друг к другу, так что создание новой машины должно занять немного времени.
Поэтому только от соблюдения строжайшей дисциплины зависит то, как скоро
будет создан новый агрегат. А как я слышал, вы тут основательно
разболтались.
Он строго посмотрел в зал.
- Ну а теперь за работу.
И все разошлись по своим рабочим местам. Каждый получил задание, лишь я
и сотрудники Антоняна оказались без дела. Основная часть разработки новой
машины была поручена нашему отделу, и все, за исключением, разумеется, меня,
быстро разобрались в ее принципиальной основе. Я честно пытался постигнуть
причину повзросления "Ирки", то есть понять, что такое "изотропно
наводимый".
- Изотропно - это значит: по всем направлениям,- объяснил мне
Куприянов.
- Ага,- как будто понял я,- следовательно, прежняя система гироскопов
действовала в одном направлении.
- При чем здесь система! - возмутился Куприянов.- Можно всегда сделать
так, чтобы вращение во всех направлениях было одинаковым. Все дело в
изотропном вращении.
- А каким оно еще бывает? - ухватился я за последнюю фразу.
- Оно всегда анизотропно! - взорвался Куприянов.- И что там Доктор
думает? Зачем его только к нам прикрепил!
- Куприянов прав,- мягко вмешался в разговор Арвид. - Вращение всегда
происходит вокруг какой-либо оси, то есть заведомо имеется выделенное
направление. Однако в системе гироскопов вращение создается одновременно в
нескольких направлениях. Причем вращение в каждом направлении как-то
возмущает вращение, действующее в другом направлении. Оказалось, можно
подобрать вращение так, что это возмущение будет изотропным, то есть не
зависеть от направления. В этом случае и само вращение можно условно назвать
изотропным.
- Так,- я хотел все-таки хоть что-то понять,- значит, отсутствие
возмущений в новой машине облегчает ей задачу?
- Какую задачу? - встрял вновь в разговор Куприянов.-Здесь же топология
возникает особая.
- Все гораздо сложнее и тем не менее проще,- спокойно пояснял Арвид.-
При такой системе гироскопов происходит качественный скачок, и машина
практически мгновенно замыкает линии времени. Миллион лет далеко не предел
для такой машины, она способна на гораздо большее.
- Ну ты даешь! - удивился Куприянов.- Тебе бы первоклашкам машину
объяснять, пожалуй, даже он теперь понял.
- Но если все так понятно и просто, то почему раньше до этого никто не
додумался? - удивился, в свою очередь, я.
От моего вопроса Куприянов аж позеленел, но ребята посмотрели на меня с
восхищением.
- Вот Полиграф дает,- сказал кто-то,- ишь как Куприянова уел.
С этого дня мое уважение к новой машине неимоверно возросло.
Да и все относились к зарождающейся машине с явным почтением.
Никто и не пытался называть ее просто "Ириной" или там "Иринкой", а
торжественно величали "Ириной Евгеньевной". Это поскольку Зиманова звали
Евгением Дмитриевичем. Надо сказать, что сам Зиманов в лаборатории так и не
появлялся, как будто судьба "Ирины Евгеньевны" его не волновала.
Вскоре первый агрегат был готов, и весь отдел Петруниса приступил к
последним доводкам узлов, а заодно и к тренировкам с управлением машины.
Участвовал в тренировках и я, хотя Куприянов еще в начале их заметил:
- А ему-то зачем? Вы видели, каким он тогда вернулся?
Однако Арвид не возражал и даже сам помогал мне освоиться с новой
машиной.
Ильина видели теперь редко, он почти не выходил из своего кабинета.
Правда, время от времени он вызывал кого-нибудь и делал очередную взбучку за
нерадивость в работе. Однажды вызвали и меня. "Вот и все,- подумал я.-
Наверняка Куприянов накапал, и теперь Ильин разуверился в том, что я еще
здесь нужен".
Как и в тот раз, в кабинете были Арвид, Арташес Гевондович и Флирентов.
А кроме того, присутствовал еще и Машков, глава подвального царства.
- Вот что, голубчик,- обратился ко мне по-старому Ильин,я решил учесть
твое пожелание. Первым на машине отправишься ты.
По лицам присутствующих я понял, что решение Ильина было для них
сюрпризом, даже Арвид выглядел удивленным.
- Но почему же Полиграф? - Флирентов поперхнулся.- Я хотел сказать -
Прибылов. По всем статьям более подходит Петрунис. Он у них самый
уравновешенный, да и знаний у него больше всех.
- На данном этапе,- ответил Ильин,- знания не столь уж важны.- Он
улыбнулся: - Главное сейчас для нас - контакт, а Прибылов, как известно,
специалист по контактам. Тдлько ему удалось повстречаться с людьми через
тысячу лет.
- Это же произошло случайно,- не унимался Флирентов.
- Ну уж совсем точно этого утверждать нельзя. Кто знает,загадочно
произнес Ильин.- И потом. Бросок в будущее теперь будет происходить иначе, и
здесь становятся важными ощущения, которые у художника тоньше и
многообразнее. Наконец, на кандидатуре Прибылова настаивает Евгений
Дмитриевич.
Все переглянулись. Еще никогда Зиманов не вмешивался в практические
дела лаборатории, а тем более в подготовку экспериментов.
- Управление Прибылов освоил,- опять, как и тогда, первым начал Арвид.
- Я, вообще-то, не возражаю,- на сей раз не совсем уверенно сказал
Арташес Гевондович.
- Вам виднее,- заметил Машков,- я здесь новичок.
- А что меня спрашивать, если сам Зиманов...- Флирентов так и не
закончил фразу.
- Меня тоже нечего спрашивать,- совершенно спокойно сказал я.- Готов
хоть сейчас.
Мой спокойный и уверенный тон поразил всех, кроме, пожалуй, Ильина.
- Вот и отлично,- сказал он и вновь обратился к Флирентову: - Однако
прошу вас, Григорий Игоревич, обеспечить надежность работы ЭВМ в новой
машине. Работать она там должна, видимо, на открытом воздухе, а потому ЭВМ
обязана учитывать даже снос машины ветром.
- Я думаю, все будет в порядке,- ответил Флирентов.- Во всяком случае,
запуск автомата должен это показать.
- Автомат отправится через час,- неожиданно для меня заявил Ильин.
Нет, я знал, что, помимо нашего агрегата, готовился еще один - для
заброски автомата. С его помощью намеревались получить первые сведения о
том, что ожидает нас через миллион лет.
Даже планировалось два запуска машины с автоматом - с минимальным
пребыванием в будущем и с более продолжительным.
В первом случае автоматика должна была сработать за какие-то доли
секунды, во втором - предполагалось испытать еще одну новую систему. Дело в
том, что при нахождении машины с человеком в будущем система зависания
должна была быть выключенной. И для старта обратно в наше время эта новая
система обеспечивала создание там, через миллион лет, надежного временного
постамента для машины, имеющего строго определенную высоту.
Основу системы составляли лазерные высотомеры и быстрозатвердевающий
пенообразный заполнитель.
Разработкой и подготовкой самих автоматов занимались ребята с третьего
этажа во главе с Валентином Павловичем Седякиным, который до этого весьма
успешно работал в какой-то космической фирме.
Все это я знал, но не предполагал, что уже все готово для первого
запуска. Присутствующие на совещании, видимо, об этом знали. Они деловито
поднялись и, пропустив вперед Ильина с его коляской, направились к комнате,
где готовилась к запуску машина с автоматом. Из обрывков их разговора между
собой я понял, что Арвид, Машков и Флирентов через некоторое время должны
прибыть на центральный пульт вместе с Седякиным. Нам же с Арташесом
Гевондовичем представлялась возможность наблюдать эксперимент с помощью
большого экрана в конференц-зале.
Выходившие из кабинета директора уже мало обращали на меня внимания,
как будто ничего особенного и не произошло. Однако через несколько минут
ошеломляющая новость о моем назначении облетела всю лабораторию. Со всех
сторон я ловил взгляды, в которых можно было заметить и удивление, и
восхищение, а порою и просто зависть. Эти взгляды я ощущал и в комнате, где
сотрудники Седякина, Флирентова и Машкова проводили последние приготовления,
и в конференц-зале, где я наконец увидел наших, в том числе и полностью
пришибленного новостью Куприянова. Казалось, что все и пришли сюда не из-за
готовящегося эксперимента, а чтобы поглазеть на меня. Я же на всех обращал
мало внимания, поскольку впервые очутился в конференц-зале во время
эксперимента. И все мое внимание было приковано к экрану.
Я еще раньше, когда был в комнате, где готовился запуск, поразился
обилию аппаратуры, установленной на бетонном полу.
Ее назначение мне было абсолютно неясным, поскольку эксперименты с
"Ирой" осуществлялись в совершенно пустом помещении.
Кроме того, на большом экране в конференц-зале рядом с изображением
машины я увидел и второе изображение, полностью повторяющее первое, но
воспроизводимое, как потом оказалось, с помощью находящейся в здании большой
ЭВМ. Я все еще не мог этому надивиться, как последние приготовления
закончились и все покинули комнату, где осталась лишь машина с автоматом, не
считая многочисленной аппаратуры, о которой я говорил. А на экране теперь
застыли готовые к запуску две совершенно идентичные машины.
Моему изумлению не было предела, когда в динамиках раздались команды,
привычные скорее для космодрома: "Ключ на старт", "Ключ на пуск",
"Зажигание", "Подъем". И в тот же миг обе машины на экране (одна реальная,
другая воспроизводимая с помощью ЭВМ) плавно поднялись вверх и чуть зависли
над бетонным полом. Между тем в динамиках начался отсчет последних секунд:
"Пять. Четыре. Три. Две. Время!" Первая машина как-то мигнула и пропала с
экрана, прошла пара минут, и она появилась вновь, затем исчезла и опять
появилась, и так беспрерывно. В зале раздался взволнованный гул.
- Спокойствие! - послышался в динамиках голос Ильина.Во-первых,
поздравляю всех с успешным началом эксперимента.
Машина уже побывала через миллион лет в будущем и благополучно
вернулась. Это произошло почти мгновенно, когда вам показалось, что машина
мигнула. Из-за резкой остановки в будущем возвращение ее носит сильно
колебательный характер: она стремительно перемещается то в прошлое, то в
будущее, практически там не останавливаясь. Так что поздравляю вас еще с
одним достижением - впервые, хотя и без остановки, осуществлен перенос
машины в прошлое. Это открывает новые перспективы для последующих
экспериментов. Полет машины во времени (он так и сказал - полет)
продолжается нормально. Через несколько минут ее колебания должны
практически прекратиться. Контрольные измерения, проводимые с помощью
аппаратуры, установленной в комнате, а также с помощью нашей большой ЭВМ,
показывают, что положение машины в пространстве не изменилось. Во всяком
случае, уже сейчас можно сказать: "Ура, товарищи!" Невозможно описать, что
творилось после этих слов в конференц-зале. Все кричали "ура!", поздравляли
друг друга, стоял невообразимый шум. Но вот вновь прорезался голос Ильина: -
Прошу внимания... По предложению академика Зиманова система зависания должна
проработать еще около суток. Комната, где проходит эксперимент, на это время
объявляется законсервированной, вход в нее категорически запрещается.
Слежение за дальнейшим полетом машины посменно продолжат дежурные на
центральном пульте. Остальным предлагается вернуться на свои рабочие места.
Это сообщение вызвало у многих разочарование, поскольку не все такого
ожидали, в том числе и я. Однако все стали расходиться, хотя на экране
продолжали оставаться оба изображения машины, и на первый взгляд казалось,
что ни одна из них уже не мигала.
Тут внимание большинства присутствующих вновь переключилось на меня,
хотя, честно говоря, это уже стало мне надоедать.
Сквозь толпу вдруг ко мне протиснулся Шиллер.
- Вот что, молодой человек. Я вас очень попросил бы сделать хотя бы
одну стенгазету вперед, так сказать, в качестве задела. А вдруг тот, кто
вернется, не сможет рисовать.
- Или, например, я вовсе не вернусь? - заметил я.
- Что вы, что вы,- Шиллер замахал руками и отстал от меня.
Я со своими вернулся в нашу комнату, где уже находился Арвид. Спасибо
ребятам, они отнеслись к моему назначению весьма сдержанно, даже Куприянов
почти не задирался, хотя некоторое недоумение его не покидало. Мы спокойно
тренировались весь остаток дня, а также в первой половине следующего, но
все, конечно, с нетерпением ожидали окончания эксперимента.
К тому часу, когда машина должна была мягко опуститься на пол
последовательным выключением сотни микродвигателей системы зависания, мы все
двинулись в конференц-зал. Здесь на экране все также виднелись оба
изображения машины. Но вот вновь раздались "космические" команды, и обе
машины на экране плавно опустились на бетонный пол. В тот же миг второе
изображение совместилось с первым и пропало. В динамиках раздалось:
"Отклонение - ноль!" И мы увидели, как к аппаратуре и к машине бросились
сотрудники Седякина и Машкова. Ильин поздравил нас с окончанием
эксперимента, и все опять вернулись на рабочие места, вновь с нетерпением
ожидая на сей раз, что же показали приборы автомата.
Как же были все ошарашены, когда узнали, что приборы ничего не
показали. Совершенно ничего там не было, через миллион лет, ни Земли, ни
звезд, ни Солнца. Сплошной вакуум, и даже не космический с мизерным наличием
вещества, а абсолютный вакуум с полным отсутствием вещества или излучения.
Была еще одна странность, приборы зарегистрировали, что аппаратура автомата
проработала на несколько минут больше, чем, казалось, должна была работать.
Лаборатория гудела как растревоженный улей, такого не ожидал никто, и даже
Ильин или Зиманов. Может, приборы не успели сработать?
А на следующий день мы все обсуждали разъяснение, которое дал
случившемуся Зиманов. По его мнению, сработал некий "парадокс близнецов", но
в отличие от известного в теории относительности он имел обратный характер:
время работы приборов при полете между настоящим и будущим было чуть больше
реального времени. Иначе говоря, если при космическом полете с субсветовой
скоростью близнец при возвращении на Землю был моложе остававшегося там, то
здесь близнец при полете во времени возвращался чуть более старшим, даже не
делая никакой остановки в будущем. Расчеты, которые проделал Зиманов,
свидетельствовали и о другом: этот своеобразный "парадокс близнецов"
действовал сильнее при возвращении машины из будущего, чем в обратном
направлении, поскольку возвращение происходит лишь под действием самого
времени.
Эксперимент было решено повторить, предварительно переделав программу
срабатывания аппаратуры, заложенную в бортовую ЭВМ на машине. И все
оказалось так, как предсказывал Зиманов, а приборы четко зафиксировали
данные о мире, который нас ожидает через миллион лет. Но если мало кого
удивило, что человек нашего времени мог спокойно обходиться без скафандра и
через миллион лет, то полученная панорама местности оставляла простор для
гипотез.
Не было ни нашего дома, ни леса.
Тут же вскоре был проведен второй эксперимент, также закончившийся в
целом благополучно. При этом машина оставила гдето там, через миллион лет,
временный постамент, созданный новой системой при отключении системы
зависания. Полученные данные об окружающей среде мало что добавили к
известному нам, разве что уточнили кое-что в количественном отношении. На
сей раз Зиманов снизил время консервации комнаты с возвращенной машиной, так
и зависшей над полом, до нескольких часов.
Увлеченные этими событиями, все стали как-то меньие обращать на меня
внимание, и даже вновь объявились байки про Вадика Полиграфа, которые на
время исчезли, когда все узнали о моем назначении на первый полет в
отдаленное будущее. Я же удивлялся своему полному спокойствию и какой-то
уверенности в успешном завершении своего эксперимента. Но честно признаюсь,
у меня перед глазами все время стоял Коля, и я очень надеялся получить о нем
хоть какие-нибудь сведения. Даже в последний час перед своим полетом я
нисколько не волновался, а также спокойно взирал на собравшихся в комнате
вместе с Ильиным, время от времени посматривая в окно. И вдруг вспомнил, что
вот так же когда-то, при моем "собеседовании", примостился у окна Арвид,
которому вскоре предстояло впервые слезть с машины через тысячу лет.
Я усмехнулся этому сравнению и тут заметил в окно, как во двор въехало
такси, которое остановилось у входа в здание. Из такси вышла какая-то дама,
и сразу кто-то воскликнул:
- Зиманов приехал.
По правде сказать, образ Зиманова у меня как-то не вязался с дамой, но
тут из такси вылез маленький человек, чрезвычайно тощий и такой невесомый,
что, казалось, дунь ветер, и он куда-то улетит. Кроме того, он был так похож
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг