ректоров, в ученом совете. Тимофей не раз видел, как он, ос-
тановив в коридоре кого-нибудь из старых профессоров, дели-
катно брал его под локоть, отводил в сторону и подолгу убеж-
дал в чем-то, придерживая за пуговицу пиджака. Еще до начала
учебного года на глазах Тимофея на кафедре заменили столы,
шкафы, настольные лампы. Тимофей сам помогал Петру Степано-
вичу принести со склада телевизор, который затем был уста-
новлен в кабинете заведующего кафедрой. Вскоре на кафедре
появились ковры и диваны, таскать которые снизу пришлось
преподавателям во время специально назначенного субботника.
Петр Степанович лично следил за чистотой в помещениях кафед-
ры и, не довольствуясь работой уборщиц, требовал, чтобы ла-
борантки стирали пыль на подоконниках, столах и витринах, а
иногда вечерами сам брал тряпку и стирал пылинки с листьев
фикуса и с абажуров настольных ламп.
В помещениях кафедры стало уютно. Тимофей с удовольствием
приходил сюда чертить по вечерам, после дежурства в музее.
Если не было заседания, на кафедре становилось совсем хорошо
и спокойно. Преподаватели уходили на занятия с вечерниками,
лаборантка читала за столом, а Петр Степанович сидел в своем
кабинете.
Время от времени он бесшумно появлялся, давал какое-ни-
будь указание лаборантке, подходил к Тимофею, бросал быстрый
взгляд на очередной чертеж и снова исчезал. Тимофей ему явно
нравился. Он стал поговаривать о возможности взять Тимофея в
штат на должность лаборанта. Тимофей помалкивал, а Петр Сте-
панович все настойчивее расхваливал работу на кафедре и ри-
совал заманчивые перспективы постепенного продвижения от ла-
боранта к старшему лаборанту, заведующему учебной лаборато-
рией и так далее до защиты диссертации включительно.
- Вечерний я вам помогу окончить, - ласково говорил он
своим бархатным голосом, не спуская с Тимофея холодных ль-
дистых глаз. - Три курса у вас за плечами. Перезачтем, и че-
рез год-два к диплому подойдете.
Тимофей вздыхал, согласно кивал, говорил, что подумает, а
в душе удивлялся, зачем он понадобился Петру Степановичу.
Незаметно прошла осень и наступила зима. Раз в месяц Ти-
мофей приходил в больницу к Игорю. Игорь осматривал его,
обстукивал, заглядывал в глаза и в рот, до теперь расспраши-
вал мало, ограничивался вопросами о самочувствии, аппетите,
сне. Потом записывал что-то и отпускал до следующего раза. В
НИИ Тимофея не тянуло, особенно после того, как Вася, позво-
нив как-то вечером по телефону, между прочим, сообщил, что
Зойка выходит замуж.
- В Крыму познакомились, - пояснил он. - Военный моряк,
лейтенант. Недавно заходил в отдел к Зойке. Ничего... Видный
парень.
В милиции о Тимофее, вероятно, тоже позабыли.
Так постепенно обрывались нити, связывающие Тимофея с его
недавним прошлым. Можно было бы уже попытаться осуществить
задуманное, тем более что Тимофей обнаружил в музее именно
то, что было необходимо для дальнейшего "путешествия"... Но
задерживал долг, который лежал на Тимофее. Долг, самим воз-
ложенный на себя. Долг перед Ефимом Францевичем, о котором
Тимофей вспоминал постоянно...
Присматриваясь к сотрудникам кафедры, Тимофей в конце
концов понял, что покойного заведующего помнит и чтит не
только старая лаборантка. По редким репликам, вздохам, реак-
ции на замечания Петра Степановича Тимофей догадался, что
скрытая неприязнь преподавателей к новому заведующему связа-
на не только с его личными качествами. Слова его, поступки,
вся нынешняя обстановка на кафедре сознательно или бессозна-
тельно сопоставлялись каждым с тем, как было при жизни Ефима
Францевича. Преподаватели почти не разговаривали друг с дру-
гом на кафедре. За ее пределами - в коридорах, в столовой, в
холле - они становились другими людьми: оживленными, разго-
ворчивыми, остроумными. Впрочем, и тут, подолгу беседуя друг
с другом, они часто оглядывались - не появился ли на гори-
зонте "но", как они называли между собой Петра Степановича,
который все еще не был утвержден и оставался исполняющим
обязанности. Тимофею они, кажется, тоже не доверяли, вероят-
но, потому, что его уже несколько раз публично похвалил Петр
Степанович. Поэтому они замолкали всякий раз, когда Тимофей
оказывался поблизости в коридоре или в столовой.
"Почему же на кафедре они все такие безответные?" - недо-
умевал Тимофей.
Однако вскоре выяснилось, что не совсем безответные.
Как-то вечером - был уже конец января, и на кафедре стали
появляться студенты-хвостисты - Тимофей чертил в своем углу.
За соседним столом сидела одна из ассистенток - женщина
очень спокойная, неопределенного возраста. Она тихо беседо-
вала с двумя студентами, которые пришли переписывать конт-
рольную работу. Неожиданно и как всегда бесшумно появился
Петр Степанович. Он подошел к столу, за которым сидели сту-
денты, и некоторое время прислушивался к их разговору с пре-
подавательницей. Потом поинтересовался, скоро ли она освобо-
дится.
Преподавательница вздрогнула, испуганно обернулась и мол-
ча покачала головой.
- Тогда прервите, пожалуйста, вашу беседу, - сказал Петр
Степанович, - и пройдите на минуту в мой кабинет. У меня к
вам срочное дело.
- Может быть, немного позже? - неуверенно попросила пре-
подавательница. - Я уже дала задание, и товарищи отвечают...
- Я, кажется, сказал "срочное", - холодно прервал Петр
Степанович, и в его бархатном голосе послышались металличес-
кие нотки. - Студенты подождут. Еще подумают. Им это только
на пользу.
- Но... - совсем растерялась преподавательница, - они
ведь...
- Ну, хорошо, - поджал губы Петр Степанович. - Я понял,
что в этом исключительно важном случае мне следует подож-
дать... Зайдите, как отправите их.
И он с оскорбленным видом удалился к себе.
Тимофей заметил, что, пока продолжался разговор препода-
вательницы со студентами, дверь кабинета заведующего нес-
колько раз приоткрывалась, и оттуда выглядывал Петр Степано-
вич. Выражение его лица с каждым появлением становилось все
более каменным, а на бледных щеках даже выступил румянец.
Наконец студенты поднялись и ушли, а преподавательница
достала из сумочки зеркало и стала поправлять волосы, види-
мо, перед тем, как идти в кабинет к Петру Степановичу.
Вдруг дверь кабинета распахнулась, и он сам снова появил-
ся на пороге.
- Долго мне вас ждать? - прошипел он. - Что за вызывающее
поведение при студентах? Вы, очевидно, забыли, что кафедрой
заведует уже не Воротыло. Я того балагана, что здесь ког-
да-то был, не допущу...
- Позвольте, - сказала преподавательница, страшно поблед-
нев, - почему вы считаете возможным разговаривать со мной
подобным образом? Разве занятия со студентами не самое глав-
ное, для чего мы здесь...
- Я не собираюсь с вами обсуждать, что главное и что не
главное, - закричал Петр Степанович, выбегая на середину
комнаты. - Но когда заведующий кафедрой требует, преподава-
тели обязаны немедленно выполнять. Вы поняли?.. И чтобы та-
кое было в последний раз, - добавил он уже спокойнее. - Я
вам не Воротыло.
- Оставьте Ефима Францевича в покое, - дрожащим голосом
сказала женщина, встав из-за стола. - И если вы, Петр Степа-
нович, еще раз при мне подобным образом оскорбите его па-
мять, я... я...
Она не кончила и закрыла лицо руками.
Овратов остолбенел. Он открыл рот и изумленно уставился
на нее. Даже взгляд его изменился, глаза утратили холод и
пустоту, это был взгляд почти нормального человека, удивлен-
ного и озадаченного.
- Ну-ну, успокойтесь же, - сказал он наконец. - Пройдемте
ко мне в кабинет.
Он бросил быстрый взгляд на Тимофея, нахмурился, закусил
губы и быстро ушел в кабинет. Преподавательница оперлась ру-
кой о стол и уронила на пол зеркальце. Он разлетелось на
мелкие кусочки.
Женщина сокрушенно охнула, наклонилась, хотела собрать
осколки, но махнула рукой и, низко опустив голову, прошла в
кабинет.
Прибежала лаборантка, заахала, стала заметать стекла,
приговаривая:
- К несчастью... Это к несчастью...
Тимофей так и не дождался окончания разговора в кабинете
заведующего. Когда в десять вечера он собрался уходить до-
мой, дверь в кабинет еще оставалась плотно закрытой.
Придя вечером следующего дня на кафедру, Тимофей сразу
догадался: что-то случилось... Преподаватели, которых в ком-
нате собралось пятеро, были очень возбуждены, а лаборантка
сидела за своим столом как истукан; лицо у нее было в крас-
ных пятнах и глаза заплаканы. Тимофей тихонько устроился в
своем углу и начал чертить. Вопреки обыкновению никто не
уходил. Все словно чего-то ждали... Дверь в кабинет заведую-
щего, как всегда, была плотно закрыта, но из-за двери доно-
сились голоса. Впрочем, разобрать, о чем говорилось, было
невозможно.
- Два часа выясняют отношения, - заметил один из препода-
вателей, покачав головой. - Ну я, пожалуй, пойду...
- Подожди, - сказал второй. - Интересно, чем все это кон-
чится.
- А ничем, - усмехнулся третий. - Все останется по-преж-
нему, но защищать он ему не даст.
- Возможно, ты и прав, - задумчиво сказал первый. - Ему
надо было защищать при Ефиме Францевиче, или по крайней мере
пропустить при нем диссертацию через кафедру. Тогда все было
бы просто. А сейчас... - Он махнул рукой.
- И главное, непонятно, как теперь ему помочь, - пожал
плечами пожилой доцент, который сидел недалеко от Тимофея и
которого ззали не то Иннокентий Лаврентьевич, не то Лаврен-
тий Иннокентьевич. - Шеф в одном прав... Работа все-таки
несколько устарела, и ее надо дополнить новыми данными. Но
на это требуется время...
- Нисколько она не устарела, - решительно возразил пер-
вый. - Просто удобная отговорка для "ио"... В этой работе
важны сами идеи. Они уже носятся в воздухе, если подзатянуть
с защитой, вот тогда действительно работа может устареть. На
это он и бьет.
- А по-моему, - сказал пожилой доцент, - наш шеф даже и
не понимает существа этой работы... Ему важно другое: чтобы
на кафедре не появился конкурент с докторской степенью. А
сама работа... Он же не читал ее, уверяю вас.
- А вы читали?
- И я не читал... Я в этом тоже ничего не понимаю. Как и
большинство на нашей кафедре. Не обижайтесь, но для меня
важно, что работу успел прочитать Ефим Францевич и дал блес-
тящий отзыв.
- Так шеф же сказал, что отзыв устарел...
- А что ему еще делать?.. Он не может не понимать, что
специалисты оценят эту работу высоко.
- Вот именно, - кивнул Лаврентий Иннокентьевич, - поэтому
он и настаивал, чтобы работа была послана на заключение... в
институт, где ее просто не смогут по-настоящему оценить.
- Алексей Иванович не зря сопротивляется...
- Еще бы...
Только теперь Тимофей, пораженный разговорчивостью препо-
давателей, понял наконец, в чем дело. Алексей Иванович - был
тот самый доцент, который на одном из заседаний кафедры нас-
таивал на приобретении новых приборов. Пожалуй, он держался
более независимо, чем остальные преподаватели. К нему чаще
чем к другим приходили студенты. Тимофей слышал, что он пи-
шет или даже заканчивает докторскую диссертацию. Видимо, се-
годня во время заседания кафедры состоялся разговор об этой
диссертации.
На всякий случай Тимофей решил уточнить:
- Алексей Иванович там? - спросил он у Лаврентия Инно-
кентьевича, указывая на дверь кабинета.
- Там, - кивнул тот. - Третий час там... А вы все рисуе-
те, молодой человек?
- Рисую.
- А зачем?
- Как зачем?
- Вы разве не думали, зачем нужны ваши красивые рисунки?
- Для студентов...
- Вот что! А я полагал, для украшения... коридорных стен.
- Но ведь это... учебный материал, - осторожно возразил
Тимофей. - Законы физики, формулы, графики...
- Так, по-вашему, студент и в перерывы должен физические
законы изучать? Он курить хочет или, извините, в уборную...
Вот если в туалете с умом развесить, пользы будет больше...
Тимофей смутился и покраснел.
- А вы, Тимофей, не расстраивайтесь, - сказал молодой
преподаватель, который до сих пор сидел молча. - Ваше дело
не совсем бесполезное. Случается, что и смотрят на ваши пла-
каты...
- Когда опаздывают на лекции и слоняются по коридорам? -
спросил Лаврентий Иннокентьевич.
- Не только... Сегодня утром Петр Степанович ректора при-
водил, показывал ему, как теперь красиво в коридоре и на ка-
федре... Ректор улыбался весьма благосклонно.
- А вчера проректора по науке, - добавил Лаврентий Инно-
кентьевич. - Позавчера еще одного. Так что польза есть, ко-
нечно.
Все рассмеялись.
- Неужели его все-таки утвердят? - спросил кто-то.
- А неужели вы сомневаетесь? - прозвучало в ответ.
И опять все рассмеялись. Но смех показался Тимофею неве-
селым.
- Не понимаю, - сказал преподаватель, начавший весь этот
разговор. - Решительно не могу понять, - повторил он, обводя
взглядом присутствующих, - если он уверен, что совет его не
забаллотирует, чего же он так навалился на Алексея Иванови-
ча? Защита, утверждение ВАКом, утверждение в профессорском
звании ведь это минимум три года. Алексей Иванович, даже ес-
ли бы захотел, а я уверен, он и не захочет, три года не мо-
жет быть конкурентоспособен.
- Вы воображаете, что наш шеф только на три года вперед
планирует свою карьеру, - усмехнулся Лаврентий Иннокенть-
евич. - Уверяю, у него уже запланировано, когда он станет
заслуженным деятелем науки, когда членом-корреспондентом...
Снова все рассмеялись. На этот раз совсем невесело. В
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг