зазвенел, прервал мои раздумья, и вовремя, а то мне уже плоховато стало без
Вальки. Следующий урок у нас - география. Пока заходим в класс и
рассаживаемся, рассказываю Вальке все, что узнала у Майи. Валька надолго
задумывается, пока не приходит Мария Николаевна. Я его мысли чувствую, но не
вникаю. Что-то он там о шпионах думает, о каких-то спецслужбах, в общем
всякую муру, как в детективе каком-нибудь. Интересно, с какого боку тут
какие-то спецслужбы? А с другой стороны, какого черта Майе выдавать себя за
девочку и в школу ходить? Ладно, думаю, Валька разберется, чего мне-то
голову ломать? Интересно только, как Майе удается всей школе головы
морочить? Гипноз? Вроде нет, гипноз - это когда люди наполовину спят,
наполовину бодрствуют. Не могут же они полгода спать, или я чего-то не
понимаю? В общем, входит Мария Николаевна и Валька переключается на нее.
Красивая женщина, ничего не скажешь. И лицо у нее мягкое, озаренное каким-то
светом. И я знаю, что она очень добрый человек, не то, что Анна Михайловна.
Валька сколько раз уж влюблялся, я-то знаю. И он знает, что я знаю. У нас с
ним договор - я не лезу, когда он влюбляется, он не лезет, когда я
влюбляюсь. Только ему и лезть-то никогда не приходилось, потому что я еще ни
разу не влюблялась, а он - раз сто. Ну раз десять-то точно. Нет, ну не то,
чтобы мне никто не нравился... Впрочем, что говорить, так и есть - мне никто
и никогда не нравился. Я даже не знаю - почему? Может быть я ущербная
какая-нибудь, а? Валька большей частью в девчонок влюбляется, только два
раза он в училок втрескивался - в Черноземске и сейчас вот. Только это ему
счастья не приносит, да и не принесет, пока он со мной. А быть ему со мной
всю жизнь, так что не видать ему счастья как своих ушей. Эх... Ну и мне,
соответственно, тоже. Я же говорю - уроды...
На географии Валька расслабляется, почти отпускает мою руку, касается
ее только кончиками пальцев. Даже его паутина из проводов понемногу тает. Я
поглядываю вбок, туда, где сидит Майя, и замечаю, что она начинает понемногу
расплываться, смазываться, и сквозь нее проглядывает девчонка, которую мы
знали как Майя. Я мысленно пинаю Вальку по ноге, он вздрагивает, недовольно
смотрит на меня. Я показываю ему в сторону Майи, Валька спохватывается,
опять оплетает нас паутиной, и Майя снова превращается в тетку. Вообще-то
меня трудно чем-то удивить. А сегодня я удивляюсь уже в третий раз. Первый
раз я удивилась, когда оказалось, что Анна Михайловна очень хорошо
объясняет. Во второй раз я удивилась, когда увидела, что из себя
представляет Майя. И в третий раз сейчас, когда слушаю Марию Николаевну. Она
совсем неинтересно рассказывает свой материал. Ну вот совсем. Бубнит себе
под нос что-то, а класс бубнит что-то в ответ. Все переговариваются,
перебрасываются записочками, два пацана на задней парте чуть ли не драку
устроили - начали толкаться и ругаться почти вслух. Мне прямо жалко стало
Марию Николаевну. А уж как мне стало жалко Вальку - ну прямо до слез.
Правда, вижу, ему до этого нет никакого дела, он смотрит на нее во все глаза
и ловит каждое слово. Ладно, думаю, пусть. Пусть Валька влюбляется в училок,
уж тут ему не может ничего светить, Мария Николаевна, наверное, замужем, и
дети у нее, наверное, есть, так что Вальке здесь не обломится ни под каким
видом. Он это знает, а значит, ему будет легче потом, когда придется
расставаться. Хуже было бы, если бы он в девчонку какую влюбился. Я же
говорила, были случаи... Бедный Валька... Может быть, когда я чуть подросту,
и я влюблюсь, и мне от этого тоже будет плохо...
И тут мне Майя записку передает. Разворачиваю, читаю: "Пошли сегодня ко
мне видик смотреть. После уроков". Я Вальку толкаю, оторвись, мол, от своей
любви, посмотри, что мне Майя предлагает. Валька посмотрел, поморщился, и
говорит мысленно:
- Нам же к маме ехать.
- Думаешь, мне хочется к ней? Совсем не хочется. Но ты же сам говорил,
что нужно узнать о ней побольше.
- Но нам же к маме ехать!
- Ну чего заладил? Съездим к маме, а потом пойдем к Майе.
- Ладно, - соглашается, наконец, Валька. Я пишу Майе записку: "Пойдем.
Только вместе с Валькой, ладно? И еще нам сначала надо к маме в больницу
съездить". "Давайте я с вами съезжу, - пишет Майя. - А то вы мой дом не
найдете".
- Ни за что! - категорично заявляет Валька и он прав.
"Да нет, зачем же ты поедешь. Напиши свой адрес, мы найдем, не бойся".
Майя пишет адрес и рисует схему как пройти, Валька прячет бумажку в карман,
не сводя глаз с Марии Николаевны. А меня досада разбирает: мне хочется
обсудить с ним Майино предложение, а он уставился на училку и думать ни о
чем не хочет. Ну, я понемногу накаляюсь, думаю, что вот сейчас как устрою
что-нибудь такое, этакое, занавеску подожгу на окне, например, пусть он от
своей училки оторвется. Никаких эмоций! Раньше он всегда чувствовал мое
настроение, и стоило мне немного занервничать, как он давай мне руку жать и
уговаривать, чтоб не рыпалась, а теперь... Он даже руку мою отпустил, вот!
Ну, я попенилась немного, попенилась, потом думаю: "Ладно, чего уж там.
Пусть повлюбляется парень. Я и одна могу подумать, что у меня, головы на
плечах нету, что ли?"
В общем, эта тетка, то есть Майя, набивается к нам в друзья, это за
версту видно. Зачем это ей нужно? Вот и не знаю - зачем. Чтобы ответить на
этот вопрос, нужно знать, кто она такая, и что здесь, в школе, делает.
Валька думал что-то там о спецслужбах. Может он прав? Сидит в школе этакий
агент под видом ученика, и вылавливает детей с ненормальными, как у нас,
способностями. Из школы в школу переходит под прикрытием папаши-военного. А?
Валька, ну очнись ты! Ай, вот противный! А может она инопланетянка?! Эта
мысль так меня ошарашивает, что даже мой влюбленный братец ее замечает.
- Ты чего, - говорит, - совсем с катушек спрыгнула? Какие инопланетяне?
- Какие, какие, - говорю я, радуясь, что не одна теперь буду обо всем
этом думать. - Немазано-сухие, какие же еще?
- Ага, - соглашается Валька. - Те самые, которые младенцами питаются.
- Какими младенцами?! Мы с тобой не младенцы!
- Знаешь что? - Валька досадливо морщится. - Не лезь ко мне с такими
дурацкими мыслями, а?
- Ладно, ладно, - бормочу я.
Видно Валька по уши втрескался в училку. Да и правда, мысль дурацкая.
Валька вообще ни в каких инопланетян не верит. Я-то верю, правда, не сильно,
а так. Ну, думаю, что есть где-нибудь на какой-нибудь планете разумные
существа, живут себе, может быть, даже в космос летают. Только при чем здесь
мы? Что у них, своих ненормальных детей нету, что ли? Ладно, пусть не
инопланетяне. Тогда остаются спецслужбы. Майя - агент спецслужбы
какой-нибудь. Ба, но тогда нам ни в коем случае не следует идти к ней домой!
Похитят нас там и все дела! Слышь, Валька?
- Слышу! - с досадой отзывается Валька. - Тебе, может быть, кофе
налить?
- Какой кофе?! - я смотрю на него как на дурака.
- А такой кофе, - бурчит Валька. - Черный, натуральный. Мы один раз
пили такой, помнишь? После него еще гуща остается, на ней гадать можно. Ты
гадать будешь - инопланетяне или спецслужбы.
- Нальет он мне кофе! - от обиды я надуваю губы. - Сиди уж! Умный
какой, сил прямо нет. Вместо того, чтобы на училку пялиться, подумал бы
лучше, что нам делать. Попремся мы к Майе, вот там нас и схапают.
- Кто?
- Кто, кто! Конь в пальто! Инопланетяне!
- Да ну тебя! Схапают. Если бы им надо было, давно уже схапали бы, и не
надо к Майе ходить. Что, думаешь они такие тупые, что не знают, где мы
живем? И, причем, совсем одни, без родителей. Так что сиди, не рыпайся, и не
мешай мне. Я Марию Николаевну слушаю.
Слушает он, как же! Поедает ее глазами он, вот что. Слушает. И ничего
такого интересного она не говорит, чтобы ее слушать, раскрыв рот. Ладно,
пусть. Валька прав - если бы хотели схватить, давно схватили бы. А вдруг они
еще толком не поняли, что мы ненормальные? Ну, подозрение у них есть,
конечно, но уверенности нету. А? Вот пойдем к Майе домой, а у нее там
аппаратура какая-нибудь скрытая, они нас и вычислят быстренько.
- Ага, - неожиданно влезает Валька, - рентгеном тебя просветят, а у
тебя в башке устройство такое, для смертоносных лучей. Вот они в осадок-то
выпадут!
- Нету у меня никакого устройства, - обижаюсь я. - Это у тебя в башке
каша вместо мозгов, а у меня мозги.
- Мозги у нее. Это какие же такие мозги, чтобы дырки в людях прожигать?
- Я не только дырки могу прожигать!
- А то я не знаю!
- Ну и молчи тогда, раз знаешь!
- Ну и молчу. И не лезь ко мне!
- Это я к тебе лезу?! Я?! Я сижу, никого не трогаю, и тут ты вылезаешь
со своим устройством!
- И ничего оно не мое, устройство. Оно твое.
В общем, вот так мы с ним поцапались, надулись друг на друга, сидим.
Валька, конечно, продолжает учительницу взглядом обмасливать, а я
отвернулась от него. Лучше бы не отворачивалась. Встречаю взгляд Петьки и
меня словно кто по голове бьет. У него в башке такие мысли обо мне, что меня
передергивает с ног до головы. Вот придурок-то! Сопляк! Мне становится так
гадко на душе, будто об меня ноги вытерли и оплевали с ног до головы. Валька
смотрит на меня, все понимает, поворачивается к Петьке, показывает ему кулак
и шепчет:
- Убью!
У Петьки глаза вылезают на лоб, он ничего не понимает, ему невдомек,
что мы его мысли прочитали. Ничего, пусть недоумевает. Валька правильно
сделал. Вот ведь гад этот Петька, все мои мысли спутал. О чем я думала-то?
А, ну да. Не хочется мне к этой Майе идти, вот хоть тресни. Скорей бы
перемена что ли, Валька хоть от своей училки оторвется. Звонок должен
зазвенеть. Я видела этот звонок, он на первом этаже висит у парадного входа.
Он большой такой, с огромными чашечками, электрический, звонит громко, так,
что по всей школе слышно. Нужно, чтобы он зазвенел. Звони, звонок! И звонок
послушно звенит, выдает длинную-предлинную трель. В классе оживление - у
многих есть часы и они понимают, что звонок зазвенел намного раньше.
- Странно, - говорит Мария Николаевна. - Еще пятнадцать минут до
звонка. Странно. Ну ладно, звонок так звонок. Вы свободны.
- Наташка! - шипит Валька. - Я тебя убью!
- Ага, убей! - смеюсь я. - Только долго ли ты протянешь, один-то?
- Все равно! - говорит Валька. - Зачем ты зазвонила?
- Послушай, - говорю я. - Я просто уже не могла в одиночку обо всем
этом думать. Да тут еще Петька этот. Ну, так получилось, не сердись.
- Эх, - Валька безнадежно машет рукой. - Ну что с тобой делать?
Безнадежна ты. Неизлечима.
- Ага, - соглашаюсь я. - Давай лучше обсудим, что нам делать. Слушай, а
маме расскажем?
- Конечно. Только я боюсь, она скажет, что нужно переезжать. И
правильно скажет. Сматываться надо от этих инопланетян. И чем скорее, тем
лучше. Вот что я думаю.
- А как же мама? - я смотрю на Вальку удивленно. - Ей что, из больницы
сбегать, да?
- В том-то и дело, что нельзя ей сбегать, - Валька с досадой хлопает
себя по ляжке. - Если она сбежит, нас вся милиция будет искать. Затравят как
зайцев. Без мамы нам тоже не уйти, не можем же мы ее бросить. Досадно!
- Да уж. Значит, надо сидеть и не рыпаться. К Майе-то пойдем?
- Никуда мы не пойдем. Скажем, что не смогли, и все. Опасно к ней идти.
- Я тоже так думаю. А кто она такая, по-твоему?
- Откуда я знаю? А давай у нее спросим?
- Ты что?! Офонарел совсем? Она, может быть, только подозревает нас в
том, что мы не нормальные, а полной уверенности у нее нет. Вот она и решила
нас прощупать как следует. Кто знает, может у нее дома аппаратура какая
стоит, или папа - экстрасенс. Он нас сразу вычислит.
- Какой папа у этой тетки! Муж, наверное. А нам скажет, что папа.
Знаешь, ничего они не прощупают. У нас экран от них.
- Ну и вот, это-то их и насторожит! У обычных людей никаких экранов
нету. Нас же сразу насторожил экран у Майи. Мы уже у них на крючке.
- Ну давай экран уберем.
- И это не поможет.
- Тогда что делать-то? - Валька смотрит на меня с тоской.
- Ничего не делать. Но к Майе - не ходить, тут я с тобой согласна.
После уроков мы забегаем домой, я быстро варю овсянку, съедаем ее и
бежим на остановку - скорее к маме. Встречаем маму опять в больничном
парке - она знает, что мы должны приехать и заранее выходит навстречу. Это
чтобы мы не видели больничных ужасов - так Валька говорит. Ну, может и так,
не знаю. У мамы даже руки опустились, когда она услышала про Майю.
- Ну вот, - говорит она, - дождались.
- Чего дождались, мама? - спрашивает Валька.
- Я все время чего-то жду, - мама невидящим взглядом смотрит вдоль
дорожки, по которой прогуливаются больные. - Жду какой-то неприятности,
какой-то пакости, что придут какие-то люди и заберут вас у меня. Или того
хуже... Вот уже семь лет я так живу. Переезжаю из города в город, перевожу
вас из школы в школу, только, видно, все без толку. От них не скроешься...
- От кого, мам?! - спрашиваем хором.
- Если бы я знала... - мама все так же смотрит вдаль и не видит ничего.
- Кто-то, кто принесет нам неприятности.
- Мам, - говорю я, - а тот парень с синими глазами когда придет?
- Что? Ах, тот парень! - мама грустно улыбается. - Придет, Наташа,
придет тот парень, не сомневайся, только не сейчас, а немного позже. Я и
сама не знаю точно, когда он придет. Только на это надеяться нельзя. Надо
думать, что сейчас, сию минуту делать. Бежать? Опять бежать? Но как?
- Мам, - говорит Валька, - тебе бежать нельзя.
- Я знаю, - с болью отвечает мама. - Вот что. Ни к какой Майе вы не
ходите. Ни за что! Сидите тихо. Наташа, это к тебе, в основном, относится.
Терпи, милая, что бы ни случилось. От этого, может быть, ваша жизнь зависит.
Я не переживу, если вас у меня заберут.
- Мам, не переживай, - я пожимаю мамину руку, заглядываю ей в глаза. -
Все будет хорошо. Я обещаю сидеть тихо.
- Хорошо, доченька, - мама пожимает мою руку в ответ. - Ой, что-то у
меня голова разболелась. Пойду-ка я, прилягу. А вы ступайте домой. Дайте-ка
я вас поцелую.
Мы провожаем маму до больничного корпуса, потом долго стоим, размышляя
о том, что она сказала, потом Валька говорит:
- Знаешь, чему быть, того не миновать. Поэтому для того, чтобы,
все-таки, миновать, нужно сделать так, чтобы этому не быть.
Я сначала даже головой затрясла, уж больно заумной мне эта его фраза
показалась, а потом, когда поняла, что он имел в виду, рассмеялась, взяла
его за руку и говорю:
- Пошли, философ. Адресок-то Майин у тебя с собой?
- Выбросил я его. А зачем он тебе?
- Выбросил, значит. Ну и правильно. Это ты молодец. Поехали домой.
И мы едем домой на трамвае, молча, думая каждый о своем, но, в конечном
счете одно и то же. Выходим из трамвая, идем к дому и тут нам навстречу -
Майя. С трудом сдерживаюсь, чтобы на лицо не вылезло недовольное выражение.
А Валька, заметивший ее раньше меня, делает хмурое лицо, на котором написана
боль - так он изображает больного, для того, чтобы отказаться от настойчивых
Майиных приглашений к себе домой.
- Привет, ребята! - радостно говорит Майя, а мне и смешно и неприятно
видеть детскую радость на ее взрослом лице.
- Привет, - невесело отвечаю я, а Валька только кивает, держась рукой
за живот.
- Что-то случилось? - Майино лицо изображает участие.
- Да вот, - киваю на Вальку. - Живот скрутило, видите ли. Сто раз ему
говорила: не пей сырой воды, не пей. Так нет же! Послушается он, как же!
Говорит, что кипяченая вода не вкусная. Вот, теперь животом мается. И
поделом!
- Это не от воды, - выдавливает Валька. - Это я съел что-то.
- Ладно, - говорю я. - От воды, или не от воды, это теперь неважно. Ты,
Майя, извини, но сегодня мы не сможем к тебе пойти. В другой раз как-нибудь.
Ладно?
- Ну да, конечно. До завтра, - говорит Майя, и я вижу у нее на лице
смесь разочарования и досады.
Поднимаемся по лестнице на свой этаж, Валька отпирает дверь, долго
возится с замком. И тут на нас кто-то набрасывается сзади, мне на голову
накидывают какой-то мешок, который пахнет чем-то странным, запах сладковатый
и противный, от него кружится голова... Очень кружится голова... Перед
глазами плывут какие-то круги, слышен чей-то голос, но непонятно, кто
говорит
- мужчина или женщина, и непонятно - что говорит. Последняя мысль о
том, как же так получилось, что мы не заметили нападающих? Ведь только что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг