про испытание систем взаимодействия "пилот-машина".
В шесть утра по стандартному времени я был у катерного терминала. Мне
дали одну из самых мощных машин, которые имелись на станции, два маршевых
двигателя с приличной тягой, система гравитационной компенсации. У нее даже
собственное имя было - "Боливар". Едва робомех отчитался передо мной, что
все "системы проверены и работают нормально", как появилась та самая Шайна
Гольд.
Боливару, как известно, не снести двоих. Я едва сумел смягчить голос:
- Госпожа Гольд, вам не мешало бы еще немного пообнимать подушку, а то
круги под глазами будут.
- Эти исследовательские катера - модифицированные боевые космопланы
"FX-129", замечу двухместные. А у меня летная подготовка не меньше вашей.
Запас топлива у него на полтора часа, так что мои коллеги еще и не успеют
проснуться, если вас это волнует.
На её коллег, это жулье де-немуровское, мне плевать, и пусть это она
волнуется насчет моих летных навыков. Хотел было напеть про "поедем,
красотка, кататься" (меня, между прочим, в свое время чуть не взяли в хор
Черноморского флота), но вовремя вспомнил, что у героев песни всё кончилось
аварийной ситуацией.
До высоты "- 10" я шел по сигналам планетостационарных навигационных
станций, на которые ориентируются все корабли, швартующиеся к "Юпитеру-12".
Затем навигация стала опираться на планетосинхронные радиомаяки, которыми
пользуются автономные зонды ближней разведки. Наконец, меня стала вести база
"Доннар" по азимутальному каналу. Однако его направление не всегда совпадало
с направлением ветра, а биться с потоками в юпитерианской атмосфере не
рекомендуется - самые разнузданные земные ураганы, по сравнению со здешними,
это дыхание младенца. Поэтому все время приходилось рыскать, чтобы не
потерять канал.
Во время этих рысканий от крыльев на центроплан регулярно выходила
сильная вибрация, потому приходилось гасить скорость, задирая нос и изменяя
вектор тяги. Иногда помогало, а иногда машину начинало швырять как
макаронину в супе. На мгновение я увидел "Доннар" в разрыве между лохматыми
и густыми как борода Зевса аммиачными облаками. Ту самую таинственную базу
западных вояк из НАСН, которая появилась после того, как российскую станцию
"Юпитер-5" приговорили всей "международной общественностью" сбросить на
планету - якобы за радиоактивное загрязнение среды. И аэродинамическими
формами, и постоянно работающими двигателями - у неё силовая установка типа
"ядерная лампа" - база "Доннар" напоминала огромный стратегический
бомбардировщик. Возможно, её персонал, если таковой существует, видел вполне
оптически и меня - но вряд ли догадывался, что я просто катаюсь на
дорогостоящем космоплане вместе с подружкой.
- Так что, Ник, если бы в атмосфере Юпитера присутствовала некая
опасность, то она бы отразилась первым делом на базе "Доннар".
- Вы не возражаете, если мы спустимся еще немного ниже. Пилоты русского
космофлота ныряли и на семьдесят километров.
- В этом нет необходимости, но если очень хочется, то быстро, минута
туда, минута обратно...
Сейчас в мои зрачки подшлемный дисплей закачивал картинки, полученные
системой обзора нижней полусферы. Так, поработаю по специальности, переключу
их на нейроинтерфейс зрительных нервов.
Режим телеприсутствия всегда бьет по эмоциям, а сейчас вообще захватило
дух. Катера как будто не стало, я находился между исполинских светло-голубых
стен облачного каньона, "сделанного" из кристаллов аммиачного льда; подо
мной текла со скоростью полтысячи километров в час желто-коричневая "река",
подкрашенная сульфидом аммония. Та самая атмосферная структура Южный
приполярный пояс, которая порой исчезает на десятилетия.
Я направил "Боливара" к юпитерианской реке, вот гребни её волн почти
уже достают до корпуса. Оказалось, переборщил. Машину подхватила мощная
турбулентность и бросила в сторону.
Я готов был резко поднять "Боливара", как в кабрировании. Потянул ручку
управления на себя и именно в этот момент случилось странное; машина,
завалившись на корму и заработав критический угол атаки, стала падать -
десять, пятнадцать, двадцать километров. Это при нормальной тяге и отданной
команде "поймать горизонт".
Еще немного и мы достигнем той высоты, с которой еще никто не
возвращался. Исчез навигационный луч "Доннара", забитый электромагнитным
ревом Юпитера. Температура за бортом поднялась до 200 по Кельвину. В
какой-то сотне километров от нас с дикой скоростью пробила молния -
электрическая сатана шириной с Волгу, на секунду даже погасли индикаторы
приборов, но по счастью все системы быстро восстановились.
И вдруг скорость ветра резко упала, с 500 км в час до каких-то жалких
50, мы оказались в центре непонятного затишья на высоте "- 50". Машина
перестала падать. Глаз циклона, надо полагать. Озеро Небесного Спокойствия,
как выразился бы буддист. Надо мной горело авроральными всполохами желтое
небо, подо мной переливалась оттенками бордового таинственная юпитерианская
глубина, очень смахивающая на ад; многокилометровую ясность слегка смазывал
только аммиачный снежок. Я переключил управление на автопилота и дал команду
на вертикальный взлет.
Последнее, что я смог увидеть, прежде чем ... какое-то странное
объемное пятно, даже гроздь пятен; они находились почти что в центре этого
безмолвия.
При достижении "Боливаром" первой космической скорости я отключился.
Автопилот неплохо сработал, да и Шайна Гольд пришла в себя раньше меня.
Думаю, что имелись у нее интракорпоральные компенсаторы перегрузок, как и
приличное число часов налета, иначе живой бы она из этой передряги не вышла.
Впрочем, как и я.
На высоте "- 10" катер попал в свирепую турбулентность, настоящий
ураган в кубе, а запасы мощности были уже на исходе. Шайна Гольд
своевременно взяла ручное управление на себя и вполне профессионально обошла
на вираже "бокал"; так у летунов называются самые неприятные циркуляции в
верхних слоях юпитерианской атмосферы - вихри, уходящие "ножкой" в её
глубину. Потом снова передала управление автопилоту, которому начал помогать
лоцман нашей станции.
Я когда пришел в себя, пару минут одолевал дурноту, а потом заметил,
что приемные антенны катера зафиксировали излучение той самой грозди пятен,
что показались в озере Небесного Спокойствия на высоте "- 50". По спектру и
интенсивности источника смахивает на слабодифференциированную живую
материю...
При возвращении на станцию я был почти в норме.
- И что ты на самом деле хотел найти? - спросила Шайна.
Она пригласила меня зайти к себе в каюту, что была палубой ниже моей и
больше раза в два. Уютное место, как выяснилось. Шайна тут коротает вечерки,
мастеря лоскутные одеялки. Некоторые лоскутки из старых скафандров выдернуты
вместе со встроенными нитепроцессорами и фотоникой - в итоге вся светелка
госпожи Гольд таинственно мигает, вибрирует и мерцает. Если честно, мы
немного закинулись; у госпожи ксенобиолога были левые трансодермы [5],
которые пускали через кожу лёгкую расслабляющую дурь. По её почину я перешел
на "ты".
- И нашел, почти. Там что-то было, Шайна, как будто живое. И ты это
видела. Сигналы, полученные антеннами, это подтверждают.
- Просто тебе хочется чего-то живого и теплого в глубинах космоса. А
объяснение этому явлению совсем другое, - ее глаза симптоматично ушли в
сторону. Ясно, что лукавит.
- Давай, гони свое объяснение. Только не надо снова про оптические
эффекты.
Ее пальцы неожиданно оказались у меня на затылке, а губами я ощутил
нежность ее губ, хотя даже не коснулся их еще.
- Мы найдем его вместе, пользуясь бритвой Оккама.
- Это намек на мою трехдневную щетину?
Ее пальцы нащупали шрам на моей шее. Стало так щекотно и приятно, сразу
расхотелось спорить и выяснять. "Живое и теплое в глубинах космоса" найдено
и оно рядом со мной, в этой каюте.
- Драка по молодости? - решила уточнить Шайна.
- Скорее, война. Мины были очень хитрые, с мозгами не хуже, чем у
кальмаров, а те твари башковитые. Квазиживые мины с органическими
процессорами от "Де Немур" и самообучающимися программами наведения, очень
трудно обнаружимые. Пришлось идти на катере в роли живца, чтобы вызвать
интерес у их стайки, я ж гидроакустиком был. В итоге, получил фугасный
привет от тех, кто не любит Пушкина с Достоевским.
- Не обобщай. От меня тебе будет другой привет.
На первый, да и на второй взгляд Шайна была нисколько не зажигалочкой -
никаких крутых зазывных выпуклостей в районе бюста и кормы. Но сейчас она
раскрылась как цветок, заодно распахнулся ее голубой пилотский комбинезон.
Шелковистость и аромат цветущей вишни. Ну да, еще одна фотоническая
татуировка - в известной ложбинке между двух холмиков; опять змейка, только
не ползущая куда-то, а сплетенная в восьмерку и кусающая себя за хвост.
Слегка мерцающего изумрудно-зеленого цвета. Змейка становилась всё ближе,
ярче, а Шайна словно теряла телесность, обращаясь в дымку, ласковую, нежную
дымку, растекающуюся по моей коже, втягивающуюся в мою кровь...
Как-то сближение слишком быстро произошло. По крайней мере, несколько
неожиданно для меня. Ладно, спишем на трансодерм. Похоже, и диллер, и
изготовитель этой дури находятся на станции, потому что пронести ее через
космопорт просто невозможно.
2. Утро на Европе
Утро у любого вояки начинается с подъема, хоть в музыкальной роте в
Сочи, хоть в серном аду на Ио. Подъем - это что? Пробуждение и вставание. И
не как-нибудь, а точно в определенное время и за несколько секунд.
Хорошо, условное утро у нас было. Как бы пробуждение от искусственного
сна, где частично спишь, а частично наблюдаешь за линейкой приборов - было.
Вставание - тут проблематичнее. Мы спали под наклоном в сорок пять градусов.
Поскольку до этого продвигались по трещине во льду, имеющей название разлом
Марино. Она была создана двумя постоянно трущимися ледовыми плитами, поэтому
здесь лед рыхлый, с пустотами. Наклон и размер трещины постоянно меняется.
Иногда идешь как по лестнице, иногда карабкаешься, чаще ползешь. Но у нас
есть "краб", который облегчает нам поползновения. Он, если надо, пропиливает
лед своими клещами и тянет нас за собой на буксире.
Так, что там после вставания? Завтрак. У нас это то, что можно всосать
из питающей трубочки, находящейся около рта. Вкус и цвет "завтрака" можно
определить тут же, не отходя от кассы. Два раза куснул трубочку (такой вот
интерфейс) , он - сладкий и розовый, три раза - кислый и зеленый; говорят,
что если четыре раза, то горький и черный, но лично я не пробовал.
А то, что получается в итоге, пакетируется и таскается с собой, пока не
появляется возможность всё это утопить. Удобно? Раньше и не такое терпели. Я
еще застал скафандр СД-80, где продукты что говорится жизнедеятельности
направлялись по замкнутому циклу на переработку и так далее - извольте
кушать... Перетерпели, на то мы и ребята из третьего разведывательного
центра русского космического флота. О слове "флот" напоминает и то
обстоятельство, что под нами толща океана, глубины которого совсем
неизвестны, поскольку до дна еще никто не добирался, хотя кое-кто и нырял.
Океан порой видно через "колодцы" и расщелины; периодически вода
поднимается вверх, попутно ломая лёд и создавая полости разного размера.
Это - так называемые приливные горбы. Юпитер играет в гравитационные игры со
своей крошкой Европой, вызывая у нее, так сказать, вздымание бюста и
разогрев недр. Каждый седьмой прилив в наших краях особо мощный и пробивает
лёд иногда и на несколько сотен метров. Правда, бывает, что не седьмой, а
девятый - всё как-то нелинейно. Это уже называется волна Россби. В девятом
приливе вода энергичнее, теплее и солонее, она размывает особо крупные
массивы матерого льда, заставляя его обрушиваться вниз Ниагарой. Наша
Ниагара состоит из шуги, водно-ледяной смеси, иначе говоря, очень рыхлого
губчатого льда...
Что еще можно добавить по обстановке? Здесь не только тесно, часто
мокро, но еще и темно. Понятно, почему все мы пришли в разведцентр из
морского спецназа, подводного флота и разведподразделений морской пехоты.
Пробуждение и всё последующее было внеплановым, почти на час раньше
запланированного подъема. Наш гидроакустик, лейтенант Вейланд, кстати, омич,
как и я, что-то такое засёк.
- Я хочу уже встать наконец в полный рост, - сказал, пробудившись,
младший лейтенант Лучко, он обычно у нас возмущается больше всех, хотя
всегда вызывается быть первым; со скуки, наверное. - Мне надоело быть в позе
дамы, моющей пол.
- Тише, дама, нас услышат, - издевательски серьезным тоном произнес
капитан Трофимов.
Нас никто не услышит, если мы даже будет орать во все горло "Марш
космодесанта" в панк-рок-аранжировке. Но мы должны видеть, слышать и знать,
ведь мы - глаза и уши русского космофлота.
Нас пятеро. Трофимов - командир группы. Группы вечного патрулирования.
- Говорят, что в луже под нами обитает левиафан. Когда он пукает, сытно
отобедав местным европейским фастфудом, то начинается прилив номер девять, -
так витиевато изъясняется лейтенант Вейланд. Это он почти серьезно. Впрочем,
несмотря на некоторый вывих мозгов, случившийся по причине долгого заточения
во льдах, глубину он слышит хорошо. - Ага, идет быстрый подъем воды, порядка
трех метров в секунду, прямо под нами скоро начнет сифонить.
Трофимов никогда не медлил с реакцией, да и льды он изучил порядочно,
уже три года здесь без отпуска.
- Группа, слушай мою команду, вперед по трещине еще на пару сотен
метров, только надо вскачь. Там колодец будет, необорудованный, но мы с
Лучко по нему уже поднимались, наверняка и дыры от крючьев остались.
В режиме "дополненной реальности" нарисовалась виртуальная картинка, в
которой лёд был "убран", оставив напоследок лишь тонкие контуры, а вода
присутствовала во всей красе. Был повод ужаснуться. На нас снизу шла стена
цунами, или там волна Россби, ощетинившаяся бурными фонтанами гейзеров.
И на середине дистанции было непонятно, успеем ли удрать , надо
прибавить, а уже задыхаешься и хочешь выплюнуть загубник, с которым приучен
даже спать. При всей этой катавасии, я заметил на карте местности,
выведенной на подшлемный дисплей, что один из языков местного Нептуна
подбирается к станции "Европа-1", а она отсюда в 20 километрах. Эта станция,
кстати, одна из причин, почему мы находимся здесь. Ни русских, ни даже
китайцев туда на пушечный выстрел не подпускают, такая же хитрая банка с
пауками, как и "Доннар"...
Не успели. Вертикальное цунами накатилось на нас, я даже испугаться как
следует не успел; удар, потом еще десяток не менее мощных. Сплошная
круговерть, что-то сильно хрустит, никаких мыслей кроме "вот сейчас треснет
шлем или оторвет кислородку и капец" - волна содержит куски силиката,
поднятого с невесть каких глубин - затем всё резко сыпется вниз.
Мы не в связке шли и это было правильно. В такие моменты можно
надеяться не на связку и крючья, а только на якорный заряд с урановым
стержнем и диамантоидными лапками. Если успел отстрелить его из
подствольника, ухитрился попасть во что-то твердое и закрепиться - тогда
повезло.
Меня било, крутило и вертело несколько минут, словно дюжина
чернопоясных каратистов и чемпионов мира по боксу обрабатывала меня на спор,
кто лучше приложит. Но, в итоге, я понял тем остатком разума, который еще не
вышибло - якорь держится.
А когда многотонная порция водно-ледяной смеси свалилась вниз, то я
увидел себя под самым куполом ледяного зала - метров на сто в диаметре и на
полсотни в высоту. Внизу, вместо пола, была поверхность европейского океана,
затянутая шугой, оттого белесая, и ходящая зыбью. Эти холмы, превращающиеся
в ямы и обратно, выглядели жутко даже в сравнении с недавней приливной
волной. Я, Трофимов и Вейланд висели на якорях под куполом. Старлея
Никитского и младшего лейтенанта Лучко не было видно. Что ж вы, ребята? В
солнечном сплетении нарисовалась черная дыра... Слава Богу - появились.
Вынырнули из океанической пучины. Вон их головы внизу, поплавки скафандров
сразу надулись.
Стреляет в купол вначале Никитский, потом Лучко - якоря прочно засели,
оба бойца показывают палец вверх. Они начинают подниматься по тросу на
руках, одна из рук правда механическая; зыбь еще догоняет их, подбрасывает,
но сорвать вниз не может.
А когда они поднялись метров на десять не более, снизу, в темной воде,
что-то засветилось, стало приближаться к поверхности и... всплыло.
Елки. Это ж е-медуза. Таинственное существо, о котором говорили
первооткрыватели европейского океана, тайконавт Лю Шао и его жена Наташа
Костина. Они говорили, а им никто не верил. Может, потому, что не
атлантисты, а китайцы с русскими первыми открыли инопланетную жизнь.
"Авторитетные ученые" ссылались на то, что ни одна из проб, сделанных
глубоководными зондами, ни один из чувствительных гидроакустических буев как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг