туннельный эффект.
Однако около первого же схода с эстакады офицер щелкнул хелицерами -
нам всё равно вниз по трапу. А внизу было что-то похожее на мясобойню.
- Ни в коем случае не следует идти с ними, - шепнул Ван Вельдер, -
заманят эти "толерантные" в разделочный цех, и сделают из нас несколько
новых франков. Не хочу быть снова бесплатным ресурсом у "Марсанто". На
счёт - раз, два, три, даём деру, вперед по эстакаде.
На счет два меня опутала едва заметная, но прочнющая нить - нанотрубки
не порвешь, как не тужься, и от первого же прыжка я бессильно шлепнулся на
металлический настил. Оставалось наблюдать, как Ван Вельдер невесть откуда
взявшейся у него бритвой из палладиевого стекла режет опутавшие его нити,
выскакивает из сети, что твой кузнечик, и несется во весь опор по эстакаде -
к ячеистой стене инкубатора, где из омнипотентной массы недифференцированных
клеток вызревают новые органы для сборки.
Кругом трубы системы жизнеобеспечения, поэтому спиннеры побаиваются
применять огнестрельное оружие. Но вовсю лупят по Ван Вельдеру из тазеров. И
всё ж им никак не попасть в пострелёнка. Ну, удачи, кореш.
А меня часа на два меня засовывают в железную бочку - там истратил
почти весь оксигель, затем куда-то транспортируют и вываливают на скользкий
пол. Здесь корыта и чаны, в них органы, упакованные в пленку для защиты от
патогенов и гниения - большая часть этого биоматериала прошло через наш
уровень. Благодаря консервирующим веществам, что не дают распадаться белкам,
это напоминает яркий мясной прилавок из рекламного ролика. От прилавка к
операционным столам снуют бойкие многорукие робохирурги с лазерными
скальпелями, степлерами, троакарами, шприцами и прочими разнокалиберными
инструментами.
Сетки на мне уже нет, чтобы не мешать работе "хирургов", но руки
стянуты пластиковыми фиксаторами. Манипуляторы тащат меня на стол, рядом с
которым стоит какой-то типчик со следами швов на шее и сварки на черепе. Он
показывает мне акт "абсолютно добровольной сдачи органов в случае
преждевременной смерти", подписанный мной в бессознательном состоянии, едва
я попал во владения "Марсанто", и заодно держит маску, через которую мне
будет подан наркоз. Пару раз вздохнуть и я уже проснусь разделанным на три
кучки для трех новых граждан Вавилона. На соседнем столе гениталии
негритянки пришивают к изъеденному твурмами трупу тайца - это будет
"шаловливая куколка" для низкопробного борделя, новая эластичная кожа для
нее как раз допечатывается 3D-принтером.
Я борюсь, напрягаю мышцы - всё без толку. В глаза проникает едкий свет,
разъедающий мозг, хлюпают поршни, которые сейчас начнут вытягивать из меня
кровь, закачивая вместо нее гликопротеины - в моей кубитальной вене на
локтевом сгибе засела канюля чёртовой занозой. Значит, еще и заморозят для
длительного хранения в холодильнике. Блин, да у меня катетер в мочевом
пузыре - мое тело уже не пойдет в сортир! Катетеризована и вена на бедре - в
кровоток вливается какая-то оранжевая дрянь, наверняка она несет вирусные
векторы с генами зомби, чтобы после биостазиса куски моей плоти снова ожили
и не дали себя отторгнуть чужим иммунным клеткам - про это дело мне Ван
Вельдер сказывал. Вот маска ингаляционного наркоза ложится мне на лицо, я
корчусь, пытаясь не вздохнуть. И вдруг хлопок - маска отлетает, я сбрасываю
себя со стола, выдергивая трубки катетеров, хватаю чью-то волосатую холодную
ногу. А это, оказывается, трансплантат с соседнего стола.
Хелицеры спиннера-охранника прянули ко мне, отмахиваюсь от него чужой
ногой, но, по счастью, в его третий глаз вошел гвоздь. Это невесть откуда
взявшийся Ван Вельдер выстрелил из пневматического нейлера - отдача чуть не
унесла его тщедушное тело вдаль. Но он уцепился браншами здоровенных кусачек
за того типчика со сварным черепом, а затем еще перекусил ими пластиковые
фиксаторы на моих руках. Вовремя. Типчик со сварным черепом поднялся со
стула и оказался на голову выше любого из нас.
Отшвырнув Ван Вельдера как стручок, он протянул ко мне левую руку, а
она у него длинная и заканчивается огромной клешней - привет от краба. Но я
машинально взял ее на прием - как будто в прошлом изучал единоборства - и
тот своей клешней отхватил себе ухо. Помимо порванных сосудов на срезе
виднелись порванные провода и играющий огоньком светодиода нейроинтерфейс,
через который загружалось психопрограммное обеспечение в его куцые мозги.
Пострадавший франк, по счастью, отстал от нас и кинулся подбирать свое
отвалившееся "имущество", чтобы приживить обратно.
Мы стали удирать, вернее Ван Вельдер тащил меня за собой, на выход из
операционной, а я держал кусачки - тяжеленькие, с электроприводом. Навстречу
нам ехали роботележки, подвозя "детали для сборки": подносы с органами,
кувезы с клонированными тканями, емкости с физиологическими жидкостями и
сосуды с чем-то похожим на зеленое суфле - да это ж синтетические
мультиграфеновые мозги; натуральные мозги франкам не годятся, поскольку
после пересадки не "включаются". Напарник сказал, что на одной из таких
тележек он сюда и приехал - его за трансплантат приняли, потому что тощий.
После операционной мы драпали через просторную реанимацию, где лежали
рядками только что сшитые франки, которых переводили в режим
самостоятельного поддержания жизнедеятельности, попутно вдувая им в мозг
психопрограммы.
Операционная и реанимация располагалась на платформе, а таких платформ
виднелось с десяток, мостовой кран переносил биоматериалы и прочие грузы с
одной на другую. "Прыгай на крюк", - крикнул Ван Вельдер, и сиганул первым.
Но пока я раскачивался, на меня выскочила пара бдительных франков, а в
руках у них кривые клинки вроде малайских крисов. Нет, это их руки,
благодаря синтетическим генам, заканчиваются клинками - на лезвиях,
заточенных до одноатомного предела, играет интерференционными узорами свет.
По их мнению, я должен был немедленно обделаться от страха. И так оно едва
не вышло. Если не от страха, так от огорчения - Ван улетает на крюке, а меня
взяли в переплет.
Я толкнул на них тележку - не помогло, они легко перепрыгнули через
неё. Ну, спасай меня цепь от крепежки, которую я подхватил на платформе. Я
не швырнул конец цепи, а хлестнул ею с поворотом. Один ее конец, обмотавшись
вокруг ходящей жилами шеи франка, прилетел обратно ко мне - в левую руку.
Второй франк тут же рванулся ко мне, чтобы покарать. Это было его ошибкой. Я
хлестнул вторым концом цепи, который обмотавшись у него вокруг шеи, тоже
вернулся - в мою правую руку. Оба франка прянули ко мне, блеснули их клинки,
а я рванул в просвет между ним, заодно дергая концы цепи, находящиеся у меня
в руках. По этим концам и пришлись удары моноатомных лезвий, разрезав их
легко как масло. Но я уже оказался позади франков. Они развернулись ко мне,
и цепь еще раз намоталась им на шею, столкнув их головами, отчего один из
них драматично отрубил руку-клинок другому. Мне самое время подхватить
трофей и ретироваться - благо, что крюк поехал в обратную сторону.
Мы с Ван Вельдером повисли на бухте кабеля, переносимой краном.
Какой-то спиннер успел ухватиться за мою ногу, но улетел вместе с моим
многострадальным ботинком, который до меня носило человек двадцать. Кран
стал поднимать бухту, и мы с Ваном тоже активничаем, карабкаемся вверх по
тросу - к балке кранового моста. На ней я увидел хвост дупер-крыса - эти
твари приходят сюда с верхних уровней. Хорошая примета.
Ван, колбаса тощая, подпрыгнув на моем плече, оказался на мосту, и
моментом добежал до концевой балки. А когда я выбрался на мост - ко мне уже
с обеих сторон торопились спиннеры-полицейские. Тазерами они не могли здесь
пользоваться, чтобы не шарахнуть друг по другу, но многообещающе щелкали
хелицерами. Первый из них дернулся ко мне - не очень удачно; я воткнул в
атакующего трофейный клинок. Каково было мое удивление, когда тот стал
глубже нанизываться на клинок, чтобы дотянуться до моего горла, а следующий
спиннер ещё подталкивал переднего в спину. Хотя вообще-то, франкам легко
самурайствовать, имея регенерацию поврежденных тканей а ля гидра. Я,
конечно, отпустил оружие и сделал шаг назад - противник по инерции улегся
носом вниз, а следующий вообще смайнал с моста.
Я, перескочив через упавшего спиннера, пробежался до концевой балки,
огляделся - Ван Вельдер машет мне рукой. Он - метрах в двадцати, стоит на
площадке лифта. Я тороплюсь к нему по балке, спрыгиваю на аварийный трапик и
вот уже на лифтовой площадке, а к нам подъезжает полуоткрытая кабина
грузового подъемника, уставленная громадными сосудами Дьюара.
Счастье, мы - внутри. Нас еще пытается вытолкнуть франк в белом
комбинезоне техника. Но мы дружными усилиями выпихиваем его, отрывая его
руки от ограждения кабины. Пришлось даже отхватить ему кусачками палец,
чтобы наконец попрощаться.
Еще немного и мы покинем дьявольский минус-четырнадцатый - адьё, чтоб
вам тут всем подавиться своими органами. Но напоследок в кабине оказался
спиннер, который заякорил раму подъемника и подобрался к нам снизу. Этого
отоварили хорошей порцией жидкого азота из сосуда, который мы с Ван Велдером
по-быстрому откупорили - послышался хруст футляра и треск замерзающей плоти.
С этими звуками скиннер отправился в свободный полёт.
В перевернутом нами сосуде, все еще затянутом голубой дымкой, имелось
скрюченное тело свежеиспеченного франка с едва заросшими швами, точнее
нового гражданина "свободного города Вавилон". Его сшивали из людей разных
рас и, более того, полов. Через прозрачную синтекожу на животе был виден
плавательный пузырь, а за ушами натуральные жабры - для жидкостного дыхания.
Похоже, в нём сработали HOX-гены от прежних этапов эволюции, пробужденные с
помощью транскрипционных наноактиваторов. Это, что, он в жидкой среде будет
жить?
- А мы куда едем? - поспешно спросил я у Ван Вельдера, пытаясь не
думать о том, что франки скоро заселят весь Марс.
- По этой лифтовой шахте уходит экспортная продукция
минус-четырнадцатого уровня, готовые франки. Франки - собственность компании
"Марсанто", пока их не выкупят корпорации, владеющие верхним городом. На
минус-седьмом уровне идет приемка. Так что мы поднимемся на пять уровней и
переберемся в вентиляционный канал, чтобы по нему двинуть к ангару, где
паркуются внедорожники, способные беспроблемно кататься по марсианской
поверхности.
Хотел было спросить у Ван Вельдера, откуда он знает планировку
минус-четырнадцатого уровня и какие с него ходы-выходы, но осекся. Ответ
ведь прост - он уже здесь побывал. И соображает он слишком быстро, как тот,
у кого управляемая мутация миелиновой оболочки нервных волокон.
- Я не франк, - поспешил сказать Ван Вельдер, перехватив мой испуганный
взгляд. - Я - суринамец, это народ такой, смешанный голландскими
плантаторами из вымирающих индейцев и трудолюбивых негров, только давно, без
всяких трансплантаций. Да, я уже бывал на минус-четырнадцатом уровне - как
харон. Потом меня немного разжаловали. За то, что я хотел загнать ребятам с
минус-двенадцатого уровня немного взрывчатки.
Едва отлегло от сердца - Ван Вельдер всё ж свой в доску - как замер
лифт. Ключа к управлению лифтовой площадкой у нас нет? Есть - палец, любезно
оставленный техником; сканер с панели управления лифтом его опознал. Снова
едем вверх, проезжаем шлюз - значит, уровень кислорода изменился в лучшую
сторону. Всё хорошо, за исключением того, что франк в опустошенном сосуде
Дьюара перешел в режим расконсервации, из его рта выходят пузыри, еще
немного и оживет новый гражданин, он же гражданка. Взять его за жабры, да и
выкинуть из лифта, что ли? Но это как-то бесчеловечно - он же, по сути,
новорожденный.
Через три с половиной уровня нас полностью застопорили франки с
минус-четырнадцатого через центральный пульт. Придется выходить здесь -
между минус-десятым и минус-девятым уровнями.
Подниматься в лифтовой шахте, не имея самого лифта - дело муторное;
хоть и побольше здесь кислорода, однако совсем не норма, и кормежки у меня
не было уже шесть часов кряду, и босая нога, окоченев, не слушается. В
голове царь-колокол звенел, когда добрались в шахте до чего-то напоминающего
выход. Вскоре стало ясно, что попали в тот самый вентиляционный канал -
впереди лопасти большого вентилятора. Ван Вельдер его с хода преодолел, он
же тощий как глист и прыгучий как кузнечик, а я долго представлял куски
своего разрубленного тела на лопастях. Однако помедитировал на всё хорошее и
прыгнул - крепко ударило лопастью по пятке, но ничего не отвалилось. А потом
еще десять метров вверх по почти гладкой трубе.
У нас тут на Марсе втрое пониженная сила тяжести, по сравнению с
Землей, но к концу путешествия из меня испарилась последняя жидкость, сердце
безнадежно колотилось, легкие пытались всосать нормальную порцию кислорода,
я карабкался на запасах миоглобина, инъецированного в мышцы.
Под конец слышали какой-то гул - нарастает и убывает, раз за разом -
явно трасса неподалеку, это ободряло. Ну вот, пора перекусывать петли и
снимать решетку, из которой била пахнущая резиной пыль. Выползли из-под
кожуха, прикрывающего вентиляционное отверстие, и в миллиметре от моего лица
пронеслись траки вездехода. Мы спешно перекатились через путь. Получается,
что оказались в районе выезда из ангара. Гул шёл от проезжающих транспортных
средств, приличных таких внедорожников с мощными анаэробными движками,
предназначенных для покатушек по естественным ландшафтам Марса. И, похоже,
они дули по южному тоннелю, проходящему через стену кальдеры, прямиком на
выезд из Вавилона.
3. Неудавшийся побег
Отсюда выезжают, чтобы махнуть в сторону долин Маринер.
- Я прикинусь сбитым, жертвой наезда, какая-нибудь машина остановится,
и тогда мы ее захватим, - глаза Ван Вельдера уже светились от счастья.
- Братан, я был слишком хорошего мнения о твоих умственных
способностях, а ты слишком хорошего мнения об обитателях Вавилона. Они
переедут тебя, раскатав в блин, и отправятся дальше, ковыряя в зубах.
- Я брошусь на дорогу, после того как машина проедет, - поправился
он. - У водителя тут недостаточный обзор справа, может, поверит.
- Уже лучше, Ван не такой лошок, как кажется на первый взгляд. В этом
есть рациональное зерно. Мы бросаем на бампер подъезжающей машины
телогрейку, имитируем столкновение, и ты сразу переходишь в позицию "лежащее
тело", но позади. Может, какой-нибудь сердобольный, которого сшили из кусков
добрых самаритян, и остановится, откроет дверь. А я выскакиваю и беру авто
на абордаж.
Первые две машины переехали телогрейку без долгих размышлений, раскатав
её в пускающую пар наволочку - увы, металлорганический каркас не выдержал,
водород и кислород пошли наружу из топливных элементов.
Остановилась третья машина, приличная такая тачка, похожая на
серебряную волну. Кто-то внутри помялся и, наконец, открылась дверца. Через
секунду я ввалился в кабину, за мной влетел и Ван Вельдер, который за
секунду до того смирно лежал на бетоне.
Я зажимал рот водителю, одновременно щелкая кусачками, как динозавр
челюстями, и пытаясь закрыть босой ногой дверцу, которая очевидно ждала
голосовой команды. Несмотря на то, что я отключил водителю звук, по глазам -
таким зеленым, большим и пугливым - сразу понял, что это женщина.
- Так, дамочка, не нервничайте, и не пробуйте нажать красную кнопку в
виртуоке. Ещё ни в коем случае не бей меня по руке. Иначе эта штука
что-нибудь у кого-нибудь откусит - а у нас, надо полагать, лишних деталей
нет. Обещаю, что мы даже не вырежем вашу нежную печенку - хотя на черном
рынке она стоит приличные бабки, а все уровни ниже минус-десятого являются
черным рынком. Сейчас мы все едем прежним курсом по южному тоннелю, только я
беру управление на себя, а вы соответственно даете мне доступ к нему. В
пункте Саут-Пойнт, в паре километров отсюда, мы вас высаживаем. И через пару
недель забудете, как о кошмарном сне, о своей не вовремя проявленной
доброте. Попросту махнете рукой и скажете: плевать на барахло.
Зрачки дамочки расширились еще больше и это меня озадачило.
- Ван-Вано, я сказал что-то не то? Это ж должно было ее успокоить. Я
что, должен пропеть ей баюшки-баю?
- Кусачки положи, пока они чего-нибудь действительно не откусили. Она
тебя, наверное, не понимает, - подсказал Ван Вельдер.
- Ладно, положил. Но я говорил на стандартном марс-бейсике. Или я, что,
совсем кепала-келапа?
- Это бейсик притонов и нижних уровней, с сильной примесью китайского и
малайского, да еще гнусавый, с "жеванием соплей", то есть пиджин. Даже слово
кепала-келапа, которое ты только что употребил - кокосовая голова, дурак
по-малайски. Женщина же, наверняка, говорит на нормальном бейсике, так что
попробуй машинный перевод. У нас трансивер близкосвязи не работает на
передачу. Так что соединись с ней стандартным кабелем Интелпорт, такой
наверняка лежит у нее в бардачке.
- А если ее драйверы не потянут?
- У нее зрачки в норму пришли. Кажется, она хочет что-то сказать.
Открой ей рот.
Я опустил руку, она яростно прокашлялась, словно изгоняя тех микробов,
которые оказались у нее на губах, и сказала не на бейсике или пиджине, а
по-русски, хотя и с сильным акцентом. Блин, да я русский понимаю!
- Слушай меня внимательно, чмо, ты не высадишь меня из моей машины и
ничего не будешь мне засовывать. И убери ногу с двери, босяк, иначе она не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг