приближался уже к концу, полковник Соколов, с разрешения генерала, задал
задержанному несколько вопросов.
- Вы подтверждаете свои показания о цели, с которой появились на
территории Советского Союза? - спросил он Струнникова.
- Конечно, - в голосе арестованного послышалась обида.
Соколов продолжал задавать вопросы:
- Где вы приземлились?
- На поляне, на Вороньем острове. Вы, наверное, знаете.
- Подумайте лучше, вспомните, где вы приземлились с вашим парашютом? -
Соколов подошел к Струнникову и с нескрываемой насмешкой в упор посмотрел
на него.
Тот сделал вид, что ему непонятна настойчивость полковника. Но,
по-видимому, он был единственным среди присутствовавших, кому вопрос
Соколова был понятен. Русаков хорошо знал своего начальника и теперь видел,
что тот доволен тем, что какие-то его предположения подтвердились и что
врагу не удалось провести его.
- Повторяю - я приземлился на поляне, - бесстрастно сказал Струнников.
- Допустим... Что же вы сделали потом?
- Собрал свой парашют и спрятал его под кучей валежника.
- Зачем?
Казалось, этот вопрос никогда не приходил Струнникову в голову, и
Русаков снова увидел, как у него дрогнули веки: нервы сдавали.
- Очевидно, я сделал это бессознательно, - подумав, ответил
Струнников.
- Допустим. Но вы уверены, что под валежником спрятали именно свой
парашют?
Струнников тревожно посмотрел на полковника.
- Я был сброшен один, - ответил он наконец. - И вы это знаете.
- Допустим... Тогда, может быть, вы объясните нам, зачем вы подходили
к дубу, находящемуся на некотором расстоянии от места вашего приземления?
- Я сделал это в поисках места, где можно было бы положить парашют.
- Допустим и это... Затем вы возвратились назад. Зачем вы становились
на кучу валежника?
- Уверяю вас, что ни на какую кучу валежника я не становился, -
ответил Струнников.
- На этот раз я вам верю: я так и думал, что это были не вы, -
усмехнулся Соколов. - Но, может быть, вы нам объясните, с какой целью к
дубу вы шли в одной обуви, а от дуба в другой, уже вот в этих сапогах?
- Уверяю вас, что вы ошибаетесь - я не переобувался.
- О нет, я не ошибаюсь! Вы действительно не меняли обуви, в этом я был
заранее уверен. Скажите, что вы жгли там, на поляне? И где же сосуд из-под
кислоты? Куда вы его девали?
Русаков отчетливо увидел, как задержанный вздрогнул и побледнел.
- Я ничего не жег и ничего не знаю, - ответил он, стремясь подавить
волнение.
- Допустим... Но почему вы шли к речке задом наперед, а войдя в воду,
приблизились к берегу и на кромке оставили свои следы?
- Тут вы что-то путаете, гражданин полковник. - Струнникову явно
нечего было больше сказать.
- Как будто? - усмехнулся Соколов. - А почему вас отправили в такую
ответственную операцию в сбитых сапогах, на одном каблуке которых отчетливо
видна шляпка гвоздя?
Струнников пожал плечами:
- На гвоздь я не обратил внимания, в этих сапогах я хожу давно.
- Вы не обратили внимания! Но при чем тут вы? Ведь дело-то не в вас, а
в представителях американской разведки, пославших вас именно в этих
сапогах. Почему же они приказали вам надеть эти сапоги, а не другие? Вот
вопрос... Ну и последний. Вы в самом начале сказали, что семья ваша живет
вблизи Краснотала, что вы стремились к жене, к детям, почему же вы вместо
того, чтобы направиться в город, направились в другую сторону, на станцию?
Вы пытались договориться с проводником вагона, чтобы уехать без билета с
московским скорым поездом. Как же так, вы страстно мечтали о родине, о
доме, о семье, а прибыв, можно сказать, - домой, и прибыв очень дорогой
ценой, ценой измены Родине, вдруг захотели немедленно же уехать от этого
дома подальше? Объясните нам, как все эти ваши действия следует понимать?
Струнников бросил на полковника опустошенный взгляд и ничего не
ответил.
Соколов обменялся взглядом с генералом Бондаренко.
- Как видите, гражданин Струнников, ваша карта бита, - сказал он
жестко. - Вам ничего не остается, как рассказать обо всем откровенно и
раскаяться в ваших преступлениях против Родины. А для того, чтобы вам было
ясно, что иного выхода у вас нет, я расскажу вам об обстоятельствах вашего
появления в районе Большого Гая. Этот район вы сами предложили своим
шефам - вы из здешних жителей и хорошо знакомы с местностью, - но вам не
повезло, вы попали не на поляну, как нас уверяете, а на верхушку того дуба,
о котором я уже упоминал. Вы запутались в стропах и как долго оставались бы
на дереве - трудно сказать, но вас выручил ваш спутник, сброшенный
одновременно с вами, тот, которому посчастливилось упасть на поляну.
Русаков со смешанным чувством восхищения и изумления посмотрел на
своего начальника: мысль о наличии второго диверсанта до сих пор не
приходила ему в голову. Но Бондаренко, по-видимому, так же как и Соколов,
был в этом вполне уверен. Так вот кого ловить в Краснотале были посланы
люди!
Парашютист сидел сгорбившись, молча устремив неподвижный взгляд в пол.
Он понимал, что разоблачен, что проиграл.
Соколов продолжал:
- И тут вы немедленно приступили к исполнению ваших
шпионско-диверсионных обязанностей. От дерева ваш спутник уже не шел. Куда
же он делся? Улетел на небо? Конечно, нет - просто он забрался вам,
Струнников, на спину, и вы понесли его. Как вы понимаете, вам была отведена
не очень почетная роль. Не правда ли? Но прежде чем покинуть место
приземления, вам было приказано один парашют уничтожить, а другой спрятать,
чтобы в случае, если ваш самолет будет засечен и начнутся поиски, был
обнаружен только один парашют, который заставил бы нас поверить, что
сброшен только один человек. Чей же парашют был спрятан, а чей уничтожен
предусмотрительно захваченной кислотой? Ясно, что обнаруженный нами парашют
принадлежит вашему спутнику, ваш же должен был в какой-то мере пострадать
от ветвей дерева, и именно его-то, чтобы избежать разоблачения, и следовало
сжечь. Все это совершенно ясно. Уничтожали свой парашют вы лично,
Струнников, а своего спутника вы на это время поместили на кучу валежника,
дабы не было заметно его следов. Но он уже наследил, и дважды: - когда плел
к дубу вам на помощь и на валежнике, - он не мог стоять спокойно и повредил
кору сучьев. Затем, неся на себе второго диверсанта, вы отправились к
речке. Нелегкое это было путешествие, черт возьми! И тем не менее вы шли
задом наперед, чтобы, в случае преследования, снова попытаться сбить нас с
толку. Но одновременно вы оставляли характерный след, эту шляпку гвоздя на
каблуке, а войдя в воду, постарались оставить именно этот свой след на
кромке берега. Случайно? Конечно, нет. Вам, Струнников, было приказано
маскироваться только наполовину, в случае же преследования увлечь нас в
свою сторону и в последнюю минуту, когда вам станет предельно ясно, что
провалились, преподнести нам вот это заявление, которое было для вас
составлено за кордоном.
Стало быть, на то, что вам удастся благополучно скрыться, американская
разведка не очень рассчитывала.
А это значит, что основной агент не вы, а ваш спутник,
"агент-невидимка", которому вы помогли скрыться. Но мы найдем его, в этом
вы можете не сомневаться, главное - мы теперь знаем о его появлении на
территории Советского Союза.
Струнников не отвечал. Казалось, он ничего не слышал. Он был поражен и
подавлен.
Глава десятая
Дезерт-Рок означает "Каменистая пустыня". Название это полностью
соответствует местности, по-видимому, самому дикому и пустынному уголку во
всем штате Невада. Всюду, куда хватает глаз, лежит серая каменистая почва,
безжизненная, лишенная красок, изрезанная овражками да кое-где
поднимающимися грядами холмов. На западе высоко в небо уходят гребни
Скалистых гор. Атомный полигон в Юкка-Флэтс, на котором производилось
испытание атомной бомбы, находится примерно на расстоянии сорока миль от
Дезерт-Рок.
В течение многих дней перед испытанием войска и наблюдатели стекались
в Дезерт-Рок поездами, автобусами, самолетами.
Гейма и Финчли, как только они вышли из вагона, направили в канцелярию
временного военного лагеря. Полковник, чем-то напоминавший Бриджеса,
человек лет под пятьдесят, в нескладно сидящем мундире, вскрыл переданный
ему конверт и поднес к самому носу письмо Уильяма Прайса. Придирчиво озирая
прибывших, он сурово спросил Гейма:
- У вас, капитан, есть, я полагаю, и другие документы, которые бы
удостоверяли ваши личности?
- Да, конечно. - Гейм подал документы.
- Та-ак... - произнес полковник, тщательно просмотрев бумаги. - Добро
пожаловать, капитан, в Дезерт-Рок. Но у меня к вам есть дело. - И,
обратившись к Финчли, он неожиданно приказал: - Отправляйтесь, парень, в
третий сектор, дежурный офицер укажет вам палатку, отведет место.
Финчли вышел. Делая соответствующие отметки в документах, полковник
сказал Гейму:
- Вы, конечно, понимаете, капитан, что у нас тут... э-э... несколько
особые условия... специфика секретности, так сказать.
- Да, да, еще бы. Но ведь комиссия по атомной внергии, очевидно, не
допускает сюда людей непроверенных.
- Нет, что вы! - воскликнул полковник. - Сюда прибыли только те, кто
прошел проверку с точки зрения возможности участия в таком сек-рет-ней-шем
деле, как испытание атомной бомбы. Это проделано независимо от того, идет
ли речь о генерале или простом солдате. Но, тем не менее, мы здесь
вынуждены снова проверять все данные о прибывающих. Специальная служба
следит, конечно, за каждым временным обитателем Дезерт-Рок, но это не
снимает ответственности с военной администрации. Понимаете?
Гейм молча кивнул головой.
- Каждый офицер, - продолжал полковник, - полностью несет
ответственность за две палатки с солдатами. Вам тоже придется взять на себя
две палатки в третьем секторе. Кроме того, из некоторых офицеров, не
вызывающих у нас абсолютно никаких сомнений, мы создали так называемые
"взводы доверенных офицеров", организации негласные, примите это к
сведению, капитан. И хотя вы прибыли всего за день до испытаний, я почту за
свой долг включить вас в один из таких офицерских взводов, - полковник
заглянул в лежащую перед ним конторскую книгу, - именно в сорок шестой
взвод майора Кросби. Вы найдете его в третьем секторе.
Гейм распрощался с полковником и отправился разыскивать майора Кросби,
оказавшегося пожилым артиллерийским офицером. Майор без видимого
удовольствия поделился с Геймом соображениями по поводу того, как, по
мнению начальства, следовало бы организовать подслушивание и слежку за
подчиненными им обитателями палаток, но при этом не мог не признать, что
Гейм прибыл слишком поздно для того, чтобы успеть что-либо предпринять.
- Все же я занесу вас в списки своего взвода доверенных. Вы будете
восемнадцатым по счету.
От Кросби Гейм узнал, что на демонстрацию взрыва приглашены люди самых
различных военных профессий.
Так, "взвод доверенных" по третьему сектору состоит из нескольких
офицеров, работающих в области атомной энергии на заводах Прайса, которые
еще не видели производимую ими атомную бомбу в действии, офицера-химика,
офицера инженерных войск, лейтенантов авиации и военно-морского флота.
Гейм отправился было знакомиться с лагерем, но уже вскоре ему пришлось
от этой затеи отказаться: военная полиция, специальные патрули и какие-то
офицеры, по-видимому из "взводов доверенных", то и дело останавливали его,
проверяли документы и с нескрываемым подозрением осматривали с ног до
головы. Он возвратился в свою палатку и лег спать.
На другое утро Гейму все же удалось уединиться со своим помощником.
- Ты знаешь, зачем всех нас собрали сюда? - обратился к нему Финчли.
- Показать атомную бомбу в действии и вселить в нас веру в ее мощь, -
иронически ответил Гейм.
- Как бы не так, - зло прошептал бортмеханик. - Вселить веру - это
только одна из нескольких задач. Но главное не в этом... Во время испытаний
в атолле Бикини, как ты знаешь, использовались для опытов морские свинки,
козы, овцы. Ну, а на этот раз, кроме морских свинок, будем мы с тобой.
Поведение солдата в условиях атомной войны, изменения в его психике - вот
что интересует наших генералов. Поняли, капитан? И затем уже чисто военная
тренировка, в первую очередь маневры по занятию вражеской территории,
подвергшейся атомной бомбардировке, немедленно после взрыва.
Финчли думал о том же, о чем думал и Гейм. Капитану приятно было это
отметить. Они понимали друг друга с полуслова.
Вскоре Гейма вызвали в управление коменданта лагеря. Тут он застал
довольно много офицеров из "взводов доверенных". Знакомый Гейму полковник
обратился к собравшимся:
- Джентльмены, испытание атомной бомбы состоится завтра утром. Не
пытайтесь почему-либо покинуть лагерь - вас не выпустят. Вокруг лагеря
поставлена охрана... А теперь идите к себе и смотрите в оба за вверенными
вам людьми: все должны находиться на своих местах. Помните, наступает
решительный час.
Солдаты нервничали, шепотом делились друг с другом тревогами: а вдруг
летчик ошибется расстоянием? Правильно ли рассчитан размер бомбы? Как
далеко они будут находиться от нулевой точки, от места взрыва?
Под вечер лагерь Дезерт-Рок огласился шумом и ревом моторов -
многотонные грузовики остановились у самых палаток. Офицеры с секундомерами
в руках расположились вокруг них. Солдаты опрометью, с ошалелым видом
прыгали через высокие борта. У автомобилей получалась давка, офицеры
неистово свистели и кричали:
- Отставить!
- Стой, начинай сначала.
- Что тут происходит? - спросил своего приятеля Финчли.
Остановившийся возле них майор Кросби пояснил:
- Мы должны научиться как можно быстрее погружаться в автомобили,
чтобы занять подвергшуюся атомной бомбардировке территорию немедленно после
взрыва, пока противник еще не пришел в себя.
- А кто ж это знает, сколько противнику нужно времени, чтобы прийти в
себя?..
Шум, гам, крики солдат и рокот автомобильных моторов продолжались не
менее двух часов.
Усталость и раздражение не проходили и после ужина.
Вечер на этот раз наступил как-то совсем незаметно. В палатке, в
которой помещались Гейм и его бортмеханик, как, впрочем, и в большинстве
других, началась игра в покер. Люди стремились убить время, успокоиться. Но
отдохнуть не удалось.
Ночью в лагере объявили тревогу. Где-то выли сирены. Группа совершенно
незнакомых людей в форме и без формы ввалилась в палатку, и один из
штатских, по-видимому сыщик Федерального бюро, обратился к Гейму:
- Ваши люди все на месте, капитан?
- Да, - ответил Гейм.
- И вы могли бы поручиться, что они будут на своих местах до самого
утра, пока начнется погрузка?
- О да, конечно, - заверил Гейм.
- Хорошо, посмотрим. Помните, что вы своей головой отвечаете за
каждого из них. - Пересчитав присутствующих в палатке полуголых людей,
сыщик удалился вместе с сопровождавшими его людьми.
После торопливого завтрака людей построили и провели перекличку. Все
они были одеты теперь в специальное защитное противоатомное обмундирование
с противогазами.
Длинные ряды грузовиков и автобусов поджидали солдат.
Уже почти рассвело, в пустыне заиграли светло-голубые предутренние
тона, розовые блики заревом вспыхнули на далеких вершинах гор.
- До места испытаний сорок миль, - шепнул Кросби Гейму.
Длинная цепь машин медленно двигалась из низины к проходу в горах, в
направлении на Юкка-Флэтс. Через каждые полкилометра стояли проверочные
посты.
Миновали горный проход, вышли на плато и несколько прибавили ходу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг