- на всю оставшуюся жизнь...
Площадь Звезды называлась теперь площадью Красной Звезды.
Всего одно слово добавили, а как все изменилось. Не было
ни беснующихся толп, ни разгоряченных грезогенераторов на
крышах, ни сигаретного дыма, стоящего над головами, как ту-
ман. Были спокойствие и порядок. То есть, попросту говоря,
не было никого и ничего, кроме вертолетов с приспущенными
крыльями, дремлющих в круге из красного кирпича, и только
где-то неподалеку опять барабанила и горланила Секта Неспя-
щих. Мы подъехали со стороны Музея земных культур, известно-
го в Европе своей коллекцией татуировок. Там и оставили ав-
томобиль.
Если машина и вправду была оборудована системой контрсле-
жения, то орлы в зеленых галстуках давно упустили нас из ви-
ду. Мало того, перед тем, как вылезти наружу, я вернул Лэну
его одежду, а сам надел штаны и рубашку, которые обнаружи-
лись в салоне. Размер был как раз по мне. Строгая бабуля,
или кто там за ней стоял, проявила удивительное понимание
ситуации, если не сказать - заботу. Сверток с волосами и ме-
ченую одежду я засунул под сиденье, и стали мы отныне чисты,
прозрачны, невидимы...
Нужный дом прятался в начале одного из лучей-переулков.
Вывеска "Семь пещер" не горела, но ее и так было видно. Я
рукой остановил Лэна, который навострился было двинуть прямо
через площадь.
- Зайдем-ка мы с тыла,- решил я.- А то, боюсь, здесь все
простреливается.
Какими-то невообразимыми проулками, подворотнями, арками,
тесными двориками, крытыми галереями, проходами вдоль темных
каменных изгородей - глухими кривыми окольными тропами мы
вновь вышли к свету. Вокруг был исторический центр города.
Кварталы, укрывшие нас от возможных соглядатаев, были возве-
дены не просто в прошлом или позапрошлом веке - в ушедшем
тысячелетии. Их не так уж много осталось, этих фрагментов
Прошлого, стимулирующих воображение человека Будущего. Здесь
жили призраки, они бесцеремонно хватали меня за полы пла-
ща... благородные рыцари, почтенные лавочники и презренные
грамотеи, разбойники и монахи, бунтовщики и палачи... и стаи
крыс, серых злобных крыс в человечьем обличье... и в эпи-
центре всего этого морока - Он, Хомо Футурус, скованный сво-
ей же мудростью, растерявший божественную силу в борьбе с
самим собой и оттого особенно жалкий... воистину, если Гос-
подь хочет наказать за гордыню, он лишает не разума, а спа-
сительной глупости, ибо нет худшей муки, чем все понимать...
я справился с секундным помешательством. Призраки, готовые
вот-вот материализоваться, обиженно вернулись в свои щели.
"Семь пещер" выходили на площадь углом. Дом был трехэтаж-
ным и довольно длинным, с фронтонами, пилонами, угловыми ба-
шенками и эркерами с куполами. Высший класс эклектики. Сов-
ременные раздвижные ворота, вписанные в большой красивый
портал, располагались ближе к площади, и они, конечно, были
закрыты (ага, значит, внутри имелся дворик). В некоторых ок-
нах горел свет, то есть хозяева не спали. Мы вышли к заднему
фасаду. Здесь тоже горел свет - в одном-единственном окошке
возле двери. Дверь была дубовой, с филенками, венчал ее
изящный сандрик на консолях, а еще выше местные мастера ус-
тановили флюоресцирующее рельефное завершение в виде подсол-
нечника. Точно такая же эмблема была на заклеенной пачке де-
нег в моем кармане.
- Это штаб-квартира партии Единого Сна,- сказал Лэн впол-
голоса.- Антикварная фирма находится в том крыле.
Вот так совпадение, подумал я. Мне вдруг остро захотелось
нанести кому-нибудь визит. И вообще, очень захотелось кому-
нибудь что-нибудь нанести. Впрочем, жить пока тоже хотелось.
- Ну все, малыш, спасибо,- сказал я Лэну.- Иди домой,
дальше я сам.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Потом он
заговорил, словно бы не слышал моих слов:
- В этом здании общий технический этаж. В смысле - под-
вал. Я думаю, только так и можно попасть из одного крыла в
другое.
- Не понимаю, о чем ты,- удивился я.
- Раньше здесь были Салоны Хорошего Настроения,- продол-
жал он.- Со стороны площади - для женщин, с этой стороны -
для мужчин. Еще тогда внутри все перегородили, чтобы с женс-
кой половины на мужскую не бегали, а сейчас, я слышал, ан-
тиквары заперлись тут, как в крепости. У них же не только
магазин. Галерея, реставрационные мастерские, багетная, даже
запасники есть...
Похоже, молодой человек умел читать мысли. Мои - точно
умел. Или он не мыслей, а книг моих начитался?
- Дядя Ваня, можно мне с вами? - отчаянным рывком завер-
шил он речь.
Герой...
- Откуда ты столько знаешь? - спросил я.
- Про что? - не понял он.- Про Салоны? Так ведь здесь Ву-
зи когда-то работала. Можно я останусь?
Не вижу, сказал я себе, почему бы двум благородным рыца-
рям не повеселиться вместе. Побряцать железом, выжечь огнем
десяток-другой крыс.. Не вижу и не вижу, старый слепой ду-
рак. Он же еще мальчишка... Я притянул его к себе и проши-
пел, состроив зверскую рожу:
- Не боишься стать плохим?.
- Я весь вечер смотрел новости,- серьезно ответил он.-
Мне не нравятся такие новости.
Я его отпустил. Мальчишка был прав: сегодняшние новости
касались его больше, чем меня, потому что это был его город
и его мир. И был он, безусловно, прав в том, что в антиквар-
ные "пещеры" так просто не попадешь. Фирма, конечно, надежно
укреплена, пусть она и организована в городе, где преступни-
ки всецело заняты своим здоровьем. Ну что ж, попробуем зайти
с "черного" хода.
- Постой пока тут,- приказал я ему.- Если что, беги и зо-
ви полицию.
Дверь оказалась не заперта - в полном соответствии с
местными традициями. Похоже, хранители Единого Сна не
очень-то опасались незваных гостей, однако я все-таки нажал
на кнопку сигнала. Подсолнечник над входом призывно вспых-
нул, где-то внутри пропели начальные такты "Марша энтузиас-
тов", а потом из-за двери показалась знакомая лысина.
- Ничего, что поздно? - вежливо начал я.- Вижу, у вас
свет горит...
Владислав Кимович Шершень замахал на меня пухлой ручкой:
- Ну что вы, что вы! Какие церемонии?
Он был в домашнем халате с драконами. Человека будто бы
только что вытащили из постели.
- Мы тут, понимаете ли, прогуливаемся,- сказал я, изобра-
жая легкомысленность и праздность.
- Понимаю, все понимаю,- улыбнулся бывший планетолог,
заглянув мне за спину. Он увидел стоящего поодаль Лэна и
прошептал.- Какой красивый мальчик. Просто чудо. Ваш друг?
Что он там внутри себя понимал, с удовольствием разгляды-
вая моего спутника, меня совершенно не касалось. Я тихонько,
в тон ему ответил:
- Мне рекомендовали сюда обратиться, если возникнут проб-
лемы.
- Конечно, конечно,- сказал Шершень, отступая внутрь.-
Милости просим.
Приветливая улыбка гуляла на его губах, как мираж на жар-
ком асфальте. От его радушия хотелось куда-нибудь спрятать-
ся. Он мало изменился с тех пор, как был выпнут под зад из
Пространства, даже удивительным образом посвежел, окреп,
подтянулся. Старость явно пошла ему на пользу. Мы прошли ми-
мо комнаты с разобранным диваном ("Простите",- сказал Шер-
шень, отчетливо хихикнув) и оказались в кабинете. Хозяин по-
вернулся, указывая на кресло.
- Присаживайтесь.
Похоже, он был в офисе один, что сильно облегчало дело.
- Вы меня не помните, Владислав Кимович? - спросил я.
- Как же мне вас не помнить, Ваня,- сказал Шершень.- Бла-
годаря вашей книге я сюда приехал. Почитал, почитал, да и
понял вдруг, что хоть где-то люди живут по-человечески.
Правда, вы-то, наверное, хотели доказать своей книгой обрат-
ное...
Еще один благодарный читатель, удивился я. Использовать
бы теперь это с толком.
- ...Вот и ваш Юрковский думал, что ломает мне жизнь,
Владимир ваш Грозный. Зеус ваш. Но, как видите...- Он развел
руки.- Где я, а где Юрковский? Царство ему небесное...- Он
улыбнулся так сладко, что впору было принимать инсулин.- Я
очень польщен вашим визитом. Слышал о вас в новостях, однако
свидеться не надеялся. Итак, чем могу?
- Видите ли, я новичок,- признался я.- Не знаю, как вам
объяснить...
Хозяин запахнул потуже халат и сказал:
- Да вы не бойтесь, у нас все законно. Я добился опреде-
ленных льгот от Национального банка. Вам напрокат или поме-
нять?
- Что?
Он погрозил мне пальцем.
- Вам и вашему замечательному мальчику нужно много, это
же так понятно. Чего тут стесняться? Здесь мы, конечно,
деньги не храним, но я сейчас же позвоню в круглосуточную
кассу... У вас с гостевой картой все в порядке?
- С гостевой картой у меня порядок,- подтвердил я.- Толь-
ко я, признаться, пока не решил...
- Экие мы нерешительные стали, братья космолетчики.- Он
хохотнул.- Не знаете, менять вам валюту или брать деньги
напрокат, я угадал? Туристы обычно меняют, особенно русские,
потому что это выгоднее, но вам, как старому знакомому, я
советую не жадничать. Вы же не тратить их хотите, верно? Ра-
ди чего, как говорится, сыр-бор. Местные жители эту тонкость
прекрасно понимают, поэтому они никогда не связываются с
сомнительным обменом. Только напрокат. Вот хрусташи, напри-
мер, целыми мешками уносят от нас эти чертовы бумажки - и
ничего, все у них получается.
- А что, может не получиться?
Владислав Кимович опустил взгляд. Улыбка его стала жал-
кой, ненастоящей.
- Парадокс в том, Ваня... Деньги здесь никто не любит.
Это ведь грязь, рассадник алчности. Любишь деньги - значит,
любишь все, что с ними связано. При таком образе мыслей ни-
каких снов, разумеется, не увидишь. Вы догадались, наверное,
что я говорю о себе.
- Вот как? - медленно сказал я.- Не предполагал.
Улыбка его отвердела, закаменела.
- Я не из стыдливых,- сказал он.- Вы должны помнить это
по Дионе. Да, я помогаю людям, хотя сам не способен восполь-
зоваться чудом. Пока неспособен. Но какой кретин, простите
за резкость, придумал сделать биокорректор именно из денег?!
Да еще с такими ограничителями... Поистине дьявольская нас-
мешка! Итак, что мы решаем?
Бывший планетолог присел на письменный стол и замолчал.
Ноги его не доставали до пола. Маленький червячок, прогрыз-
ший себе в этом здании уютную дырку. Ссужает деньгами всех
желающих, в том числе - соседей. Так что пачка денег, лежав-
шая в кармане похитителя, ровным счетом ничего не значила.
- Я вас хорошо помню, Владислав Кимович,- сказал я.- По-
тому и пришел, если честно. А то все кругом сплошь стыдли-
вые, черт их побери, никто ничего объяснить не может.
Шершень слушал, благожелательно кивая.
- А тот мальчик на улице? - спросил он.
- Это коридорный из моей гостиницы.
- Да, правда, нехорошо перед коридорным идиотом выгля-
деть.
По-моему, он хотел мне подмигнуть, но сдержался. Впрочем,
интерес бывшего астронома к красивым мальчикам меня даже не
забавлял. Какие только привычки не привозятся из затерянных
в космосе обсерваторий, обычное дело.
- Нет, проблема не в нем,- сказал я.- Просто мне
как-то... в общем, не верится мне. Как я могу менять деньги,
если до сих пор сомневаюсь?
- Хочу сразу успокоить,- удовлетворенно покивал он,- сом-
нения вовсе не являются помехой для процесса омоложения,
скорее наоборот. Они, как ни странно, помогают настроить
сознание должным образом. Вы обратили внимание, сколько
здесь людей, которые молодо выглядят?
- Да уж,- согласился я.- Особенно женщин.
- И вас это не убеждает?
- В чем?
- Да боже мой! Ваня! В том, конечно, что омоложение - это
реальность. И совсем не обязательно класть деньги под подуш-
ку, все мы понимаем, как это... м-м... неуклюже выглядит.
Можно оставить их на подносе, а поднос пусть себе лежит на
тумбочке в изголовье. Некоторые любят, чтобы было красиво:
делают специальные шапочки, склеивают веночки или ожерелья,
развешивают денежные гирлянды, некоторые вносят игровой эле-
мент... Главное, Ваня, что эффект сохраняется и после про-
буждения, то есть человек не стареет не только во сне, но и
долгое время потом. Что мешает вам просто взять и попробо-
вать?
- В ванну с "Девоном" нужно залезать? - уточнил я. Корот-
кие спазмы смеха потрясли моего собеседника.
- Смешно,- согласился он.- Нет, если серьезно, то некото-
рые предварительные действия все-таки желательны. Например,
можно почитать перед сном что-нибудь возвышающее, значитель-
ное. Кому-то поможет настроиться Библия или Коран, кому-то -
Манифест коммунистической партии. Говорят, даже "Майн кампф"
кое-кем используется. Редукцио ад абсурдум. Ну, да вам само-
му виднее, чем замедлить свои обменные процессы.
- А как узнать, получилось или нет? Чего ожидать?
- Вы сразу поймете, когда проснетесь. Будет очень весело,
этакая шальная детская радость безо всякой причины. Если же
вы ощутите подавленность, разочарование... что ж, значит,
пока не готовы. Кстати, утреннее разочарование может быть
довольно болезненным. Раз за разом - пустота, пустота, пус-
тота. (Опять он заговорил о себе.) Надеюсь, вам не придется
это испытать... Впрочем, через боль и приходит в конце кон-
цов желание измениться,- решительно подытожил он.
- Это вы-то не изменились?! - честно изумился я.- Да вас
не узнать. Как будто не с вами разговариваю.
- Спасибо,- с чувством произнес Шершень.- Они думают, это
так просто - лег и спи. Мыслить надо по-другому, хоть ка-
кой-то свет вот здесь иметь! - Он постучал себя по лбу.-
Свет, а не мрак. Очень тонкий момент, очень небезупречный
этически.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг