Где-то вдалеке возник стонущий звук полицейской сирены, он то замолкал,
то прорывался снова - настойчивый, тревожный, остерегающий. Кто-то убегает,
кто-то пытается поймать... Каждую ночь там внизу совершаются сотни
преступлений. Убивают, грабят, калечат, насилуют, отравляют, давят машинами
и душат в машинах. А сколько голодных, запуганных, измученных тоской,
одиночеством, отчаянием в этом океане огней. Сколько готовых уйти из жизни,
готовых стать преступниками. Город как город!.. Прекрасный и отвратительный.
Пенящийся от наслаждений и омертвелый, опустошенный...
Зябко передернув плечами, Мэй закрыла окно. Вот и она - по-прежнему
одна... Всю жизнь одна... Когда они встречались со Стивом последний раз?
Когда встретятся снова и встретятся ли?.. Он продолжает балансировать на
лезвии риска - донкихот конца XX века, благородный гангстер, за голову
которого назначены награды. Чего он добился вместе со своим другом -
мечтателем и разорившимся миллионером Цезарем? Выход из игры их злого гения
Пэнки обернулся крахом "империи". Цезарь возвратился к своим древним
рукописям, Стив вынужден скрываться, а ОТРАГ продолжает существовать...
Шквал разоблачительных статей, пронесшийся несколько лет назад, не причинил
"змеиной норе" большого вреда. А теперь, в обстановке военной истерии, ОТРАГ
стал вполне респектабельной фирмой...
Звякнул телефон. Мэй глянула на часы. Скоро одиннадцать. Уже давно ей
никто не звонит в такую пору. Кто это? А вдруг... Она схватила трубку:
- Алло.
- Мэй?.. Привет! Говорит Бен Джонс. Не забыла такого?
- О-о, Бен! Откуда ты взялся?
- Только что из Лимы. Слушай, Мэй, поразительная новость... Можно я
сейчас загляну к тебе?
- Конечно, если для тебя не поздно...
- Для меня ничего никогда не поздно. Ты еще не ложилась?
- Нет... Приезжай.
В трубке щелкнуло. Мэй продолжала держать ее возле уха, но Бен, видимо,
уже отключился. Она опустила трубку на аппарат, покачала головой: "И этот не
изменился, даже став миллионером. Такой же суматошный и безалаберный, как
двадцать лет назад. Даже не сказал, откуда звонит".
Бен появился через час. Сунул в руки Мэй какой-то сверток, чмокнул ее в
ухо, опустил свой шикарный плащ на стояк для обуви.
- Повесь на вешалку, Бен.
- Неважно... Я ненадолго. Звонил из аэропорта. Но пришлось сделать
крюк. В Голливуде какое-то сборище. Толпы, факелы, полиция...
- Вечером в "Чаше"* должен был состояться митинг в защиту мира. Я тоже
собиралась пойти. - Мэй усмехнулась.
______________
* Большой летний кинотеатр в Голливуде под открытым небом.
- Правильно сделала, что не пошла... Полиция зверствует. Видел, как
волокли арестованных... А это тебе, - Бен ткнул пальцем в сверток, который
Мэй продолжала держать в руках, - перуанское пончо из шерсти ламы.
- Спасибо... Дай поцелую тебя.
- Ручная работа индейцев кечуа, - Бен явно был растроган, - думаю,
понравится.
Мэй провела его в комнату, усадила в кресло.
- Съешь что-нибудь? Я приготовлю.
- Нет, нет и нет. Выпить могу.
- Пива?
- Лучше сок.
- С ромом?
- Сокровище мое. Давно не употребляю.
- Невозможно, Бен.
- Увы, возможно. Тут, - Бен постучал себя в грудь, - перебои, аритмия,
стенокардия, гипертония, еще что-то. Понимаешь, разбогатев, имеет смысл
поберечь себя.
- Тогда пей сок и молоко. Ты неплохо выглядишь. В меру пополнел,
хороший загар, кажется, и волос стало побольше...
- Тебе могу признаться. Волос мне добавили. Сделал небольшую операцию.
Лысины теперь не в моде... Ты тоже неплохо выглядишь, Мэй, в твои сорок...
- Спасибо, как всегда, ты ужасно галантен.
- Сколько времени мы не виделись?
- Лет десять, наверно... Последний раз - когда я приезжала в отпуск из
Москвы.
- Подумать только... Как летит время! Десять лет назад я только
разворачивался.
- Ты уже и тогда был миллионером. Твои джинсы сделали небывалую
карьеру.
- А сейчас я одеваю полмира, Мэй. Ну, может, немного меньше... И еще, -
он снизил голос, - одеваю армии. Настоящие... В наше время военные заказы -
это... - он многозначительно поднял палец, - это военные заказы, сокровище
мое...
- А в Перу ты что делал?
- У меня там фабрики. Было две, теперь три. Скоро будет четвертая.
Сейчас там выгодно вкладывать наши зеленые бумажки. Слушай, Мэй, я к тебе в
связи с этой поездкой... Лет двадцать назад, когда я еще работал в
"Универсум", мне однажды пришлось снабдить Стива Роулинга кардинальским
облачением из нашего киношного гардероба. Я еще тогда нечаянно, - Бен
хихикнул, - залил подол сутаны каким-то красным соком - ну, был под мухой и
залил... Стив куда-то увез облачение, потом прислал мне обратно по почте. А
потом началось... Его обвинили в убийстве кардинала Карлоса де Эспинозы.
Меня тоже таскали из-за этой посылки, будь она проклята, - ничему не хотели
верить.
- Я знаю, - тихо сказала Мэй, - Стив мне рассказывал.
- Так представь себе, в Лиме я встретил Карлоса де Эспинозу - того
самого, из-за которого все получилось...
- И о нем знаю, Бен. Это дядя Стива. Он был кардиналом и отказался от
сана. По профессии он астроном, работал в обсерватории Ватикана.
- Сейчас он профессор в университете. И понимаешь, на лекциях по
астрономии он тоже твердит о мире, о борьбе за мир. И его слушают... Ну так
вот... Только ты не волнуйся, Мэй! Он мне сказал, что... Стив жив.
- Да?.. А что ему известно?
- Ты не удивлена? А я думал...
- Бен, я слышала столько небылиц о Стиве. - Мэй вздохнула, опустила
голову. - Меня ничем не удивишь. Но все-таки, что ты узнал?
- Понимаешь, история поразительная. Нас познакомили в Лиме - в смысле,
меня с этим дядей... В разговоре я упомянул про его тезку-кардинала, и тогда
он... Короче, он сказал, что недавно видел Стива, что Стив написал книгу,
что она печатается в Лиме и обязательно станет бестселлером. Там какие-то
разоблачения, и эта книга - вода на мельницу борцов за мир. То есть, не в
смысле, что книга - вода, а что она - документ огромного значения. Он -
дядя - даже написал предисловие... - Бен выжидающе уставился на Мэй. -
Странно, ты, кажется, действительно не удивлена... Тебе что-нибудь известно?
- Когда-то давно Стив думал о подобной книге.
- Но сам Стив, Мэй, - ты знала, что он жив?
Мэй заколебалась... "Сказать или нет? Бен был и остался болтуном, но
если ему известно об этой книге... И его встреча с дядей Стива. Надо же,
такое совпадение..."
- Стива Роулинга давно не существует, Бен, - начала она совсем тихо, -
того Стива, которого мы с тобой помним. Тот, кто написал эту книгу, - совсем
другой человек...
У Бена округлились глаза:
- Ты хочешь сказать, что кто-то подшивается под Стива?
- Нет... Просто тот человек не интересует меня.
- Вот что... Тогда понятно. - Бен захлопал глазами, и Мэй догадалась,
что он ничего не понял. - Понятно, - повторил Бен не очень уверенно. - Ты
извини, Мэй. А я - то думал... Ну, я поеду... Меня ждут.
Уже в передней, когда Бен снова облачился в свой супермодный плащ, Мэй
сказала:
- Знаешь, Бен, пожалуй, не стоит никому рассказывать об этой истории...
- Ха... Считаешь меня совсем идиотом?.. Ни-ни... Больше никому... Ну,
чао, сокровище мое. Даже не спросил, как ты живешь.
Мэн усмехнулась:
- Живу, как видишь... Все о'кей.
- Любимое выражение Стива, помнишь? Кстати, книга выйдет под
псевдонимом. Автор - Джон Смит. Чао!
- Чао, Бен.
Дверь захлопнулась. Мэй задвинула засовы, наложила цепочку. Подумала.
"Написал все-таки... Журналист в нем победил... Ах, Стив, Стив..."
Она снова подошла к окну. Город внизу продолжал искриться огнями. Она
вздохнула: "Пожалуй, сегодня уже не заснуть...".
Присев к столу, она раскрыла свой блокнот на записях последних недель.
"...Год выдался особенно тревожный... Угроза нового витка спирали вооружений
становится трагической реальностью. Наша администрация во главе с новым
президентом взяла курс на грубую силу. В конгрессе обсуждается небывалый
военный бюджет - почти миллиард долларов в день на военные расходы. История
такого еще не знала. Новые межконтинентальные ракеты чудовищной
разрушительной силы; новые самоуправляемые крылатые ракеты с ядерными
боеголовками, летящие к целям над самой поверхностью земли; новые
самолеты-бомбардировщики; лазерные лучи смерти; новое химическое оружие..."
Она взглянула на дату - это запись на последней сессии конгресса. А вот три
дня спустя: "В разработку, производство и испытания новых видов ядерного,
химического и бактериологического оружия включается все большее число
компаний, исследовательских институтов, кафедр, лабораторий, заводов,
раскинувшихся по всей территории Штатов - от Нью-Йорка до Калифорнии и от
Иллинойса до Техаса и Флориды". Мэй горько усмехнулась: "Так отвечает
Америка на советские предложения о разоружении".
Несколькими страницами дальше: "Военно-промышленный комплекс растет и
разбухает буквально на глазах, черпая без меры из испеченного им лее
"ядерного пирога". Корпорации-киты - "Рокуэлл интернэшнл", "Дженерал
электрик", "Бендикс", "Дженерал дайнэмикс", "Юнайтед текнолоджиз",
"Макдонелл-Дуглас", "Мартин-Мариетта" - едва справляются с военными заказами
на сотни миллионов долларов. Надежно срабатывает машина "отдачи"...
Оружейные магнаты, щедро субсидировавшие предвыборную кампанию нового
хозяина Белого дома, стригут теперь купоны..."
Мэй покачала головой: "Газеты, захлебываясь, твердят об экономическом
чуде, о новом "просперити", которое идет на смену застою и инфляции. Да,
доходы монополий растут, ставки банковского кредита - тоже... Но сквозь
эйфорию силы, упоение богатством и, казалось бы, неограниченными
возможностями Америки все отчетливее прорывается другое - растущий страх за
последствия милитаризации, протесты миллионов простых американцев,
требования прислушаться к голосу рассудка, который звучит из Москвы..."
Мэй перелистала еще несколько страниц. Вот последние записи:
"...В Европе, на других континентах и в самой Америке нарастает
антивоенное движение. Люди разного общественного положения, с разными
политическими убеждениями и социальными идеалами, молодые и старые, мужчины
и женщины, люди с разным цветом кожи, говорящие на множестве языков,
объединяются в едином устремлении - сохранить мир на своей небольшой
планете. Совсем небольшой перед чудовищной мощью и скоростями сил
разрушения...
Борьба за сохранение мира на Земле, которую недавно один из
вашингтонских администраторов презрительно окрестил "террором улицы",
качественно меняется. Митинги и массовые шествия, "цепи мира" и молодежные
пикники на дорогах к американским военным базам превращаются в суровый
всеобъемлющий протест против политических, идеологических и
военно-стратегических стереотипов мышления. Минувшей осенью в ФРГ этот
протест объединил рабочих и интеллектуальную элиту, христиан и коммунистов,
консерваторов и социал-демократов. Более трех тысяч делегатов
представительного научного форума - ученые из разных стран Европы и
Америки - решительно высказались против новых вооружений.
В парламенте "старой, доброй" консервативной Англии в ответ на наши
воинственные призывы прозвучали трезвые голоса, что крайне опасно для судеб
мира низводить все сложные проблемы и корни исторических событий до уровня
комиксов, что смехотворны попытки нашей новой администрации навязать мировой
общественности идею, будто "все беды современного мира исходят от
коммунизма".
В Амстердаме международный комитет экспертов здравоохранения огласил
"сценарий апокалипсиса" - прогноз последствий и жертв "ограниченной" и
"неограниченной" ядерной войны. Кратковременная ядерная война в Европе,
"ограниченная", например, территорией двух немецких государств, повлекла бы
за собой, как минимум, 10 миллионов убитых и столько же раненых...
В случае "неограниченной" мировой войны практически мгновенно погибло
бы более миллиарда жителей планеты и столько же было бы ранено. Но судьба
раненых оказалась бы еще более трагической... Спасти их будет некому. Врачей
останется слишком мало, и они не смогут добраться до большинства раненых
через радиоактивные развалины, в километровых тучах радиоактивной пыли, без
транспорта, электричества, без воды, без лекарств и инструментов..."
Мэй откинулась в кресле, прикрыла глаза: "Именно сценарий апокалипсиса!
Кажется, он не произвел впечатления только в Белом доме. Потому ли, что там
нервы крепки, или оттого, что его содержание выходит за пределы, доступные
ограниченному воображению? Какое-то безумие! Почему они не хотят поверить в
искренность Москвы?.. Что в этой ситуации может сделать книга Стива?
Последняя ставка в отчаянной игре, начатой двадцать лет назад. На что он еще
рассчитывает? Бедный мой Дон-Кихот..."
Однако Мэй ошибалась. Ставка не была последней...
Стив и Тибб смотрели телевизионную передачу. Шла специальная сессия, на
которую были приглашены сто самых известных ученых планеты. Сессия
посвящалась борьбе за сохранение мира. Ученые призывали ученых объединить
усилия для разоружения самой науки.
- Именно наукой двадцатого века созданы чудовищные средства, способные
уничтожить человечество и саму жизнь на Земле, - говорил представитель
Советского Союза. - Ответственность ученых сейчас велика, как никогда. Их
слово в борьбе за сохранение мира необыкновенно велико. Не к созданию новых,
еще более страшных видов оружия, а к возведению мостов дружбы и доверия
между противостоящими государствами и народами должны быть устремлены наши
усилия. Лишь седьмая часть того, что сейчас расходуется на вооружения, могла
бы спасти от неизбежной голодной смерти десятки миллионов людей, излечить
миллионы больных, облегчить жизнь сотен миллионов. Никогда за всю историю
цивилизации не было столь огромной и бессмысленной траты ценностей,
создаваемых разумом и трудом человека. Пора остановиться, пока не поздно...
- Да, пора, - сказал Тибб, выключая телевизор. - Иначе и мы опоздаем.
- Что предлагаешь? - спросил Стив.
- Оба УЛАКа могут совершить по два кругосветных полета. Потом их
придется уничтожить вместе с зоной.
- И тебе не жаль?
- Но ты слышал... Если секрет УЛАКов станет известен...
- Не ты, так кто-то другой... Рано или поздно их сконструируют.
- УЛАКи - корабли будущего, Стив. Они станут благом, когда
человечество... немного подрастет и поумнеет.
- Зачем же ты их создал теперь?
- Хотел посмотреть... что получится. Как конструктору, мне было важно.
Кое в чем они помогли - тебе, например... Но я никогда, понимаешь, никогда
не снимал пальца с предохранительной кнопки. А впрочем, кто знает... Может
быть, я отдам их тем, кто сражается за мир?
- Твои УЛАКи могли бы помочь и Шарку при работах на дне океана. Он
тогда не прервал бы исследований...
- Шарк тоже... родился слишком рано. Хотел опередить возможности
нынешней эпохи. "Алмазный слой" в мантии, наверное, существует, но люди до
него доберутся не теперь. И знаешь, Стив, Шарк мог прекратить исследования
не от недостатка средств.
- А отчего?
- Нашел доказательства, которые искал... Мне давно казалось, что алмазы
для него не самое главное.
- Он когда-то сказал мне, что Земля - это природная термоядерная бомба
замедленного действия.
- Ну вот видишь. И ОТРАГ может стать ее детонатором... Значит, тем
более важно сохранить полетное время УЛАКов как наш последний шанс.
- На Земле сейчас достаточно "детонаторов" помимо ОТРАГа.
- Да... Но выход твоей книги, Стив, снова привлечет внимание к ОТРАГу.
Возможны любые неожиданности... Мы не знаем, чем занят сейчас Вайст.
- Люди Цезаря там еще остались. И кое-кто из моих близко. А Вайст не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг