Светлана не согласится. Возможно также, что Кешка побежал в лагерь
жаловаться на Краснова. Но тогда куда он дел второго Краснова? А, черт с
ними... Он спросил:
- Что у тебя на ногах?
- Носки меховые.
- Сильно устала?
- Не очень. - Она поняла по-своему. - Давай, правда, пока силы есть, а
то ведь можем здесь и пропасть.
И полезла целоваться.
- Ну, ты действительно очень женщина, - пробормотал Краснов и расстелил
на каменном ложе свою телогрейку. - Твердо будет.
Но уже горячие руки, горячие губы, горячее тело... Он мельком подумал,
что не хватает только Иннокентия с фонарем, но тут же о нем забыл...
- Ну, вот и отдохнула, - сказала потом Светлана. - Пойдем теперь с
тобой куда глаза глядят.
- Обратно не пойти бы. Я что-то направление потерял.
- А что, - она засмеялась, - боишься Кешку?
- Не хочу зря убивать.
- Правильно. Сейчас найду лампу, и все узнаем.
Нащупала свою лампу, но зажигать не стала.
- Я ее оставила у правой стены. Идем, единственный мужчина. Раз есть
вход, будет и выход.
Они пошли было на ощупь, но получалось медленно, потому что Краснов,
наслышанный о карстах и шахтах, опасался провалов. Тогда Светлана сказала:
"Однова живем" и зажгла лампу. Видно было и с самым слабым огнем, они пошли
быстрее и двигались так до тех пор, пока не кончился керосин. По часам
Краснова была опять вторая половина ночи. Светлана уже совсем часто охала,
наступая на каменные неровности, а сам Краснов уговаривал себя не бросать
автомат еще немного. Он чувствовал также, что опять растет раздражение к
этой стерве: не могла заметить носки раньше Кешки, убежала почти босиком,
теперь еле тащится, и вообще, лучше бы сохранила ту шоколадку в кармане
халата, чем отдавать первому встречному да еще с поцелуями...
- Стоп, - сказал он наконец. - Привал.
- Слава богу. - Светлана откликнулась слабым эхом, звякнуло железо у
правой стены.
- Ты что, - Краснов удивился, - до сих пор тащила эту лампу?
- Ага.
- Зачем?
- Не знаю. Так спокойнее. Где ты постелил?
Нащупала телогрейку на полу и потянула Краснова за собой.
- Ложись поближе. Вот так. Только поспим сначала, хорошо?
И сразу засопела. Краснов положил пояс с ножом и автомат к правой стене
и тоже мгновенно заснул...
Проснувшись, он без труда нашел силы, чтобы ответить на ее страсть, но
голод после этого стал настолько силен, что Краснов усомнился в
благополучном исходе третьих суток. "На обратную дорогу меня уже не
хватит, - думал он на ходу. - Теперь только вперед, пока не свалюсь".
Автомат он уже давно перебросил за спину и в случае неожиданной опасности
мог теперь надеяться больше на нож, висящий впереди. А если быть до конца
честным, то наплевать ему было уже и на провалы, и на хищников, и на беглых
зеков. В этой преисподней навстречу мог попасться только такой же измученный
и голодный, как он.
Сколько прошли, когда уснули, и сколько проспали в третий раз, Краснов
уже не знал и интереса к этому не имел. Поняв, что просыпается, он
совершенно ясным умом принял решение: не расставаться с автоматом до
последнего шага, а там - двумя очередями освободить от мучений сначала
Светку, потом себя. Он открыл глаза и тут же зажмурился от света. Мощные
электрические фонари били со всех сторон солнечными потоками. Это было
неприятно, в этом было много стыдного и беспощадного. Он сел и пошарил у
стены свое оружие, но ничего, конечно, не нашел. В ответ раздался молодой
мужской голос:
- Все в порядке, хозяин, не беспокойся!
Он понял: беглые зеки! Никто другой не станет называть начальника
лагеря хозяином. Более того, раз они узнали его в трехдневной черной щетине,
одетого не по форме, значит, хорошо запомнили когда-то, когда он стоял перед
ними в погонах. А поскольку последние восемь лет он не имел служебных
перемещений, значит, это зеки из его лагеря. Поскольку же из самого лагеря
сбежать невозможно, выходит, что эти головорезы разоружили охрану на прииске
или на дровяной командировке. Сделать такое могли только бывшие фронтовики,
которых он направил на прииск неделю назад. Еще не измотанные трудом, не
желающие загибаться от истощения, постановившие лучше погибнуть, чем
отрабатывать свою вину перед народом. Такие заявки уже бывали. Такая схема
трупопроизводства здесь тоже знакома. Уходя на тот свет, они стараются
прихватить с собой кого-нибудь из тех, кто их убивает. На сей раз возьмут
капитана Краснова. Пощады, конечно, не будет, не заслужил. Остается умереть
достойно, не лежа на телогрейке рядом с бабой.
Краснов коротко взглянул на Светлану. Бабье дело: продрала глаза, рада,
что спасли, щурится и чистит перышки.
Его глаза уже несколько привыкли, потому что фонари светили теперь не в
лицо, а в пол. Отраженный свет делал лица страшноватыми, чужие голоса в
тесноте звучали угрожающе.
Сколько их?
Краснов поднялся, подавляя боль во всем теле. Противников трое. У
крайнего в руках ППШ. Это автомат Краснова. Другого оружия не видно. Зеки
обязательно выставили бы все стволы напоказ - для убедительности. А этот
даже не смотрит на Краснова, разглядывает автомат, делая вид, будто не
понимает, что это за штука. Двое других улыбаются. И, если присмотреться,
улыбаются нерешительно. И не похоже по их глазам, что знакомы с Красновым.
- Вы, наверно, заблудились? - Совсем не зековский вопрос. Хотя, черт их
знает...
Краснов решил не рассусоливать. Отработанным движением, сбивая с ног,
вырвал автомат у крайнего, отпятился мгновенно назад, дергая затвор, поднял
ствол навстречу взметнувшимся фонарям.
- Свет - на себя! Стреляю!
И дал коротенькую очередь мимо них, с расчетом сбить тех, кто в темноте
может их прикрывать.
Свет упал на пол. Обезоруженный вскочил, подобрал свой фонарь.
- Положи фонарь! Оставьте себе один, а два положите! Не гасить!
Они подчинились.
По расположению сидящей Светланы Краснов определил, что они стоят в той
стороне, куда надо идти.
- Спиной ко мне! Медленно идти к выходу, сюда не светить! Марш!
- Интересный ты, хозяин...
- Не разговаривать! Резких движений не делать! Марш на выход! Стреляю!
Трое покорились. Он был уверен, что выход близко. Один фонарь подал
Светлане и велел погасить, но держать наготове. Второй, удобно сделанный
колбаской, прижал к надульнику и, держа автомат у бедра, двинулся за
ошеломленными зеками... Нет, что-то мешало уже называть их так... Свет
необычного фонаря помог разобраться: странная одежда. Матово блестящая
ткань, одинакового цвета куртки и брюки, одинаковые мягкие ботинки,
одинаковые шапочки с козырьками - все незнакомого фасона, из незнакомого
материала. Японские шпионы!.. А почему белой расы? Значит, американцы!
Десант! Они над этими местами в войну перегоняли для нас свои "эркобры", по
ленд-лизу, дорога знакомая... Жаль, что Краснов не знает английского, можно
было бы их сейчас подловить. Ну да черт с ними.
Светлана жалась к нему слева. Если бросятся, помешает. Он велел:
- Иди сзади, не бойся.
Она послушно отстала. Ему сразу сделалось не по себе, но он стерпел и
не стал ее возвращать. Только коротко оглянулся и спросил:
- Фуфайку надела?
Она кивнула, кутаясь в его телогрейку и дрожа всем телом. Тут же
погасила фонарь.
Он конвоировал задержанных молча, обдумывая схему действий на
поверхности. Прежде всего, конечно, заставить их связать друг друга, еще до
выхода, когда только появится дневной свет. Потом - допрос. Или на ходу?
Есть ли у них продукты?
Светлана сзади постанывала, от этого болело собственное тело. А трое
впереди послушно молчали, шагали мягко и выглядели бодро. Это раздражало.
Хотелось есть.
Вещей с ними никаких. Видно, оставили у входа. Значит, совсем близко. И
значит, их там ждут свои. Спросить, сколько? Соврут - недорого возьмут.
Лучше уже на месте, по обстановке. Он приказал:
- Идти быстрее! Никого у входа не окликать! Стреляю без предупреждения!
Светлане велел через плечо:
- Если стрельба - сразу падай.
Она промолчала.
- Слышала?
- Слышу, Вася.
Боится. Капитан Краснов тихонько, но от самого чистого сердца обложил
самыми сильными из знакомых ему лагерных слов и свою последнюю охоту, и эту
донельзя своевременную встречу с диверсантами империализма в двух шагах от
выхода. В общем списке досталось и чертовой шлюхе - любовнице с ее вечным
невезением: то в избе угорела, то под лед угодила, то любовниковы носки не
заметила, а теперь стонет сзади и вообще неясно, куда ее девать, хоть в
лагерь отправляй...
Впереди забрезжило.
- Васенька, свет!
- Тихо! - выдохнул Краснов и подал вперед новую команду: - Отвечайте
своим, что идете одни!
- Там никого, - откликнулись спереди. - Нас только трое.
- Тем лучше, - сказал Краснов, но не поверил.
Однако у входа действительно оказались только три сумки, не очень туго
набитых.
Обрадовавшись свету, Краснов тем не менее сохранил бдительность. Под
угрозой автомата диверсанты выдернули из брюк ремни, и один из них, самый с
виду щуплый, связал руки остальным, а его самого связала Светлана. Затем
состоялся беглый осмотр сумок на предмет провианта, после чего, не смущаясь
насмешливыми улыбками пленных, победители устроили пир, во время которого
Краснов занялся допросом.
- Хорошо вы в Америке питаетесь, - начал он провокационно.
- Почему именно в Америке, - ответил их старший, с белым шарфиком на
шее. - Какая разница, где питаться...
- Скоро узнаешь, - пообещал Краснов. - Когда же вас сюда забросили?
Диверсанты переглянулись. Подумав, старший сказал:
- Мы немного проехали свою остановку. Решили размяться.
- А в пещеру, - быстро добавил самый молодой, - зашли случайно.
Последний осенний комар сильно ему досаждал, юноша стряхнул с головы
шапочку и отмахивался белыми кудрями. Типичный ариец, подумал Краснов.
- И незачем применять крайние меры, - обиженным тенором прозвенел
третий, самый щуплый и самый, судя по Светкиным взглядам, красивый.
- Это какие же крайние меры? - полюбопытствовал Краснов.
Диверсанты опять переглянулись.
- Да ладно тебе, - засмеялся старший. - Построжился - и развязывай.
Можешь сфотографировать, а хочешь - карточки забери...
- А то ведь мы тоже можем... - перебил тенор.
- Что же вы можете? - Краснову сделалось очень интересно.
- За унижение достоинства притянем! - выкрикнул тенор.
- Вот так, хозяин, - улыбнулся старший. - Давай-ка...
- Мы законы тоже знаем, - с нажимом добавил третий.
- От ВАШИХ законов, - Краснов усмехнулся, - придется отвыкать.
- У тебя что, другие законы? - вскинулся третий.
- Пещерные? - ехидно спросил тенор. - Или ты на Остров захотел?
- Законы тут кругом советские, - сказал Краснов веско. - Да за шпионаж,
я думаю, у вас тоже не жалуют.
Диверсанты переглянулись и помрачнели.
- А кстати, - Краснов продолжил допрос, - вы как, из власовцев или из
эмигрантов?
- Это ваши дела, - ответил старший, опять переглянувшись со своими.
- А все-таки? - Краснову показалось, что он на верном пути.
- Не знаем таких, - был ответ. - И вообще хватит. Давай развязывай,
если не хочешь неприятностей.
Сказано было СИЛЬНЫМ тоном. Краснов знал этот тон. Таким тоном на понт
не берут. Но кто же они тогда? Может быть, какие-нибудь спецвойска?
Тренируются на выживаемость и не считают нужным предупреждать. Таких и одеть
могли по-специальному. Да и предупредить могли за эти трое суток... Черт
побери, трое суток! За это время без него все зеки могли разбежаться...
Однако молодец Краснов, таких спецов повязал, да при Светке...
- Вот что, мужики, - сказал он миролюбиво. - Я вас развяжу, но сначала
посмотрю документы. Если в порядке...
- С этого бы и начинал, - засмеялся старший. - А то сразу - к харчам...
Засмеялись и остальные.
Да конечно свои, подумал Краснов, поднимаясь. Вполне симпатичные парни,
не заносятся...
Парни носами показывали ему, где брать документы, и даже не пытались
пустить в ход свободные свои длинные ноги. Впрочем, против этого он принял
меры: подходил к ним, сидящим, сзади, а Светлане велел стоять в стороне с
автоматом наготове. Надо было бы послать за документами ее, но сработала
ревность, и он ничего не мог поделать: стоял перед глазами целуемый
"старатель".
Документы смутили опытного особиста Краснова. Он ожидал найти служебные
удостоверения установленного образца, какие-нибудь спецпропуска или мандаты,
в крайнем случае - хорошо изготовленные советские паспорта, военные и
профсоюзные билеты, всякие справки, которыми должно было снабдить своих
агентов ЦРУ. Оказалось же - просто фотокарточки размером примерно семь на
десять сантиметров. Это были цветные портреты владельцев, каким-то образом
впечатанные внутрь прозрачных пластинок из материала, напоминающего
целлулоид, но явно не хрупкого и не боящегося царапин. С обратной стороны
каждого портрета было отгравировано или выдавлено три строчки. Первую у всех
занимали имя и фамилия. Во второй значилось нечто, как понял Краснов,
связанное с работой.
Третью строчку занимало одно слово, хорошо знакомое капитану:
"Магадан".
Он увлекся разглядыванием странных карточек и вздрогнул, когда на руки
легла тень. Это тихо подошла сзади любопытная Светлана. Окинув ее взглядом,
Краснов прыснул.
- Увидел бы тебя сейчас Иннокентий!
- Да уж... Подойти бы не решился.
Накинутая на халат и застегнутая телогрейка была перепоясана офицерским
ремнем Краснова. На ремне висел армейский нож. Из подмышки свисал до земли
тупорылый автомат с тяжелым диском. Венчали портрет изодранные меховые
носки: из правого торчал сбитый большой палец, из левого - оцарапанная
лодыжка.
В общем-то бабенка страдала ни за что. Усмиряя собственную жалость,
Краснов пошутил:
- Боец! Почему оставили пост? Оправиться!
Она потянулась на ласку, но тут же вспомнила о службе и отступила.
Краснов повернулся к задержанным.
- Н-ну, познакомимся. Я - капитан войск НКВД Краснов Василий
Александрович. А вы, стало быть...
Старшего звали Такэси Кампай, хотя и намека на что-то японское Краснов
в его внешности не усмотрел. Работал Такэси в каком-то Минспросе.
- Что это за организация? - строго спросил Краснов. - Не знаю такой в
Магадане.
С действительно японской изысканностью Кампай ответил, что в
Министерстве Спроса юмор уважают, и шутка капитана из неизвестной (или
неизвестного?) НКВД будет оценена по достоинству.
- Весело шутишь, - оценил Краснов. - Но запомни: с НКВД лучше не
шутить.
Белокурого юношу (это его разоружил Краснов под землей) звали Ганс
Христиан, и было неясно, что у него имя и что - фамилия. Как, впрочем, и у
старшего. Что-то с детства знакомое было в этом имени, но время для
воспоминаний выдалось неподходящее, и Краснов не стал напрягаться.
- Что такое СТВ? - спросил он Ганса, и юноша, приняв начатую старшими
игру, с улыбкой ответил, в очередной раз сдувая комара:
- Служба Точного Времени, капитан-хозяин!
Задиристый тенор по имени Иван Лапонька служил в каком-то Рескосе,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг