Так шли день за днем. Через две с половиной недели на экране
радиолокатора появились контуры гористых островов - справа по борту
показалась земля. Рано утром лодка в надводном положении вошла в пролив
Баллантайн и направилась в крошечную бухту, на берегу которой виднелись
какие-то строения. У пирса - несколько подводных лодок.
- Острова Пэрри, - пояснил разведчику капитан Каррайт, но Грин уже
знал, в какое захолустье он попал, и отлично понимал, почему именно Прайс
выбрал это глухое, заброшенное на самый север Канады военное поселение в
качестве места свидания Грина с вожделенной амфибией Дулиттла: здесь, на
канадской территории, хозяином было военное министерство США, льды Арктики
и безлюдные пространства канадского севера отгородили эту гавань от всего
мира.
Грин давно знал о том, что где-то на Крайнем Севере американские
подводные лодки тренируются в плавании подо льдами, совершают длительные
рейсы к полюсу, чтобы быть поближе к Советскому Союзу, и все же, увидев
подводные корабли вот тут, в царстве снега и векового молчания арктических
пустынь, изумился. Его невольная полярная тренировка скоро кончится, так
или иначе, но обязательно кончится, а парни с точно застывших у невзрачного
пирса подводных судов все так же будут мерзнуть у заграждения боевых рубок,
с тоской взирая на молчаливые безлесные берега островов Пэрри.
Прибытие лодки Каррайта словно явилось каким-то сигналом - стоявшие у
пирса подводные корабли один за другим снимались со швартовых и уходили в
океан. Скоро в бухте осталось лишь судно, на котором прибыл сюда Грин. И
тогда, как он и ожидал, из-за ближайшего мыса показались два сильных
буксира, плавучие краны - они тащили вместительный металлический контейнер.
Прибыл самолет-амфибия. Пилот амфибии и инженер с борта одного из буксиров
руководили креплением контейнера к палубе подводной лодки Каррайта,
стараясь совместить нижнее отверстие в контейнере с кормовым люком лодки.
Они возились очень долго. Потом Каррайт куда-то ушел. Грин вовсе не был
расположен сходить на берег, он предпочитал, чтобы его видело как можно
меньшее количество людей, и, продрогший на свежем ветру, спустился в свою
каюту. Однако вскоре вахтенный офицер вручил ему записку, при одном виде
которой разведчику пришлось вскочить с места: на берегу его ожидал Уильям
Прайс! Это было сюрпризом. Что нужно тут Прайсу? Что-нибудь случилось? Он
намерен лично дать какое-то новое поручение? А может быть, он решил
отстранить Грина от проведения операции "Шедоу"?
На берегу располагались приземистые, по большей части деревянные
строения. На окрестных холмах вращались диски мощных локаторов раннего
оповещения, а на равнине неподалеку виднелись ряды военных самолетов.
Прайса Грин нашел в домике, специально построенном для высоких
посетителей, нет-нет да навещавших эту далекую арктическую базу. Сморщенное
лицо "короля урана" ничего не выражало - он слушал доклад молодого Каррайта
о только что завершенной части похода из залива Бристоль к островам Пэрри.
По знаку Прайса Грин занял место у края стола. Кроме них троих, в комнате
никого не было. Оратором Каррайт оказался не блестящим, но то, что он
говорил об атомных подводных лодках, по мнению Грина, представляло
известный интерес. Преимущества атомных подводных лодок по сравнению с
обычными - совершенно очевидны.
Капитан Каррайт мельком упомянул о проведенных им по пути сюда
изучениях рельефа дна, группировок льда, различных слоев воды подо льдом...
Но не это занимало его. Походы "Наутилуса", "Сарго", "Скейт" - по его
мнению, доказали, что в США созданы трансарктические подводные лодки и
теперь имеется возможность держать атомные подлодки на позициях у северных
берегов Советского Союза, - спрятавшись под мощными ледяными полями, они
должны находиться в боевой готовности до получения сигнала о начале новой
войны и тогда неожиданно нанести сокрушительные удары по важнейшим
жизненным центрам Советов с помощью ракет "Поларис". Как утверждал Каррайт,
наличие у американцев нескольких десятков атомных подводных лодок уже
превратило Арктику в театр военных действий и дает возможность безнаказанно
громить Советский Союз с севера.
Прайс внимательно слушал.
- Все это очень интересно, - сказал он, когда Каррайт умолк, - но я
хотел бы, чтобы вы не забывали, что сейчас у вас задание несколько иного
рода. Оно не менее важно, чем выиграть сражение. - Он немного помолчал, а
потом произнес, остановив на моряке колючие глаза: - Вот ваша "Поларис", -
он указал на Грина, - аккуратно перебросьте его на советскую территорию - и
вы нанесете русским удар ужасной силы. Понимаете, удар... вот ваша
"Поларис"... - он отвернулся в сторону и задумался.
Каррайт поднялся.
- Я выполню ваше приказание, сэр.
Прайс как бы очнулся и посмотрел ему вслед.
- Не позже полуночи вы отправитесь в путь, - сказал он резко.
- Слушаюсь, сэр. - За Каррайтом закрылась дверь.
Грин не знал, что делать, - оставаться или тоже уходить. Опустив
глаза, Уильям Прайс барабанил пальцами по лежавшему на столе стеклу.
- Мне очень жаль, что я заставил вас выслушать весь этот бред, - он
повернул к разведчику усталое лицо. - И теперь я вынужден кое-что объяснить
вам, мистер Грин, без этого я не могу отпустить на важнейшее задание вас,
человека, от которого зависит слишком многое... Я не считаю себя вправе
разочаровывать офицера военно-морских сил, но ваши представления о
положении в мире для меня важны, я хочу, чтобы вы действовали с открытыми
глазами, без иллюзий.
Грин с удивлением поднял голову. Прайс пояснил:
- То, что говорил здесь капитан Каррайт о преимуществах атомных
подводных лодок по сравнению с обычными - правильно. Мои возражения
направлены против его детского лепета о значении для нас, американцев,
Арктики, как будущего театра военных действий. В этом вопросе у вас, Грин,
должна быть полная ясность, - Прайс вышел из-за стола и принялся, по
обыкновению, в раздумье шагать из угла в угол. Неожиданно он круто
остановился перед разведчиком и резко, почти враждебно заговорил: - Тот,
кто работает со мной, должен быть умнее и дальновиднее тех деятелей,
которые спят и видят третью мировую войну. Я внимательно присматривался к
вам, Грин, и мне показалось, что в вас есть нужная мне искра разума...
Новая война, если она возникнет, будет вестись в трех измерениях, не
ограничится сушей, а одновременно разразится на море и в космосе. На
последнее обстоятельство обращаю, Грин, ваше особое внимание. Мы всех и
постоянно убеждаем, что нам ничего не стоит в любой момент уничтожить
Россию и ее друзей. Каким образом? Напустив на нее нашу стратегическую
авиацию дальнего действия. Я абсолютно уверен, что если бы война велась и
со стороны Советов исключительно с помощью авиации - мы войну проиграли бы.
Представьте, Грин, наши самолеты, которыми мы все время пугаем русских, с
ядерными бомбами, час за часом летят, чтобы сбросить на советские города
свой груз. Представьте, нет, вы только представьте это себе, Грин: русские
бросили на наши авиационные крылья воздушные эскадры своих истребителей и
пустили в ход ракеты класса "воздух-воздух" и "земля-воздух".
Прорвется ли хоть один наш самолет через густые пояса заградительного
огня русских зенитных батарей и истребителей? Это весьма гадательно. Но
главное для нас заключается не в этом, а в том, что пока наши самолеты с
грузом атомных бомб будут пробиваться в Россию по воздуху, русские, в
порядке ответного удара, будут расстреливать нас своими межконтинентальными
ракетами, сносить с лица земли на нашей территории все, что они сочтут
нужным. И они в состоянии сделать это, не посылая к нам на истребление свои
самолеты, своих летчиков, не пробиваясь для выполнения боевой задачи сквозь
строй нашего заградительного огня, не потеряв при этом ни одного человека!
Пока наши летчики будут барахтаться и истекать кровью на подступах к
границам Советского Союза, из космического пространства и из стратосферы на
нашу землю обрушится град мощных ракет, спастись от которых у нас нет
никакой возможности...
Мы все больше производим стратегических ракет с радиусом действия в
восемь тысяч километров, чтобы достать нашего потенциального противника.
Допустим - мы нанесем и ими удар по советской территории. Принесет ли это
нам победу? Нет, поскольку нам не избежать ответного удара, и, повторяю, у
нас в такой ситуации не окажется ни малейшей возможности спастись, уцелеть.
И я, как американец, утверждаю: навлекать на нашу страну такую войну,
которая уничтожит нас самих, - преступно.
Так будет обстоять в воздухе. А как на море? Не лучше, Грин. У нас
огромный надводный флот. Линкоры, крейсеры, фрегаты, авианосцы! Начнись
война, мы не сумеем использовать их даже в качестве металлического лома,
они окажутся на дне морском раньше, чем мы примем такое решение. Войну на
море смогут вести только подводные лодки, точнее - атомные подводные лодки.
О преимуществах таких лодок тут всего несколько минут назад хорошо говорил
капитан Каррайт. Но беда в том, что у русских тоже имеются такие же лодки,
причем не в меньшем количестве, чем у нас. Каррайт об этом не подумал.
Советские подлодки вооружены ракетами, которые, по моим сведениям,
превосходят "Поларис". А что это значит? Наши, американские, военные
специалисты признали, что подводная лодка, - заметьте, Грин, не атомная, а
самая обыкновенная, с дизелями и электромоторами, вооруженная ракетами типа
"Поларис" со сравнительно незначительным ядерным зарядом, - сильнейшее
оружие для действия как против береговых баз и портов, так и против
кораблей в открытом море. Капитан Каррайт только что напомнил нам, - в
отличие от обычной, атомная подводная лодка невидима и бесшумна, к тому же
она располагает средствами противодействия работе радиолокационных станций
противника и примет меры к тому, чтобы пройти в нужный ей сектор моря
незамеченной. Имеем ли мы возможность как-то предотвратить появление в
морях и океанах советских подлодок с ракетами? Нет, таких возможностей мы
не имеем, и я абсолютно уверен, что они уже давно занимают соответствующие
позиции под водой. А для ударов ракетами наш наступающий надводный флот
явится отличной мишенью. Наши эскадры... Не отдельные корабли, а целые
эскадры будут поражены, даже не успев увидеть противника: атомный взрыв на
незначительной высоте мгновенно вызовет пожары на кораблях, наши моряки
превратятся в огненные факелы, потоки гамма-излучений и нейтронов обрушатся
на военные суда и их экипажи. Поражение завершит неизбежная взрывная волна.
Может, вы скажете, что мощное соединение наших военных судов в море устоит
против удара ракетой типа "Поларис"? Но как вы сами знаете, каждая
подводная лодка имеет у себя на борту не одну ракету, а более полутора
десятков. К тому же, если бы советские подводные лодки обнаружили в море
подобное скопище наших наступающих линкоров, авианосцев - дело с самого
начала приняло бы трагический оборот, наши специалисты еще лет пять тому
назад весьма определенно сказали нам, что, по-видимому, произошло бы в
таком случае... Установлено, что взрыв водородной бомбы мощностью в
несколько десятков миллионов тонн на высоте ста километров над поверхностью
земли сожжет все внизу на пространстве в несколько десятков тысяч
километров. Я сказал: "над землей". Не приведи господь, чтобы когда-нибудь
такой взрыв произошел над нашей страной, Америкой!
Известно, разрушительную силу ядерного оружия можно изменять в
зависимости от цели, по которой собираются нанести удар. Установлено, что
если взрыв водородной бомбы подобной мощности произвести на высоте не ста,
а всего десяти километров - тепловой поток мгновенно испепелит наши
надводные корабли, даже если они окажутся предусмотрительно разбросаны на
площади в несколько сот квадратных километров. Какой же выход? Наше
министерство военно-морского флота нашло, по его мнению, удовлетворительное
решение: сократить ударные соединения до двенадцати кораблей - три
авианосца, семь крейсеров и два корабля снабжения. Такая эскадра должна
действовать рассредоточенно на пространстве до четырехсот километров, хотя
нам отлично известно: рассредоточенные таким образом морские суда станут
мишенью для подводных лодок противника, вооруженных ракетами типа
"Поларис".
Допустим, что через десяток лет мы окажемся обладателями, например,
сотни атомных подлодок. Даже сотни! Ну и что это нам даст, гарантирует ли
это нам победу на море? Ни в коем случае. Во-первых, можно быть уверенным -
у русских таких лодок, повторяю, обязательно будет больше. И затем другое
обстоятельство, о котором наши вояки предпочитают не думать... Каррайт тут
повторял чужие слова, слова, которые он вычитал в наших военных бюллетенях
и не раз слышал от своего командования. И это очень опасно. Это
заблуждение, которое однажды может привести к тому, что пока капитан
Каррайт или ему подобный командир лодки будет прятаться на позиции под
покровом пакового льда, он может лишиться родины. Понимаете, Грин?
Откуда наши подлодки с ракетами смогли бы подобраться к границам
Советского Союза? Взгляните на карту. В Балтийское море с запада и в Черное
море с юга русские их не пропустят, в этом можно не сомневаться. С востока?
Сложно и весьма невыигрышно швыряться ядерными бомбами, нет подходящих
объектов. Стало быть, с севера, отсюда подо льдами есть шанс на какую-то
дистанцию приблизиться к берегам Советского Союза. Но опять же - по каким
"жизненным центрам" Советов открыл бы огонь капитан Каррайт? Да и то при
условии, что советские противолодочные корабли еще раньше не засекли его и
в соответствующий момент не уничтожили, не позволив ему сделать ни единого
выстрела. Но допустим - ему временно повезло. Бесспорно - он причинил бы на
советской территории разрушения, убил бы там сколько-то людей. Но какое все
это имело бы значение в развязанной нами же войне для нашей победы?
Никакого.
От Берингова пролива на востоке до границы с Норвегией на западе -
льды и тундра. До действительно жизненных центров русских слишком далеко.
Как бы ни были сильны ракетные удары наших подводных лодок, они ничего не
решат и лишь дадут русским лишний повод для нанесения ответного удара по
нашей территории, по Штатам. Я ничуть не сомневаюсь, что в таком случае
удар был бы комбинированным, у русских же давно есть межконтинентальные
баллистические ракеты! Но не будем отвлекаться от аспектов именно морской
войны. Послушать наших адмиралов, можно подумать, что мы в самом выгодном
стратегическом положении, хотя на самом деле обстоит как раз наоборот.
У Советов нет, к их счастью, обременительного большого надводного
флота, они с самого начала понимали, что если им в будущем придется воевать
на море, то рассчитывать можно лишь на подводный флот. Все внимание они
отдали подводному флоту. И если нанесение нашими подводными лодками
сокрушительных ударов по жизненным центрам Советов с севера является
чистейшей фантазией, то об ответных операциях советских подводных лодок
этого сказать никак нельзя. И это должно быть понятно каждому, кто хоть
немного знаком с физической и экономической географией. В данном случае
география явно не на нашей стороне. Каррайт мечтает о превращении Арктики в
театр военных действий... Да, так и получится, но произойдет это, мне
кажется, совсем иначе, чем думает Каррайт. В арктическом бассейне военные
действия приведут прежде всего к тому, что удар обрушится на наши военные
базы и станции раннего радиолокационного оповещения, мы очень быстро
лишимся здесь ушей и глаз. Как, посредством какого оружия русским удастся
добиться этого, об этом гадать нет смысла.
Прайс устал. Он немного помолчал, закрыв глаза.
- Теперь взгляните, Грин, на наше тихоокеанское побережье, взгляните
именно в аспекте морской войны, вероятного ответного действия подводного
флота Советов. Тут нет нужды разыскивать наши жизненные центры, они
расположены на самом берегу океана от Сиэтла на севере до мексиканской
границы на юге. Сан-Франциско, Лос-Анжелос, Монтерей... Тихоокеанское
побережье - это наши авиационные заводы, это предприятия фирмы "Локхид",
той самой, которая выпустила высотный самолет "У-2"... Тихоокеанское
побережье Штатов - это нефть Калифорнии, это ракетные и атомные полигоны за
Скалистыми горами, стартовые площадки в туннелях и каньонах Скалистых гор.
Наконец, это - базы и порты, линии наших коммуникаций с Востоком, с
Гавайями, с Седьмым флотом. Что мы сможем противопоставить советским
подводным лодкам с ядерным оружием, чтобы защитить свое тихоокеанское
побережье? Ровным счетом ничего. Ведь радиус действия ракет составляет от
двух с половиной до четырех тысяч километров, а для стрельбы ракетами с
атомными и водородными боеголовками по объектам на нашей территории
подводным лодкам нет даже необходимости всплывать, они будут без помех
расстреливать нас из-под воды. И если наш флот в открытом море мы можем
как-то рассредоточить, то строения на берегу, порты, базы, города -
рассредоточить невозможно, все поглотит огонь, на все обрушится взрывная
волна и гибельная для всего живого радиация. Для того чтобы представить
себе весь ужас, который воцарится на побережье, следует вспомнить, Грин,
что взрыв ядерного заряда одной ракеты типа нашей "Поларис" в пять раз
превосходит силу взрыва атомных бомб, сброшенных нами на Хиросиму и
Нагасаки.
Посмотрите на наше атлантическое побережье... Вдоль него сплошной
город, там три четверти нашей промышленности... автомобильные заводы,
атомные заводы в Теннесси, полигоны во Флориде, там такие наши поистине
жизненные центры, как Вашингтон и Нью-Йорк. А наш юг? Кто может утверждать,
что мы сможем запереть от подводных лодок противника Карибское море и
Мексиканский залив? Крупнейшие наши города на Миссисипи, нефть Техаса, наши
военные центры и форты будут подвергнуты ядерной бомбардировке ракетами с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг