чтобы ему потребовалось больше времени на атаку. Чтоб стражник успел
выстрелить. Поэтому-то и полагается в ночном патруле держать трубку
наготове.
И где этот пришелец может быть, один Мозг знает. И Мозг не знает,
поправил он себя. Знал бы - не погнал бы всех стражников на поиски. Даже
аккумулятор не успел сменить.
"Странный я сегодня какой-то, - подумал Пятьдесят второй С. - И улицы
какие-то другие. И темнее, чем всегда. И кажется, кажется, что в каждом
пятне черноты притаился деф, поднимает уже трубку, вот-вот сверкнет луч,
вопьется мне в голову. И все. Интересно, - подумал он, - успеешь ли увидеть
луч, прежде чем рухнешь наземь?" Он вздрогнул. Глупости какие-то лезут ему
сегодня в голову. Это, наверное, новые программы... И это было непривычным:
никогда раньше не думал он о новых программах, которые не раз и не два
вводили в них. Но Создатель знает, что им лучше.
Подумав о Создателе, стражник почувствовал, что темнота словно бы стала
не такой густой, улица раздвинулась и страх нападения уже не придавливал его
плечи тяжким грузом. Слава Создателю...
Ночной ветер с воем и визгом катился по пустым улицам, нес пыль и
мусор, и Пятьдесят второй С подумал, насколько приятнее было бы стоять
сейчас в своем загончике погруженным во временное небытие. Стой себе и стой,
пока команда не призовет тебя к активному действию.
Внезапно он услышал голос по главному каналу связи. Голос был
незнакомый. Это было странно. Только Создатель мог пользоваться этим
каналом, отдавая приказы.
- Вниманию всех стражников, - гремел голос, и Пятьдесят второй
поморщился: "Чего он орет?" - С вами говорит ваш начальник Двести семьдесят
четвертый. По приказу нашего возлюбленного Создателя отныне вы все
подчиняетесь мне, выполняете мои приказы и докладываете мне, пользуясь
главным каналом связи. Не хочу вас пугать, стражники, но мы живем в опасное
время, дефы поднимают свои отвратительные головы, они постоянно пытаются
проникнуть в город. Мы должны уничтожить их, чтобы на планете не осталось
этого порождения хаоса. Те, кто будет честно выполнять свой долг, всегда
будут чувствовать нашу поддержку, всегда будут иметь свежие аккумуляторы. Но
те, кто привык к безделью, кто не хочет думать и искать врага повсюду, пусть
готовят свои головы для пресса.
Сейчас ночь, но я держу канал связи открытым, и пусть все стражники,
что несут сейчас дежурство, помнят о своем долге и прессе, в который мы
будем безжалостно засовывать головы нерадивых.
Напоминаю: главная задача сейчас - поиски пришельца. Последним его
видел Пятьсот восемьдесят седьмой у шестьдесят девятого дома. Тот, кто
найдет пришельца, больше не будет рядовым стражником, какими вы все были
раньше. Наш Создатель особенно ценит и любит стражников с быстрым умом,
внимательных и бесстрашных, и лучшие из вас получат второй крест, по десять
стражников в свое подчинение и вволю сильных аккумуляторов. Отныне каждый
свой приказ я буду кончать словами: "Слава Создателю", и каждый свой доклад
вы тоже будете кончать этими же словами. Слава Создателю!
Пятьдесят второй С почему-то вспомнил Семьдесят первого С. Сколько раз
дежурили вместе - и на охране склада, и на охране производственного центра.
Хороший был стражник, такой основательный, неторопливый. Слова лишнего
никогда не скажет, вопроса лишнего не задаст. И вот, пожалуйста, сунули
голову под пресс.
Конечно, не каждого дефа сразу различишь. Некоторых - тех сразу видно:
слова всякие, вопросы нескладные, задумчивость... А есть такие, говорят, что
и рядом не определишь. Вроде все делает правильно, молчит, пока не спросят,
а внутри - деф паршивый. Да... Надо ухо держать востро, а то... Иди потом,
оправдывайся. Скажут, пособник дефов. И... Говорят, пресс как сожмет, так из
головы только блин плоский получается. Прыткий этот новый начальник...
Интересно, как это получается? Был просто кирд, даже без индекса С, значит,
когда его делали, не имели в виду службу стражника, и вот на тебе: командует
ими всеми. А они что, должны по ночам бродить так вот, слушать завывания
ветра и следить, как бы каким шальным камнем не повредило глаз, да еще
каждое мгновение ожидать, что какой-нибудь деф скакнет из тьмы тебе на
плечи, а они... Ладно уж, чего там...
Он оглянулся. Дом шестьдесят семь. Значит, где-то здесь неподалеку в
последний раз видели пришельца. Хорошо бы найти его, показать этому новому
начальничку, что кое-что стражники, настоящие стражники, умеют. Как он
сказал: получат второй крест, десять стражников в подчинение и вволю
аккумуляторов. Это значит, он тоже будет отдавать приказы. Мол, сделай то-то
и то-то. Иди туда-то и туда-то. Интересно бы... А что, и он запросто смог бы
командовать...
Может быть, нужно проверить окрестные дома. Пройти по ним и посмотреть,
кто в них. Может, где и притаился этот пришелец, а то и деф какой-нибудь.
Распознать дефа будет нетрудно. Его тестер сразу запищит, если на кирде не
будет дневного разрешающего штампа. Тут дело простое: нет штампа - значит,
деф. Кирду-то чего бояться проверки. Кирд без проверки быть не должен. На то
и штамп. Со штампами хорошо: все ясно. А не было бы проверки и штампов - иди
разберись. Раньше, правду сказать, было лучше. Заметил, что кирд
остановился, оглядывается, считай - деф. Хорошему кирду задумываться нечего.
Теперь позаковыристее, это уж точно. Понапихали новых программ, и не
разберешься без штампа, кто кирд, а кто свихнулся.
М-да-а... Хорошо бы, конечно, найти этого пришельца. И сообщить: так,
мол, и так, докладывает стражник Пятьдесят второй С, ваше приказание
выпол... нет, скажу, воплощено в жизнь, так даже интереснее. Пусть видит,
что у стражников схемки не хуже, чем у обычных кирдов, а то, пожалуй, и
получше, вон какие обороты он знает.
Но как его отыскать, этого пришельца? Болтался бы он просто на улице,
его давно заметили бы. А раз новый начальник говорит "ищите", значит, не
нашли. В доме, не иначе, прячется. Хотя, если подумать, это странно. Соседи
бы заметили. А может, и не заметили. Ночь ведь уже, большинство стоят себе
спокойненько во временном небытии, стоят и ничего не знают, ни о чем не
думают, ни о чем не беспокоятся, ничего не боятся. Стоят и стоят - красота.
М-да-а...
Странный он какой-то стал, снова подумал о себе Пятьдесят второй С.
Раньше и задумываться не стал бы. Раз приказали искать - он бы и искал. Не
то что в дом - в логово к дефам забрался бы. И ни одного глаза не выключил
бы. А теперь хоть проси кого-нибудь втолкнуть себя в дом, до того не хочется
входить в черноту эту. Да и не в темноте дело. Что ему темнота, какая ему
разница, в оптическом диапазоне видит он или в тепловом? Страшно. А если деф
в доме? Тут и повернуться не успеешь, как он уж на тебя кинется. М-да-а... И
под пресс. Раньше никогда об этом прессе, слава Создателю, не думал и не
помышлял. А теперь из головы нейдет. И вроде бы, казалось, что страшного?
Это, говорят, как временное небытие, только уже больше никогда не призовет
тебя команда к действию, больше никогда не увидишь оранжевое светило, не
услышишь вой ветра по ночам и шорох камешков. М-да-а-а...
- Внимание стражников в ночном патруле, - внезапно услышал он слова
нового начальника. - Приказываю проверять все дома в районе, где в последний
раз видели пришельца. Те стражники, кто заметит других стражников, не
входящих в дома для проверки, а лишь идущих по улице, должны сразу
докладывать мне. Стражник, по-настоящему любящий своего Творца, должен иметь
не четыре глаза, а восемь, везде должен видеть нерадивых, не говоря уже о
предателях. Тех же, кто будет смотреть в восемь глаз, Мозг заметит и
отметит. И хочу вас обрадовать, стражники. Мозг даровал нам право
периодически просматривать содержимое ваших голов. Вы все знаете, сколько
энергии идет на воссоздание фантомов. Но Создатель так высоко ценит вашу
службу, что пошел и на такие энергетические затраты. А это большая честь,
стражники, большая честь, когда содержимое ваших голов тщательно изучается.
Пусть будничная проверка на стенде останется для рядовых кирдов: раз, два,
подключили, проверили, хлоп штамп - иди, кирд, выполняй приказы нашего
великого Творца. Ваши же головы мы изучим не торопясь, каждый уголочек
обыщем, все прощупаем, все перетряхнем. И пусть мысль об этом благодеянии
любимого нашего Мозга поможет вам в славной борьбе с гнусными дефами.
"Вот тебе и Двести семьдесят четвертый! - думал Пятьдесят второй С. -
Казалось бы, даже без индекса, а все понимает, будто уже у меня в голове
копался. Как это только понимать: смотреть в восемь глаз? У нас ведь их
только по четыре. Может, новые головы будут ставить? С восьмью глазами. Да
нет, услышал бы... Может, он хочет сказать, чтоб смотрели как следует. Да,
наверное, так оно и есть. Сейчас появится какой-нибудь стражник, увидит, как
я иду по срединочке улицы, принюхается и тут же: "Ага, вон он, Пятьдесят
второй С, прохлаждается, гуляет себе..." М-да-а..."
Он сделал усилие, прибавил обороты и вошел в дом семьдесят. Не хотелось
входить, не хотелось, но нужно. Он медленно двинулся по центральному
проходу. Остывавшие стены еле светились, еле светились и погруженные во
временное небытие кирды. Ишь как быстро остывают, подумал стражник. Хорошо,
утром светает, а то как совсем остынут к утру, так и вообще не различил бы
их. Он осторожно шел по проходу и слушал, как щелкает его тестер, считывая
магнитные разрешающие штампы. Не щелкнул... Это что еще?.. Он замер,
всматриваясь. Да нет, просто пустой загончик, слава Создателю. Стражник
дошел до конца прохода, вышел на улицу. После грозной тишины дома свистящее
завывание ветра и шуршание камешков успокаивало.
Нет, наверное, улизнули дефы с пришельцем. И хорошо. Нет, поправил себя
стражник, странно он думает, чего ж тут хорошего, если какие-нибудь грозные
чудовища благополучно унесли из города свои свихнувшиеся головы! Такие мысли
надо гнать, гнать и не впускать. А то подсоединят к фантомной машине, тут и
выскочит мыслишка, пойдет маршировать по залу: хорошо, мол, что дефы
улизнули. Ага, давай, стражник, голову под пресс. М-д-да-а...
Он вошел в дом семьдесят один. Снова защелкал тестер. Да, это они
насчет фантомных машин ловко придумали. Следить, следить, что думаешь. Не
распускать мысли, чтоб они не бегали, как маленькие туни на нагретых
развалинах, а чтоб шли четко, одна за другой, и только нужные, правильные,
четкие. Чтоб в любой момент сказать: "Вот я чист перед вами, слава
Творцу..."
Что-то привлекло его внимание. Но что? Он сделал несколько шагов назад.
Ага, как-то странно щелкнул тестер. То щелкал размеренно: щелк, щелк, щелк,
а то - щелк-щелк. Он полностью раскрыл диафрагму глаз, до предела увеличил
чувствительность. О Создатель, неужели же ему так повезло? В глубине
загончика за двумя кирдами он увидел неясное светящееся облачко, какой-то
предмет походил на маленького кирда, да еще сидящего.
Он поднял трубку. Если бы кирд был один, он бы успел нажать на кнопку,
он уже видел второй крест на груди, уже видел новых своих подчиненных,
ждущих приказов, ЕГО приказов. Но кирдов было двое, и на короткое мгновение
стражник замешкался - в кого стрелять сначала? Этого было достаточно, чтобы
один из кирдов успел выбить у него из рук трубку. Трубка звякнула о пол.
Стражник инстинктивно нагнулся, чтобы поднять ее, он ясно видел алеющий
огонек рядом со своей ногой - стражник никогда не должен расставаться со
своим оружием, это правило навсегда встроено в его логические схемы, - но в
этот момент сильный удар в голову заставил его покачнуться. Алый огонек
быстро взмыл с пола, и стражник понял, что его трубка уже в чужой руке. Он
хотел было броситься вперед, но его крепко обхватил другой кирд.
- Стреляй же, - прошептал Четыреста одиннадцатый, - не бойся, в меня ты
не попадешь. Что ты делаешь, почему не стреляешь, Иней?
Иней одной рукой схватил стражника за шею, другой высоко поднял трубку,
прижал ее к темени противника и нажал на кнопку. Выстрел был таким коротким,
что они почти не увидели светового всплеска.
- Как ты странно выстрелил, - сказал Четыреста одиннадцатый.
- Я не хотел полностью разрушить его мозг.
- Но ты выстрелил все-таки.
- Мы знаем место, я потом научу тебя, как меня когда-то научил Рассвет.
Есть такая точка, если направить на нее луч трубки, кирд остается цел, он
лишь теряет оперативную память, она разрушается. Отпусти его, не держи...
- Ты уверен, Иней?
- Не бойся, мне это уже приходилось делать. Отпусти, отпусти, он не
упадет.
- Да, но... И он останется стоять?
- Да.
- Здесь?
- Он ничего не будет помнить.
- Все равно его не должны найти здесь.
- Почему? Какая разница? Мы же уйдем.
- Ты уйдешь и заберешь с собой пришельца.
Я останусь.
- Ты останешься?
- Да, Иней. Я понял, что не смогу уйти. Я слишком ненавижу их, чтобы
уйти от них.
- Не понимаю.
- Ты добрый, Иней, ты не понимаешь, что такое настоящая ненависть. У
меня есть план. К тому же вам - то есть я хотел сказать "нам" - нужен свой
деф в городе.
- Да, но...
- Так нужно, Иней, так будет лучше. Но нельзя, чтобы стражники нашли
его здесь, около моего загончика. - Четыреста одиннадцатый приблизил свою
голову к голове Инея и продолжал: - Ты уверен, что он не запомнит того, что
слышит?
- Совершенно уверен.
- Может быть, лучше проплавить ему голову как следует, чтоб не было
риска.
- Мы стараемся не убивать, если можно избегнуть этого. Дай, я его
просто выведу на улицу и оставлю у другого дома.
- Нет, Иней, это сделаю я. А у тебя сейчас есть оружие, бери Володю и
беги.
- Хорошо, друг.
- Что такое друг?
- Потом. Это хорошее слово... Володя, - позвал он в звуковом диапазоне.
- Наконец-то, - прошептал Густов и вскочил. - Что происходит?
Но он не получил ответа. Один из кирдов схватил его за руку и потащил
за собой.
Четыреста одиннадцатый подтолкнул стражника в спину. Конечно, думал он,
расплавить ему голову было бы надежнее, но Иней знает, что говорит. И потом,
если бы стражник был недвижим, им бы пришлось тащить его, - и тяжело, и
опасно. Так, по крайней мере, он сам идет.
Он выглянул на улицу. Ветер начал потихоньку стихать, скоро рассвет.
Никого не было видно.
- Иди, иди, - подтолкнул он стражника в спину.
- Куда? - спросил стражник.
Ничего не скажешь. Иней знал, что делает. Если стражник спрашивает
тебя, куда идти, это уже не стражник. Он схватил его за руку и потащил к
дому шестьдесят семь, втолкнул в дверь.
Он испытывал чувство, похожее на ощущение нового аккумулятора в теле:
ощущение силы, готовности действовать, ощущение благополучия. Стражник был
частью системы, которую он ненавидел, ее опора. Конечно, от потери одной
такой опоры дом не рухнет, не перекосится, но ничего, у него был план...
6
- Коля, - сказал Марков, вставая с пола, - я беру все свои слова о
Володьке обратно. Я больше не могу, понимаешь, не могу. Если кто-нибудь
откроет дверь, я кинусь в нее так же, как он. Куда угодно. Я схожу с ума от
этой круглой камеры.
- Саша, милый, возьми себя в руки.
- Я не могу...
- Ты все можешь. Я даже склонен думать, что ты сейчас несколько
кокетничаешь своим состоянием...
- Ты в своем...
- Я в своем. И ты в своем. Что, собственно, произошло? Ты же человек,
черт возьми, ты не животное, ты должен уметь думать, ты же космонавт,
наконец. Ты сам выбрал опасную профессию и сам готовился к ней. В чем
трагедия? Мы живы и невредимы. Мы даже сыты. Наверное, жив и Владимир.
Наверное, цела и "Сызрань". Мы решили, что нас изучают. Это соответствует
фактам. Это логично. Уничтожить изучаемый объект было бы нелогично.
- Да, но...
- Помолчи. Не думай, что я полон казенного командирского оптимизма. При
экипаже в три человека, а на этот момент и в два, казенный оптимизм не
проходит. Хотя, впрочем, и при большей аудитории мало кого убеждает, на то
он и казенный. Я просто отказываюсь рассматривать то, что случилось с нами,
как трагедию. Просто-напросто отказываюсь. Вот если бы "Сызрань" прошил
какой-нибудь обломочек, если бы наш корабль превратился в вечный космический
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг