"Однако коли тебя забросило сюда неожиданно, то не значит ли
это, что во всем твоем полете произошло нарушение? Точно!
Потому-то ты и волнуешься".
Но спросил он другое:
- А если на тебя там набросятся? Мало ли кто! Людоеды,
зверье.
Дарима Тон натянуто рассмеялась:
- Все же гораздо хуже, если далекие предки человека прос-
то обитали в непредставимо для нас трудных условиях. Таких,
что выживали из них только те, чей мозг мог работать с мно-
гократно большей нагрузкой, чем требует даже наша эпоха.
"И в таком случае никакой временной площадки там нет", -
про себя договорил за нее Зубцов и поежился. Вот что на са-
мом-то деле ее встревожило. Еще бы! Почти верная гибель. Но
и удержаться от полета было нельзя: ведь это возможность
отыскать братьев по разуму!
- Возвращаясь, ты опять здесь появишься? - произнес он
осторожно, словно ступал по тонкому льду.
- О да! - облегченно вздохнула она. - Завтра уйду. Если
все пойдет, как предполагается, послезавтра вернусь.
- И снова на сутки?
- Не знаю. Покажет реальная обстановка. Может, всего на
секунды.
- Однако послушай, - заторопился он. - Коли ты будешь тут
лишь секунды, как я об этом узнаю? Хотя бы имя свое на земле
начерти. На дорожке. - Он кивнул в сторону той стенки вагон-
чика, за которой начиналась тропинка к скважине. - Долго пи-
сать? Давай договоримся: твой знак - кружок и в нем точка.
Дарима Тон не отозвалась.
- Какую-то весточку. Я как-никак живой человек.
Она дружески положила ему на плечо руку.
- Не горюй, Федор! Грустные мысли? Зачем?.. Верь, что я
еще много раз прилечу сюда.
"Но ты же сказала, - пронеслось у него в голове, - что
следов твоего пребывания в нашем времени нет. А если ты ста-
нешь здесь еще и еще появляться, неизбежно съедется промыс-
ловое начальство. Да что там! Ученые Москвы! Всего мира!
Растрезвонят на всю планету!.. Значит, никаких твоих приле-
тов не будет. Утешаешь".
Уже стемнело. Зубцов снял с гвоздя на стенке фонарь "ле-
тучая мышь", поставил на стол, зажег.
Разложил на столе консервы, хлеб, колбасу, яблоки, спро-
сил:
- Есть будешь?
Дарима Тон утвердительно кивнула.
- Подогрею чай, - сказал он.
Щепками растапливая печку, Зубцов продолжал:
- Встреча так встреча!
Он говорил подчеркнуто бодро. Теперь он боялся молчания.
Гнал от себя мысль: "Никаких твоих прилетов не будет".
- Но ты же ничего еще не рассказала. А у вас там все
по-другому: работа, еда, книги. И телевизоры, наверное, чу-
до!
- Хочешь прочесть хотя бы одну из наших книг? - отозва-
лась Дарима Тон, тоже явно обрадованная возможностью переме-
нить разговор.
- Захватила с собой?
- Конечно. Записанные, естественно, особым образом.
- Как же я буду читать?
- Сейчас увидишь.
- Давай! - сообщнически воскликнул он.
Дарима Тон поудобней уселась на койке, указала на место
рядом:
- Садись. Возьми меня за руку.
Он послушно опустился на одеяло, прикоснулся плечом к ее
плечу, сжал в своей руке ее узкую ладонь. Все это было ему
неизъяснимо дорого.
- Чтобы ты проще понял главную особенность искусства мое-
го времени, - сказала она, - я прежде покажу отрывок из
фильма, сделанного по такому же способу, каким пишутся наши
книги.
Экран на стенке вагончика вспыхнул.
Это снова была экспериментальная камера, стены, потолок,
пол которой составляли решетки гигантских сот. И парень в
голубой рубашке и серых спортивных брюках птицей парил над
ячейками, то замедляя, то убыстряя полет. Вот он застыл на
месте, всматриваясь в одну из них, что-то стал в ней делать
руками. Все было таким, как совсем недавно в воспоминаниях
Даримы Тон, и все же с самого первого своего появления на
экране этот парень был странно мил Зубцову - всей фигурой,
каждым движением...
Лицо парня заполнило весь экран. Зубцов испуганно огля-
нулся на Дариму Тон:
- Это же я!
- Да, - тепло улыбнулась она.
Он вопросительно смотрел на нее.
- Да, - повторила она. - Да!.. Зачем вообще люди читают?
Чтобы вместе с героями книг прожить еще тысячи жизней. При-
том в разных обстоятельствах, облике. Не так ли?.. Примеряй
на себя! Сопереживай! Думай!.. Но искусство моего времени
делает такую возможность более полной. В наших фильмах,
рассказах, романах один из героев - сам читатель, со всем
его неповторимым характером и опытом жизни.
Зубцов слушал притихнув. Дарима Тон продолжала:
- Ваших обычных страниц в наших книгах нет. Берешь в руку
кристаллическую пластинку - и мгновенно между тобой и запи-
санным на ней произведением возникают взаимосвязи.
- А слова?
- Их читаешь с экрана.
- И ты взяла эти пластинки с собой?
- Нет. Мое снаряжение экспедиционного типа. Оно немного
иное.
- И потому-то мне приходится держать твою руку?
- Да.
- А если, прости, этот читатель - ханыга, алкаш? Он себя
таким и увидит?
- Все зависит от замысла автора.
- Нашли простачков! Цепью, что ли, читателя там у вас к
книге приковывают?
- Почему? Что ты! Яркость сюжета, необычность обстановки,
строй слов... Да и само то, что это про тебя ведь написа-
но!.. Чем талантливей автор, тем шире читательский круг.
Экран опять осветился. На нем был все тот же эксперимен-
тальный зал Всепланетного исторического института. Но теперь
из всех ячеек на полу, в стенах, в потолке вырывался огонь.
Его струи вышвыривали черные глыбы, странно измятые, распу-
хавшие на лету, и тот же парень (это был все он, Федор Зуб-
цов!) взмахами правой руки испепелял их, потому что при каж-
дом движении из его ладони вылетал белый луч.
Черных глыб становилось все больше. Они заполняли экран.
Уже не было видно парня, и только луч света, сжатый до ле-
пестка, веером разделившийся на несколько стрел, то тут, то
там вспыхивал, не уступал всего пространства этой теснящей
его темноте.
Экран погас.
У Зубцова на глазах были слезы. От столь непривычного для
себя дела он едва не выругался. И суть заключалась вовсе не
в том, что это "он" там, на экране, оказался зажат темнотой.
С никогда не бывалой прежде яркостью ему вдруг вспомнилось
то, как прошлой осенью на 463-й скважине ударил фонтан, и
вспыхнул пожар, и вся их бригада ринулась укрощать эту сти-
хию, а сам он получил приказ во что бы то ни стало отстоять
нефтехранилища. (Взорвись они - не спасся б никто.) В его
распоряжении была только струя воды из пожарной кишки.
Огонь обступал не только с боков, но и сзади. Пришлось
почти по грудь войти в ледяную воду. Дело он сделал, но из
озера его потом выносили: мускулы ног, рук, спины онемели от
холода. Уже не надеялись, что вообще удастся спасти. Боя-
лись, что остановится сердце.
Наконец он сумел проглотить подкатившийся к горлу комок и
произнес:
- Здорово. Тяжелая у вас, братцы, работа.
- Ты знаешь... - Дарима Тон прижалась к нему плечом. -
Подумать так над своею жизнью - и право, и счастье. Хорошая
книга переворачивает судьбу.
- И мою бы тоже?
- Наверно. Если это будет тот автор, та книга.
- Интересное дело. И что бы такое я смог о себе узнать?
- Это мне неизвестно. Я не писатель.
- Интересное дело, - уже с обидой, заносчиво повторил
Зубцов. - Ну так давай, режь правду-матку!
- Не могу, - ответила Дарима Тон.
- В кусты? Да? Эх ты! Тоже мне!..
- Ты же знаешь: сейчас я технически не могу оставить тебя
с таким произведением наедине.
- Ну и что? - Зубцов любил задавать этот вопрос.
- Но читать о себе в присутствии постороннего? Ко всеоб-
щему сведению выплескивать душу?
Зубцов ответил не сразу. Получалось-то, как ни крути, что
мнение о нем этой далекой гостьи было вовсе не самое благоп-
риятное. Куда там! Иначе разве стала бы она опасаться этого
"выплескивания" его души? Снисходит. Он же наивным дурачком
расстилался.
- Какие тонкости! - презрительно сощурился он.
- Да. - Дарима Тон высвободила из его руки свою ладонь. -
Да! На планете нас гораздо больше, чем вас. Взаимное уваже-
ние, собственная непритязательность - основы нашей морали. И
как же иначе?
Ее, конечно, задел его грубый тон. С извиняющейся улыбкой
Зубцов попросил:
- Еще хоть что-нибудь покажи на этом своем экране.
Она, соглашаясь, кивнула. Экран снова вспыхнул. Теперь
его заполняли строчки. По мере того как Зубцов прочитывал
их, они уплывали под верхний обрез экрана.
"Он был одним из тех людей, чья мысль участвовала во мно-
гих крупнейших событиях века.
"...За большие заслуги, достигнутые в развитии науки и
техники. Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание
Героя Социалистического Труда группе ведущих конструкторов,
ученых, инженеров и рабочих..." - это относилось и к нему,
лауреату Государственных премий, академику, руководителю не-
малого коллектива. Но известности в обычном смысле на его
долю не выпало. Глядя на него в театре (он очень любил балет
и оперетту), никто не шептал соседу: "Взгляните направо! Уз-
нали? Это такой-то!.."
В служебные разговоры тоже проникла безличная форма. Го-
ворили:
"Вычисления интересовавших вас значений энергии гармони-
ческого осциллятора закончены...", "Разрешите доложить! По-
лучена радиограмма с объекта три-а-четыре: герметичность
проверена, все в порядке...", "Заря" запрашивает: есть запас
мощности, достаточно воздуха, воды. Готовы идти дальше..." "
И даже дружеские разговоры о нем среди ближайших его сос-
луживцев велись без упоминания имени и отчества.
- ...Получив такой потрясающий результат, Лешка вломился
ночью к Ведущему, переполошил жену и детей, а самого поднял
с рровати и повез в вычислительный центр.
- Ох и ворчал по дороге Ведущий!
- Нет. Только ежился да протирал глаза. Когда же приеха-
ли, мельком взглянул на расчеты, спросил: "Вечером вы пили
оофе?" - и ушел, не сказав "до свидания". Лешка так и остал-
ся сидеть с открытым ртом и лишь под утро догадался, что
значили эти слова. Составляя программу вычислений, он поче-
му-то в уравнениях побочных условий приравнял все коэффици-
енты нулю. Их у нас обозначают буквой "К" - вот и вышло "оо-
фе".
- И следовательно, никакого открытия... Наутро, конечно,
разнос.
- Утром Ведущий сказал, что непременно построит машину,
которая будет объективно судить о призвании каждого из лю-
дей. "О-о, берегитесь! - заявил он. - Она всех выведет на
чистую воду. Безоговорочно. На молекулярном уровне. Тогда
окончательно будет установлено, что вы, Сергей Виталиевич,
рождены без промаха бить по воротам и потому в футболе, а не
в постижении истин термодинамики окажетесь по-настоящему
счастливы. Вам, наша высокоученая Марина Ивановна, надо
спешно бросать физику высоких энергий и уходить в химики-ку-
линары..." - "А... а мне?" - спросил Леша, который после
этой ужасной ночи собирался подавать на расчет. "Вам, - от-
ветил Ведущий, - как и прежде, быть математиком. Вы здесь
единственный, кому не нужен никакой анализатор генетических
возможностей - АНГЕВОЗМ, как я назову его..."
Мысль о создании такой машины действительно увлекла Веду-
щего конструктора.
"В минувшие эпохи, - рассуждал он, - совпадет ли призва-
ние человека и то, чем придется ему заниматься, почти всегда
не зависело от самого человека.
Древний грек, родившийся со стремлением к полету, всю
жизнь рвался в горы, на кручи, на скалистые берега, томился
в тоске, завидовал птицам. Не потому ли возникла легенда об
Икаре и Дедале, которые сделали крылья?
"...Яузской бумажной мельницы работник Ивашка Культыгин,
- рассказывает летопись, - задумал сани с парусом, а у тех
саней два крыла, а ездить они без лошади могут. Катался
Ивашка на них на пустырях ночью. А Варваринской церкви поп
Михаила донес в приказ тайных дел, что есть у Ивашки умысел,
и, схватив, Ивашку пытали, и под пыткой он покаялся, что хо-
тел выдумать еще телегу с крыльями, да не успел. Сани те
сожгли, а Ивашку батогами нещадно били", - это семнадцатый
век.
В те эпохи отгадывать свое призвание не было необходи-
мостью. Коли ты родился рабом, тебе не заниматься наукой,
даже если ты по уму второй Аристотель. Твою судьбу решили
другие: быть тебе гладиатором и в двадцать лет умереть на
арене. Если ты крепостной и не угодил барину в роли кухонно-
го мужика, что толку в твоем таланте художника?
Ныне же вместе с истинным равенством к людям приходит на-
конец подлинная свобода выбора профессии. И каждый человек,
вступая в жизнь, вправе знать, в чем бы он смог достичь выс-
шей для себя (если, конечно, захочет последовать этой реко-
мендации) радости творчества. Создание АНГЕВОЗМа - социаль-
ный заказ времени!"
Эти рассуждения были только постановкой вопроса, - дело
не такое трудное. Требовалось же отыскать метод специального
исследования хромосом человеческой клетки. Ведь в них-то,
как известно, уже с первых мгновений бытия каждой личности
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг