уже сделано. И ничего больше не предпринимай, а затем вернись, и мы здесь
сверим впечатления. Ты готов?
Честно говоря, я не знал, что и сказать. После такой бури с громом у
меня все перепуталось в голове. Возразить я не решался, но и сразу ответить
не мог. Слова застряли комом в горле, голова стала какая-то ватная.
- Что ж, попытка - не пытка,- вырвалось наконец у меня.
- Вот и хорошо.
Все оживленно зашевелились. Арвид подошел ко мне, и мы отправились к
себе. Там нас уже ждали все сотрудники отдела.
- Пошли к "Ирке",- сказал Арвид.- Проверим его еще раз.
Я все еще ничего не соображал, совершенно автоматически выполнял
команды, нажимал тумблеры, крутил ручки. Естественно, силовая установка пока
не работала. Больше всех за меня волновался Коля, и я в конце концов не
выдержал:
- Рыжий, кончай психовать. Не дрейфь!
Все грохнули.
- Что-что ты сказал? - взметнулся Коля.
И этим вызвал еще больший смех. Услышав наши голоса, кто-то просунул
голову в дверь:
- Братцы! А вы слышали? Вызвал Доктор Полиграфа и спрашивает: "Хочешь,
покажу, что за той дверью?" А Вадик обрадовался и говорит: "А по какому
телевизору?"
- Ладно тебе,- лениво отмахнулся Коля, а Куприянов добавил:
- Брысь!
Здесь парень увидел меня, почему-то испугался и тут же исчез.
- Пожалуй, порядок,- подытожил Арвид.- Все делаешь правильно. И даже
то, что и делать не придется.
- Как учили,- сказал я, посмотрев на Колю.
- Ну и отправляйся тогда к Арташесу.
Я поднялся на второй этаж, где размещался центральный пульт с такими же
дисплеями, как в кабинете директора, по которым дежурные операторы следили
за проведением экспериментов.
Рядом находился конференц-зал, где во время важных экспериментов
толпился народ и следил за исчезновением и появлением "Иры" по ее
изображению на большом экране. И наконец всю остальную часть этажа занимали
апартаменты Арташеса Гевондовича и его сотрудников.
У Арташеса Гевондовича я уже бывал, и не раз. Он очень любил со мной
толковать о живописи, в которой, честно говоря, был абсолютным профаном, но
еще в большей степени обожал поговорить об искусственном интеллекте, в чем
совершенно не разбирался я. По его мнению, выходило, что все кибернетические
машины живые, в том числе и "Ира" со встроенной в нее небольшой ЭВМ.
И поскольку она могла еще и считать, а собаки - нет, то, значит, она
была еще и разумной. Многие относились весьма снисходительно к этой слабости
Арташеса Гевондовича, но все же в данном вопросе отстаивали совершенно
противоположное мнение. Я же так мало смыслил в ЭВМ, роботах и искусственном
интеллекте, что своего мнения здесь не имел, и это вполне устраивало
Арташеса Гевондовича.
Конечно, во время этих бесед Антонян не забывал и про свои
профессиональные обязанности. Ни с того ни с сего он часто хватался за мой
пульс или поднимал мне веко, что меня весьма забавляло, хотя и выглядело,
наверное, диковато. Но на сей раз меня раздели, провели полное медицинское
обследование и к тому же налепили на тело каких-то датчиков, которые,
кстати, мне совсем не мешали, что, признаюсь, слегка удивляло.
- Вот и все,- сказал Арташес Гевондович,- а теперь возвращайся к "Ире"
и будь с ней, пожалуйста, поласковей. А то еще обидится и не туда тебя
отправит.
Надо сказать, я этого не ожидал, поскольку думал, что все случится не
сегодня, а, может, через день-другой. В каком-то сомнамбулическом состоянии
я вновь оказался около знакомой "Иры", где, помимо наших, были еще Гриша
Флирентов со своими ребятами.
- Ну, Полиграф, не подкачай,- сказал Коля.- Но если сломаешь "Иру",
голову оторву.
Это он пошутил, конечно, но мне от этого легче не стало.
- Не спеши,- начал последние наставления Арвид,- сейчас мы уйдем и
закроем за собой дверь. Там ты ее откроешь своим ключом. За тобой сейчас уже
следят с центрального пульта, а также сам Доктор. (Я немного приосанился.)
Как только появишься вновь на экране дисплея, тебя встретят ребята Арташеса
Гевондовича и отведут к себе. А мы будем ждать в конференц-зале. Пошли,
ребята.
И они ушли. В полной прострации я закрыл прозрачный кокон и удобнее
уселся в стоматологическое кресло. (И чего его "Ирой" назвали, да еще
Антонян живым считает?) Сейчас я исчезну на пару минут, затем появлюсь
вновь, а наши даже не успеют дойти до конференц-зала. И в то же время мое
пребывание в будущем может продлиться столько, сколько позволяет система
противовращения - где-то не более часа. Хотелось броситься вслед за
ребятами, мол, хватит разыгрывать. Однако Ильин сейчас за мной, наверное,
наблюдает.
Я включил силовую установку, а затем нажал на кнопку "Пуск". Мир вокруг
"Иры" исчез. Казалось, что эта пустота никогда не кончится, и я вдруг
запаниковал, что машина сломалась и прошла уже не одна минута, а целых
десять. Но тут опять же внезапно все вернулось вновь. Я находился все в той
же совершенно пустой комнате, но как она изменилась! Это была очень старая
и, я бы сказал, заброшенная комната: пыльная, неухоженная, какая-то
неуютная. Появилось еще одно новшество, которое я заметил не сразу,- кто-то
зарешетил окно.
И тут я обнаружил на полу около "Иры" прибор, которого так же не было,
когда уходили ребята. Я понял: это аппаратура, привезенная кем-то еще до
меня,- она тоже из моего мира. Именно мира, поскольку я абсолютно не ощущал,
что нахожусь в другом времени. Во всяком случае, где бы я ни был, я из-за
этого прибора уже не чувствовал себя одиноким. Я раскрыл кокон, осторожно
выбрался из машины и пошел к двери, за которой было совершенно тихо. Однако
на полпути я остановился и подошел к окну. К моему удивлению, из него
открывался прекрасный вид на какой-то дремучий лес. Но мне показалось, что
это не просто окно.
И тогда я вновь отправился к двери.
IV
Как и следовало ожидать, дверь оказалась закрытой на ключ.
Внезапно меня обожгла мысль: а вдруг мой ключ не подойдет или замок
заржавел за тысячу лет? Я с тоской посмотрел на решетки на окне. Но и замок
не заржавел, а был даже обильно чем-то смазан, и ключ подошел. Я быстро
распахнул дверь и при этом чуть не сшиб какого-то парня в комбинезоне,
бежавшего по коридору.
- Наконец-то,- не прерывая бега, отреагировал он на мое появление.-
Тебя директор давно ищет.
- Какой директор? - только и вымолвил я, но парня и след простыл.
Почему-то я даже не удивился встрече, так похож был этот парень на
наших. Коридор был выстлан чем-то вроде пластика, заглушавшего звуки. Вокруг
светло, но неясно, откуда исходил свет. Стены поражали непонятной новизной,
никак не вязавшейся с постаревшим внутренним помещением комнаты. Я дошел до
того места коридора, где имелся выход из здания, и здесь вдруг вспомнил про
парня. "А интересно, кто тут директор и что ему от меня надо?" Искушение
было столь сильным, что я нарушил установку Ильина и отправился дальше по
коридору, в тот его конец, где находился кабинет директора. Он и в самом
деле здесь оказался, и, как всегда, не успел я поравняться с дверью, как она
угодливо распахнулась.
То, что я увидел затем, меня вконец сразило - будто током ударило. И я,
не оглядываясь, побежал обратно. Первым побуждением было тут же вернуться в
комнату к "Ире", но я подавил это желание и направился к выходу из здания.
Никакого вахтера здесь, естественно, не было, а я и в самом деле очутился в
дремучем лесу. Задерживаться я не стал и опрометью бросился к своей комнате.
Но меня даже никто не окликнул.
- Так,- промолвил Арташес Гевондович, когда меня привели в его
кабинет.- Только, пожалуйста, ничего не рассказывай. Ишь какой ты бледный.
Нет-нет, все-таки помолчи.
Из коридора донесся разбушевавшийся голос Шиллера:
- А вы уверены, что это Прибылов? Нет, скажите, он теперь сможет делать
стенгазету? И вообще, что вы здесь распоряжаетесь? Почему вы меня не
пускаете, меня - замдиректора! Да я вас уволю!
- Вот что, дружок,- сказал Арташес Гевондович,- руки у тебя свободные,
нарисуй-ка что-нибудь на этом листе, а то этот Шиллер так орет, что работать
невозможно.
Через несколько минут в коридоре все смолкло. Мой наспех сделанный
плакатик "Соблюдать тишину!" подействовал мгновенно. А еще через некоторое
время я отправился в конференц-зал, где уже были наши, Ильин, Шиллер и
несколько других сотрудников лаборатории. Меня сопровождал Антонян со своей
свитой.
Мое сообщение о парне вызвало целую бурю.
- Я говорил,- кричал Шиллер.- Вот они и объявились - иновремяне. А что
теперь? Теперь надо ждать их.
- А у нас штаты переполнены,- съязвил Коля.
Рассказывал я скованно и все никак не мог отделаться от той картины,
которую увидел в кабинете директора. К тому же мне было страшно признаться
Ильину, что я нарушил его приказ и передвигался дальше по коридору. К своему
стыду, я так и промолчал об этом, а под конец рассказал о лесе. Но о нем все
уже знали.
- Ну-ну,- решил успокоить меня Ильин.- Ничего особенного ведь не
произошло. А то, что тебя парень узнал, тоже не беда. И все же я на твоем
месте сходил бы к тому директору.
Он хитро взглянул на меня, и я покрылся потом - неужто догадался?
- Экий ты, однако, нервный. Не ожидал.
На этом все и кончилось. Потом я еще и еще раз пересказывал ребятам о
парне, пытаясь подробнее вспомнить, как он выглядел и во что был одет. О
своей своевольной выходке я опять же промолчал. Домой вернулся сам не свой и
понял, что больше никуда "отправляться" не буду. Все время меня не покидало
предчувствие какой-то беды. И поэтому я даже не удивился, когда на следующий
день исчез Коля.
Отправившись в очередной раз на "Ире", он так и не вернулся обратно. Об
этом мы узнали еще на полпути в конференц-зал. Там еще стояли люди,
бессмысленно ожидая, что вот он с "Ирой" вновь появится на экране. Но все,
конечно, понимали, что если Коля не объявился через две минуты, то уж
никогда не появится в нашем времени.
И тогда я бросился к Ильину, которого в конференц-зале не оказалось.
Однако дверь его кабинета не распахнулась, хотя я чувствовал, что он у себя.
Не мешкая, я просто в нее постучал, и тогда дверь открылась.
- Что тебе? - недовольно спросил Ильин.
- Я вчера не все сказал.
- Так,- он немигающе уставился на меня.- Ну проходи.
На сей раз я рассказал все, и про кабинет тоже. Видно было, что мое
повествование сильно озадачило Ильина. В то же время он как-то расслабился,
словно ему удалось решить для себя очень важную задачу. Это, пожалуй, и
спасло меня от страшного нагоняя и вообще от неминуемого наказания.
- Ты вот что,- обронил Ильин.- Ты пока никому ничего не рассказывай. К
сожалению, я и наказать тебя не могу, поскольку молчать об этом надо. А
наказать следовало бы, хотя, правда, вижу, ты и сам все осознал..
- Петр Сергеевич,- вдруг выпалил я,- разрешите мне поискать там
Ковалева. Я хоть сейчас готов.
- Нет,- отрезал Ильин.- Пока больше никто туда не отправится. Да и
бесполезно это. А кроме того, я полагаю, с Николаем ничего страшного не
случится, если он действительно там. Ты и сам это знаешь.
Да, я это знал.
- Ну а если что похуже вышло,- помрачнел вновь Ильин,то твое
путешествие его не спасет. Но твой порыв я учту. Иди.
И все. Ильин на некоторое время исчез из лаборатории - наверху решалась
ее судьба. Мы все ходили как в воду опущенные и переживали потерю Коли.
Странное дело, с одной стороны человек вроде бы погиб, по крайней мере для
нас, для его родных и вообще для нашего мира. Но, с другой стороны, нельзя
было и определенно сказать, что его нет в живых. Кто знает, может, где-то в
ином времени он существует, вспоминает нас, пытается вернуться. Эта
раздвоенность и успокаивала, и угнетала.
Волновало всех, естественно, и то, какое решение примут там, наверху.
Время от времени в лаборатории объявлялся Шиллер, он укоризненно качал
головой, приговаривая "Я же говорил", и вновь исчезал. До нас доходили
различные слухи, в том числе и то, что академик Зиманов внес какое-то
предложение, которое примирило всех и, с другой стороны, открыло для нас
какие-то там перспективы. Однако, честно скажу, я о судьбе лаборатории
особенно и не беспокоился, поскольку знал нечто такое, что другие не знали.
Ильин теперь тоже знал и, видимо, мог как-то использовать это знание в
пользу общего дела.
В отсутствие Ильина мы все слонялись без дела и как-то еще больше
сдружились. Я часто бывал теперь у ребят на третьем этаже, где размещались
различные физические, химические и другие лаборатории. Поднимался я сюда и
раньше, поскольку здесь находился кабинет Шиллера, который, кстати, этим был
весьма недоволен. Но пребывающий на втором этаже Арташес Гевондович и так
жаловался на нехватку площади для своих лабораторий, а тем более не желал
потесниться. Первый этаж почти полностью занимали комнаты с "Ирами", однако
для проведения экспериментов использовались только те из них, которые
находились в том же крыле здания, где размещалась и комната нашего отдела.
Комната, где исчез Коля, оставалась пустой, но Ильин строго-настрого
запретил в нее входить, а тем более поместиться в ней Шиллеру.
Помимо комнат с "Ирами", на первом этаже была, как я уже сказал,
комната нашего отдела, а в другом крыле здания находились еще кабинет
директора и комната Зиманова.
Я так ни разу и не видел академика, поскольку заявлялся он в
лабораторию редко, лишь при особо важном эксперименте, да и то важном с его
точки зрения.
- Техника его не волнует,- разъясняли мне.
- А зачем же тогда он "Иру" изобрел? - удивился я.
- Его интересует только время, само время и ничего больше. А всякие там
"Иры" и наши эксперименты он рассматривает лишь как средства познания
времени.
Я был крайне поражен таким объяснением, и мое желание увидеть Зиманова
стало еще сильнее. Однако тот не появлялся, комната его пустовала, и это
волновало Шиллера.
- Ну зачем ему эта комната! - восклицал он.- Зиманов, даже когда в
лабораторию заявляется, не всегда в нее заходит. А я же все-таки
замдиректора.
Но Ильин наотрез отказывался отдавать эту комнату Шиллеру или кому-либо
еще.
На верхних этажах было царство программистов и большой ЭВМ. Здесь я
бывал реже, поскольку наши отношения с Гришей Флирентовым стали весьма
натянутыми после той бури в кабинете Ильина. В здании, естественно, имелись
еще подвальные помещения, но про них ничего не знали, а дядя Саша никого
туда не пускал. В связи с этим про подвал ходили всяческие легенды, но
вскоре и его заняли. Это случилось после того, как Ильин вновь объявился в
лаборатории.
В первый же день он собрал нас всех в конференц-зале и ошеломил
сногсшибательной новостью:
- Работы по старой машине решено прекратить, как бесперспективные и
вдвойне опасные. Все комнаты со старыми машинами в правом крыле здания
законсервировать, в том числе комнату, где исчез Ковалев. Окна в них
зарешетить, комнаты закрыть на ключ, время от времени смазывая замок. В
левом крыле здания комнаты будут переоборудованы под новые машины. Весь
коллектив теперь переключается на новую программу, связанную с броском в
будущее на миллион лет вперед.
По залу прокатился восхищенный гул.
- Именно такая задача объявляется стратегически важной.
Для этой цели Зиманов предложил создать новую машину - иновременной
рефлектирующийся изотропно наводимый агрегат, или сокращенно - ИРИНА.
Поскольку через миллион лет от здания вряд ли что останется, то при нашей
лаборатории организуется отдел двигателистов, которые будут разрабатывать
систему зависания машины над земной или какой-либо еще поверхностью. Они
вместе со своим хозяйством разместятся в подвальных помещениях.
Под конец скажу еще вот что. Конструктивно старая и новая машины близки
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг