Мариэля поставила поднос на столик перед Шейкуной и присела в кресло
рядом.
- Я - один? - Шейкуна обвел присутствующих вопросительным взглядом.
- Один, - кивнула Мариана. - Мы ужинали; Пако на ночь не пьет.
Пако у двери гостиной хмыкнул неопределенно.
Шейкуна наполнил бокал ромом, посмотрел на свет, выцедил неторопливо,
облизнулся и вытер губы тыльной стороной ладони. Потом запустил правую руку
куда-то очень далеко под свой элегантный пиджак и извлек небольшой плоский
сверток, обшитый белой тканью.
- Это сеньорине, - объявил он, подбросив сверток на широкой ладони, -
там и письмо, но... сеньорина бросит его в камин, когда послушает.
- Когда послушаю? - растерянно повторила Инге, беря сверток. - Как это?
- Сеньорина поймет, - заверил Шейкуна, вставая. - Чао! Ночью уеду.
- А мое письмо? - ахнула Инге.
- Не надо. Буду рассказывать сам. Однако не очень скоро...
Оставшись наедине с загадочным свертком в своей голубой спальне, Инге
задумалась. Что означают все эти предосторожности: письма, которые надо
уничтожать, странное поведение Марианы, пистолет, с которым не расстается
Пако? Пистолет он постоянно носит с собой, даже если они отправляются в
город за покупками. Кто в действительности Стив, чем он сейчас занимается?
Почему не хочет или не может появиться в своем собственном доме, если,
конечно, "Лас Флорес" его дом?..
Инге вздохнула, присела к туалетному столику и принялась распаковывать
сверток с помощью маникюрных ножниц. Несмотря на небольшие размеры, он был
довольно тяжелый. Распоров обшивку и осторожно развернув бумажные салфетки,
Инге ахнула. Еще никогда в жизни ее пальцы не касались ничего более
прекрасного. Все вещицы были золотые, удивительно тонкой, вероятно,
старинной работы: перстни с изумрудами, оправленные в золото камеи,
массивное ожерелье с головами каких-то фантастических животных и
изумительной красоты серьги с рубиновыми подвесками, похожими на капельки
крови. Исключение составлял перстень с большим черным камнем - тоже
оригинальный, но явно современный. Однако письмо... Конверта в свертке не
оказалось. Осторожно перебирая бумажные салфетки, в которые были обернуты
кольца и ожерелье, Инге обнаружила миниатюрную кассету. Очевидно, это и было
письмо, но говорящее. Вот почему Шей-куна сказал, что Инге его "послушает".
Диктофона для такой маленькой кассеты у Инге не было. Завтра его можно
купить в одном из магазинов, где продается японская электроника. Но ждать до
завтра Инге просто не могла. Это же ужасно - держать в руках говорящее
послание Стива и не иметь возможности услышать его.
Инге набросила халат. Осторожно ступая босыми ногами, чтобы не
разбудить Мариану, спустилась вниз. В холле было темно; пробираясь ощупью к
комнате Пако, Инге наступила на кота, который дремал, растянувшись на ковре.
Кот возмущенно вякнул, метнулся из-под ног Инге и опрокинул вазу с цветами.
Ваза загремела, по ногам Инге плеснула холодная вода, и тотчас в глубине
коридора вспыхнул свет и послышался тревожный возглас Пако:
- Эй, кто там? Что такое?
- Тише, Пако! Это я...
- Сеньорина?
Пако вышел в коридор. Он был в своем обычном рабочем костюме - видимо,
еще не ложился. В руке он держал пистолет.
- Можно к вам на минуту? - смущенно шепнула Инге, переступая на ковре
мокрыми ногами.
- Почему нет? Что-нибудь случилось, сеньорина?
- Нет, ничего... Я просто хотела спросить...
Холл ярко осветился. На лестнице появилась Мариэля в белой ночной
сорочке до пят.
- Что случилось?
- Ничего особенного, - сказал Пако, выходя в холл, - ступай спать.
- Я слышала шум. Что-то упало?
- Кот опрокинул вазу, - объяснила Инге, - я наступила на него в
темноте.
- А зачем сеньорина тут бродит в темноте? Что сеньорина хочет?..
- Иди, иди, спи, - ворчливо прервал Пако. - Сколько раз говорил:
незачем оставлять котов в доме на ночь.
- Коты не ваше дело, - объявила Мариэля. - Остаются где надо.
- Ступай ты наконец!
- А сеньорина?
- Тоже сейчас пойдет к себе.
- Шейкуна уехал?
- Еще нет. Через полчаса повезу.
Мариэля не уходила. Ждала. Инге показала Пако кассету:
- Вы извините меня, что беспокою так поздно. Но мне очень, понимаете,
очень нужен маленький диктофон. Прослушать это...
- А, - сказал Пако, разглядывая кассету, - у меня такого нет, у хозяина
где-то был. Надо посмотреть. Или вот что, - он повернулся к Мариэле, которая
продолжала стоять наверху, опершись локтем о балюстраду, - возьми у матери
ключ, открой кабинет. Посмотри в ящиках письменного стола. Найдешь диктофон
размером поменьше портсигара и принеси сеньорине. А вы, сеньорина,
поднимайтесь к себе. Она принесет...
- Не надо будить Мариану, - запротестовала Инге. - Уж лучше подожду до
завтра...
- Мама не спит, - холодно сказала Мариэля. - Вы идите к себе. Я -
сейчас.
- Может, мне пойти с вами?
- Нет.
Через несколько минут Мариэля принесла Инге миниатюрный диктофон
размером в два спичечных коробка и, не сказав ни слова, удалилась.
"Кабинет, - думала Инге, вставляя кассету в диктофон, - где-то есть его
кабинет. А я и не знала. Наверно, одна из постоянно закрытых комнат тут, на
втором этаже. Заглянуть бы туда..."
Послышался тихий шелест, и тотчас в тишине ночи негромко зазвучал
голос, который Инге узнала бы из тысячи тысяч голосов. Она затаила дыхание и
приблизила лицо к черной коробочке диктофона. Крошечный аппарат лежал у нее
на коленях, и она склонялась все ниже, забыв про все на свете, забыв даже,
что громкость можно усилить. Она боялась пропустить хотя бы слово, но
вначале слышала лишь отдельные слова. От волнения она никак не могла
соединить их во фразы и понять, о чем говорит Стив. В голосе мелькнула
странная мысль: в на каком языке он обращается к ней? Она не сразу
сообразила, что запись сделана по-испански, - тут, наконец, до нее начал
доходить смысл его слов.
"...Все эти предметы попали ко мне довольно странным образом в
тунисском аэропорту, за день до нашей первой с тобой встречи. В Лондоне я
должен был вручить их "дяде Хоакину", которого никогда в жизни не видел.
Понимаешь теперь, почему меня тогда так заинтриговал твой телевизионный дядя
Хоакин? У меня к тебе просьба, девочка, одновременно она станет первым твоим
заданием... Постарайся выяснить, что за изделия заключает сверток. Откуда
они могут быть, где хранились, кому принадлежали. Может быть, сведения о них
ты найдешь в каком-нибудь каталоге, подобном тому, что ты подарила мне. В
моем - я постоянно вожу его с собой - они не упомянуты. Это настоящее золото
и настоящие драгоценные камни, а вот антиквариат ли это или искусная
подделка под старину, не знаю. Постарайся все выяснить доступными тебе
средствами, но никому не показывай эти изделия за пределами "Лас Флорес"...
Я отдаю себе отчет в том, что задача трудна и что для ее выполнения
потребуется время. Поэтому не торопись... Если надо, поезжай в Мехико и даже
в Штаты, но, конечно, не одна, а с Пако. Расходы фирма оплатит. В общем,
действуй, но осторожно... Знаю, что ты уже поправилась, - работа и поездки
не повредят тебе. У меня все по-старому. Был очень занят и еще буду занят
некоторое время. Успехов тебе и счастья, девочка. Кассету уничтожь... И
последнее - кольцо с черным алмазом не входит в коллекцию. Это сувенир для
тебя, а может быть - талисман. Храни его и постарайся не потерять".
Письмо оборвалось. Пленка еще струилась беззвучно, но слов больше не
было слышно. Инге подождала немного, вздохнула, выключила диктофон,
перемотала пленку и прослушала письмо еще раз. Когда прозвучали последние
слова Стива, Инге переключила диктофон на запись и, приблизив губы к
крошечному окошечку микрофона, шепнула:
- Спасибо. Сделаю все, что ты велишь... и буду ждать. О, если бы ты
знал, Стив...
Послышался едва различимый щелчок. Пленка в кассете кончилась.
На следующее утро, спустившись к завтраку, Инге приоткрыла кухонную
плиту и осторожно положила кассету на пылающие угли. Маленький черный
параллелепипед ярко вспыхнул. Мгновение спустя от него ничего не осталось.
За обедом Цвикк сказал Стиву:
- Слышали, Джон, вашего президента все-таки заставили уйти. По радио
только что передали - президентом стал Форд.
- Следовало ожидать, - Стив старательно накладывал на тарелку салат из
крабов, - скандал не удалось погасить...
Стив большую часть времени снова проводил в зоне у Тибба, но по
субботам встречался с Цвикком, и они обедали вместе в отеле Центрального
поселка.
- Дело не в уотергейтском скандале. - Цвикк, прищурившись, разглядывал
на свет бокал с вином. - Никсон переоценил собственные возможности и...
перестал устраивать кое-кого. Вот от него и избавились... А что касается
Уотергейта... Эту грязную историю извлекли на свет и раздули лишь потому,
что надо было избавиться от Никсона. Не будь Уотергейта, нашлось бы другое.
У вас президентов не выбирают, их... подыскивают, выдвигают и
проштамповывают.
Стив усмехнулся:
- Думаете, Форд подойдет лучше?
- Как переходная фигура. Банкам и военно-промышленному комплексу в
Белом доме нужен человек совершенно иного покроя... Но избирателей надо
приучить к мысли, что приход такого человека - историческая неизбежность.
После Форда в Белый дом может попасть еще один "средний" американец. В меру
ограниченности, тоже наломает дров в экономике, в политике, а уж после этого
там посадят "сильную личность", дабы Америка смогла "вернуть" утраченный
престиж мировой сверхдержавы. Ну а теперь - после вьетнамского позора - в
Белом доме нужны очень "средние" американцы...
В конце обеда, за кофе, Стив сказал:
- Ваши "президентские прогнозы", Мигуэль, любопытны. Но при всей
уязвимости нашей выборной системы в пятьдесят втором году был избран именно
Эйзенхауэр, а не Мак-карти, в котором как раз и была заинтересована
верхушка. При Маккарти "холодная война" пятидесятых годов запросто могла бы
стать "горячей". Вы ведь помните, как это было?
- Помню, - прищурился Цвикк. - Припоминаю также, что покойный отец
нашего патрона сделал все от него зависящее, чтобы именно Маккарти стал
тогда хозяином Белого дома. Но военно-промышленный комплекс в те годы еще не
имел такой силы, как теперь. Да и само название - "военно-промышленный
комплекс" - впервые употребил Эйзенхауэр, став президентом. Он-то понимал,
что к чему. Возможно, что идея создания ОТРАГа, а потом этого "филиала"
здесь возникла в горячих головах именно тогда, когда "холодная война"
сменилась первой оттепелью разрядки.
- ОТРАГ - незаконнорожденное детище мировой войны и реваншизма. - Стив
поднялся из-за стола и принялся расхаживать по столовой. - Оно было зачато,
когда мировая война еще продолжалась, но уже стало ясно, что фашизмом она
проиграна. Тогда и появились вклады в швейцарских банках, которые ныне
питают все разновидности неофашизма... Немецкая колония в Бельгийском Конго
существовала еще со времен войны, Мигуэль. Думаю, что интересы тех, кто
стоит на вершине пирамиды ОТРАГа, расходятся с исконными интересами заправил
военно-промышленного комплекса Америки.
Цвикк, тяжело отдуваясь, раскуривал трубку. Потом сказал:
- Одна шайка. Акула акуле глотку не перегрызет... Они все постоянно
встречаются на собраниях, заседаниях, советах акционеров, директоров,
президентов в своих виллах, клубах, масонских ложах до... "бильдербергского
Олимпа" включительно. У них гораздо больше того, что объединяет, чем того,
что может разделить. Исключая, конечно, раздел прибылей.
- Разве реваншизм немцев не противопоставляет их Америке? Я до сих пор
не могу понять, что заставило старого Фигуранкайна подчинить интересы фирмы
целям и задачам ОТРАГа.
- Ну, это могу вам объяснить, - проворчал Цвикк, - он немец. В свое
время симпатизировал Гитлеру...
- Сейчас, когда американцы пробуют кое о чем договориться с русскими,
взрывчатая роль ОТРАГа, конечно, возрастет, - Стив словно размышлял вслух, -
при желании его легко превратить в детонатор второй "холодной" и даже новой
"горячей" мировой войны. Скромная роль подавителя освободительных тенденций
в Экваториальной и Южной Африке кое-кого перестает удовлетворять.
- Гм, а вам известно, кто и когда впервые начал "холодную войну" на
нашей грешной планете? - поинтересовался Цвикк, вставая из-за стола и
пересаживаясь на диван. - И кто первым применил выражение "холодная война"?
- Смешной вопрос! Гарри Тру мен, конечно. Всего через два года после
окончания Второй мировой, "горячей" войны.
- А вот не смешной. - Маленькие, глубоко посаженные глазки Цвикка
заискрились от удовольствия, что удалось так поймать Стива. - Ошиблись на
тысячу лет.
- Как это?
- А так... "Холодную войну" вел еще кастильский герцог Мануэль. С
маврами. Он ее описывал примерно так: война эта не очень горячая и не столь
ожесточенная, чтобы говорить о жизни или смерти, это "холодная война",
которая тянется долго, к миру не приводит и не украшает тех, кто ее ведет.
Могу добавить: "холодную войну" довольно успешно вел во Франции Людовик XI
против герцога Бургундского. Он использовал угрозы, устрашение, всякие
интриги, провокации, почти не прибегая к военным действиям. Если
призадуматься, в истории "холодных" и "горячих" войн есть определенная
последовательность. Они довольно ритмично сменяли друг друга. Точных
временных закономерностей никто, правда, не установил еще...
- А их и не существует, - возразил Стив. - Любые войны - и "холодные",
и "горячие" - результат злой воли одержимых жаждой власти... Но дело не в
этом. Даже и не в том, что историю "холодных войн" можно растянуть на
тысячелетия. Нынешняя "холодная война" - она качественно иная, чем все
предыдущие, потому что в любой момент может перерасти в "горячую" -
термоядерную. Вы вот упомянули о разрядке, Мигуэль. О ней говорят и пишут. А
на Ближнем Востоке израильтяне воюют с арабами с тысяча девятьсот шестьдесят
седьмого года: кончилось во Вьетнаме, начинается в Камбодже... Ничего себе
разрядка, черт побери!
- Разрядка - это в целом между Западом и Востоком... Локальные войны
были и будут.
- Одна из локальных воин тоже легко может перерасти в мировую -
термоядерную. И ОТРАГ не понадобится.
Цвикк насупился:
- Тогда конец... Но я все-таки верю, что человечество сумеет избежать
термоядерного ада. Если бы не верил, не торчал бы тут - в этой зеленой
парной бане. Дарованные мне последние месяцы прожил бы как эпикуреец. А я
вот потею тут... Человек обязан делать, что может. Каждый из нас в
отдельности бессилен предотвратить ядерный апокалипсис - будь то я, вы,
патрон, папа римский или президент Соединенных Штатов. Ну а объединив
усилия, можно добиться многого... Движение сторонников мира растет и будет
продолжать расти. И это хорошо... Я верю в его потенциальную мощь.
Признаюсь, оно наполняет меня большим оптимизмом, чем ваш героический замах
на ОТРАГ... Мы все в одной лодке. И перспектива у нас одинаковая: или выжить
всем вместе, или вместе всем утонуть. Другого не дано... Парадокс нашей
эпохи состоит в том, что эгоизм стал бессмысленным. Эгоист, пытаясь спасать
только себя, губит и себя, и всех, ибо все чертовски переплетено. Шанс
выжить - не в индивидуальном противоатомном погребе, а на улице - в колоннах
борцов за разум, за мир. Это мое кредо, Стив, но оно не исключает твердого
убеждения, что на голову змеи надо наступить раньше, чем она тебя ужалит.
Да-а...
- При первой же оказии присоединяюсь к колоннам демонстрантов, -
пообещал Стив, - буду до хрипоты кричать: "Нет - атомной бомбе!"
- Ладно, не иронизируйте. Это я тоже умею... Передавайте поклон Тиббу
Линстеру.
- Поговорите с ним по видеоканалу, Мигуэль. Я пока остаюсь тут.
- Ждете кого-то?
- Шейкуну. Должен прилететь...
Шейкуна появился поздним вечером.
- Давай, давай, заходи, - обрадовался Стив, когда Шейкуна осторожно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг