- Элементарная лекция, - зло бросил Прайс.
- Но генерал кое-что понимает, - насмешливо шепнул ему Гаррис.
Шулленбург презрительно усмехнулся, нет, он не позволит им сбить себя.
- Применение атомного оружия, - сказал он, - как вы знаете, привело к
новой тактике ведения войны, совершенно отличной от той, что существовала
веками: для того, чтобы не подвести войска под удар атомных бомб, под
уничтожение, придется очень осторожно обращаться со сколько-нибудь
значительным скоплением живой силы, танков, артиллерии. Я тут не анализирую
действия противника, я говорю о том, как должны будем действовать мы.
Итак, мы должны рассредоточиться. В таком случае сомнительным
становится успех нашей обороны. Но я хочу остановиться и на другом: у нас
нет полной, диктуемой новой военной тактикой возможности рассредоточиться.
Я и раньше подозревал, что это так. Маневры же подтвердили мое
предположение. Понимая необходимость рассредоточения, мы поступаем как раз
наоборот... Пфальц, этот сплошной пороховой погреб, тому убедительный
пример. Я не собираюсь бросать кому бы то ни было из вас упрека, нет,
по-моему, в данном случае против нас действует важный объективный фактор -
малый размер нашей территории находится в противоречии с той военной
тактикой, применение которой диктуется новым оружием, нам попросту негде
рассредоточиться. Если говорить откровенно, то лучшего объекта для атомных
бомб, чем мы сами, и не придумать. Противник получит возможность наносить
ответные удары без промаха. Собственно, ему не потребуется применять даже
авиацию, он сможет без всякого риска насквозь простреливать всю нашу
территорию атомными снарядами при помощи управляемых ракет дальнего
действия. Значение фактора территории - вот то, о чем еще никто из вас не
говорил.
Можем ли мы тут, на указанных нам командованием НАТО позициях, успешно
защищать "первую линию обороны"? Мой ответ - нет, не можем. Ведь, кроме
всего того, на что я позволил себе обратить ваше внимание, не следует
забывать и того, что противник наш будет активен, что он постарается вести
наступление по новой тактике: сосредоточиваясь в наикратчайшие сроки,
скрытно, ночами и не медля, с ходу, бросаться в наступление. Противник
будет тоже иметь в своем распоряжении все виды атомного оружия, которое он,
естественно, не замедлит использовать против нас. Не надо забывать и о
значении авиадесантных и парашютных частей, которые вряд ли дадут нам
возможность сидеть в укреплениях и спокойно постреливать в восточном
направлении.
- Вы утверждаете?.. - Келли поднялся.
- Я утверждаю, что мы должны быть довольны тем, что никто и не
собирается нападать на нас. Я утверждаю, что лезть нам, немцам, в войну
безрассудно. Понимает ли это командование НАТО? Очевидно, понимает. Об этом
свидетельствует то, что вся Западная Германия подготовлена к тому, чтобы
стать мертвой зоной: все должно быть взорвано, предано огню. - Шулленбург
теперь заметно волновался. - Погибая, Гитлер хотел уничтожить Германию
точно таким же образом, но он не успел. Вы, генерал Келли, хотите
уничтожить Германию в том случае, если вы потерпите поражение в войне. Но
сами-то вы надеетесь благополучно отступить, отправиться на родину, под
неразрушенный кров. А куда же пойдем мы, немцы? Где будет наша родина, наш
кров? Впрочем, - сказал Шулленбург с горькой иронией, - на этот раз я
ошибаюсь, возможно, штаб НАТО учел, что в результате атомной войны, которая
пронесется над Западной Германией, немецкая нация прекратит свое
существование, и в таком случае наши разговоры о родине просто излишни...
Келли недовольно прервал его:
- Генерал фон Шулленбург нарисовал слишком мрачную картину. Он при
этом забывает о том, что сдерживание азиатских орд здесь, в сердце Европы,
есть лишь один из этапов войны. У нас есть армия, флот, авиация...
- Разрешите мне кончить, господа, - продолжал Шулленбург. - Теперь я
позволю себе высказать некоторые соображения по поводу применения атомной
бомбы в наступлении, особенно на первом этапе войны. Но прежде отвечу на
замечание генерала Келли... Извините, но, насколько я осведомлен,
американской сухопутной армии отводится особая роль - ей надлежит принять
участие лишь на последнем этапе войны, когда противник, как на это надеются
в штабе НАТО, фактически уже потерпит поражение, во что я лично не верю.
Ваш военно-морской флот! Каким образом вы рискнете ввести его в дело?
Основной принцип новой войны - рассредоточение. Но каким образом вы сможете
рассредоточить флот, эскадры? Ведь общеизвестно: рассредоточенный флот -
прекрасная мишень для вражеских подводных лодок. Эта реальная опасность
диктует необходимость скопления военно-морских судов. А скопление судов в
море, в портах, в гаванях - лучшая цель для атомных бомб... Вражеским
летчикам при бомбометании с большой высоты нет нужды теперь пикировать как
во время прошлой войны, стараться обязательно попасть в корабль. Им
достаточно сбросить атомную бомбу в море поблизости от ваших военных судов,
чтобы вывести их из строя и смертельно поразить их экипаж.
При атомной бомбардировке объектов, расположенных на суше, вряд ли
целесообразно применять, скажем, кобальтовые бомбы, поскольку
радиоактивность распыленного на территории кобальта сохраняется более пяти
лет и не даст возможности в течение этого времени ни занять вражескую
территорию, ни вести на ней бой. Но я не сомневаюсь, что если противник
нанесет удар по вашему военно-морскому флоту, то именно подобным оружием.
На мой взгляд, в условиях применения нового оружия ваш огромный флот
особого значения иметь не будет: он слишком уязвим.
Господа! Как реалисты, мы должны трезво подходить к проблеме
использования атомной бомбы в стратегическом наступлении. Прежде всего
нельзя забывать, что атомная бомба еще с тысяча девятьсот сорок пятого года
перестала быть идеальным наступательным оружием потому, что с тех пор она
уже не является оружием неизвестным, неожиданным и не дает нам преимуществ,
связанных с внезапностью. Затем, опасно преувеличивать эффективность
атомной бомбы, как это, к сожалению, у нас принято. Мне только что довелось
прочитать книгу видного английского эксперта Блэккэта. Он приводит
некоторые цифры, заслуживающие того, чтобы над ними задуматься...
Атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, по ее мощи равнялась двум
тысячам обычных бомб. Это - ужасающая разрушительная сила. Но оказывается,
что во время последней войны союзники сбросили на Германию и Японию три
миллиона тонн бомб. Для того чтобы произвести такое же воздействие на
неприятеля силой атомного оружия, потребовалась бы тысяча атомных бомб.
Такое количество атомных бомб на улице не валяется. Не правда ли?
Теперь всем нам уже ясно, что атомная война была бы длительной, что
продолжительность войны не зависит от смертоносной силы оружия. Это
подтверждается опытом двух последних великих войн. И все же наши военные
пытаются представить атомную бомбу как то самое "решающее оружие", о
котором так мечтал Гитлер. При этом наши военные любят ссылаться на пример
с Японией, утверждая, что две бомбы, сброшенные на Японию, заставили, мол,
ее выйти из войны. Господа, это опасное заблуждение. По мнению
беспристрастных экспертов, капитуляция Японии была обеспечена раньше
вследствие того, что ее сухопутная армия потерпела поражение от русских в
горах Хингана и на равнинах Маньчжурии. И, наконец, сейчас все единодушно
признают, что японское правительство воспользовалось тогда двумя атомными
налетами, чтобы поскорее капитулировать перед одной Америкой и не
подвергнуться оккупации Советским Союзом.
Об атомных налетах на Хиросиму и Нагасаки было сказано не все. Мне
известно, что в одном из американских документов признается тот факт, что
если бы в этих японских городах были тогда современные средства
противовоздушной обороны, число жертв могло бы быть уменьшено до одной
двадцатой. Не надо забывать и о том, что население этих городов ничего не
знало о существовании нового оружия и потому атомным нападением было
застигнуто врасплох. Когда в небе появился один-единственный самолет Б-29,
не было даже объявлено воздушной тревоги, в результате чего в убежищах,
приспособленных для сотен тысяч людей, в момент атомного нападения
находилось всего несколько сот человек. Но, как показала проверка, даже не
рассчитанные на атомную бомбу подземные убежища в обоих городах оказались
очень надежными. В Хиросиме подземная канализационная система была
повреждена только в нескольких местах. Крупные заводы в пригородах не
пострадали, а из людей, в них работающих, жертвами атомного нападения
оказалось всего шесть процентов. Железные дороги были отремонтированы уже
через два дня после налета.
Разрушительная сила атомной бомбы по сравнению с обычной велика, но
что касается поражения хорошо защищенных целей, она имеет лишь
незначительное преимущество перед обычной. Атомная бомба разрушает бетонные
сооружения в радиусе всего шестисот пятидесяти метров. Вполне вероятно, что
заводы, имеющие большое значение, будут укреплены так, что смогут
противостоять атомному взрыву даже на расстоянии в пятьсот метров и менее.
Можно не сомневаться, что многие жизненно важные предприятия наш возможный
противник построит под землей.
Господа, говоря об атомной бомбе в стратегическом воздушном
наступлении, я остановлюсь еще на двух огромной важности вопросах. Первый -
тактика.
Я не могу отделаться от впечатления, что в отношении принятой штабом
НАТО тактики воздушного атомного нападения существует противоречие, ибо
фактически имеются две совершенно различные тактики. Я не собираюсь здесь
доказывать преимущество одной перед другой. К сожалению, обе они и вместе и
порознь плохи тем, что не обеспечивают нам победу. Мы должны смотреть
правде в глаза. Принято за аксиому, что первый этап войны должен
представлять собой страшной силы атомный удар, нанесенный нами по
противнику с воздуха, нечто вроде атомного блицкрига, после которого
противника остается только добивать. Я хочу обратить ваше внимание лишь на
то, что в случае подобного массированного атомного удара нельзя будет
застать противника врасплох - у него есть система оповещения; противник
будет активен и мгновенно начнет действовать по заранее на сей случай
разработанному оперативному плану. Защищаясь от налета, он пустит в ход
силы обороны - подчеркиваю это, господа, - силы обороны: перехватчики,
истребители, специальную зенитную артиллерию, управляемые ракетные снаряды,
которыми он вас встретит и с земли, и с самолетов. В колоссальном воздушном
бою противник понесет, естественно, немалые жертвы, но, во-первых, эти
жертвы, как всем нам очевидно, не способны быстро лишить его возможности
вести войну; во-вторых, и это очень важно, противник в этой схватке понесет
какие-то потери в средствах обороны, нанося нам урон в средствах атомного
нападения на него. Другими словами, противник выбьет у нас из рук
наступательное оружие, в то же время сохранив в основном свою оснащенную
атомным же оружием стратегическую реактивную авиацию дальнего действия,
которую он немедленно бросит в бой в виде ответного атомного удара по нашим
странам.
К сожалению, подобная наша авиационная тактика не только не способна
обеспечить нам победу, она не способна даже лишить противника возможности
эффективно сопротивляться, больше того, она не снимает страшную угрозу
ответного удара атомными и водородными бомбами, а, наоборот, как раз
предполагает этот ужасный ответный удар с Востока. В военном отношении
подобная тактика весьма опасна в первую очередь для нас самих. Можно не
сомневаться, что противник в порядке ответного удара обрушит на нас тут не
только атомные, но и водородные бомбы. Как показали недавние испытания,
взрыв одной водородной бомбы способен вызвать страшные разрушения в радиусе
до сотен километров. А ведь едва ли дело свелось бы к применению лишь одной
такой бомбы. Что же сталось бы с нами, государствами Европы, согласившимися
взять на себя роль американских атомных плацдармов против Советского Союза?
На карту поставлено существование целых наций.
Существует и вторая тактика, о которой я не могу говорить без
улыбки... Я внимательно следил за развитием военной мысли на Западе в
течение всего послевоенного периода. В военных журналах печатаются
многочисленные статьи, авторы которых утверждают, что количество
бомбардировщиков, участвующих в атомных налетах, должно быть резко
уменьшено. Этой же точки зрения придерживается кое-кто и в штабе НАТО. По
этой второй тактике атомные налеты целесообразно совершать небольшими
подразделениями в десять-пятнадцать машин, или даже одиночными самолетами с
атомной бомбой, в ночное время и в сложных метеорологических условиях, при
сверхзвуковой скорости и на большой высоте. Сторонники новой тактики
утверждают, что теперь, когда с появлением атомной бомбы один
бомбардировщик может нанести удар, равный по силе удару тысячи
бомбардировщиков, нет смысла посылать в налет одновременно большое
количество самолетов дальнего действия. В соответствии с этой тактикой были
проведены некоторые учения ПВО. Основной особенностью учения "Моментум"
являлся одновременный налет реактивных самолетов "Канберра" небольшими
группами на шесть крупных городов Великобритании. Во время учения "Король
джунглей" против определенной цели использовался всего один самолет. В
обоих случаях самолеты днем и ночью действовали на высоте несколько больше
двенадцати километров.
Почему я считаю эту тактику неудовлетворительной? Прежде всего не
следует забывать, что наш возможный противник на Востоке располагает
прекрасными средствами оповещения, радарными установками, отличными
самолетами, подчас превосходящими наши в скорости и в высоте полета, и
имеет большое количество воздушных асов, умеющих летать в любое время и в
любых условиях. Затем, известно, что американское командование располагает
огромным количеством военных баз, разбросанных по всему земному шару.
Однако совершать воздушные атомные рейды возможно с тех из них, которые
находятся в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке и расположение
которых, надо полагать, не представляет особого секрета для штаба стран
Варшавского пакта.
Я убежден, что такой воздушный рейдер при выполнении задания почти не
имеет шансов ни сбросить атомную бомбу на заданный объект на Востоке, ни
даже уцелеть.
Кессельринг почти выкрикнул:
- Почему?
- Потому что при этом совершенно игнорируется весьма важный
объективный фактор, убийственно действующий против нас.
- А именно? - Келли с нескрываемой злобой смотрел на Шулленбурга.
- Я имею в виду взаимозависимость, существующую между временем и
территорией, - сухо пояснил генерал-полковник. - Странное дело, но об этом
я ни строчки не нашел в военных журналах, хотя, по-моему, эта взаимосвязь
должна бы быть одним из законов при разработке воздушной стратегии в
атомной войне.
- Я не вполне понимаю вас, - сказал Прайс.
- Сейчас объясню... Отправляя в атомный налет реактивный
бомбардировщик, командование исходит из предположения, что при его
крейсерской скорости, при быстроте сближения с самолетом противника,
составляющей примерно четыреста метров в секунду, истребитель противника не
успеет занять исходную позицию для атаки, даже если он будет предварительно
направлен наземной станцией наведения или самолетным локатором. Как
установлено, при подобной атаке реактивного бомбардировщика
истребитель-перехватчик, как правило, сможет открыть огонь лишь один раз и
к тому же в течение всего одной секунды. Естественно, в этих условиях
вероятность попадания и нанесения поражения бомбардировщику весьма
незначительна. На этом и строится наша тактика. Однако при этом все
рассуждение основывается на предположении, что пилот
истребителя-перехватчика будет вести именно малоэффективную лобовую атаку.
Но почему пилот пойдет в атаку в лоб, когда он отлично знает, что удобнее
атаковать, пристроившись под соответствующим углом в хвост? И тут
оказывается, что эта новая тактика могла бы с большим успехом применяться
не нами, а против нас. Почему? Потому что даже при огромных скоростях
реактивных бомбардировщиков колоссальная протяженность территории
противника даст возможность его истребителю позволить себе ту роскошь, на
которую не мог бы в подобном случае рискнуть наш истребитель-перехватчик
над нашей территорией...
- А именно? - поднял голову Функ.
- Пропустить наш бомбардировщик впереди себя для того, чтобы бить его
в хвост, и в течение, конечно, не одной секунды. Размер неприятельской
территории дает вражескому истребителю возможность сбить наш реактивный
атомный рейдер. Как видите, секунды и километры в новой войне будут взаимно
связаны.
Еще больше эта связь скажется в действии управляемых реактивных
снарядов, которые предназначены для стрельбы по самолетам. Я не сомневаюсь,
что наш возможный противник на Востоке прикроет свои большие города,
жизненные центры, важные объекты управляемыми снарядами класса "земля -
воздух", наподобие американских снарядов "Найк". В случае, если нашему
бомбардировщику удастся ускользнуть от истребителя, он все равно попадет
затем в зону действия управляемых снарядов, летящих со скоростью более трех
тысяч километров в час. На подготовку и запуск такого снаряда личному
составу потребуется с момента оповещения пять минут. Для успешного
перехвата самолет противника должен быть обнаружен на расстоянии не менее
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг