Александр Тюрин
Побег из Вавилона
1. Мусорная преисподняя
Я жду, когда в двенадцатый час сола лучи далекого солнца, обрамленного
райской голубизной, войдут в тоннель и окрасят сочно зеленым цветом ростки
салата, в которых тут же запрыгают бодрые экситоны фотосинтеза. Раз, два,
три - оно! Вход в тоннель прикрыт графеновой пленкой, легко пропускающей
лучи, и мне кажется, что чувствую прикосновение ветерка на своем лице. Как
раз собираются члены нашей артели, подгребают ребята из соседних общин.
Разливаем в пустые консервные банки поздравительную жидкость, добытую
брожением из мебели с разбившегося корабля чужаков. Пьем и закусываем -
свежей зеленью с марсианского огорода. После особо удачного тоста, меня
чмокает в щеку какая-то девица в сарафане а ля первая ступень допотопной
ракеты - и громогласно объявляет, что шрамы мне к лицу. В глубине тоннеля
шумит своим отбойным молотком неугомонный робот-тяга. В сумрачных нишах тихо
набухают грибы, плещутся в чанах невозмутимые толстые рыбины, а поближе к
солнышку булькают на поддонах цианобактериальные маты, несмотря на грозное
название производящие любимый всеми нами кислород. Счастье, почти рай...
И вдруг содрогание всего, затем резкий обрыв сна.
Вой сирены рвет мне мозг, потому что выходит из динамиков, встроенных в
мою верхнюю челюсть, а в конце еще поросячий взвизг: "Доброе утро, свободный
город Вавилон!". Я дрыгаюсь и открываю глаза, в которых словно застрял песок
от не растворённой кратким сном усталости. Какой облом - я живу в совсем
другом мире, точнее, в аду. Первое, что чувствую наяву - боль, сразу в
нескольких местах, особенно в суставах; изъеденная кожа на боках отзывается
огнем и зудом - это твурмы поработали, крохотные биомехи-кровососы с
отливающим пожаром спинкой, которые отлично умеют производить самих себя. В
правом верхнем углу зрения зажигается виртуок - виртуальное окно дополненной
реальности - показывая игривый логотип компании "Марсанто" (Марс в виде
яблочка и грызущий его червячок), а также время: 5.30 сола. Через двести
сорок секунд начало работы. Спешно провожу грязеедкой, похожей на ежа, по
телу - она засорена и толку от нее почти никакого. Чуть искрящую от
нанобойцов эмульсию экономно наношу на израненные твурмами бока - зуд тает в
приятном холодке; больше ничего приятного сегодня не будет. В разъем на
бедренной вене вкладываю баллончик с оксигелем, будет снабжать кислородом
респироцитов - искусственные клетки моей крови.
Выхожу через тамбур в громадную полость, проделанную ядерным взрывом в
магматических породах горы Элизий. Рядом со мной выстраиваются "коллеги",
выползшие из своих склепов в скале: тощий как стручок Ван Вельдер и ещё
сотня таких же. Таких же, как я, рабов Дядюшки Пака и компании "Марсанто".
Воздух по-утреннему свеж и тощ - сильно ниже нуля, кислородом тоже не
балуют, половина от нормы.
Из темной студеной полости минус-двенадцатого уровня мусородробилку
видно везде, а если не видно, то слышно. И если не слышно, она дает
почувствовать себя даже сквозь сон. Как содрогание, пробирающее до самого
нутра. Многие тут относятся к ней как к солнцу Нижнего Вавилона. Адепты
Великой Дробилки, вроде того лошары с посиневшей физиономией, что слева от
Ван Вельдера, вещают, что без нее распадётся цепь времен и наступит конец
нашего света.
Из тьмы во тьму уходят сортировочные конвейеры. Красные огоньки вдали
указывают, что рабы, зыркая мультиспектральными глазокамерами, выбирают то,
что отправится в пиролизные печи, ртутные ванны или под брикетировочный
пресс.
Рукосуи - самые тупые на нашем уровне, такие не прикарманят, поэтому им
доверено выискивать кубитные процессоры, терабайтные накопители,
микроэлектромеханические устройства, материалы-трансформанты с памятью
формы, золото, редкоземельные металлы. Они даром что слепые, тонкими
пальчиками, усеянными пупырышками рецепторов, ощупывают всё на манер енота,
а квантовым крючковатым носом обнюхивают, улавливая колебания молекул ценных
веществ. Их вообще ничего от работы не отвлекает. Даже гадят под себя - это
потом вылизывают слизни-биомехи. Питание поступает им прямо в кровь, так что
кишки присохли к спинному хребту - в сравнении с ними и Ван Вельдер будет
милым толстячком. Каждые четыре часа включается помпа, от которой тянется
шланг к каждому из них, точнее, к канюле в районе поясницы, соединенной с
нижней полой веной.
Органика, сбрасываемая десятимиллионным Вавилоном, проходит через
центрифуги сепараторов, и, далее, с чмоканьем, растекается на несколько
"ручейков". В одном из них несколько многоруких парней тычут зондами,
выискивая то, что осталось от горожан, которые сильно задолжали владельцам
города за кислород и воду; коллекторы обычно изымают только печень, сердце,
почки, прочее спускают в канализацию. В другом - мы с Ван Вельдером
вылавливаем сачками органические чипы, синтетические органы и прочие
"вкусности", оставшиеся от биомехов. Третий, пуская клубы пара, следует
прямо в биореактор - высоченные колонны производства биогаза, откуда трудами
нескольких видов бактерий выходит метан. Четвертый ручеек стекает в тихие
подземные оранжереи, слегка подсвеченные замогильной флуоресценцией - это
лакомство для грибов.
Такова картинка преисподней, её лет пятьсот назад Босх нарисовал, хотя
в здешних краях и не бывал - Ван Вельдер так сказал. Минус-двенадцатый
уровень находится в "перевернутом городе", углубленном в гору Элизий. Город
Вавилон - совместное владение девяти корпораций - передал всю сферу
обработки мусора компании "Марсанто", потому что та занимается созданием
новых горожан. Но на нашем уровне менеджеры "Марсанто" не появляются
никогда. А набором "персонала для ручных операций" занимается фирма Дядюшки
Пака, которая препровождает всех конкурентов, даже таких устрашающих, как
бойцы Старого Слэйвера, с руками-крюками и горящими как молнии фотоническими
тату на лбу, в установку для производства биогаза.
Меня продали Дядюшке Паку отморозки, подчиняющиеся некоему Чип-Хану,
которых исследователи пышно именуют новыми кочевниками. На них можно
нарваться на равнинах Утопии и Аркадии, а в горах Флегры их как грязи, там
они отсиживаются, харчуются и делят хабар. Люди Дядюшки Пака почистили от
информации мой персональный чип, да еще поставили на мой нейроразъем
заглушку - терминатор, благодаря которому я не могу вспомнить самые важные
вещи: кем был раньше, например. Нейрософт, в том числе, игры - из-за него
тоже мимо. Зато он прекрасно пропускает команды рабовладельца. Мой нынешний
словарь почерпнут из марс-бейсика, хотя сомневаюсь, что этот язык мне
родной; помню арифметику, набор бытовых навыков на уровне детского сада -
как вытирать нос, попу; еще знаю то, что сообщил Ван Вельдер, про енотов и
всё такое. С остальным информационным багажом хуже, лишь какие-то обрывки...
Тому, кто попал на минус-двенадцатый уровень Вавилона, уже никогда не
выйти из него в живом и целом виде. Торговый обмен приходится вести с
харонами, которые доставляют сюда новый персонал взамен умершего и новое
оборудование вместо износившегося.
Дядюшка Пак никому не платит из тех, кто на него работает. Если можно
довести до нуля издержки на рабочую силу и до максимума прибыль, то почему
нет - сбылась мечта предпринимателя. Канистра маслянистой жидкости на
неделю - типа еда, созданная механохимическим способом, пересоставлением
молекул всякой дрисни - и всё. Прочее мы должны сами раздобыть, вернее,
украсть - ибо весь мусор является собственностью "Марсанто" - и не
попасться. На те "заначки", которые мы потихоньку делаем для себя, можно
выменять у харонов всякую полезную всячину: баллончики с оксигелем и ампулы
с миоглобином, чтобы кислорода хватило, телогрейки на водородных топливных
элементах, чтоб не замерзнуть, средство от крючкоглистов и ловушки для
твурмов, грязеедки, наркодермы и так далее.
В пять часов, задолго до того как должен был окончиться рабочий день и
спуститься на лифте хароны, Ван Вельдер обнаружил мертвого рукосуя.
Неподалеку от колодца для жидких стоков.
Голова у додика проломлена в районе лба - сразу видно, что не
несчастный случай. Ударили чем-то вроде чекана или кастета, а внутренностей
совсем не осталось - вытащены. Это могли сделать только франкенштейны с
минус-четырнадцатого уровня; они всегда забирают потроха, у них в хозяйстве
всё пригодится. Похоже, что рукосуй чего-то испугался, может носом своим
квантовым учуял опасность, и, отцепившись от шланга, пытался сбежать, но
попал на нижний уровень. Там франки прикончили его без долгих разговоров,
выпотрошили и выбросили обратно, дескать, мы ни причем.
Еще далеко до конца работы, а я совсем изможден - мертвый рукосуй меня
психически добил. Дробилка кажется мне этаким минотавром, мощное
человекоподобное тело - мускулов столько, что даже скрипят друг о друга, еще
копыта, бычья голова, длинные толстые рога, на которые нанизаны жернова. Она
уже как будто не крутится на одном месте, а идет ко мне по толстому слою
отживших душ, выжимая из них последний стон своими копытами. Вот-вот
наступит на меня и раздавит. Мне становится хуже, я натужно кашляю...
Виртуок показывает дефицит кислорода в коре головного мозга, как
следствие перерасхода. Отсюда, наверное, и глюченье. Нехватка кислорода
возникла намного раньше, чем я должен был поставить новый баллончик с
оксигелем. А у меня ведь такая хорошая заначка, её можно будет и на три
баллона сменять... Если начнешь сейчас увядать, то надзиратель-роботех,
похожий на беса, быстро взбодрит тебя ударом хвоста, точнее, нейронного
хлыста.
Но словно легкая рука погладила меня по голове, и послышался звон
колокольчиков, сложившийся в слова: "Тебе скоро будет лучше. Поставь новый
баллон и просто дыши, как ни в чем не бывало".
Я вставляю в разъем на бедренной вене последнюю емкость с оксигелем.
Хватит ли до конца дня, когда удастся выменять у харонов новый баллон? Если
не хватит, никто со мной не поделится, ведь это запас жизни. На неделе у нас
стабильно отдает концы двое-трое бедолаг, прямо во время работы.
Но пока кислород бодрит каждую мою клеточку. И это подземелье начинает
дышать и колебаться вслед за мной, тончать, становится легким рисунком на
оболочке пузыря. При вдохе словно сжимается в точку, при выдохе появляется
вновь, словно возникая из ничего.
И при возникновении из ничего, я вижу... назовем его Единым и
Многоликим. Это что, отравление кислородом? Но вообще-то зреть духов -
совсем не диковина для обитателей нашего уровня, наркодермы и прочая дурь
играют свою роль.
Единый-Многоликий напоминает отблески солнечных лучей на снежинках.
Девять сияющих окружностей, в которых словно видны бронзовые лица, от них
расходятся соединенные хрустальными паутинками пульсирующие воронки - по ним
как бы стекает всё, что есть на минус-двенадцатом уровне. И жернова дробилки
уже не кажутся такими смертельно мощными - они стали, как радужные разводы
от бензина на воде...
А потом произошла аварийная остановка мусородробилки. Её барабан еще
вращался по инерции, когда на вершинах колонн биореактора появились зеленые
огоньки. Это техносветлячки, которые чувствуют метан и начинают светиться
при повышении его содержания в воздухе. Значит, отключились клапаны сброса
избыточного давления. Или были отключены.
Будущее стало ощутимым, тяжелым. Я понял - еще несколько секунд, и
горящее будущее станет настоящим, на минус-двенадцатом уровне рванет.
Огненная волна пройдет по всей полости. Спастись можно только в боковых
колодцах для жидких стоков, откуда есть выход на главную клоаку.
По счастью, Ван Вельдер, как и всегда, соображал резво:
- Я хватаю трос и драпать, - он шлепнул мне на шею, точнее на
нейроразъем, что-то похожее на жвачку. - Это металлорганика, которая разъест
твой терминатор; пока он фурычит - далеко не убежать.
Ван Вельдер зацепил сачком надзирателя, которому явно не понравилась
наша идея тикать, и мы, с двух пинков, сбросили его в приемный бункер
биореактора.
Не было времени порадоваться, как тот утопает в хлюпающей жиже.
Пробежали метров сто под монотонное предупреждение следящей системы:
"Наказание за побег - расчленение без анестезии". Заодно нарастал пронзающий
мозги звук, но вдруг он заткнулся; видимо, терминатор накрылся, а я
почувствовал на шее острое жжение.
Но тут уже не до шеи. Огненная паутина появилась на одной из колонн,
легко раскалывая ее твердые оболочки. И другая колонна разом превратилась в
цветок - ее корпус разошелся лепестками в стороны, выпустив наружу огненные
щупальца. Со свода просыпался водопад облицовочных плит, какой-то мощный
энергокабель завертелся змеей, пролив море искр. А там и третья колонна
обзавелась огненной шевелюрой, резко просела, как подтаявшая ледяная глыба,
и полыхающий шар разошелся в стороны яркой концентрической волной.
Она выдернула из станины барабан мусородробилки и швырнула с
космической скоростью в нашу сторону. По дороге он расплющил пять или шесть
человек. Все они возносили молитвы марсантовской Великой Дробилке,
"освобождающей от старого облика, чтобы дать новый", вместо того, чтоб
делать ноги. За секунду до того, как барабан должен был раскатать нас с Ван
Вельдером в молекулярный блин, приподнявшаяся - из-за резкого падения
давления над собой - ферма пола подбросила его. Многотонная махина пролетела
над нами, изображая что-то воздушное, а мы юркнули под ферму.
Я заметил загаженный шпигат сточного колодца, который вышибло давлением
нижнего уровня - огонь уже пожрал почти весь кислород в нашей полости.
Больше никуда не успеть, попробуем слинять здесь. Набросив петлю от троса на
колонку ближайшего скруббера, Ван Вельдер скользнул в колодец, я за ним.
Давление чуть не выбросило нас обратно в опустошенную взрывами полость, но я
все же пропихнул легковесного Ван Вельдера вниз, а далее уже тормозили на
тросе. Мы попали не в клоаку, а на нижний уровень. Здесь кислорода было явно
больше, чем на минус-двенадцатом, но ничего хорошего об этом уровне мы не
знали.
Да, минус-тринадцатого у нас нет. Но роль следующего круга ада спокойно
играет минус -четырнадцатый. Здесь обитают те, кто покажется кошмаром для
всех предшествующих поколений человечества вплоть до Адама и Евы.
Это как-бы-люди, которых сшили-скрепили на этом же уровне, сочетая
клонированные органы, трансплантаты от ранее живших граждан,
генномодифицированные органы и биосовместимые устройства. Франкенштейны -
своего рода сапрофаги, которые работают с трупным материалом, обновляя самих
себя с его помощью и мастеря новых франкенштейнов. Это является самым
быстрым способом пополнения населения Вавилона и вообще Марса. Это куда
дешевле, чем прислать сюда нового обитателя из гравитационной ямы Земли,
куда быстрее, чем естественным путем родить тут ребенка или даже произвести
100%-ного клона. Нормальная колонизация Марса идёт, говорит Ван Вельдер, у
русских и китайцев, да и то не все транспорты с поселенцами долетают до
места назначения - то пираты нападают, то подличают террористы из
какой-нибудь "Джебхат Фатах". Западному Альянсу это только на пользу. Его
марсианские сектора заполняются более быстрым, надежным и рентабельным
образом. В Вавилоне из десяти миллионов населения - франкенштейнов
большинство, но есть города Альянса и покрупнее, вроде Венусборга у подножия
горы Олимп, там то же самое.
Среди франков самые многочисленные и дешевые в производстве - спиннеры.
У них вместо туловища и головы - футляр, внутри которого трансплантаты; всё
по минимуму, пищеварение внешнее, кишечника почти не требуется. Пока
хелицеры спиннера душат жертву, его острый хоботок проделывает дырки, затем
впрыскивает пищеварительные ферменты, и, в итоге, она выхлебывается.
Удобно...
На мгновение всё замедлилось, даже размышление - из-за незамутненного
страха - на меня смотрели человеческие глазки спиннера, злобные, числом три.
Хелицеры, генетически позаимствованные у паучка, только откалиброванные под
человеческий рост, предупредительно щелкали. За этим чудищем еще несколько
таких же, с полицейскими жетонами, приваренными к футлярам, приветливо
улыбаются.
2. Адский инкубатор
Раздался приятный голос спиннера:
- Я - офицер Шпиннекоп, полиция безопасности минус-четырнадцатого
уровня. Рад оказать вам содействие, оказать любую помощь, следуйте с нами, у
нас никто не будет отвергнут из-за цвета кожи или сексуальной ориентации.
И продолжает лялякать про абсолютную толерантность как заведенный.
- Нам не нужно никуда идти, о соседи с нижнего этажа, - отнекиваюсь я
запинающимся голосом. - Позвольте нам с миром покинуть ваш мир, и
отправиться дальше на лифте. Примите подношение в знак почтения...
Я протянул спиннеру свою заначку - кибероорганический глаз, способный к
самоприживлению.
Тот взял, ему понравилось. Если приживленный орган не очень годится,
франки умеют быстро "растворить" его при помощи ферментов, использующих
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг