молчал, он просто терпеливо ждал, когда же наконец глава заговорщиков четко
и ясно скажет ему, зачем он посылает его за Атлантику. Только и всего.
Тщательно подбирая слова, Штрадер заговорил:
- Видите ли, господин генерал-полковник, сейчас не время да и не место
говорить о всех деталях разработанного мной плана прихода к власти в нашей
стране, однако я должен подчеркнуть: этот план осуществим только в том
случае, если друзья за океаном примут мои предложения. Вы ведь знаете, что
мой приход к власти окажется возможным лишь в чрезвычайных условиях, вы же
знакомы с планом "Рейх-IV"...
Мои друзья за океаном ждут вас, граф. Но я знаю - ваши переговоры
будут трудными. Сумейте убедить их помочь мне, и этим вы спасете нашу
страну, наши идеалы, наши надежды на создание Германии такой, какой, мы,
хотели видеть ее накануне прошлой войны.
"Он имеет в виду войну, которую обрушил на народи Европы Гитлер", -
понял Шулленбург, и ему стало не по себе.
Генерал-полковник отправился в заморское путешествие. Друзья Штрадера
действительно поджидали его. Они были весьма любезны, разработали для фон
Шулленбурга такой маршрут поездок, что сразу же стало ясно: ему намерены
показать все военное хозяйство, от чердака до подвала. Зачем, с какой
целью? Цель какая-то, конечно, была, но какая? В сопровождении генерала
Лайта Шулленбург колесил по стране. Гуго Лайт, оказавшийся человеком
интеллигентным, сдержанным, был ближайшим советником командующего
американской Седьмой армии, дислоцированной на территории ФРГ, и на родине
оказался на этот раз случайно, в командировке. По крайней мере, так сказали
Шулленбургу.
Переговоры так и не состоялись, просто американские друзья Франца
Штрадера в течение нескольких дней "просвещали" генерал-полковника. Беседы
были сугубо доверительные, касались не столько военных вопросов, сколько
остро политических, - перед Шулленбургом не спеша листали страницы книги
тактики дипломатии. Современной, американской. И делали это люди знающие,
авторитетные. Он молчал, хранил спокойствие, но только внешнее, внутренне
же был в смятении.
Возвращаясь в Европу, все время, пока самолет мчался над океаном,
Шулленбург тщательно продумывал свои действия в ближайшие - не дни, часы.
Да, он получил теперь возможность нанести по Францу Штрадеру и всем его
преступным затеям двойной удар, и он нанесет этот удар, не упустит момента.
Но Штрадер от своего не отступится, лишь переменит тактику, - все это
следовало заранее учесть. Удар следует нанести не только сильно, но и умно,
постараться не выйти из игры раньше времени.
Еще на аэродроме Шулленбург сказался больным и тотчас уехал в свое
Поместье - он надеялся выгадать какое-то время на размышления. Зря
надеялся - Штрадер без приглашения нагрянул к нему в тот же день.
Генерал-полковник начал было подробно рассказывать о посещении им военных
объектов в Штатах, но Штрадер нетерпеливо прервал его:
- Для того, чтобы выслушать доклад о вашей поездке с генералом Лайтом
по Америке, мне незачем было сломя голову мчаться сюда, тем более когда вы
больны, граф. Или это лишь тактический прием с вашей стороны? Не хотите
огорчать меня? Ведь вы же отлично понимаете: для меня жизненно важно как
можно скорее знать - приняли они там мои предложения или нет? Согласны они
действовать в час "икс" синхронно с моим планом "Рейх-IV" или нет? В этом
смысл вашей поездки! Прошу вас ответить - они приняли мои предложения или
нет?
- Нет, не приняли, герр Штрадер.
- Чем же они мотивировали свое несогласие со мной, какие выставили
доводы?
- Они уклонились от конкретного обсуждения вашего обращения к ним,
ваших предложений и планов, герр Штрадер.
- Но почему? - Штрадер почти кричал. Лицо его побагровело, руки
непроизвольно и беспорядочно двигались, будто хотели кого-то схватить.
- Некоторое время назад президент приезжал в Москву и подписал с
русскими ряд соглашений, - начал Шулленбург.
- Не хотите ли вы сказать, что американцы прониклись любовью и
симпатией к Советам, стали вдруг противниками войны, что те договора и
соглашения связали их теперь по рукам и ногам? - Штрадер не удержался, даже
презрительно фыркнул.
- Понятное раздражение мешает вам сейчас рассуждать здраво, - почти
мягко сказал Шулленбург. - И это плохо, герр Штрадер. Да, давно и
неоднократно отмечалось, что у русских и американцев есть много общего,
общих черт в характере, в отношении к работе, к жизни... Ни для кого не
секрет и то обстоятельство, что американцы, - я имею в виду широкие слои
американского народа, - не любят войну и не хотят ее, это стало ясно по их
отношению к войне, которую президент вел в Индокитае, во Вьетнаме. Что же
касается соглашений, которые президент Никсон подписал тогда в Москве, то,
повторяю, мы с вами зря не придали им должного значения. Мы с вами не
поняли их смысла, герр Штрадер.
- Вот как! Что вы этим хотите сказать, господин генерал-полковник?
- Вы вложили слишком узкий смысл в понятие конъюнктуры, на самом деле
положение значительно сложнее... Там, в Белом доме твердо, как мне кажется,
герр Штрадер, решили политику опасной враждебности по отношению к
Советскому Союзу заменить кардинально новой политикой - благожелательного
отношения и сотрудничества.
- С Советами, с красными?
- Именно с ними, американцы уверены, что так им диктует жизнь, что
иного выхода у них нет. Русские...
- Они разбили нас и поставили на колени, а теперь болтают о так
называемом мирном сосуществовании! Нет, ни за что! И я хотел бы, чтобы вы,
граф, поняли: у нас с вами имеется еще немало возможностей продолжать
борьбу.
Штрадер в исступлении кричал, его все-таки проняло! Он покинул
поместье Шулленбурга багровый, потный, явно растерянный - удар был слишком
неожиданным и сильным. Шулленбург испытывал удовлетворение. Но он знал -
потеряв надежду на военную поддержку из-за океана, Штрадер мог броситься в
авантюру с проведением своего плана "Рейх-IV". Этого допустить было нельзя,
надо любыми средствами сорвать план "Рейх-IV". Но как сорвать? Прежде всего
следовало немедленно возвращаться в Бонн.
Рано утром, как только Шулленбург появился в отведенном ему кабинете в
здании министерства обороны, раздался телефонный звонок, высший офицер из
штаба американской 7-й армии, генерал Лайт спрашивал, можно ли ему приехать
по срочному делу. Не придавая этому звонку значения, занятый своими
мыслями, генерал-полковник ответил согласием. Лайт явился буквально через
десять минут. Что-то общее было между ними, может быть, несколько
подчеркнутая чопорность, безукоризненная военная выправка, независимый
вид... Шулленбургу показалось, что его посетитель слегка нервничает.
Они сидели друг против друга и молчали.
- Могу ли я быть с вами откровенным? - начал Лайт.
- Говорите, генерал, - Шулленбург с участием посмотрел на гостя. Он и
не представлял, что очень скоро сам будет нуждаться в дружеском участии.
- Я хочу напомнить вам об одной встрече, - заговорил Лайт. - Когда мы
с вами были на авиабазе Мальмстром, туда прилетел Уильям Прайс. Его
сопровождал личный пилот капитан Гейм. - Шулленбург кивнул в знак того, что
помнит об этом. - Так вот, - продолжал Лайт, - капитан Гейм порвал
отношения с Прайсом и возвратился на службу в военно-воздушные силы
Соединенных Штатов. Вместе со своим бортмехаником он ушел от Прайса при
обстоятельствах, которые ставят под сомнение не только возможность
дальнейшего прохождения службы в ВВС, но и безопасность обоих парней. Пока
Прайс не опомнился, они успели улизнуть и с помощью старых друзей в штабе
своей части получили назначение сюда, в Седьмую армию. Вчера вечером они
прилетели. Капитан Гейм оказался достаточно сообразительным, тотчас явился
ко мне; он отлично понимает - у Прайса руки длинные, и уже через несколько
дней, а может быть, часов их откомандируют в Штаты, и тогда за их жизнь я
не дал бы и цента. Признаюсь, прибытие капитана Гейма в Германию застало
меня врасплох.
Генерал-полковник пристально посмотрел американцу в глаза:
- Полагаю, у них просто ссора с Прайсом? - спросил он.
- Да, конечно, замешана женщина. Гейму вздумалось жениться на ней. -
Лайт хмуро улыбнулся. - Но для них это дело может принять плохой оборот.
- Почему же вы решили, что я смогу помочь вам? - осведомился
Шулленбург.
Лайт пояснил:
- В вашем подчинении находятся смешанные немецко-американские части. В
одну из таких частей я мог бы откомандировать Гейма и его помощника.
Шулленбург задумчиво сказал:
- Боюсь, что мне все-таки не удастся защитить их от Прайса... Но я
подумаю о них, на всякий случай оставьте мне адрес и предупредите их -
пусть ждут моего распоряжения. Мне кажется, если мы хотим спасти их -
следует поторопиться, не так ли?
Лайт мрачно кивнул.
- Благодарю вас... Я сейчас же свяжусь с Геймом... - Он простился и
поспешно уехал.
Как всегда подтянутый и строгий вошел Вилли Лунг; напомнил о
неотложных делах.
- Хорошо, - Шулленбург думал об американцах, о которых просил Лайт. И
в эту минуту у него мелькнула неожиданная мысль. - Послушайте, гауптман, -
обратился он к офицеру, - вы, кажется, должны вылететь в Западный Берлин с
поручением к бургомистру?
- Так точно, экселенц, в понедельник на рассвете.
- Зайдите ко мне, когда я вернусь от Штрадера, - попросил
генерал-полковник.
- Слушаюсь, экселенц.
Лунг вплотную подошел к Шулленбургу, протянул ему небольшой конверт из
плотной серой бумаги. Шепнул:
- Посмотрите, экселенц. Я переснял фото, полученное Штрадером от
Шванке.
Генерал-полковник бросил на Лунга недоуменный взгляд, но конверт из
его рук взял, машинально открыл - на стол выпало несколько фотокарточек. Он
склонился над столом и вдруг вскочил на ноги, изумленный: Лотта?
- Что это значит, гауптман Лунг? - спросил он с недоверием и
растерянностью.
- Разве вы не понимаете, экселенц?
Теперь он начал догадываться: им удалось все-таки проникнуть в его
тайну! Лотта! - Его губы почти беззвучно произносили имя, за многие годы
ставшее бесконечно дорогим.
- Кто эта женщина? - бесстрастно спросил он.
- Ирма Эрлер, экселенц, ваша Лотта... - офицер с грустью посмотрел
Шулленбургу в глаза. - Она - профессор атомной физики... Теперь Ирма Эрлер
в руках Штрадера и Шванке. Вы догадываетесь, зачем она потребовалась им?
- Они знают?..
Лунг кивнул.
- Конечно. Это все подлец Шванке... Он действовал по приказу Штрадера,
экселенц. - Лунг подошел еще ближе, тихо сказал: - У вас есть сын,
экселенц, он - лейтенант Народной армии ГДР, его имя Ганс, Ганс Эрлер. -
Лунг протянул второй конверт. - Письмо вам от фрейлейн Келлер, я видел ее
сегодня.
- Вы осведомлены, где они держат Ирму, гауптман Лунг? - с усилием
спросил Шулленбург, пробегая взглядом по письму Эрики.
- Так точно, экселенц, на вилле управления разведки в Баварии.
Впрочем, Шванке занимается ею сам, и охрана там поставлена лично им.
- Зачем Штрадеру потребовалась Ирма Эрлер? Почему ее держат в
заключении?
- Пожалуй, главное - держать Лотту заложником, в соответствующий
момент она станет козырем в руках Штрадера, и как только вы не захотите
быть послушным - он бросит этот козырь на стол. Вы же знаете - они никогда
не переставали питать к вам чуточку недоверия. А ведь план "Рейх-IV"
прикажут выполнять именно вам, экселенц... Штрадер хочет иметь полную
уверенность в том, что его воля будет для вас законом, ведь вы можете и
отказаться воевать против наших же братьев-немцев из ГДР.
- Хорошо, гауптман, хорошо, идите, мне надо побыть одному, -
Шулленбург тяжело опустился в кресло, лоб его прорезали резкие морщины,
глаза не отрывались от женщины, изображенной на лежавшей перед ним
фотокарточке: сомнений не оставалось - Лотта и Ирма Эрлер - одно и то же
лицо... И у них есть сын Ганс.
Уже вечером снова пришел Вилли Лунг - он застал генерала как всегда
спокойным.
- Вилли, - сказал Шулленбург молодому офицеру, - авантюру Штрадера
надо предотвратить, она принесет гибель Германии. Заговор необходимо
сорвать.
- Предотвратить? Но как? - почти вскрикнул Лунг. - Информировать
общественность? Но у него тут много единомышленников. Мы можем прийти с
нашей информацией к ним, и тогда...
- Да, гауптман, вы правы, такая опасность имеется. Есть только один
путь, и вы знаете, что именно я имею в виду, - сурово произнес
Шулленбург. - Надо предупредить наших братьев на Востоке. И это должны
сделать вы, гауптман Лунг. Не так ли?
- Да... Но вы все-таки приняли от Штрадера назначение на пост
командующего армиями вторжения!
- Только для того, чтобы на этот пост не был определи какой-нибудь
верный Штрадеру гитлеровец, - резко возразил Шулленбург. - Случись день
"икс" - я не поведу армии на Восток. Но будет еще лучше, если об этой затее
Штрадера в Берлине узнают уже теперь. Давайте поговорим о вашей предстоящей
поездке в Западный Берлин... В нашем распоряжении имеется еще несколько
дней, не так ли, гауптман Лунг?
- Так точно, экселенц.
- Тогда поспешим, Вилли, нам надо успеть многое сделать. Очень хорошо,
что в этот страшный час возле меня нет негодяя Шванке, он мог бы помешать
нам.
- Вы забыли, экселенц, - "оберст Дитц" сейчас занимается Ирмой Эрлер,
вашей Лоттой... Я слышал, как он вчера со смехом докладывал Штрадеру о
вашей роковой любви к женщине, имя которой вы по оплошности не спросили у
нее тогда, в "Великой Шарлотте"...
- Я не забыл о ней...
Глава одиннадцатая
Бавария. Крутые горы, поросшие густыми лесами. С автострад то и дело
отходят в стороны дорожки и тропинки, - там, скрытые от посторонних взоров,
расположены "специальные" объекты, среди которых немало шпионских гнезд
федеральной разведки. Тихо. Безлюдно.
Ирма Эрлер часто подходила к окну, но за ним, в двух шагах, за
кустарником виднелась колючая проволока.
Женщина не строила иллюзий: ее заманили в Западный Берлин и затем
доставили сюда, в эту глушь, конечно же не для того, чтобы потом с
извинениями отпустить, - очевидно, они полагают, что она в курсе атомных
секретов. У Ирмы Эрлер жизнь всегда была сложной и опасной, и она давно
научилась с мужеством смотреть в глаза любой опасности. Было до слез, до
боли в сердце жаль старушку-мать: как-то она там, в госпитале, достали ли
для нее необходимое лекарство?
Оскара Шванке она знала с детства, он тоже был родом из Геттингена.
Еще юношей Шванке вступил в нацистскую партию Гитлера. Учился на
медицинском факультете, но и занятия наукой и работу врача променял на
мундир эсэсовца, пробрался в окружение Гиммлера, сделал карьеру, некоторое
время возглавлял "специальный отдел" СС. Дело в том, что Гитлер отдал
сверхсекретный приказ, по которому в Германии было уничтожено около трехсот
тысяч немцев обоего пола и всех возрастов: больных туберкулезом, инвалидов,
душевнобольных или просто взятых на заметку гитлеровскими функционерами. В
ряде городков Германии под видом больниц и попечительских заведений были
оборудованы пункты, в которые доставлялись транспорты с такими немцами со
всех концов страны, - там их травили газом и сжигали в крематориях.
Смрадный дым стлался по гитлеровскому фатерланду: нацисты уничтожали
"бесполезных едоков"! Руководящая роль Шванке в гнусном преступлении
"фюреров" Третьего рейха стала известна Ирме Эрлер тогда же. Когда начался
"Восточный поход", после того, как Гитлер вероломно вторгся со своими
бандами на советскую землю, Шванке без устали инспектировал концлагеря,
вводил в них все большую рационализацию в дело уничтожения людей. Убийство
всю жизнь было его профессией. И вот именно в руки Шванке она попала!
Шванке приставил караулить ее одного из тех подонков, которых хорошо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг