Никто не заставляет тебя с ней иметь дело. Но если тебя заинтересовала вся
эта петрушка, то можешь просто побыть с ребятами, поделать в конце концов
стенгазету. Можешь и внештатно где-нибудь еще подрабатывать: книжки
оформлять, графики рисовать. Не понравится - вернешься к себе.
По правде говоря, предложение было крайне заманчивым, да и вся моя
прежняя жизнь показалась вдруг скучной и ординарной.
- А вообще-то,- заметил Ильин,- в экспериментах у нас участвуют почти
все, если не считать меня, Зиманова, Антоняна и дяди Саши. Мы, так сказать,
по состоянию здоровья не подходим. Ну и Шиллер, конечно, тоже не участвует,
ему ответственность не позволяет.
- А во время экспериментов вешается табличка "Занято"? - смекнул я.
- Точно,- ответил Ильин. Его глаза лукаво блеснули: - А первым
отправился Петрунис, когда Виктор Николаевич Шиллер задержался в заграничной
командировке.
- Куда отправился? - не понял я.
- Пока лишь на тысячу лет. Увы, это оптимальный вариант для наших
приводов,- вздохнул Ильин.- И, естественно, только в будущее, вследствие
однонаправленности времени. Так что большинство фантастов оказались не
правы, предрекая, что возможно путешествовать в прошлое. Время- весьма
упругая среда. Преодолеть эту упругость и сделать бросок в далекое будущее
не позволяет маломощность силовой установки. А в более близкое к нам время
мешает попасть большая инерционность гироскопов.
Увидев, что мне не все ясно, Ильин усмехнулся:
- В общем, успехи у нас весьма скромные. Поначалу, как и положено,
стали экспериментировать с аппаратурой и различными предметами, обстоятельно
проверяя их идентичность при возвращении. Остановка в будущем была
незначительной. Время как бы выталкивало все обратно, подобно абсолютно
упругой среде. И поэтому мощность машины затрачивалась лишь на движение в
будущее, а время само возвращало машину обратно в прошлое. Впоследствии
настала очередь животных. К удовольствию сотрудников лаборатории, в ней
стали весело лаять собаки и проказничать обезьяны. Все это не нравилось
только Шиллеру, у которого явно не заладились отношения с Арташесом
Гевондовичем Антоняном, возглавившим медико-биологические работы.
Возмущенный бедламом, Виктор Николаевич отбыл за рубеж на международный
симпозиум по космическим цивилизациям, которыми очень увлекался. И тогда на
машине отправился в будущее Петрунис.
- Мы с Арвидом сконструировали систему противовращения,- сообщил
Ильин,- которая позволила останавливаться в будущем на более длительное
время. Конечно, идею подал Зиманов. Вернувшись из командировки, Шиллер
первое время все шарахался от Петруниса и, наслушавшись разных сообщений о
космических цивилизациях, выдвинул идею, что Петрунис - не Петрунис, а
иновремянин. Естественно, возражениям Арташеса Гевондовича он внимать не
желал. Примирило Шиллера со случившимся лишь то, что в лаборатории за
ненадобностью больше не стало животных, за исключением обезьянки Мики,
которую приютил у себя в отделе Арташес Гевондович. Кроме того, машину
переоборудовали, и теперь почти все, как уже сказал Ильин, побывали в
будущем.
- А вообще не понимаю,- заметил вдруг Ильин,- почему возникло это
название - "машина времени". Как будто она время делает или времени
подчиняется. Мы, например, нашу машину назвали иновременным рефлектирующимся
агрегатом, или сокращенно - ИРА.
- Так что же там - через тысячу лет? - снова не выдержал я.
- А ничего,- сказал Ильин.- Та же комната. Дело в том, что в первое
время снова стали экспериментировать с предметами и аппаратурой. Ставили их
на пол рядом с машиной в будущем, а затем возвращали в этот или следующий
раз и тут же проверяли на идентичность. Никаких изменений в них не
обнаруживалось, а оставляемая аппаратура также не фиксировала каких-либо
изменений в окружающей обстановке. Предметы стали забрасывать дальше, строго
проверяя во время следующего путешествия в будущее, не сместились ли они за
время отсутствия экспериментаторов. Все оставалось на месте. Затем стерли
пыль в некоторых местах рядом с машиной, но в следующий раз она вновь
появлялась. В конце концов чем-то вроде пылесоса пыль собрали и
проанализировали при возвращении. Оказалось, это обычная пыль, без всяких
выкрутасов. И вот когда Шиллер в очередной раз уехал за рубеж послушать про
свои космические цивилизации, Арвид Петрунис в будущем, через тысячу лет,
слез с машины на пол, а потом вернулся обратно.
- Это было вчера,- сказал Ильин.- А сегодня Ковалев открыл дверь.
- А вы наблюдали это по телевизору,- высказал я догадку.
- Ну не совсем,- усмехнулся Ильин.- Здесь по дисплею можно лишь
наблюдать, как машина исчезает и появляется вновь. С Ковалевым
предварительно было обговорено, что он попытается открыть дверь. При
возвращении он показал мне знаком, что это ему удалось. И вот теперь я с
нетерпением жду подробностей, но его еще держит Арташес Гевондович со своими
ребятами.
Ильин посмотрел на часы.
- Вот, пожалуй, и все. Есть вопросы?
Я и не знал, что сказать.
- Ну что ж, ты подумай, стоит ли тебе с нами связываться,продолжал
Ильин.- А если надумаешь, позвони, и мы тебя в тот же миг оформим. Да, чуть
не забыл.- Он вытащил какую-то бумагу.- Про разговор наш никому не говори, а
то еще засмеют. Да и все равно не поверят.
В этом он был, пожалуй, прав.
- А если поверят?
- Нет, ты уж своих близких не тревожь. Да и посторонним здесь делать
.нечего. Слышал ведь, что Шиллер сказал: штаты у нас все забиты. Так что ни
о чем говорить не надо, а потому и распишись.
Я расписался, но еще смутно себе представлял, как на сей раз смогу
выдержать и не рассказать все Ларисе.
- Но почему я? - пришло мне в голову.- Что у вас, киноаппаратуры мало?
- Любой аппаратуры у нас хоть отбавляй,- рассмеялся Ильин,- а вот
художников нет. В общем, -время покажет.
Не успел я осмыслить эту фразу, как на его столе замигала какая-то
лампочка.
- Вот мне и пора. Ты все понял?
- Что такое условия Лихнеровича? - вдруг выпалил я.
- Условия Лихнеровича? - Брови Ильина удивленно взметнулись вверх.- Это
условия сшивания миров, но, собственно, тебе-то и не надо все знать.
- А можно и мне к Ковалеву?
- Сегодня на тебя хватит. Отложим на следующий раз.
Он нажал еще раз на какую-то кнопку - стена сзади него несколько
разошлась. Ильин откатился на своей коляске в образовавшуюся нишу, - Но кто
такой Ковалев?
Однако стена уже вновь захлопнулась, и по донесшемуся гулу я понял, что
за ней находится лифт. В неожиданно опустевшем кабинете мне опять сделалось
жутко, и я бросился к двери, которая с готовностью распахнулась. Сверху, со
второго этажа, доносились голоса, но я понуро направился к выходу. Это он
нарочно, подумалось мне, чтобы я еще раз пришел.
- Слышь,- обратился ко мне вахтер.- Уважь старика, нарисуй мне табличку
"Предъявлять пропуск в развернутом виде".
Новости здесь распространялись быстро.
- Зачем тебе, дядя Саша? Все равно всех в лицо знаешь.
- А для порядка. Вот проходят некоторые - и ни здрасьте тебе, ни до
свидания.
- Ладно,- пообещал я.- И до свидания.
И тут же понял, что бесповоротно связал свою судьбу с этим таинственным
домом. Одно меня беспокоило - что я скажу Ларисе? Врать я не умел, тем более
ей, а правду говорить не мог.
ДВЕРЬ В ДРУГОЙ МИР
Однако все обошлось как нельзя лучше. Когда я вернулся на работу и
первым делом написал заявление об уходе, Ларису словно подменили. Она вообще
молчала весь остаток дня и лишь как-то жалобно на меня посматривала. Я с
трудом все это выдерживал, а потом взорвался: - Ну что ты молчишь? Да, я
ухожу.
- Не кричи. Я поняла. Ты хоть звонить мне будешь?
Вот, пожалуй, и все о роли Ларисы в этой истории. О роли ее в
дальнейшей моей жизни я здесь умолчу. Во всяком случае, она уже не имеет
никакого отношения ко всем тем делам, о которых я расскажу дальше.
Уволился я довольно легко, и начальство обещало меня быстро отпустить,
как только найду себе замену. Мне это не представило особого труда,
поскольку у меня масса приятелей среди внештатных художников. Одного из них
я и упросил посидеть хотя бы полгода в штате. Работа у меня была простая:
подправлять чьи-то графики, писать объявления и все прочее. А кроме того,
имелось время и для внештатной работы, о которой говорил Ильин.
Через неделю я позвонил Ильину и сообщил, что полностью свободен.
- Вот и чудесно,- сказал Ильин.- Можешь приступать к работе хоть
завтра. Петрунис тебе скажет, что делать, а его комнату ты знаешь. Там, где
был в первый раз.
- Ну а что же оказалось за дверью? - полюбопытствовал я.
- А это ты сам у Ковалева спросишь. До завтра.
На следующий день я проснулся как никогда рано. Дело в том, что я забыл
спросить у Ильина, к какому часу мне выходить на работу, а позвонить еще раз
постеснялся. И чем ближе я подходил к знакомому мне дому, тем больше меня
охватывала тревога: приду поздно - будет стыдно начинать работу с опоздания,
приду рано - придется коротать время с дядей Сашей. Но то, что я увидел, не
лезло ни в какие ворота. Перед входом в здание во дворе собралась, наверное,
вся лаборатория. Как я узнал позже, здесь действительно были все, кроме
Ильина и Зиманова. Помню, особенно поразил меня очень похожий на пирата
забавный старикан, на плече которого расселась маленькая обезьянка. Его
окружала стайка людей в белых халатах, и я догадался, что это и есть Арташес
Гевондович. Был здесь и Шиллер, который важно разговаривал о чем-то с дядей
Сашей. Узнался, конечно, Петруниса, Куприянова, рыжего и некоторых других,
присутствующих на "собеседовании". Вспомнив, что Арвид теперь мой новый
начальник, я направился к нему.
- А вот и он! - вдруг раздался чей-то возглас.
В первый момент мне даже подумалось: уж не ради меня ли собралась вся
компания с целью своего рода ритуального приветствия новичка? Но тут во двор
въехал невзрачный грузовичок, и все бросились к нему. Напрасно Шиллер
пытался что-то кричать о своей личной ответственности, его не слушали. С
грузовика стали быстро снимать какие-то ящики.
- Что стоишь? - крикнули мне.- Подсоби!
- Ему нельзя,- ужаснулся Шиллер.
- Как это? - спросил подошедший рыжий.- Болен, что ли?
- Ему нельзя,- повторил Шиллер.- А если он руки попортит, кто
стенгазету будет делать?
Все вокруг рассмеялись.
- Ковалев,- представился рыжий.- Но зови меня просто Коля.
Я несколько опешил, а затем ответил: - Вадик. Прибылов.
- Полиграф,- вдруг загоготал рыжий Ковалев.- Вадик Полиграф!
С этих пор меня иначе не звали. И часто мне приходилось слышать по
разным закоулкам, как кто-то рассказывал: "А знаете, что вчера Вадик
Полиграф отмочил?" Далее следовала какая-нибудь байка, крайне веселившая
слушателей. Честно говоря, ничего уж такого забавного я не совершал, но мое
веселое "собеседование" произвело столь сильное впечатление, что я стал
каким-то ходячим анекдотом. Анекдот обрастал все новыми подробностями, и
когда я вошел в штат лаборатории, то легенда обо мне разрослась до
невозможности. Мне стали приписывать все новые смешные выкрутасы. Поначалу я
обижался, чем, кстати, еще больше всех веселил, но затем и сам с
удовольствием стал выслушивать про себя разные басни. "А слышали? - говорил
кто-то.- Вчера Шиллер Вадика допытывал: а почему у вас вторая фамилия такая
странная? А тот и заяви: да вот, мол, родители не додумались. Нет, чтоб
назвать Пушкиным, Лермонтовым или там Шиллером. А что, встрепенулся Шиллер,
Прибылов-Пушкин - это благородно. Это все равно что Мусин-Пушкин. Надо же,
как родители сплоховали".
Чего не было - того не было, но я не отставал от всех и тоже смеялся.
В то же время ребята Петруниса ко мне отнеслись даже слишком серьезно и
несколько пристрастно. Особенно когда Арвид однажды провозгласил: -
Полиграфа решено отправить в лес.
- Торопится Доктор,- проронил Куприянов.
Хотя Ильин был уже членом-корреспондентом Академии наук, все его здесь
звали почему-то Доктором.
- Какой лес? - насторожился я.
- Только Шиллеру не проболтайтесь,- как бы не замечая моего вопроса,
приказал Арвид.
По непонятным причинам про эксперименты мне ничего не сообщали, и я так
и не знал, что Ковалев увидел за дверью. Однако тот же Ковалев усиленно меня
знакомил с машиной. Коля с самого начала взял надо мною своего рода шефство
и всякий раз предлагал: - Пошли к "Ирке"?
После заявления Арвида мною стали заниматься и все его ребята, объясняя
устройство "Иры". Естественно, сути я абсолютно не понимал, но зато с
управлением машины освоился на удивление быстро. Мне помогло то, что
когда-то я был автолюбителем. Однажды мне посчастливилось получить довольно
значительный оформительский заказ, за который выплатили сразу много денег.
К неудовольствию мамы, я их тут же потратил на приобретение машины, но
на гараж уже не осталось. После того, как машина простояла всю зиму на
улице, она стала часто барахлить, портиться. С техникой я всегда был не в
ладах, вечный ремонт стал мне не по карману. Так я и продал ее в конце
концов за бесценок - на радость маме и к огорчению Ларисы. Короче говоря,
тогда мне все же удалось освоиться со всеми там ручками и кнопками, хотя я и
сейчас не представляю, где это в машине пропадает искра.
Так же интуитивно я освоился и с управлением "Ирой", хотя смутно
разбирался, что такое гироскоп, а что такое привод.
Вдруг меня позвали к Ильину, с которым я редко встречался после
поступления на работу. В знакомом кабинете я застал, кроме Ильина, еще
Петруниса, Арташеса Гевондовича (на сей раз без привычной Мики на плече), а
также Гришу Флирентова. Последний, несмотря на свою молодость, командовал
программистами, обслуживающими большую ЭВМ, которая размещалась в верху
здания лаборатории. Помню, как в мой первый рабочий день один из его парней
возмущался: "А почему Полиграфа не в наш отдел? Мы тоже люди".- "Он
математики не знает",- рассудительно заметил кто-то из ребят Петруниса. "А
он что, физику знает?" Понятное дело, я не знал ни физики, ни математики.
Роли большой ЭВМ я вообще себе не представлял, как, впрочем, и малой ЭВМ,
встроенной в "Иру".
- Эх, чудак,- втолковывал мне Коля, пытаясь разъяснить суть "Иры",- это
же самая важная штука. У нас даже парочка астрономов имеется, которые
рассчитывают на тысячу лет вперед вращение Земли и ее движение в
пространстве. Полиграф ты, одним словом.
Но я абсолютно не понимал, при чем здесь астрономы и движение Земли.
Так что Коля в конце концов с этой ЭВМ от меня отстал.
- Ну как,- приветствовал меня Ильин, когда я вошел в кабинет.- Не
скучно?
- Вы же обещали про дверь,- не удержался я со своей старой обидой.
- Голубчик, потому мы здесь и собрались. Раньше мы действительно ничего
не говорили, да и на второй этаж не пускали, когда возвращались ребята. А
теперь вот решили даже не рассказать, а показать все.
- Как показать? - У меня все внутри похолодело.
-С управлением машины Арвид он освоился,- констатировал.
- Я не возражаю,- объявил Антонян.
- Однако риск все же велик,- заметил Флирентов.- А если вдруг ЭВМ
откажет, да так, что другой и исправил бы?
- Это что за риск такой? - вскипел Ильин. Я даже не подозревал, что он
может быть таким.- Вы это бросьте! Чтобы никакого риска! Вы меня поняли?
Проверить, тысячу раз проверить всю систему, продублировать,
зарезервировать, если надо. И чтобы никаких там огрехов. Головой ответите! А
если нет уверенности, то пропуск на стол, и к чертовой матери... Поняли?
В кабинете настала тишина. Антонян и Петрунис опустили глаза. Гриша,
красный как рак, вскочил, пытался что-то сказать, но лишь кивнул и сел.
- Ну ладно,- Ильин сбавил тон.- Чтобы это было в последний раз.
Он обратился ко мне:
- Вот что, голубчик,- голос его уже стал обычным.- Тебе ничего нового
не предстоит. Просто открыть дверь, дойти до выхода из здания и посмотреть,
что там снаружи. Мы уже этот путь прошли, несколько раз прошли и
обследовали. Вот и Петрунис, и Флирентов там были. Однако для чистоты
эксперимента мы ничего тебе не рассказывали. Тебе предстоит сделать то, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг