который оказался Релейной Скоростной Связью страны Лабирии.
- Скажи еще, что ты в Лабирии не бывал, - добавил задира, и все они
заржали. - Ну, развязывай!
Краснов, чтобы скрыть растерянность, повернулся к пленным спиной и,
строго указав на них глазами своему вооруженному бойцу, отошел в сторону.
Мысли разбегались. А когда он вышел на обзорную площадку перед тоннелем,
разбежались и глаза.
Да, вокруг были знакомые сопки. Да, стояло "бабье лето", и завтра, по
всем признакам, суждено было ему кончиться - самое время поспешать в лагерь,
к своему патефону. Однако из желтого пуха лиственниц на вершинах двух
дальних сопок и одной совсем рядом торчали непонятного назначения высоченные
мачты с какими-то тарелками. Еще на одной сопке стояла целая группа таких
мачт и на каждой вертелись длинные узкие лопасти ветряка:
ветроэлектростанция, догадался Краснов. А по распадку, где предполагалась
дорога к прииску, на тощих белых опорах было проложено что-то вроде узкого
моста, ни на что знакомое не похожего. Высоко над паутинками "бабьего лета"
в разных направлениях бесшумно летели два... ну явно не самолета, потому что
самолеты с такой скоростью летать не могут.
Краснов не читал фантастических книг, у него был другой профиль. От
Светланы, которая в юности ухитрилась окончить двухлетний учительский
институт, слышал о чем-то подобном.
Забыв о пленных, он позвал:
- Светка!
Она подбежала, осмотрелась, помолчала, потом спросила:
- Это что, Вась?
- Этого здесь не было, - ответил Краснов.
- Точно?
- Да я тут был в августе. Это в двадцати километрах от нас.
- Точно?
- Точно, точно, - он разозлился. - Да вон под той сопкой прииск!
- Не вижу.
- Да нет, он с обратной стороны.
- Ой, Вась, а что это летит?
- Да черт его знает! Ты больше меня читала...
Они стояли молча, пока Краснов не услышал шаги. Трое пленных шли к ним
снизу. Руки у всех были развязаны, но агрессивности они не проявили.
Первым движением Краснова было вырвать у Светланы ППШ, но, уже подняв
ствол, он потерял дар речи. Ну нечего было приказывать этим трем
ухмыляющимся нахалам: они не скрывали, что играть в послушание больше не
намерены. Они - тоже хозяева здесь.
- Опусти ружье, - сказал старший, - не бойся. И мы не убежим, и вы не
убежите. Объясни нам лучше, что это за новое хозяйство - НКВД?
- Десять минут спорим, не можем расшифровать, - белокурый добродушно
рассмеялся, хотя, наверно, и болела ссадина на скуле. - Какой-нибудь
самодеятельный Народный Контроль Высшего Долга? Или Высших Достижений?
Краснов опустил автомат и посмотрел на Светлану. Она молча разглядывала
бывших диверсантов. Потом повернулась к нему с восторгом и ужасом:
- Вася... Мы на том свете?!
- Это сон, - сказал Краснов. Он поднял автомат и короткой очередью
раскрошил небольшой камень у входа в тоннель. - А если это не сон, то это
ложь!
И выпустил оставшиеся пули в коварную тьму тоннеля. Стрелял, впрочем,
не от полноты чувств: перегруженное воображение вдруг нарисовало Кешку,
подбирающегося с карабином.
3. Это не сон
Солнце показывало полдень.
От маленького костерка тепло не требовалось - его развели для веселия.
По очереди подбрасывали мелкие сухие веточки, обломанные с ближайших
деревьев. Светлана одна зябла - с голыми ногами, - оттого сидела ближе всех
к огоньку и щепотками сыпала в него сухие желтые хвоинки, которых нагребла
под себя целый ворох.
Молчали почти уже час. Почти молчали.
Краснов не представлял, о чем могут думать хозяева этого мира. Сам же
он постыдился бы открыть свои мысли, потому что их не было. То есть была
всего одна. Она с тупой настойчивостью крутилась на одной ноте, как
выщербленная патефонная пластинка: "С той стороны тоннеля мы так бы не
сидели... С той стороны тоннеля мы так бы не сидели... С той стороны..."
Время от времени он встряхивал головой, чтобы сбить затупившуюся иголку на
какую-нибудь другую мысль, но больше мыслей не было. В голове слышалось
шипение, затем снова звучало: "С той стороны тоннеля..." Даже редкие,
осторожные вопросы хозяев и собственные односложные ответы не мешали
чертовой пластинке вертеться.
Вопросы задавал неугомонный Ганс Христиан, остальные молчали.
- Вы так и жили там в темноте? - был самый первый вопрос.
- Нет. Там тоже так.
- А это... далеко?
- Не знаю. Наверно.
- И у всех такие ружья?
- Это автомат.
- Странное название, - оценил Иван.
- Почему? - равнодушно спросил Краснов.
- Потому что автомат - это автомат, а ружье - это ружье. Разные вещи.
- Правильно, - согласился Краснов. И не стал ничего уточнять.
Потом Краснов все же справился с испорченной пластинкой. Он в очередной
раз тряхнул головой и, пока тупая игла шипела, спросил:
- А почему называется - Лабирия?
- Не знаю! - Ганс Христиан отозвался живо и со злостью. - И никто не
знает. А главное - никто не хочет знать.
- Как?
- А так, что никому не интересно!
- И давно это так? - спросила Светлана.
- Всегда! - отрезал Иван.
- Это который же нынче год? - спросила Светлана.
Трое переглянулись.
- Уточни вопрос, - попросил Такэси. - Что значит - "который год"?
- Ну, - у нее стало учительское лицо, - который год... от Рождества
Христова?
- Год, - ответил Такэси, - это понятно: от весны - до весны. А от
рождества - это как?
- Ну, - Светлана искала слова, - скажем так: вот сколько тебе лет?
- Около тридцати, - уверенно ответил Такэси. - С точностью до
трех-четырех...
- А-а-а! - догадался Ганс Христиан, - я понял, Такэси! Светлана
спрашивала, который год от моего рождения! Правильно?
Теперь ошеломленно переглянулись Краснов со Светланой.
- Они не знают христианства, - сказал Краснов.
- Они не знают своего возраста! - воскликнула Светлана. - Вася, вот
живут! А тебе, Ваня, сколько лет?
- Нам всем примерно одинаково, - Иван был смущен. - Какое это имеет
значение?
- Ну как же! - Светлана рассмеялась. - Например, если жениться, то
желательно, чтобы невеста была года на четыре моложе жениха...
- Погоди, погоди, - остановил Ганс Христиан. - Жениться, невеста... Это
что?
- У-у-у, - Светлана покрутила головой. - Ребята, либо вы здорово ушли
вперед, либо здорово отстали. Как у вас с любовью-то?
- Погоди ты с любовью, - перебил Краснов. - Вот вам попроще: как
исчисляется пенсионный стаж, если неизвестен возраст?
Опять переглянулись трое. Они явно растерялись. Даже простой вопрос о
трудовом стаже им не по силам.
- Наскоком тут не разобраться, - сказал Такэси. - Поехали-ка с нами,
хозяева. В Магадане все выясним.
- В Магадан?! - Светлана подпрыгнула. - А можно?
- Нужно, - Такэси улыбнулся и взглянул на часы. - Если поспешим, успеем
как раз к вагону.
- А если не успеем? - Светлана вскочила.
- Тогда ждать до вечера. Полтора часа.
- Полтора часа до вечера? - Светлана посмотрела на небо. - Что-то
больно скоро. Который час-то?
Такэси еще раз посмотрел на браслет:
- Два семьдесят шесть, если точно.
Встали все, кроме Краснова. Он был мрачен, смотрел на умирающий огонь.
- Вася, - позвала Светлана.
- Нам надо обратно, - Краснов поднял голову. - Если им интересно, могут
идти с нами. Но безопасность могу гарантировать только в пределах моей
власти.
- Ва-а-ся! - простонала Светлана. - Ну зачем?
- Лагерь на мне, - процедил он, глядя снизу. - Полторы тысячи душ...
Если там что-нибудь, то меня, знаешь?..
- Васенька! Ну кто тебя тут достанет?
- Не знаешь ты НКВД, - он опустил голову. Помолчав, отрезал: - Короче,
надо идти назад.
Светлана резко опустилась рядом и очень тихо сообщила:
- А я отсюда не пойду. Понял, начальник?
- Пойдешь, - так же тихо ответил Краснов.
Светлана вскочила и драным кожаным носком стала затаптывать костерок.
- Никуда! Ни за что! Понял? Хоть стреляй! Да тебе нечем!
Она кричала яростно, исступленно, истерически. Иван взял ее за плечи,
мягко отодвинул от брызгающего искрами кострища и осторожно примял угли
толстой рубчатой подошвой.
Краснов медленно встал, отпятился, левой рукой волоча разряженный
автомат и запуская правую в карман брюк.
- Ребята! - крикнула Светлана. Но он уже выхватил из кармана ТТ и взвел
курок.
- Отпусти ее, - велел Ивану.
Иван охотно повиновался и шагнул к нему, загораживая собой женщину.
- Отойди к ним! - велел Краснов.
На этот раз Иван не тронулся с места. Зато двое других пошли на
Краснова. Он выстрелил под ноги белокурому Гансу и рявкнул:
- Всех положу, патронов хватит! Отошли быстро!
- Ребята! - закричала Светлана. - Не отдавайте меня! Лучше пусть убьет.
И тогда Такэси бросился на Краснова. Он бросился не прямо, а сначала
прыгнул в сторону, потом сделал длинный кувырок вперед, перекатился вбок,
извернулся на земле у самых ног Краснова, и тот упал навзничь с острой болью
в колене, так и не успев прицелиться.
Потом капитану вывернули руку и отобрали пистолет. Потом связали его же
брючным ремнем и посадили на кучу хвои.
- Два ружья с собой носил! - Такэси бегло осмотрел пистолет, нажал
нужную кнопку и выдернул из рукоятки обойму. Дернул затвор, освобождая ствол
от досланного патрона, и сунул все это в свою сумку, после чего холодно
сказал: - Хорошо. Не хочешь оставаться - твоя воля. Но ее насильно уводить
нельзя.
- Закон о праве выбора, - жестко пояснил Иван.
- И Закон о личном достоинстве, - добавил Такэси. И сурово
усмехнулся: - Один закон нарушить - еще куда ни шло. Да и то - не из этих
двух.
- О рамках досуга, например, - подсказал Ганс, и все трое чему-то
засмеялись.
- Вот это терпимо, - сказал Такэси. - "Короче", как ты выражаешься.
Иди, если тебе так надо. Фонарь и продукты дадим. Сколько времени вы шли?
- Не говори! - быстро приказал Краснов.
- Три дня.
- Дура!
- Сам такой! По твоей же щетине видно, сколько дней ты не брился!
Трое обидно засмеялись.
- Короче, - повторил старший. - На три дня тебе хватит - и света, и
продуктов. Развяжи его, Иван.
Иван не торопился, и Ганс принялся развязывать Краснова. При этом
приговаривал:
- Не думаю, что по этому тоннелю одинаково легко ходить в обоих
направлениях. Вы не забыли, хозяева, Гошу Дойкина?
- Да-да, где-то здесь его медведь задрал, - сказал Такэси.
- Это официальная версия, - возразил Ганс. - А если честно, то этот
тоннель нашел Гоша. Он ведь до тебя, Иван, следил тут за автоматами. Мы
собирались тогда сюда вдвоем, но меня задержала работа. Он оставил мне свою
карту и уехал. Здесь аппаратура всегда вела себя... странно. - Ганс развязал
Краснова и закончил, поднимаясь: - Я приехал сюда следующим вагоном. Думал,
успею, пока он закончит наладку. А он уже ушел.
Краснов тоже слушал с интересом.
- А ты уверен, что он ушел в тоннель? - спросил Такэси. - Не мог его
медведь перехватить по дороге?
- Во-первых, - возразил Ганс, - ты получше нас знаешь, что медведя он
мог не бояться.
- С двумя бы и он не справился, - сказал Такэси.
- А во-вторых, - закончил Ганс, - у входа он оставил мне записку:
"Внутрь не ходи, жди не больше суток. Если пропаду, вали на зверей".
- Вот как, - Такэси вздохнул. - Вот она, жизнь староверская.
- А ты, - Ганс наклонился к сидящему Краснову, - не встречал там Гошу?
Год назад...
Краснов мотнул головой. Он ничего не слышал ни про какого Гошу. Может,
Гоша этот ушел в какой незаметный поворот. Может его Кешка убил или еще кто,
а спрятать в сопках - разве проблема? А может, он выполз из тоннеля
где-нибудь в каменном веке? Чему теперь удивляться, если можно под землей
бродить из эпохи в эпоху? И кстати, неизвестно, куда попадет капитан
Краснов, если пойдет обратно. А если тоже в каменный век? Без одежды, на
зиму глядя, с горстью патронов в кармане... Хорошо еще, что не обыскали...
- Жалко Гошу, - Ганс Христиан вздохнул. - Таких староверов поискать.
- Ну, - обратился Такэси к Краснову, - идешь или остаешься?
Краснов думал, опустив голову. Брючный ремень, развязанный Гансом
Христианом, так и висел у него на плече.
- Заряды из меньшего ружья мы тебе оставим, раз уж вам иначе нельзя. И
нож возьми с собой. Светлана, ты отдашь ему нож?
Светка, заложив руки за ремень и отставив ногу в дырявом носке,
выглядела до того потешно, что Краснов не выдержал и усмехнулся. К тому же
элегантный Ваня очень уместно торчал рядом.
- Светк, - сказал нерешительно Краснов, - а может, правда, не достанут?
Светлана молчала. Она буравила взглядом черный вход в тоннель, а в этом
взгляде, который всегда казался Краснову взглядом загнанного зверька, было
что-то новое и совсем не смешное. Ему почему-то сразу вспомнился взгляд того
фронтовика, которого он отправил на прииск, а Коерков поймал после побега.
То был взгляд человека, у которого невозможно отнять свободу. Даже если
убить...
- Вася, - сказала наконец, - мне там Кешка с карабином мерещится. Пошли
отсюда.
4. Это не ложь, но это странно
Только они успели взбежать по каменным ступеням на эстакаду, как
послышался отдаленный шипящий свист. Звук нарастал с севера, и скоро по
мощному стальному рельсу, проложенному внутри бетонного желоба, примчался
ярко окрашенный вагон, отдаленно похожий на те, что Краснов когда-то видел в
метро, только более обтекаемый, утепленный и комфортабельный. Был он
довольно длинный и кабины машинистов имел с обеих сторон. Колес видно не
было. Казалось, вагон не катится, а скользит по рельсу, будто всасывая его в
себя через квадратную дыру. Дыра была как рот, единственная фара-прожектор
выступала как нос, а окно машиниста напоминало мотоциклетные очки,
вырезанные из одного выпуклого стекла.
Дверь сдвинулась, вошли и помчались.
Эстакаду, по которой бесшумно летел вагон, Такэси назвал просто -
монорельс. Ганс Христиан сообщил официальное его название, оказавшееся
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг