Владислав Кимович улыбнулся, легко став прежним. Было со-
вершенно ясно, что этот человек никак не причастен к событи-
ям минувшего дня, и тогда я попросил разрешения позвать мое-
го друга с улицы. Пусть, дескать, и молодежь немножко муд-
рости на ус намотает. Хозяин оживился. Я кликнул Лэна в фор-
точку. Пока Лэн шел, я задал председателю партии Единого Сна
последний вопрос:
- Как от вас попасть в соседний корпус?
Улыбка исчезла.
- У вас будут неприятности,- сипло сказал он.
- У меня давно неприятности,- успокоил я его.- Давайте,
показывайте секретные ходы.
- Какие ходы?! - испугался он.- Что за бред?
- А через подвал?
- Что вам нужно, Жилин?
Тут и Лэн появился. Шершень посмотрел на нового гостя бе-
шеными глазами и сказал, стараясь сохранить достойный вид:
- Проход в подвале перекрыт.
- В том корпусе есть внутренний дворик?
- Да,- ответил Лэн.- С бассейном и гаражами.
- Сквозь какую щелочку бы в него заглянуть?
- Ни сквозь какую! - тоненько закричал Владислав Кимо-
вич.- У нас - только эта лестница, все окна - на улицу! Что
вы хотите от меня?
Я вздохнул.
- Хочу ключи.
- В верхнем ящике стола,- сказал он, дыша с трудом. Там
были две большущие связки. Металлические ключи! Поистине,
старомодность этого человека не знала границ.
- Пойду осмотрюсь,- известил я Лэна.- Посторожи здесь,
если не трудно. Главное, не поддавайся на уговоры. Этот че-
ловек очень опасен, когда улыбается и говорит приятным голо-
сом.
Упомянутая лестница нашлась легко. Штаб-квартира партии
Единого Сна занимала все три этажа: второй состоял из зала
для заседаний и мини-типографии, на третьем размещались пар-
тийная "библиотека и партийный спортзал, но ни по одному из
этих путей в самом деле нельзя было попасть в глубь здания.
Солидные, поставленные на века перегородки возбуждали агрес-
сивное любопытство. Это чувство трудно поддавалось контролю.
Хотелось патетически воскликнуть вслед за персонажем-идиотом
из какойнибудь идиотской комедии: "Кто так строит?!" Хоте-
лось взять в руки пневматическую базуку... Лестница вознесла
меня на самый верх - к армированной двери, закрытой на три
замка. Для человека, вооруженного ключами и дерзкой реши-
мостью, это не препятствие. Расправившись с дверью, я попал
на чердак, дополз до угловой башенки и вылез через окошко на
черепичную крышу. Скат был пологим. Я снял обувь и двинулся
дальше, добрался по коньку крыши до основного корпуса, спус-
тился к краю и заглянул за низкое ограждение, исполненное в
виде затейливой чугунной решетки. Внизу действительно был
дворик. Мелкая сетка, натянутая под самой крышей, прямо под
водостоком, защищала внутреннее пространство от вертолетов,
птиц и босоногих верхолазов вроде меня. Сетка зловеще поб-
лескивала, отражая полную луну над площадью. Никаких надежд.
Тогда я спустился в подвал (он же технический этаж), под-
пер массивную дверь каким-то баллоном и быстро разобрался со
светом. По стенам тянулись неопрятного вида трубы с растре-
панным утеплителем, а в нише размещался здоровенный стальной
бак, оборудованный датчиками, клапанами, вытяжкой, вентилями
красного и синего цветов. Это была котельная, причем очень
древняя. Наверное, такая же древняя, как и сам дом. Я поис-
кал взглядом контейнеры с углем, поискал совковую лопату...
нет, топка здесь питалась газом, значит, оборудование было
все-таки не слишком старым, всего лишь из прошлого века,
вовсе не из прошлого тысячелетия. Дом был с нижней развод-
кой, а котельная, надо полагать, обслуживала все здание це-
ликом, централизованно. Подвал упирался в тупик - проход был
замурован кирпичом.
Запустить котел в доисторической котельной - не сложнее,
чем фотореактор планетолета, так что работа мне предстояла
штатная. Для начала я нашел входной вентиль*и наполнил бак
водой. Потом продул клапаны, спустив воздух. Наконец, выбрал
из шеренги баллонов, стоявших в начале подвала, тот, в кото-
ром сохранилось некоторое количество газа, и запалил пропа-
новую топку. Котел разогревался хорошо, живенько. Чтобы сог-
реть здание в холодную зиму, хватило бы трех атмосфер, но я
нагнал давление до семи и открыл красный вентиль, пустив го-
рячую воду в трубы. Натужный мучительный стон пронизал дом
снизу доверху, в каменном брюхе болезненно заурчало; ничем
хорошим это кончиться не могло.
Пришло время вернуться в главный партийный кабинет.
- ...Зрелые, пожившие люди, милый вы мой, знают две ве-
щи,- мягко говорил Шершень.- Во-первых, каждый человек - это
центр Вселенной, во-вторых, каждый человек - это кусок дерь-
ма. И когда мы вспоминаем о так называемой чести, на самом
деле мы имеем в виду, насколько глубоко человек может спря-
тать внутри себя и первое, и второе...
Лэн восседал в председательском кресле, напряженно скрес-
тив на груди руки, и переливался всеми оттенками красного.
Очевидно, ему предложили лучшее в кабинете место, и он счел
невежливым отказаться. Шершень сидел перед ним на столе,
соблазнительно положив ногу на ногу. Увидев меня, Лэн вско-
чил.
- Вижу, наш друг ведет себя благоразумно,- кивнул я ему.-
Ты только имей в виду, что эти мысли насчет дерьма и чести
нахально позаимствованы у одного писателя прошлого века, ко-
торый пытался выглядеть циником, хоть и был законченным ро-
мантиком.
Шершень не обернулся, изображая спиной высшую степень
пререния.
- Эй, Владислав Кимович,- позвал я его.- Сейчас к нам
придут. Но, может быть, сначала позвонят по телефону. Если
они позвонят, вы ответите на звонок. Они спросят, какого
черта здесь происходит, и вы сообщите, что сюда ворвалась
группа сумасшедших бодрецов, которые закрылись в котельной и
не желают уходить.
- Послушайте, Жилин,- сказал Шершень.- Вы очень непоря-
дочный человек, Жилин.
- Послушайте, Шершень,- сказал я ему.- Все присутствующие
вас отлично понимают, Шершень. Когда будете говорить по те-
лефону, не нужно держать себя в руках и скрывать переполняю-
щие вас чувства. Думаю, получится убедительно. Вы извинитесь
и заверите, что немедленно, сию же секунду вызываете поли-
цию.
- Я в самом деле вызову полицию,- пообещал Шершень свар-
ливо.- Когда и если мне будет позволено...- Он непроизвольно
взглянул на макушку Лэна.
- Полицию вызову я сам,- объявил я.- А вы, Владислав Ки-
мович, не забудьте упомянуть о ней в телефонном разговоре.
Уж постарайтесь. И когда-нибудь в вашу честь назовут плане-
ту. Планета Владислава, нравится? Надеюсь, этой чести вы
удостоитесь не посмертно.
Круглое лицо председателя превратилось в сильно вытянутый
овал. Временами у меня получается придавать словам вескость.
В такие моменты люди думают, что я способен на все. Это не
так, но репутацию не выбирают.
- Ты часто бывал в Салонах Хорошего Настроения? - спросил
я Лэна.
- Вас проводить? - тут же откликнулся он с явным облегче-
нием.
- Нет. Скажи мне лучше, где у них может быть пульт управ-
ления охранной системой? Подумай, не торопись.
- Там же, где запасники,- сказал он.
- Это где?
- В подвале.
Неожиданно вокруг запели птички. Это ожил телефон, сигна-
лизируя, что кто-то хочет пообщаться. Как я и предполагал,
хозяева "Семи пещер" решили выйти на контакт, прежде чем
мчаться самолично, и Шершень не подкачал, исполнил свою пар-
тию без капризов. Вероятно, астронома вдохновила моя рука,
которую я возложил на его дрябловатую шею. Громкая связь по
моему повелению был оставлена, так что мы с Лэном незримо
присутствовали в разговоре. Выяснилось, что в антикварной
фирме рванула труба на третьем этаже, а также невесть каким
образом сохранившийся радиатор на втором. Я был абсолютно
прав, когда прописал ни в чем не повинному дому этакую горя-
чую клизму. Система, не продувавшаяся несколько десятков лет
и забитая воздушными пробками, не могла не рвануть. ("А у
нас? - искренне забеспокоился Шершень.- У нас нигде не про-
текло?") Прав я оказался и в том, что слово "полиция" наи-
лучшим образом подстегнуло желание соседей вмешаться. "Зачем
нам копы, Владислав? - спросил голос, отчетливо забеспокоив-
шись.- Образумим бодрецов сами, охрана уже бежит к вам..."
Мне бежать было необязательно, достаточно было занять пози-
цию и подождать. Охранники ворвались без звонка, азартно и
зло. Они думали, ночные хулиганы - это игрушки для настоящих
мужчин. Не завидую людям, которым приходится так разочаровы-
ваться. Встретив гостей, я аккуратно положил их на паркетный
пол - прямо тут же, в коридорчике. Шершень выглянул и
вскрикнул. Лэн по обыкновению молчал, лицо его было непрони-
цаемо. Что творилось в юной душе атлета, я не знал, но очень
бы не хотелось, чтобы ему понравился подобный стиль поведе-
ния. Надеюсь, героический образ дяди Вани несколько поблек
после увиденного. Откровенно говоря, мне было стыдно перед
парнем... Я связал охранников при помощи их же галстуков,
потом быстро обыскал бесчувственные тела. Разрядники в кобу-
рах и магнитные ключи. И то, и другое могло пригодиться. Я
сказал Лэну, пряча чужое добро в своих карманах: придется
тебе, дружок, теперь приглядывать еще и за этими молодцами.
Радиофоны, висевшие у них на поясе, я снял и стукнул друг о
друга - как пасхальные яйца. Лопнули оба. Но прежде чем уй-
ти, я наведался в спальню Шершня. Ночного колпака там не
нашлось, зато была наволочка - ее я и надел на голову. За
неимением лучшего сойдет. Чем глупее вид, тем меньше глупых
вопросов. Взял также кофейник с тумбочки, вылив содержимое в
большой горшок с неким забавным растением. Плоды у растения
были кругленькие, толстенькие, ровненькие - как перламутро-
вые монетки. Лунарий - таково научное название, а в народе -
просто "денежка". Чертовски символично. Я вышел в ночь. Я
побрел, качаясь, по ночной улице - вдоль стены дома; я заво-
пил во все горло: "Сном забыться! Это ли не цель желанная?
Уснуть и видеть сны! И знать, что этим обрываешь цепь..."
Охранник, стоявший у приоткрытых ворот, смотрел на меня с
нехорошей ухмылкой. Наверно, готовился поучить бодреца, отс-
тавшего от своей стаи, хорошим манерам. Я заколотил в камень
кофейником, продолжая надсаживать голос: "Какие сны в том
смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?"
Охранник ждал, предвкушая. Не знаю, понравился ли ему им-
пульс, пущенный из разрядника. Напишет об этом потом в своих
мемуарах. Я втащил тело в ворота, забрав себе фонарик, на-
ручники и магнитный ключ. Дворик был пуст, но это ничего не
значило: меня наверняка уже увидели в пультовой и теперь все
зависело от того, сколько у них тут людей. Впрочем, людей
ли? В древних развалинах прятались обезьяны, хитрые и подлые
твари, предпочитающие стрелять жертвам в спину. Что они мог-
ли сделать забредшему на их территорию леопарду? Я вдруг
ощутил себя огромным неукротимым котом; я обожал котов, как
и Строгов. Причем здесь Строгов? Мастер так и не узнал, что
преданный ему зверь целый день выписывал круги вокруг его
дома... Первый этаж был темен и пуст, обошлось без сюрпри-
зов. Я попал в магазин через служебный вход (главный был с
площади), и сразу - в букинистический зал. Ужасно хотелось
здесь задержаться, но я двинулся дальше, помогая себе фона-
риком, а дальше была живопись, графика, скульптура, а потом
был зал с мебелью, люстрами, подсвечниками, было невероятное
количество всевозможных часов: напольных, настенных, нас-
тольных, каминных, каретных, карманных, наручных, они враз-
нобой тикали и скрипели, и вдруг по очереди забили четверть
часа, заглушив этим звуком все, в том числе мои шаги, дав
мне отличную возможность совершить последний рывок к све-
ту... Свет горел на лестнице. Путь вперед упирался в закры-
тую наглухо дверь ювелирного зала, о чем сообщала строгого
вида табличка. Вход этот, судя по всему, находился под спе-
цохраной, независимой от местной службы. Ступеньки шли как
вверх, так и вниз; и снизу, с технического этажа, спешили
мне навстречу полуголые приматы в пятнистых, наспех надетых
бронежилетах. Шерсть на их мускулистых лапах отливала метал-
лом. Из-за боя часов они не слышали, как я подкрался, только
успели заметить мои горящие в темноте глаза. Их было трое,
они метнулись к стенам и присели, отработанно вскинув ство-
лы, но я был уже рядом. Пятнистые обезьяны оказались непово-
ротливы, кто они против беспощадного, матерого хищника! Я
стремительно скользнул сквозь застывшие секунды, оставив по-
зади рефлекторно выгибающиеся тела, и бросил на пол пол-
ностью опустошенные разрядники. Лишь один из трех бойцов су-
мел выстрелить, ему больше всех и досталось. Вперед! Вернее,
вниз - в подвал. Невзрачная, неприметная дверь в пультовую
была, конечно, на запоре. Перебрав трофейные ключи, я нашел
нужный: реле сработало, дверь отъехала. Внутри было еще одно
существо - некто с перебинтованной головой и нашлепками би-
опластыря по всему лицу. "jAcuestate! - крикнуло оно по-ис-
пански и само же перевело: - Ложись!" Пистолет системы Комо-
ва был направлен мне в грудь. Я узнал этого убогого, ведь
кто как не я покалечил его давеча бутылью с аракой. Го-
ре-стрелок, бывший когда-то чернокожим красавцем, естествен-
но, тоже узнал меня, то есть оружие в его руках вряд ли
предназначалось для стрельбы, слишком уж ценной я был дичью.
В таком случае предлагать мне лечь было ошибкой. Комната ма-
ленькая, а я большой, к тому же рефлексы у раненого не те,
что у здорового. Я принялся послушно опускаться на пол, но
время вновь замедлило свой ход, и через полсекунды лечь
пришлось не мне. "Комов" тяжело брякнул о пластиковый пла-
фон. Человек упал нехорошо, стукнувшись спиной об угол пуль-
та, и настала пауза. Система охраны у них была стандартной.
На экранах был виден, практически, каждый уголок здания.
Пострадавшие сотрудники благополучно валялись там, где я их
бросил - один во дворике, другие на лестнице,- не скоро они
должны были выйти из шока, по себе знал. На втором этаже, в
переходе между аукционным залом и художественной галереей,
кто-то мужественно сражался с растекшейся по полу водой
(место, где прорвало трубу, все было в пару). Какой же я
варвар, подумал я с отвращением. Третий этаж занимали адми-
нистративные офисы... вот там полковник Ангуло и обнаружил-
ся. В комнате было темно, система давала изображение в инф-
ракрасном свете. Дон Мигель ходил вокруг овального стола,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг