приходилось стряхивать с себя липучую гадость, рывками высвобождать
спутанные ноги. Положение усугублялось тем, что в пыльнике водились в
изобилии клещи и прочие кровососы. Самые голодные норовили присосаться
всерьез, вонзая в кожу острые хоботки, шипастыми лапами цепляясь к одежде.
Бредущие тараки вполголоса ругались, с шипением отдирали от себя кусачих
насекомых.
Согомак не мешал выплеснуть злую энергию. По себе знал, что уже через
час подобного хода отдых превратится в долгожданную мечту, а все недоброе
отодвинется на второй и третий план.
Как ни пыхтели за спиной шагающие участники экспедиции, приближение
гиганта проводник все же услышал. Подняв руку, привычно остановил колонну.
- Что там еще? - Плаксиво проскулил Айзек.
- Опять газы? - Рядом оказался замыкавший колонну Жук.
- Цефал. - Шепнул Согомак. - Идет прямо сюда.
- Это такой хвостатый, как на картинках?
- Он самый и есть.
- Где!? - Беата в панике ухватила проводника за локоть.
- Пока где-то впереди.
- Тогда почему мы стоим?
- От него не убежишь. Если заметит и если голоден, догонит в два счета.
- Разве он питается тараками?
Согомак покачал головой.
- Питается тем же, чем и мы, но временами может перейти и на нашего
брата... - Проводник чуть повернул напряженную шею, пытаясь точнее
определить местонахождение чудовища. - Внимание! Замерли! Помните, если не
будете двигаться, он вас не заметит.
Испуганно охнула Беата, неразборчивое пискнул Айзек.
Теперь все уже видели, как над колышущимся маревом пыльника выросла
огромная туша цефала. Выглядело животное не ахти как - крохотные
дегенеративные ушки, заостренное рыло и огромные желтоватые зубы.
Настороженно принюхиваясь, чудовище то и дело приподымалось на массивных
задних лапах, бдительно всматривалось вдаль.
- Он чего-то боится? - Шепотом поинтересовалась Беата.
- Того же, чего боятся все. Вихрей. - Проводник искоса взглянул на
соседку. - Все вполне объяснимо. Ничего страшнее Вихря природа еще не
придумала.
Цефал между тем шагал прямо на них. Вниз он почти не смотрел, что и
спасало тараков от немедленного обнаружения.
Еще один шаг и, смяв справа от Согомака приличный лужок пыльника, цефал
проследовал дальше. Волосатой жирной змеей мимо сгрудившихся
экспедиционеров протащился его хвост.
- Ну и громадина! - Кревет смахнул с лица пот.
- Он что, слепой? - Фыркнул Линис. - Мы же совсем рядом были!
- Цефал реагирует главным образом на движение. В меньшей степени - на
звук и запах. Словом, если не шуметь и не дергаться, можно даже погладить
его хвост.
- Вот еще радость!
- А я слышал, - подал голос Сыч, - что цефалы день и ночь таскают к
себе в пещеры пищу. Будто у некоторых скапливаются целые залежи продуктов.
- Так, может, нам туда двинуть? - Встрепенулся Рох. - Вон следы какие.
Никакой дороги прокладывать не надо. Доберемся до пещерки, дождемся, когда
хозяева слиняют и выгрузим все в темпике.
Согомак кисло усмехнулся.
- Что-то не видел я храбрецов, которые беспрепятственно позаимствовали
бы у цефала продукты.
- Значит, мы будем первыми!
- Первыми и последними. Что ты будешь делать, когда эти твари вернутся?
- Замру на месте. Ты же сам сказал, что они реагируют только на звук и
движение.
- Мало ли что я сказал. - Согомаку не хотелось вступать в долгий и
бесполезный спор. - В общем о пещере цефала советую забыть. Пробраться
туда, вероятно, можно, а вот вернуться да еще с добычей на спинах - вряд
ли. Тем паче, что за этими тварями Вихрь тоже любит поохотиться.
- Звенит! - Айзек вскинул руку. - Там что-то звенит!
- Да это же морок! - Усмешливо объяснила Беата. - Их можно не бояться.
Рох бросил на нее колючий взгляд.
- Очень уж много ты стала знать, как я погляжу.
- Интересуюсь, потому и знаю.
- Гляди, доинтересуешься...
***
Этих чужаков также первым заметил Согомак. И само собой припомнилось
село Паркетное, его заброшенные улочки, кости разбросанных по утлым
дворикам обглоданных скелетов. В груди екнуло от дурных предчувствий,
правая рука легла на эфес.
Подчиняясь его кивку, группа в очередной раз остановилась.
По счастью, опасения оказались напрасными. Тараки, которых они
встретили, представляли собой остатки одного из местных племен, некогда
процветавших, а ныне практически выродившихся. Пожалуй, самих участников
экспедиции эти запущенные и неряшливые старики испугались куда больше.
Только после обмена первыми приветствиями настороженность прошла, уступив
место беседам и натянутым улыбкам. Такова была суть этих бродяжек. В
отличии от Профессора, действительно умудрившегося сохранить чувство
достоинства, эти тараки вели себя суетливо и виновато, каждым своим
движением выдавая готовность услужить. Даже будучи гостями, члены
экспедиции ощущали себя здесь полноправными хозяевами. Во всяком случае
Сыч с Рохом это моментально усекли, заняв в чужой хижине лучшие места.
Согомак никогда не был приверженцем игры в "господ и рабов", однако с
сожалением признавал, что в мире подобное деление имеет место быть.
Мудрецы вроде того же Профессора выбирались из общего круга заблуждений,
взирая на категорию личности с разумной долей скепсиса, но не следовало
забывать, что Профессор и ему подобные принадлежали к редкому сословию
уникумов. Большинство же плескалось в одной луже, и мера оценки оставалась
простой, как корка хлеба: существа, старающиеся не ронять себя,
заслуживают определенной толики уважения, все прочие беспощадно
переводятся в разряд плебеев и недотараков. Во всяком случае при всей
своей демократичности сам Согомак ни за что бы не сумел влезть в шкуру
того, кто перестав стесняться окружающих, открыто попрошайничает и
подбирает объедки. Собственно, вопрос был из разряда философских, и о
природе нищенствующих душ проводник ломал голову неоднократно. Поскольку
успел повидать за жизнь и лебезящих, и ползающих на животе, и тех, что
ради расположения именитых особ способен на любую подлость. От них и
запашок исходил соответствующий. Тот, кто питается помоями, напрочь забыв
об элементарной гигиене, не может благоухать. Здесь же к ароматам
кисловатой затхлости примешивался запах отравы.
Линис, наивно поднесший ко рту кус хозяйского хлеба, получил от
Согомака хлесткий шлепок. На недоуменный взор проводник шепотом пояснил:
- Через час тебя вывернет наизнанку, а завтра ты сляжешь с температурой.
- А как же они? - Линис кивнул на ютящихся у стены тараков.
- Они свое уже отлежали. Кто-то выжил, а кто-то нет.
- Интересное... Никак трансгенные продукты? - Айзек понюхал горшочек, в
котором парила какая-то бурда. - Что-то не очень похоже.
Секунду или две Согомак колебался, не зная, открывать им правду или
нет. В конце концов решился. Приблизившись к дремлющему на половичке
хозяину лачужки, тряхнул старика за плечо.
- Объясни, отец, где вы добываете мясо и хлеб.
В слезящихся глазах хозяина попеременно мелькнули испуг и страстное
желание угодить. Вскочив, он заковылял к порогу, рукой замахал куда-то в
сторону.
- Еды много! - Он червиво и жалко улыбнулся. - Хлеб, мясо, вода - все
есть.
- Я спросил - где вы все это берете? У Белой Горы?
- У Белой берем, под Теплой берем. Везде пищи много.
Хорошо стало, сытно! - Голова хозяина радостно задергалась. - И Вихри
там тихие, мимо проходят, не трогают.
- Не трогают, говоришь?
- Хорошие места, богатые. Еду хоть каждый день в сумках носи.
- Всем все ясно? - Согомак со значением взглянул на своих спутников.
- А что нам должно быть ясно? - Линис недоуменно сморгнул.
- Яд. - Коротко пояснил Согомак. - У Белой и Теплой гор все давно
отравлено. Две трети оттуда не возвращаются вовсе.
Либо там погибают, либо в пути.
- Но как же тогда?.. - Линис развел руками. - Они ведь тоже это едят.
Неужели не знают?
- Знают. Но для них это уже вчерашняя новость. Те, кто выжили, те
адаптировались. Они уже не такие, как мы. Они... - Согомак споткнулся, не
зная что сказать.
- Выродки, - усмешливо подсказал Сыч. - Типа, значит, мутантов. Любое
дерьмо могут съесть и не подавятся.
Сказано было грубо, однако по существу. Во всяком случае Согомак не
нашелся чем возразить. Сухо кивнув, заметил:
- Запасы у нас еще есть, так что советую на здешние яства не зариться.
- Слушай, командир, а кто сказал, что в этой твоей Мерзлоте пища тоже
не отравлена? - Неожиданно поинтересовался Рох. - Мы вот туда премся, ноги
сбиваем, а дойдем - и окажется, что ничего там есть нельзя.
- Можно, это я тебе говорю. Во всяком случае - никто еще не травился
тамошними продуктами.
- Ну да, конечно!.. О тех, кто травился, сведений, разумеется, нет. -
Хмыкнул Сыч.
- Все! - Подвел черту Согомак. - Всем ужинать и отдыхать.
Путь впереди еще долгий.
***
- Куда ты запропастился? - Руки Беаты обвили шею проводника.
- Нужно было осмотреть ноги Кревета.
- Ну и как?
- По-моему, выглядят вполне сносно. Так и должно быть после целительных
болот. Бедолага еще немного прихрамывает, но это скоро пройдет.
- А мои ножки ты не хочешь осмотреть? - Она задышала ему в ухо, губами
коснулась мочки.
- Хочу, - признался он. Туман вновь заволок сознание, на добрых полчаса
проводник забыл обо всем на свете. Даже о том, что неделей раньше Беата
числилась в подружках у Роха. В самом деле, что с того, что числилась?
Было и сплыло. Жить нужно сегодняшним днем. Живущие прошлым - обречены на
печаль, живущие будущим - на жестокосердие по отношению к настоящему...
Позднее, стараясь ступать чуть слышно, они вернулись в утлую землянку.
Но там еще не спали, - слушали горбатого старика с культей вместо левой
руки. Незаметно прикорнув у порога, Согомак тоже прислушался к
дребезжащему голосу калеки.
- ..Ума не было, вот и пошли за ним. Ровнехонько по следам. Заплутать
сложно. Где следов нет, так обязательно кучка помета. Известное дело,
цефалы - твари ленивые. Бродят обычно одной и той же тропкой. Опять же
борозды от когтей, - они же когти-то свои не стригут, не точат...
- Ты про еду давай, что нам твои когти!
- Еда, само собой, в пещере оказалась. Целая гора. То есть, если трех
рослых тараков друг на дружку поставить, вот такая высота и окажется.
Кто-то из слушателей звучно присвистнул. Рассказчик довольно закивал
головенкой.
- Да уж, гора там скопилась приличная. Чего там только не было! Хлеб с
картошкой, понимаешь, мясо с овощами, лапша, рожки - ну чистая Райская
Чаша! Жаль, мало нас было, да и много ли мы сумели бы поднять? В общем
пришлось попотеть.
Одних ходок, помню, двенадцать штук сделали!
- Двенадцать? - Восторженно ахнул Рох. - Это круто!
- На последней ходке меня цефал и заприметил. Я чуть подотстал,
понимаешь. Лямки чертовы развязались, пришлось остановиться. А тут он как
раз и вперился всей тушей в пещеру.
Я на стену - он за мной. Я выше, а он, собака, на задние лапы встает.
Благо щель какая-то попалась, - я туда и втиснулся с разгона. Все равно
как пробка в бутылочное горло. Только тогда он меня и клацнул. Сумку
вырвал, а заодно и руку отхватил. Как раз по локоть.
- А дальше-то что было?
- Дальше отсиживался. Рану кое-как перетянул, старался не стонать.
Цефал-то мимо еще несколько раз проходил, но то ли попривык к моему
запаху, то ли неинтересно ему стало. Какой прок в старом калеке? - Старик
со вздохом погладил изувеченную руку. - А дней через пять я оттуда
выбрался. Еще и окорок с собой прихватил, чтоб не пустым возвращаться.
- Ну, ты, дед, даешь!
- А что! Чай, моя рука стоила того окорока. Можно было и больше
прихватить, только с одной клешней да в моем состоянии много ли унесешь?
- Да уж, мы бы там не растерялись, - вздохнул Сыч. - В пару ходок
сумели бы затариться.
- Согомак говорил, что там тоже хватает отравы. - Неуверенно напомнил
Кревет.
- А то мы не поймем - что отравлено, а что нет! - Хмыкнул Рох. -
Нюхалка тебе для чего дана?
- Не-е... Я бы туда точно сходил! - Сыч мечтательно погладил себя по
животу.
Воодушевленный чужим вниманием, старик снова заговорил:
- Это что, мы раз в Америке были - вот где житуха так житуха! Одна беда
- нашего брата там невпроворот. Теснотища - жуткая! Зато и Вихри неуклюжие
да неловкие, то и дело промахиваются. Сам видел, как на тамошней Пашне
народец жирует. Десятками по полям бродят, и никто их не трогает.
- Вот это да! Это я понимаю! - Сыч даже привстал на своих нарах.
- Потому и рослый народец, что ест от пуза. Иной раз такие толстомясые
попадаются, что двое наших не обхватят.
- А к чужакам как они относятся? Не трогают?
- Какое там! - Старик пренебрежительно махнул культей. - Вид на
жительство дают сразу. А можно и вовсе без всяких бумажек жить. Это наши,
пожалуй, их могут обидеть. Потому как злые голодные. Ну, а тем дундукам
все до лампочки. Что делить-то? Пищу? Так ее там на всех пашнях - и
верхних, и нижних. Брага тоже, слышь, попадается. Целыми озерами. Мы,
правда, не пробовали, но иные любители находились. Дурели с трех глотков.
Песни начинали орать, контроль теряли. Все равно как на капельных болотах.
Помню, двое напились из горючего озера да и убрели куда-то среди дня.
Думали, точно крышка парням. Ничего... Вернулись. Рассказывали, какой-то
шальной Вихрь пытался их догнать, а они брызнули врассыпную, он промеж них
и врезал.
- Пространство пьяных оберегает. - Пробурчал Жук.
Помолчав, добавил: - До поры, до времени.
- Что ж ты, дед, там не остался?
- Так ведь чужая сторонка - она завсегда чужая. Конечно, тепло, сытно,
а все одно домой тянет.
- Домой! - Хмыкнул Сыч. - Эту конуру ты называешь домом?
Согомак прикрыл веки. Усталость давала о себе знать. Того, что не
отняла дорога, сумела выпить до донышка любвеобильная Беата. Засыпая, он
краем уха продолжал внимать рассказам об Америке и Райской Чаше, о пещере
цефалов и свободном народе лесных пургов. Голоса усыпляли, наполняли
голову дремотным туманом. Шестое чувство ничего не нашептывало. Мгла -
мохнатый зверь без лица - склонилась над ним, теплым языком слизнула,
переправив в беспросветную утробу.
***
Утро огорошило двумя сюрпризами. Во-первых, впервые Согомак проспал
положенный час (спасибо ненасытной Беате!), а во-вторых, сумрачный Жук
порадовал его сообщением о том, что ровно полвина экспедиционеров
бесследно исчезла. Сыч и Рох все же решились на побег. Более того -
сманили за собой Айзека и Линиса. Наверняка дожидались, когда все уснут, а
после встали и растворились в ночи. Впрочем, кое-какую память о себе они
все же оставили, прихватив все имеющиеся фляги с водой, не позабыв и
рюкзаки сотоварищей.
- Это все он. - Кревет обличающе кивнул в сторону вчерашнего однорукого
рассказчика. - Раззадорил их байками, вот и подались в Америку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг