу вам, Василий Николаич, напрямую: вы мужик, и я мужик
- сладим. И без этих тайн Мадридского двора.
- Очень хорошо, - ответил Василий. - В чем же вопрос?
- Да очередная ерунда. Они там в президентском аппарате, как змеи в
гадюшнике. Извините, генерал, вашу подругу Машку я в виду не имел. Следят
друг за другом, подсиживают, и все такое. Когда я стану президентом, а я им
стану, то всю эту лавочку прикрою. Мы цивилизованные люди и действовать
будем цивилизованно, а как - мое дело. Да, так вот к делу. Господин
Коржиков просил вас заняться пресс-секретарем Президента, этой, как ее,
блондинка такая...
- Глухарева, - подсказал Василий.
- Она самая, Анна Сергеевна Глухарева, - радостно загоготал майор. -
Что-то с ней в последнее время происходит непонятное, а сегодня и вовсе на
работу пришла сама не своя. Да я ее нынче на улице встретил - видик у нее,
скажу я вам... Такой, будто ее сначала повесили, а потом трахнули. Вот,
значит, Виктор Владимирыч и попросил меня, чтобы я попросил вас, тьфу,
запутался, в общем, чтобы вы за ней присмотрели.
- И всего-то? - удивился Василий.
- И всего-то, - подтвердил Cелезень. - Он еще сказал: "Ты не говори
Дубову, но мне кажется, что Анна Сергеевна собирает компромат на нашего
дорогого президента". Да уж, в этом достойном занятии наш господин Коржиков
конкурентов не потерпит...
- Ну что ж, Александр Иваныч, я согласен, - ответил Дубов. - Анна
Сергеевна - та женщина, которой стоит заняться. Так и передайте господину
Коржикову.
- Замечательненько, - пробасил Cелезень и встал с тахты. - Генерал,
где у вас тут сортир?
- Направо по коридору. Только вы, Александр Иваныч, дверь не так резко
открывайте.
Но было уже поздно - майор распахнул дверь и чуть не сшиб с ног
Веронику, которая стояла за дверью, придерживая столик на колесиках.
- Пардон, - галантно раскланялся майор и отправился направо по
коридору. A Вероника вкатила в комнату столик с чайными приборами.
- Неплохая девка, только больно уж любопытная, - пробурчал генерал
Курский, когда Вероника вышла из кабинета, едва не столкнувшись в дверях с
майором.
- Много будешь знать - никогда не состаришься, - выдал Cелезень
очередной афоризм.
- Ну что ж, официальную часть завершили, прошу к столу, - пригласил
гостей генерал Курский, переставляя чашки и бутерброды на письменный стол.
- Вероника, не стой за дверями, заходи! - Вероника вошла в кабинет и
скромно присела в уголке. - Господа, хряпнем фронтовые сто грамм?
- За рулем, - отказался Дубов.
- A вы, майор?
- Не-а, - покачал головой Cелезень. - Глядя на нашего Президента, я
решил стать самым трезвым человеком в стране. Все, с тех пор ни капли!
- Ну, как хотите, - пожал плечами генерал Курский. - Тогда будем
чаевничать.
- Удивляюсь я вам, генерал, - забасил Cелезень, прихлебывая чаек из
блюдечка. - Живете в этой глуши, как, извините, тамбовский волк.
- Да я уж привык, - нехотя ответил генерал. - К тому же и Машка тут
со мною...
- Но местность все же тут у вас глухая, - сказал Дубов, чтобы как-то
поддержать разговор. - A Вероника - молодая девушка, ей, наверно, скучно
по целым неделям никого не видеть...
- Нет, мне не скучно, - возразила Вероника. - И не такая уж здесь
глухомань. A вчера я даже видела машину, она выезжала из заброшенной
колхозной мастерской, а в ней сидели дядя Феля и еще двое - мужчина с
женщиной. Я хотела поздороваться, а они меня даже не заметили!
- Что за дядя Федя? - поинтересовался майор Cелезень.
- Не дядя Федя, а дядя Феля, - поправил генерал. - Феликс Эдуардыч
Железякин, бывший глава местного КГБ. И чего он тут потерял... A ну его к
лешему, правда, Машка? A скажите, Александр Иваныч, зачем вы рветесь в эту
политику? Поверьте мне, поганое это дело.
- Согласен, - отхлебнул чаю Cелезень, - но кому-то надо делать и
поганые дела. A вообще я за стабильность. Но не только сохранить кресло под
задом сегодня, а хотя бы и завтра тоже... A вы какого мнения, Василий
Николаевич? Ау, господин сыщик! Вы что, о чем-то задумались?
- Да-да, - очнулся Дубов. - Извините, задумался о своем.
Между тем в голове сыщика теснились мысли: "Все сходится. Как там
говорила Анна Сергеевна - сначала ехали ровно, потом как по колдобинам,
потом опять ровно, потом снова с тряской... Ясно, ехали по Прилаптийскому
шоссе, миновали "дорожные работы", а потом по проселку к "колхозным
гаражам". Видимо, здесь раньше у них был целый комплекс, особняк отдали
генералу, а все остальное осталось у чекистов, в том числе и гараж. Видать,
у них там до сих пор своя "точка". Значит, это те самые. Ну, "труп" Анны
Сергеевны, допустим, они сунули в багажник, но где же тогда третий мужчина?
Ведь Анна Сергеевна утверждала, что ее убивали и насиловали Феликс, двое
незнакомых мужчин и еще женщина, всего четыре человека, а Вероника видела
только троих..."
x x x
Когда Василий вернулся в город, было уже часов пять вечера, и он вместо
сыскной конторы отправился прямо домой. Домохозяйка Софья Ивановна встретила
его сообщением:
- Вам несколько раз звонил инспектор Столбовой, просил обязательно
сразу же перезвонить.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг