готов...
- Но для нас наступило время повышенной готовности.
Стив скептически покачал головой, вышел на веранду коттеджа.
Центральный поселок выглядел вымершим. Двери ближайших домиков были закрыты,
жалюзи опущены, веранды и балконы пусты. Бетон дорожек кое-где уже
вспучивался новыми ростками, которые пробивались снизу. Стив подумал, что
скоро сюда возвратится сельва и похоронит поселок, так же как некогда
похоронила на века пирамиды и дворцы майя... Вот он - последний "оплот"
могущественной "империи" Пэнки - Фигуранкайнов... Как быстро все
рассыпалось. Людей на полигоне с каждым днем все меньше. Одних пришлось
отправить к Вайсту, другие уволились и вернулись к своим семьям. Некоторые
остаются здесь навсегда, на маленьком кладбище за Центральным поселком.
Уходя, люди всегда оставляют за собой кладбища... Невдалеке от безымянной
могилы Герберта Люца-Рюйе - могила его дочери.
Стив тяжело вздохнул: "Бедная Инге! Она тоже похоронена здесь. На след
похитителей нам с Тео удалось напасть слишком поздно... Второй раз за все
годы пришлось тогда воспользоваться приемами санчин-до... Те парни, если
выжили, остались калеками... Но нить зла не распутана до конца - оборвалась
вместе с жизнью Рунге, которого настигла карающая рука Марианы".
Старую индианку Стив потерял из вида... Мариана пожелала остаться в
родной Гватемале. А Инге он привез сюда. Она мечтала побывать в Бразилии.
Пусть хотя бы ее тело покоится здесь... Одно время он думал перевезти гроб в
Гвадалахару или на Цейлон, но не сделал этого. Зачем тревожить ее? Он в
Гвадалахару не вернется, а Цейлон или Бразилия - какая разница... Где бы ни
покоился прах Инге, память о ней останется с ним до конца.
Он медленно направился к кладбищу. Путь пересекла большая зеленая змея.
"Ну конечно, змеи поняли, что люди уходят. Стражи сельвы возвращаются вместе
с ней..."
Через несколько дней прилетел Цвикк. Небольшой самолет приземлился на
ближайшем аэродроме, в трех километрах от Центрального поселка. На ста
тысячах квадратных километров территории, некогда приобретенной Цезарем
Фигуранкайном-старшим, лишь зона и Центральный поселок еще оставались
обитаемыми.
Стив встретил Цвикка возле аэродрома. Они обнялись.
- Какие вести, Мигуэль? - Стив похлопал компаньона по плечу.
Цвикк махнул рукой:
- Фамилия Фигуранкайнов исчезла из списка сильных мира сего, но концы с
концами свели. У Цезаря остались его "Парадиз" и отель в Касабланке. Все
остальное пришлось продать, даже старый небоскреб у Центрального парка. Его
уже сносят. Да-а...
- Кто купил?
- Наш нью-йоркский небоскреб? Фукс, калифорнийский магнат. Наверно,
собирается переносить штаб-квартиру в Нью-Йорк. Построит ультрасовременную
башню, на уровне своих нынешних прибылей. Да-а...
- Фукс - это "першинги-два"?
- Они... В минувшем году получил от Пентагона заказов более чем на
полмиллиарда долларов.
- А здешняя земля? Чья она теперь, Мигуэль?
Цвикк хитро усмехнулся. Почесал за ухом, потом извлек белый батистовый
платок и принялся вытирать потное розовое лицо и шею.
- Не угадаешь... Наша, Стив. Собственность "Смит-Цвикк лимитед".
Да-а...
- Зачем? Нам она - как морскому ежу зонтик.
- Видишь ли, - Цвикк поморщился, - сейчас ее трудно продать... Цезарь
подарил ее нам. Тебе и мне.
- У него так много денег?
- Лишних у него нет. Но если у нас с этой землей что-то получится,
потом примем его в компаньоны.
- А что может получиться после того, как Тибб взорвет зону?
- На большой площади обнажатся горные породы. Начнем поиск и добычу
драгоценных камней, золота, редких металлов.
Стив с сомнением покачивал головой:
- Взвалить такую обузу на плечи! Этот подарочек может стать началом
конца и нашей фирмы, Мигуэль.
- Не торопись судить... Земля - твердый капитал. Кроме того, - Цвикк
подмигнул, - у нас с тобой теперь появился неплохой шанс пересидеть тут
любую ядерную войну. Да-а...
- Поговорил бы с Шарком.
- А что?
- У него другая точка зрения на ядерную войну... И вообще, если даже
сама Земля уцелеет, пыли будет выброшено в атмосферу столько, что на
столетия исчезнет солнце. Наступят вечная ночь и вечная зима...
- Замерзать все-таки приятнее, чем гореть, - убежденно заметил Цвикк. -
Между прочим, наша фирма приобрела и отель в Манаусе.
- А это зачем?
- Манаус привлекает все больше туристов - это первое. Второе - нашей
здешней "гасиенде" нужен опорный пункт. Им и станет отель в Манаусе.
- Ну и голова - одни извилины. Не выдвинуть ли тебя в президенты?
- В американские? Не подойду... Во-первых, я реалист, во-вторых -
пацифист...
Вечером прилетел из зоны Тибб Линстер. После ужина они собрались втроем
в комнате Стива, и Цвикк еще раз пересказал новости.
Тибб ограничился лаконичным замечанием, что теперь можно не торопиться
с уничтожением зоны.
Стив поинтересовался, что слышно о Пэнки.
- Жив... - Цвикк осторожно сплюнул в пепельницу. - Но его возят в
кресле. Паралич обеих ног.
- Чем же он занимается?
- Вы не поверите. - Цвикк усмехнулся. - Консультирует японских
бизнесменов. Я читал недавно в газете "Американский банкир", что известный
экономист мистер Алоиз Пэнки приглашен в качестве члена консультативного
совета в один из токийских банков, кроме того, будет консультировать банки в
Осаке и Нагасаки.
- Японцы не знают, что делать с деньгами, - скривился Стив.
- А что вы думаете, - Цвикк старательно раскуривал трубку, - у них
сейчас денег больше, чем у кого-либо. В сейфах пятидесяти крупнейших банков
наших финансовых воротил сосредоточены ценности примерно на две тысячи
пятьсот миллиардов долларов. Так вот, четвертой частью этой суммы
распоряжаются четырнадцать японских банков.
- А мы? - спросил Стив. - То есть, я хотел сказать, американцы.
Цвикк глубоко затянулся, и его окутали клубы душистого голубоватого
дыма.
- В иерархии банков Америка сейчас на пятом месте, после Японии, ФРГ,
Франции и даже Англии. Если в долларах, в банках Японии - около шестисот
тридцати миллиардов, в банках Соединенных Штатов - менее половины этой
суммы.
- Странное соотношение. Почему?
- Очень просто. Японцы модернизировали промышленность, гораздо лучше
работают. Не в пример лучше, чем американцы. И еще не тратят столько денег
на вооружения, сколько их тратит новый президент Соединенных Штатов. Это
главное. Да-а...
- Но мне кажется, - не сдавался Стив, - никто и никогда не оспаривал,
что Америка самая богатая страна.
- А я разве утверждаю противоположное?.. Я говорил о ценностях,
сосредоточенных в банках. Вопрос о том, куда идут деньги - на ракеты,
которые не продаются, или на товары, которые можно продать и надо продать. Я
только что из Нью-Йорка. Его улицы забиты японскими "тойотами", "хондами",
"датсунами", в магазинах - японская электроника. В Токио вы не увидите
такого количества американских товаров... Деньги, когда их много, начинают
жить собственной жизнью, приобретают особые свойства, даже особую "совесть".
"Совесть" американских денег сейчас заключена в двух словах - антикоммунизм
и милитаризм.
- У арабов есть пословица, - заметил Стив. - "Вглядывайся в
последствия - это оплодотворяет ум".
- Как раз то, чего не делает новый президент, - вздохнул Цвикк,
попыхивая трубкой. - Он рядится то в мантию антикоммунистического
рыцаря-крестоносца, то в форму морского пехотинца, прущего напрямик, вопреки
здравому смыслу.
- Однако шовинистическая эйфория налицо, - возразил Стив. -
Воинственные призывы, десанты, угрозы, ведение переговоров с дубовой
"позиции силы" - разве все это не возрождает ницшеанский миф
вседозволенности, в свое время развеянный позором вьетнамской войны? Америка
сильна и богата, поэтому вправе диктовать миру свой образ жизни и образ
мыслей. Такое многим американцам начинает приятно щекотать нервы.
- Это одна сторона медали. Другая - явный рост антивоенных настроений,
требования серьезных переговоров с Москвой, демонстрации сторонников мира...
Ситуация, конечно, сложная, но последнего слова американцы не сказали. Так
же, как и западноевропейцы. Да-да...
Стив скептически усмехнулся:
- А они и не скажут. Не успеют. Ты забываешь, Мигуэль, о клапане
безопасности. Он безотказен - парламентская система. В нужный момент
средства массовой информации переориентируют острие массовых выступлений с
истинных виновников - воротил большого бизнеса - на партию, стоящую у руля
власти. Марионетки сменятся, а главное сохранится. Пар будет выпущен, а беды
и опасности останутся, даже возрастут, потому что те, кто ушел, успели
сделать свое дело.
Цвикк приготовился возразить, но его опередил Тибб:
- Браво! Почти то же самое утверждают марксисты, критикуя парламентскую
систему.
- Я далек от марксизма, - возразил Стив. - Может, поэтому не вижу
выхода?
- Выход - в победе разума. Разум создал цивилизацию. Он должен и
сохранить ее. Разве не к победе разума призывает Москва?
- Это слова, - скривился Стив, - покажи разум в действии, Тибб. Ты
говоришь о Москве. Разве у них не столько же ядерных бомб, сколько у нас?
- А что им делать? У них, однако, хватило ума и мужества объявить миру,
что первыми ядерное оружие не применят. А американцы?..
- Вот именно, - кивнул Цвикк. - А у некоторых американцев в ходу
ковбойский девиз: "Прав тот, кто успеет выстрелить первым". То, что годилось
для шерифа на Диком Западе в прошлом веке, не годится для президента страны
в век атомный...
- По странной иронии судьбы, - заметил Тибб, - у небольшой и небогатой
Америки в прошлом были президенты-великаны - Вашингтон, Линкольн, а потом -
у огромной и богатой - президенты-карлики. Нелепо и смешно, но в этом ростки
трагедии...
- И еще какие! - Стив встал и принялся расхаживать по комнате. -
Двадцать лет назад, когда мы начинали борьбу с ОТРАГом, он был для нас
средоточием зла. Несмотря на наши ошибки, просчеты, потери, несмотря на то
что сам ОТРАГ продолжает существовать, кое-чего мы добились... Заторможены,
даже изменены многие начинания ОТРАГа, выведен из игры Пэнки... Все это
было. - Стив вздохнул. - Но в целом мы охотились на зайцев, из которых, будь
их хоть десять тысяч, не составишь одного слона. А теперь я не вижу
выхода... И не потому, что рассыпалась база, на которой мы начинали, -
"империя" Цезаря.
Выхода я не вижу потому, что, пока мы вели борьбу с ОТРАГом, возник
другой ОТРАГ, неизмеримо более опасный для мира, для человечества. Раковая
опухоль милитаризма проросла насквозь страну, в которой я родился. Ведь то,
чем сейчас откровенно, зримо, даже с оттенком шовинистической гордости
занимаются в Америке, принципиально не отличается от проводившихся в
глубокой тайне дел ОТРАГа. Я начинаю думать, что и моя книга, когда появится
на книжных прилавках, никого особенно не заинтересует. Я опоздал... То, что
приоткрываю в Африке, сейчас открыто свершается в Америке. Даже если мои
разоблачения принесут неприятности отдельным лицам, системы это не изменит.
Распалась "империя" Цезаря, ее место заняли другие корпорации, в недрах
которых потенциального зла не меньше. Разве я не прав?
Цвикк промолчал, старательно раскуривая потухшую трубку. Ответил Тибб.
Он решительно тряхнул головой:
- Нет... И я не думаю прекращать борьбу. Там, где самое трудное, где
угрожающая неизвестность, там мое место. Там, где речь идет о победе разума
над безумием, там я найду для себя работу. Поэт Альфред Теннисон еще в
прошлом веке нашел слова, которые стали для меня смыслом бытия: "Дерзать,
искать, найти, но не сдаваться".
- Даже и после уничтожения УЛАКов?
- Даже и после этого, Стив. И я уверен - ты тоже не прекратишь
борьбы...
Солнце зашло. Небо над горами окрасилось в нежнейшие, лимонно-алые
тона. Закат еще не успел погаснуть, как над головой, в синеватой черноте
небесного свода, прорезались экваториальные созвездия. Цезарь и доктор Хионг
продолжали молча прохаживаться вдоль ступенчатой каменной платформы главного
монастырского храма. Райя, присев на каменную ступень, еще теплую после
дневного зноя, глядела на них сверху. Быстро темнело. Желтое монашеское
одеяние Хионга и белый саронг Цезаря едва различимыми пятнами скользили
внизу, во мраке монастырского сада. Там в черной гуще деревьев и кустарников
сотнями зеленоватых пунктиров искрились светлячки. "Словно звезды, -
подумала Райя, - такие же, как наверху, но ускорившие бег". Она
прислушалась. Было очень тихо. Изредка доносился скрип гравия под сандалиями
Цезаря.
Почему они сегодня молчат? Райя уже привыкла, что по вечерам, когда
спадал зной, они подолгу прохаживались внизу, тихо беседуя, иногда о чем-то
споря вполголоса. Работа над древними рукописями, расшифровкой которых они
занимались несколько лет, подходила к концу. Цезарь надеялся все закончить в
этот приезд. Но они тут уже третий месяц, а о конце работы Цезарь давно не
упоминает. Он замкнут и молчалив. Опять не хватает каких-то данных?
Райя встала. Неслышно ступая в темноте по теплым каменным ступеням,
спустилась в сад. Из мрака, прорезанного искрами светлячков, совсем близко
вынырнули две фигуры.
- Это Райя, - прозвучал негромкий голос Цезаря. - Хорошо, что пришла к
нам.
Доктор Хионг сложил ладони в буддийском приветствии:
- Славлю богиню, бодрствующую над миром.
Райя взяла Цезаря под руку и прислонилась головой к его плечу:
- Что-то случилось? Да? Я, кажется, догадываюсь...
- У текста, которым мы занимались с братом Хионгом, не оказалось
конца... Он не дописан или оборван... В последних фрагментах, которые
удалось понять, упомянут "оазис космической мудрости" в Гималаях.
- Остров Шамбала?
Цезарь взглянул на Хионга:
- Мы истолковали последнюю строку так: "оазис космической мудрости в
мире безумства среди высочайших гор этой Земли" или "за высочайшими горами".
Дальше несколько слов не расшифровывается и текст оборван, скорее всего, на
середине предложения...
- Что же у вас получилось на нынешнем этапе?
- Нам так и не удалось подняться над уровнем легенд, Райя. Легенда о
прилете на Землю таинственных представителей "космических братьев". Ты о ней
знаешь... Легенда о заложении "оазисов мудрости и нового знания". От нее
можно протянуть нить к Атлантиде Платона - это уже домысел.
- И к Шамбале индийских и тибетских сказаний, - добавил доктор Хионг, -
но и эта "нить" едва уловима и пунктирна.
- Разве "оазис мудрости и нового знания" это не Шамбала? - спросила
Раня.
- Мы спорили с братом Хионгом несколько вечеров подряд, - сказал
Цезарь. - Снова и снова возвращались к прочитанным текстам. Озарение пришло
в споре... После уточнений перевода мне стало ясно, что прав брат Хионг.
"Оазисы мудрости и нового знания" - их было несколько - не Шамбала. Шамбала,
или ее этическая и философская идея, появилась гораздо позднее.
- Из расшифрованной части текста следует, что "оазисы мудрости"
создавали "космические братья". - Взгляд Хионга, устремленный в небо,
блуждал от одного созвездия к другому, словно отыскивая что-то. -
Местоположение некоторых "оазисов" можно привязать к современной географии.
Надежно устанавливается Двуречье, долина Нила, юг Индостана, менее надежно -
какая-то земля или остров в Атлантическом океане. Доктор считает, - Хионг
перевел взгляд на Цезаря, - что это Атлантида. Но если текстам действительно
десять - двенадцать тысяч лет - это конец последней ледниковой эпохи; тогда
очертания суши могли сильно отличаться от современных...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг