Надежность создается избыточностью - разок накинул ему в лоб. Коридорный
душитель наконец растянулся на полу. Стало совсем тихо. Если на том всё, то
этих трёх надо поскорее упаковать.
Кстати, пока вязал эти персоны, то обнаружил у них предметы, не
свойственные киллерам, а скорее подходящие для медиков. Шприцы, ампулы,
ручной ультразвуковой сканер. И загадочный спрей впридачу, назовем его
перечным.
По окончании работы услышал топоток легких ног на лестнице, идущей со
второго этажа на первый, и уже организовал засаду под ней, но вовремя
сообразил - это не мужчина. Высунулся и, зажав рот даме, втащил в свое
укрытие. Через секунду отпустил. И в полумраке ясно - Инга.
- Что вы здесь делаете? - зашипела она.
- Вы же мне адресок оставили, так что воспользовался вашим
предложением.
- Оно не было конкретным, - оспорила госпожа Штернберг.
- Тогда, виноват, не понял этих европейских тонкостей; в любом случае,
вам привет от белых медведей. Но, похоже, я всё ж вовремя объявился. В вашем
доме было трое мужиков, которые охотились на вас.
- Вы убили трёх человек? - её глаза приметно округлились.
- Не совсем. Скажем, нейтрализовал. Они в подвале, упакованы; у них вы
и справьтесь, что они делали в вашем доме.
В ответ из подвала донеслось урчание одного из тех муркетов. Очнулся,
сердечный.
- Вызывайте полицию, Инга.
- Они сами могут быть из полиции безопасности. Или какой-нибудь
спецслужбы, связанной с полицией безопасности. Сейчас мы уедем, я только на
секунду наверх, соберу сумку. А вы, господин Корнев, ждите в моей машине,
она с обратной стороны дома, так что идите через черный ход. Вот вам ключи.
С задней стороны дома был по-прежнему тихий дождливый вечерок, двор с
зеленью и скромная "маздочка".
Я сел в машину и подождал, пока Инга выйдет из дверей со своей сумкой.
Но красивого завершения у этой истории не получилось. Где-то послышался
скрежет тормозов. И почти сразу бросилось в глаза, что в нашу сторону бегут
через двор двое "пиджаков".
Инга сама сказала, что это может быть какая-то "полиция безопасности",
в общем, не друзья. Нажав на газ, я двинул вперед, вильнул бортом и уложил
обоих бегунов на дворовую плитку. Вернулся назад, открыл дверцу машины перед
госпожой Штернберг, и тут за ней из дома выскочил ещё один - кажется,
освободился кто-то из тех, кого я оставил в подвале. Тем хуже для него. Он
бежал с пистолетом в выставленной руке - по ней и пришелся удар дверцы. Этот
удар хорошо развернул его, так что мне осталось только прихлопнуть его
небольшую почти микроцефальную голову той же дверцей, направленной уже в
другую сторону.
- Что дальше? - спросил я, обернувшись к Инге. - Очевидно, вы знаете.
- Трогайте с места. Живее.
Война на взморье
- Кто вы, черт возьми? - зло рявкнула госпожа Штернберг, когда мы уже
вырулили на улицу.
- Здравствуйте, приехали. Вы же меня знаете. Старпом с судна "Яков
Пермяков" Мурманского морского пароходства, Корнев Иван Андреевич, вы сидели
у меня в каюте, мы пили можжевеловку и японский виски, кстати, недурной,
обменялись адресами. И бокал вы тогда разбили о переборку - "на счастье",
сказав, что это русский обычай.
- Вы сейчас так обошлись с этими людьми...
- В смысле, неласково? Это от испуга. Навыки как-то реагировать в
сложной ситуации - это со времен срочной службы в ДШБ 61-ой бригады морской
пехоты Северного флота. А вот кто вы? Постарайтесь ответить с некоторыми
подробностями, это может дать ключ к отгадкам некоторых вопросов. Про
европейский "институт генетического наследия" я уже слышал.
- Я, - она помедлила и словно прислушалась, - работаю в лаборатории,
занимающейся генотипированием и секвенированием генетической информации.
- То есть модификацией живущих организмов и созданием новых?
- С созданием новых есть определенные проблемы, а модификацией точно -
в интересах сельского и рыбного хозяйства.
- В интересах корпораций, производящих ГМО и захватывающих мировой
рынок семян и спермы? Причём действующих весьма нахраписто - так, что даже к
селянам в глубине Африки могут наведаться крепкие ребята с мачете и
посоветовать срочно обратиться за семенами к дилерам какой-нибудь
"Монсанто". А к доброму слову прилагается и обещание отрезать всё селянское
хозяйство под набедренной повязкой в случае, если совет не будет принят.
- Да, мы связаны с крупными фирмами. А что там творится в дебрях
Африки - это уже не моя тема.
- Так, дамочка, предполагаю, что вы добились в своих исследованиях
чего-то впечатляющего, например того, что можно с большим эффектом применить
против русских. Но некая западная спецслужба решила, что вы ненадежны,
возьмете и сольете информацию тем же русским, и потому решила убрать вас,
чтобы вы не помешали проведению важной операции. Для этих целей могла просто
нанять каких-нибудь живодёров-правосеков.
- Это не более чем сочинение на вольную тему, господин Корнев.
- Согласен, хотя раньше вы называли меня Иваном Андреевичем и даже
Ваней. А когда произносили слово "Ваня", то хихикали и болтали ножкой.
- За нами едет полиция. Сейчас нам действительно надо остановиться, -
лицо у Инги Штернберг стало как у слепой, со взглядом направленным внутрь и
ярко выраженной покорностью судьбе.
- А с этим не согласен, полиция нас повяжет и сдаст тем паукам из
спецслужбы. Думаю, пока ваша жизнь под угрозой, Инга, нам не стоит
останавливаться.
Полицейский БМВ мощно прибавил ходу и поравнялся с кабиной нашей
"маздочки", из громкоговорителя донеслись суровые слова на иностранном
языке. Я дал резко влево и, сбросив патрульную машину на обочину (точнее,
полицейский с перепуга сам стал выворачивать руль), снова выровнял курс.
- Что вы делаете? - Инга с испугом, вплоть до расширения зрачков,
смотрела на меня - как на настоящего психа.
- Пытаюсь оторваться. В таких ситуациях не надо себя ни в чём
ограничивать.
- Полицейские сейчас начнут стрелять по колесам, потом по кабине, через
пару минут навстречу выедет другой патруль, а сверху появится вертолет. Вы
уже наработали на длительный срок тюремного заключения, неограниченный вы
наш.
- Понял. Теперь поработайте и вы.
Я положил руки Инги на руль. В ритме вальса перетащил её круглый, надо
сказать, задок себе на колени - да, был бы не прочь задержаться в этой
позиции, но время не ждёт - и разом пересел на место пассажира справа. Она
же поневоле заняла место водителя. Рокировочка закончилась, а пируэт пока
нет. Ещё один шаг и я на заднем сидении.
- Инга, золотце, откройте крышку багажника.
- Нельзя, Корнев, на ходу никак.
- Давайте, милая, иначе ей капут.
Она, с прибалтийской сноровкой испугавшись порчи своего имущества,
сняла блокировку, крышка поднялась и я, из положения "скрюченно сидя",
перемахнул на капот идущего сзади полицейского авто. Наверное, сыграли
навыки перепрыгивания на необорудованный берег. Получилось, правда, не
слишком фотогенично; одна моя нога соскользнула, но успела остановиться на
бампере, а руками я лихорадочно хватался за кромку капота. Не слетел я и
потому, что полицаи нас бодро догоняли.
Опять толчок в лягушачьем стиле - бампер снова стал точкой опоры, и я
уже на крыше полицейской машины. Распростершись там и как-то уцепившись за
широкую "мигалку", заглянул через открытое боковое окно в кабину, где
вертела головами и вращала очами парочка служителей порядка. Струйка
перцового газа в глаза вывела из строя одного из них.
Второй полицейский, управляя машиной, заодно попытался выстрелить в
меня, но опять же аккуратненько - так, чтобы не повредить имущество в виде
крыши; тысячелетнее пребывание в роли хозяйственного инвентаря у остзейских
баронов оставило свой неизгладимый отпечаток. Поэтому он высунул руку с
пистолетом из окна машины. Однако мое тело на крыше уже поменяло
расположение. Перехватив ту самую руку с пистолетом за запястье, я крепко
двинул ею о кромку оконного проема. Оружие улетело на дорожное полотно;
полицейский, взвизгнув, стал тормозить, попутно пытаясь поднять стекло. А я
ему активно мешал, отрывая его потные пальцы от кнопки автоподъемника. В
конце тормозного пути моя рука уже нашарила внутреннюю ручку открывания
двери, дернула её, и следом, ухватив полицейского за рот и ухо, выбросила из
машины. Мне стало неловко, но сразу вспомнилось, как латвийские полицаи
орудовали в Отечественную войну на оккупированной Псковщине, где моя бабуля
зимой в лесу пряталась от них, и сразу полегчало.
Я сел в водительское кресло и, распахнув дверцу напротив, с одного
хорошего пинка вытолкнул второго служителя порядка, всё стонущего из-за
перцовки в глазах. (Точнее, выплеснул его - мужчина был дивно пухлый; не
ведал я тогда, что скоро и мне придется серьезно измениться в габаритах.)
Полицейский автомобиль, уже под моим управлением, двинул с главной дороги, а
встроенный навигатор, извещающий о его местоположении, был выдернут с мясом
из передней панели и улетел в придорожные кусты. Через пять минут я поменял
машину, затормозив при помощи ухалки какого-то незадачливого водилу,
превысившего скорость. Этого господина пришлось оставить на заднем сидении
полицейского авто с руками, связанными его подтяжками, велев смирно
дожидаться очередного патруля, чтобы не отягощать своего положения и т.д.
"Зитцен штиль, нихьт бевеген!", - выразился я вроде не на местном наречии,
но так грозно, что дядя прилично испугался.
Теперь у меня была чистая тачка где-то на час. Я за 15 минут догнал
Ингу и пересадил к себе. Однако напарница осталась в полном унынии.
- Мы уже натворили на пожизенный срок, Корнев. Да, я знала, что русские
медленно запрягаются, но быстро едут, однако не настолько же...
- Поэтому предлагаю прорываться через латвийско-российскую границу. В
конце пути устрою вас поварихой или дневальной на судно Мурманского
пароходства. Тётя Даша даст вам пару уроков мастерства, начиная с 72
рецептов приготовления макаронов по-флотски. Кстати, ваш легкий иностранный
акцент сделает вас неотразимой для любого старпома и даже капитана. Ну, что,
по рукам?
- Мы едем на мою работу, - неожиданно твердо произнесла она.
- Согласен, Инга, Севморпуть не для каждого. Тогда введите пункт
назначения в навигационную систему, чтобы я мог доставить вас в наилучшем
виде.
Минут через десять она добавила.
- Мне нужно забрать там кое-что. Но мое появление в неурочное время
сразу сделает меня подозреваемой.
- Хорошо, вы подождете меня в гараже.
- То, что нужно забрать - это программа.
- Инга, я могу довольно ловко сыграть роль наладчика сети.
- Это программа, общение с которой носит неформальный характер.
- Я понял, речь идёт об искине. Я знаю, что процессы генотипирования,
секвенирования и тра ля ля идут быстрее и лучше при применении
суперкомпьютеров и мощных программ, обладающих способностями самообучения.
- Да, правда, - она с некоторым удивлением посмотрела на меня.
- Ваш искин напрямую работает с микроманипуляторами, кантилеверами,
иглами зондовых микроскопов и так далее?
- Работает не напрямую. Грубо говоря, любой инструмент замкнут на
человека-исследователя, но подсказки дает компьютерная программа. В режиме
реального времени.
- Я вижу у вас на прекрасном голубом глазу что-то мерцающее. Если это
не чёртики прыгают, то, скорее всего, работает линзопроектор, который
намекает на то, что вам имплантирован нейроинтерфейс. Значит, исследователь
вроде вас управляет манипулятором или там иглой с помощью нейроинтерфейса;
суперкомпьютер же визуализирует и сенсоризует среду эксперимента в
"смешанной реальности" и, если надо поправляет человека, включаясь в контур
управления.
- К чему вы ведёте, Корнев? - спросила она совсем строгим голосом.
- Что мощная компьютерная программа уровня искин имеет доступ к вашему
нейроинтерфейсу. А заинтересовавшаяся вами спецслужба могла подозревать, что
искин использует вас в своих целях. Поэтому те трое принесли с собой
медицинские инструменты, даже портативный ультразвуковой сканер. Возможно,
они хотели изъять у вас имплант, как нечто компрометирующее этот самый
искин.
- Что-то непохожи вы на шкипера, у которого в прошлом только срочная
служба в десантно-штурмовом батальоне, - сейчас Инга выглядела несколько
смущенной, словно я нашел в сети её фотки "ню".
- Я полгода просидел в отделе АСУ Мурманского пароходства, дожидаясь
должности на судне в старшем комсоставе. Чтоб не уснуть со скуки, заглатывал
за день по пять чашек кофе и учил язык "Си Плюс Плюс"... Похоже, мы
подъезжаем. Вы ввезете меня на территорию режимного объекта как контрабанду,
в багажнике. По счастью, у нас сейчас седан с нормальным размером багажного
отделения.
С помощью её карточки-ключа я вышел из гаража и поднялся на третий
этаж, где располагалась та самая лаборатория. Дальше пришлось создать
дымовую завесу - поднеся зажигалку к датчику пожарной сигнализации. Через
десять минут подъехал пожарный расчёт, у одного из тех ребят я позаимствовал
наряд. Дело было, конечно, недобровольным - с его стороны; я вот тоже не
захотел бы отдавать красивую блестящую каску какому-то тощему хмырю с кривой
улыбочкой. Парня, замотанного в пожарный рукав, пришлось оставить в туалете.
С этой маскировкой я был вхож уже повсеместно. Сердце забилось
учащенно. Сейчас я получу доступ к искину и, наконец, узнаю, к чему привело
исследование биоматериалов, полученных из могилы на безымянном островке в
Восточно-Сибирском море. Какие же выводы сделал главный исследователь -
искусственный ум на десять миллионов строк программного кода, и почему это
привело к столь неожиданным последствиям для Инги?
Однако на пути, ведущем в лабораторию, я опять встретил представителей
иностранной спецслужбы. Их было трое, они появились с другого конца
коридора, видимо поднявшись с помощью запасного или грузового подъемника.
Как-то слишком быстро они врубились, что я за фрукт, и начали стрелять.
Единственное, о чем они не догадались, что я умею быстро перемещаться с
использованием укрытий. Ну, а мне пришлось прятаться за тележкой,
перевозящей контейнер с биоматериалами, которая обычно идёт по монорельсу
согласно программе. На конечном этапе я направил тележку на врагов и та
проглотила пули, предназначенные мне. А потом уже открыл огонь сам.
После этой жаркой встречи до меня кое-что дошло. Я спустился в гараж,
сел в автомобиль и сказал попутчице:
- Я всё понял, они ждали именно меня. Вы ведь неспроста на "Пермякове"
бокал кокнули. Чтобы я порезался и можно было взять образец моей кровушки.
Так, будем теперь говорить правду, Инга?
- Конечно, Иван Андреевич, ничего кроме...
"Правда" заключалась в том, что она мне прыснула в лицо перечным
спреем. Пока я, плача, протирал глаза, почувствовал укол иглы в районе
запястья. Едва стал видеть что-то благодаря злости и слезам, как сразу и
вырубился.
Лабораторная крыса
Меня вовсе не с ходу отправили в аквариум. Я сам туда попросился, когда
у меня заметно округлились все части тела благодаря жировой прослойке, а
голова стала маленькой на фоне плечей. 10 тысяч калорий в сутки,
потребляемые в виде маслянистой жижи - это не завтрак у Тиффани. Но в
аквариум, точнее бассейн со стеклянными стенками и водичкой со скромной
температурой плюс семь, меня посадили, когда во мне завелось достаточное
количество белка со свойствами антифриза.
С той стороны аквариума я видел контуры экспериментаторов, среди
которых различал и Ингу. Злости на нее уже не было; с чувством обиды жить
тяжело, так что я постановил, что в свое время мне надлежало получше
соображать, тогда бы избежал многих неприятностей.
Те ученые особы не слишком часто общались со мной, пожалуй только Инга
могла пооткровенничать, когда поняла, что у меня нет ненависти. Узнал я, что
являюсь для экспериментаторов особенным человеком, с теми же аллелями генов
"хладостойкости", что и у Василия Корня; это делает нас обоих способными к
деловой активности даже при самом диком холоде. (Кто б мог подумать, мне ж
всегда было зябко на ледяном ветру. Хотя, конечно, в Василии Корне и других
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг