- Это меня не интересует, - прервал Шарк. - Но имейте в виду, что
сохранить такое открытие в тайне долго не удастся. Кимберлитовых трубок на
дне океанов множество - гораздо больше, чем на континентах, - вероятно, все
содержат алмазы...
- А вы не предлагали организовать подводный поиск кимберлитов алмазному
синдикату?
- Предлагал, но они сейчас меньше всего заинтересованы в расширении
добычи. Им важно сохранить цены на мировом рынке. Приток большого количества
новых камней с океанических месторождений может обесценить алмазы. Алмазную
корпорацию это совсем не устраивает.
- Алмаз уже основательно упал в цене после того, как его начали
синтезировать.
- Вы так полагаете? - насмешливо скривился Шарк. - Синтезируют пока
главным образом технические алмазы, а цены на природные ювелирные не только
не упали, но идут вверх.
- Вы думаете найти на дне много ювелирных алмазов?
- Я найду то, что там есть, - резко сказал Шарк. - До сих пор никто не
держал в руках океанических алмазов. Вы говорите, что знакомы с моей
теорией. Вот перед вами ее первые реальные доказательства. А дальше надо
искать... Найти крупное месторождение под пятикилометровой толщей воды в
вечном мраке океанических глубин будет нелегко. И еще труднее - организовать
промышленную добычу. Но ни минуты не сомневаюсь, что деньги, настойчивость и
время гарантируют успех предприятия. Деньги - ваши, настойчивость - моя, а
что касается потребного времени, то оно будет зависеть как от первого, так и
от второго... Вполне вероятно, что сумма, которую вы называли в начале
разговора, окажется недостаточной.
- Двести миллионов?
- Да. Одна скважина глубоководного бурения, которое ведет "Гломар
Челленджер"*, обходится около миллиона долларов. А они не ищут кимберлитов.
Они просто сверлят дырки в породах дна.
______________
* "Гломар Челленджер" - научно-исследовательское судно США для
исследований океанического дна с помощью бурения. На его борту неоднократно
работали советские ученые.
- Как вы предполагаете организовать поиск?
- А уж это, извините, моя забота. Для начала потребуется специально
оборудованное судно, водоизмещением десять - пятнадцать тысяч тонн. Можно
купить обычный океанский лайнер и переоборудовать. Понадобятся особые
автономные батискафы или что-нибудь в этом роде. Кстати, ваш босс упоминал о
каких-то "блюдцах", способных погружаться на четыре-пять километров...
- Блюдцах? - невольно вырвалось у Стива.
- Да... А что вас так удивило? Или они еще в проекте?
- В проекте?.. - Стив стиснул зубы. - Конечно... проект... "Значит,
Цезарь все-таки разболтал кое-что этому типу".
Мысль настолько поразила Стива, что он перестал понимать, о чем говорит
Шарк. Понадобилось несколько секунд, чтобы сосредоточиться и снова ухватить
нить.
Шарк говорил теперь о постройке глубоководных баз под особыми защитными
колпаками, о создании глубоководных скафандров, подобных космическим, о
термоядерной электростанции на дне, о секретных подводных рудниках, которые
начнут разработку кимберлитовых трубок, залегающих в породах океанического
дна.
- Что еще там может оказаться, кроме алмазов? - спросил Стив, когда
профессор наконец умолк.
- Еще? - Шарк прикрыл глаза. - Все, что угодно, начиная от нефти и
кончая золотом и редкими металлами. Вы когда-нибудь задумывались, насколько
изучена наша планета к последней четверти двадцатого века? Наверное, не
задумывались. Тогда слушайте. Для наглядности я воспользуюсь аналогией.
Возьмем большой арбуз. Мы не знаем, созрел он или нет, и только
догадываемся, что под плотной зеленой коркой он таит кое-что интересное и
ценное для нас. Но мы еще никогда не видели и не пробовали на вкус его
сочной сладкой мякоти. И мы решили обследовать арбуз. Для начала стали
давить его в ладонях. Услышали какой-то скрип. Мы догадались, что внутри под
зеленой коркой есть нечто иное, отличное по свойствам. И мы принялись
подгонять математические модели, чтобы объяснить скрип. Это нынешняя
геофизика, которая уже придумала немало разных гипотез по поводу того, что
должно находиться в недрах планеты. Потом мы начали покалывать наш арбуз
иголочкой, чуть-чуть втыкая острие в зеленую кожуру. Мы основательно
искололи одну треть его поверхности и гораздо хуже две остальные трети. Но
все эти уколы в доли миллиметра глубиной не открыли нам, ничего, кроме
плотной зеленой корки. Это результаты бурения. Средняя глубина скважин -
несколько километров; самые глубокие приближаются к десяти километрам. Их
единицы. А радиус нашего арбуза - планеты - превышает шесть тысяч триста
километров. Все, что мы до сих пор открыли и добыли, - дары самого верхнего
слоя зеленой корки нашего арбуза. Мы еще понятия не имеем о сладкой красной
мякоти, которая заключена внутри, о черных зернах, в которых секрет вечного
возрождения нашего арбуза. Одним словом, мы перед великим неведомым - недра
планеты, как и тысячелетия назад, остаются для человека terra incognita*.
______________
* Неведомая земля (лат.).
- Но изучение метеоритов... - попытался возразить Стив.
Шарк пренебрежительно махнул рукой:
- Метеориты - область недоказанных гипотез. Кстати, по одной из них
они - пепел погибших планет. Пепел - понимаете, а не исходный строительный
материал. Но главное в том, что метеориты - это слепки минералов,
образовавшиеся очень давно и миллиарды лет сохраняющие свою застывшую
неизменность, а в недрах Земли - там, на глубине, - Шарк топнул ногой, -
кипит непрекращающаяся работа... Там в условиях невообразимых давлений и
температур кристаллизуются новые минералы, возникают неведомые горные
породы, оттуда идут лавы вулканов, пары и газы, доносятся удары
землетрясений, доходят волны всевозможных излучений, гигантский поток тепла.
В самых наружных слоях литосферы все это, вместе взятое, явилось причиной
образования тех месторождений полезных ископаемых, до которых человек сумел
добраться и богатства которых дали человечеству все, чем оно сейчас владеет.
Глубже - за порогом нынешнего знания ~ начинается великое неведомое. Перед
ним даже писатели-фантасты бессильны... Там, на глубине, возможно все - от
космического холода до звездных температур, от плотно упакованных атомов
металлизированных газов с деформированными электронными оболочками до
природного термоядерного котла, запрограммированного и отрегулированного на
миллиарды лет самой природой или каким-то высшим разумом...
Стив почувствовал легкое головокружение и счел необходимым уточнить:
- Хотите сказать, профессор, что мы с вами живем на природной
термоядерной бомбе замедленного действия?
- Я не исключаю подобной возможности, - холодно заключил Шарк, - хотя
прямых доказательств у меня пока нет. Может быть, через несколько лет
появятся и они.
- Значит, косвенные все-таки существуют?
- Пожалуй... В Тихом океане... Но это особый разговор, а мы с вами
уклонились от темы. К тому лее время, которым я сегодня располагаю, почти
исчерпано.
- Итак, ваш единственный реальный аргумент, профессор, эти камни? -
Стив указал на картонные коробки с кимберлитами.
- Неужели вам мало?!
- Я доложу о результатах нашей встречи главе фирмы и совету
директоров, - сказал Стив, поднимаясь. - Не даю сейчас никаких конкретных
обещаний, но предполагаю, что фирма или один из ее филиалов заинтересуются
вашим предложением. Ответ вы получите в течение месяца.
- Каким способом? Я категорически возражаю против корреспонденции
открытым текстом, а развлекаться шифрованием у меня нет времени.
- Ответом явится чек на часть требуемой вами суммы. Затем вам придется
приехать для оформления договора.
- Куда? - нахмурился Шарк.
- Пока не знаю. Может быть, в Нью-Йорк или... на один из атоллов в
Тихом океане... Или куда-нибудь еще. Это решит Цезарь Фигуранкайн.
Шарк нахмурился еще сильнее, но ничего не сказал.
Стив поклонился, и Шарк ответил ему молчаливым поклоном. Они
расстались, так и не подав друг другу руки.
Экономка в розовом свитере и клетчатом переднике молча проводила Стива
до калитки сада. В ее взгляде по-прежнему таился испуг. Садясь в шикарный
директорский "кадиллак", Стив успел заметить, что женщина не ушла и
наблюдает за ним в приоткрытую калитку.
Только вернувшись вечером к себе в "Савой" после несколько затянувшейся
встречи с директором-распорядителем лондонского банка - сначала в его
кабинете, потом в ресторане отеля "Амбассадор", - Стив вспомнил про сверток,
оставленный в сейфе банка, странный ночной разговор в тунисском аэропорту и
"дядю Хоакина", который должен был разыскать его в Лондоне. Пока "дядя
Хоакин" не отзывался. Стив на всякий случай позвонил вниз портье. Нет,
никакой корреспонденции для него не было, и никто его не спрашивал. Это было
странно...
Стив не допускал мысли, чтобы мафия, избравшая его своим посредником,
могла потерять след... Может, кому-то пришло в голову подарить ему
драгоценности? Стив опять подумал о Цезаре... Впрочем, и это казалось почти
невероятным. Что же теперь предпринять?.. Дела в Лондоне закончены.
Дальнейшая задержка не входила в план.
Можно, конечно, бросив в очередной раз вызов судьбе, побродить в эти
вечерние часы по извилистым уличкам Сохо, где притоны развлечений служили
излюбленным местом встреч для всякого сброда.
Стив покосился на уже приготовленную кровать, манившую белизной
накрахмаленных простынь. За последние двое суток спал он всего несколько
часов в самолете. Нет, определенно, ночная прогулка по Сохо сейчас не для
него. Испытывая некую долю вины перед неведомым "дядей Хоакином", Стив решил
все отложить до завтра. Он быстро разделся, нырнул в постель и через минуту
уже спал крепким сном хорошо потрудившегося человека с чистой душой и
спокойной совестью.
Утро не принесло ничего нового. Позавтракав у себя в номере, Стив
позвонил в лондонское агентство "Панам". Приятный женский голос сообщил ему,
что ближайший рейс на Рио вечером. Самолет "Панам" летит через Рабат и
прибудет в Рио-де-Жанейро завтра в восемь утра по местному времени.
"Если господину это неудобно, "Панам" может предложить..."
Нет, Стива это вполне устраивало. Он заказал билет на вечерний рейс.
День предстоял свободный, и Стив решил провести время до ленча в
Национальной галерее - не столько ради поклонения шедеврам живописи и
скульптуры, хранящимся там, сколько для того, чтобы поразмышлять в тишине на
досуге.
Путь от "Савоя" до Трафальгарской площади Стив прошел пешком с тайной
мыслью о "дяде Хоакине", который, может быть, ищет его. Однако ни на
Странде, ни возле Национальной галереи никто его не зацепил.
Прежде чем пройти внутрь, Стив постоял немного на ступеньках у главного
входа. Весеннее солнце приятно пригревало, просвечивая сквозь дымку
утреннего тумана, дети резвились на площади у фонтанов, лазали по бронзовым
львам, стерегущим колонну Нельсона. Тоненькая девушка в джинсах - этот
пройдоха Бен Джонс не ошибся, его новоковбойские штаны сделали бешеную
карьеру - продавала фиалки. Стив купил маленький букетик фиалок и вложил в
верхний карман пиджака. От фиалок исходили едва ощутимый тонкий аромат и
какая-то удивительная свежесть, напомнившие Стиву Мэй и их утренние часы в
Сиди-Бу-Саид. Мэй очень любила фиалки и по утрам в Сиди-Бу-Саид прикалывала
букетик фиалок к волосам, еще влажным после морского купания. Сегодня она
уже должна быть в Москве...
Стив вдруг ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся. Длинноволосый
молодой парень с бледным угреватым лицом покуривал возле одной из колонн,
наблюдая за ним. Взгляды их встретились, и парень подмигнул Стиву. Может
быть, весть от "дяди Хоакина"? Но оказалось, что парень всего-навсего
торгует наркотиками. Услышав отказ Стива, он потерял к нему всякий интерес и
удалился.
Стив неторопливо прошел под высокие своды Национальной галереи. В
торжественной тишине просторных залов посетителей было еще мало. Он медленно
направился через анфиладу западного крыла, иногда задерживаясь перед
знакомыми полотнами. У него не было никакого определенного плана. Заложив
руки за спину, он просто двигался вперед, куда указывали стрелки, отдавшись
течению своих мыслей. Даже встречи с хорошо известными ему картинами не
прерывали хода размышлений. Он останавливался, глядел на знакомое полотно
великого мастера, снова впитывая и как бы закрепляя зрительной памятью
краски и образы, и... продолжал думать. Он словно плыл в двух параллельных
измерениях. В одном были Тинторетто, Рафаэль, Тициан, Гойя, Эль Греко,
Тернер, в другом - Мэй, Цезарь, замыслы ОТРАГа, профессор Шарк с его
кимберлитами, "дядя Хоакин", верный Тео, который решился, наконец, связать
свою судьбу с судьбой Стива и сейчас дожидается его в Рио-де-Жанейро...
Рембрандтовский "Пир Валтасара" заставил Стива задержаться дольше.
Здесь оба измерения как бы сомкнулись. Глядя на эту картину-предостережение,
Стив вспомнил, как они с Цезарем впервые появились в "змеиной норе" - на
африканском полигоне ОТРАГа. Это было лет пять тому назад. Позиция Цезаря в
качестве нового главы "империи" уже была тогда достаточно упрочена. Тем не
менее, оба они сходили с самолета на базе "Z" - в святая святых "змеиной
норы" - не без внутреннего трепета. Встретил их новый административный
директор полигона немец Фридрих Вайст - высокий, спортивного вида мужчина, с
красивым надменным лицом и холодными голубыми глазами. На вид ему было лет
пятьдесят, но, вероятно, он был значительно старше. Отличная выправка
выдавала кадрового военного. Кандидатура Вайста на весьма ответственный пост
административного директора была предложена Пэнки, который усиленно
добивался ее утверждения. Вайст работал на африканском полигоне ОТРАГа с
момента его возникновения сначала инженером, потом начальником
конструкторского отдела. По словам Пэнки, он был крупным специалистом в
области ракетостроения. Фридрих Вайст встретил Цезаря очень вежливо, с
соблюдением ритуала, полагающегося верховному боссу и главе "империи", но
без подобострастия, которое отличало немцев, работающих на полигоне.
Несколько недель они втроем объезжали африканские владения ОТРАГа. Это
было действительно целое государство - более ста тысяч километров саванны и
джунглей. Границы охранялись специальными военизированными подразделениями.
Большинство аборигенов было выселено. Оставлены лишь те, кто мог работать на
заводах или в сфере обслуживания. Всюду царили образцовый порядок и железная
дисциплина. Европейцы - среди них преобладали немцы - жили в коттеджах,
сгруппированных в небольшие поселки. Африканцы - отдельно, в барачных
городках-общежитиях, входы и выходы из которых контролировались. Бетонные
дороги и целая сеть небольших аэродромов обеспечивали надежную связь между
"секциями" и "отделами" полигона.
Они побывали и на ракетодроме, где производились испытания и запуски
ракет-носителей для "метеорологических исследований". Стиву тогда вначале
показалось, что сообщения о размахе работ ОТРАГа, которые время от времени
появлялись в американской и европейской прессе, сильно преувеличены. Ни о
какой подготовке и тем более об испытаниях крупных баллистических и
"крылатых" ракет речь пока не шла. Вайст упомянул о трех ближайших задачах,
поставленных Генеральным наблюдательным советом ОТРАГа еще тогда, когда
Цезарь Фигуранкайн-старший являлся его председателем.
Первая - добиться оформления аренды всей территории полигона
государственным договором между ОТРАГом и Республикой Конго. Заключение
этого договора сроком на двадцать пять - пятьдесят лет по ряду причин пока
откладывалось.
Вторая задача - резко повысить доходы ОТРАГа за счет продажи лицензий
на изобретения, главным образом в области военной техники и технологии, а
также за счет продажи современного вооружения. Несколько опытных заводов уже
выпускали усовершенствованное стрелковое оружие, пулеметы, реактивные
минометы, скорострельные пушки малого калибра и ракеты класса "земля -
воздух". Заканчивался монтаж оборудования на крупном, полностью
автоматизированном заводе для производства многих видов оружия и
боеприпасов.
Большую часть необходимого сырья поставляли Конго, Северная Родезия и
ЮАР, и они же фигурировали в числе главных партнеров по сбыту готовой
продукции.
Третья задача заключалась в том, чтобы к концу семидесятых годов
создать в глубине африканского континента мощный военно-технический центр,
способный нейтрализовать волны национально-освободительного движения в
Экваториальной и Южной Африке и контролировать источники стратегического
сырья всего этого региона.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг