- Хок! - Леди Клотильда ладонью хлопнула рыжую лошадку по крупу. Та сразу
же испуганно зарысила прочь, подальше от этой тяжкой железной длани и
кровожадно косящегося на нее громадного черного жеребца. Тем более что и
восседавшая на ней всадница была с этим полностью согласна и подтверждала
правильность решения свободно отпущенными поводьями.
- Итак, сэр Сериога, - громогласно поинтересовалась у него Клотильда, -
что дальше, хитромудрый вы наш?
Из всей одежды на ней сейчас была только лошадиная попона, впрочем, как и
на Сереге. Одеяния благородных милорда и миледи в данный момент уплывали
от них прочь, аккуратно свернутые в тугие узлы и засунутые под вороха
некоего загадочного полупрозрачного тряпья. Составлявшего, как понял
Серега из печально-прощальных воплей леди Эспланиды, жалкие остатки от
былого великолепия ее личного приданого. За компанию с одеждой уплывало и
оружие - в двух громадных сундуках, притороченных с обеих сторон к седлу
черного пони. Сам пони, приволоченный Клоти с места героической (и
бесславной) погибели кортежа леди Эспи, семенил следом за рыжей лошадкой,
довольно-таки резво идущей в сторону Дебро.
Оборотень, вновь вернувшийся к своему облику завзятого нудиста, и леди
Клотильда - оба выжидающе смотрели на Серегу.
- Начнем, пожалуй, - как-то смущенно скомандовал Серега. В голове у него
сами собой по аналогии всплыли слова из песни: "Он сказал - поехали, он
взмахнул рукой..."
В данной ситуации взмахнул не рукой, а хвостом. И не он, а оборотень,
как-то незаметно и стремительно вновь перетекший в звериное состояние.
Огромный черный лис крутанулся на месте, ловя окончание своего роскошного
хвоста в капкан из непрерывно щелкающих челюстей. Очередной сводящий скулы
(не ему, разумеется, а слушателям, которые вынуждены были при этом
присутствовать) хрустяще-костяной хлопок фарфоровых на вид зубов. И -
есть! Хвост пойман.
Лис, сжав челюстями лохмотья длинного ворса, коротко прорычал и
остервенело мотнул головой. Коротко взвизгнул. Чихая и откашливаясь,
выплюнул на землю черно-серебристые клочья меха.
- Пора в лисов оборачиваться, ле... Клотильда, - с некоторой опаской
распорядился Серега. Покосился на Клоти - а ну как вдарит? - и не со зла,
а потому что по этикету так положено, за такие интересные предложения по
морде всякий раз давать (перед тем, как их исполнить). И только потом
несколько укоризненно сказал оборотню: - Что же вы, почтенный... на фига
нам столько шерсти? Ежели так стараться всякий раз и для каждого, хвост
облысеет...
Зверь пренебрежительно фыркнул и уселся на задние лапы в позу
снисходительного выжидания. Леди Клотильда, придерживая одной рукой на
себе лошадиную попону, наклонилась. Подняла с травы другой рукой пригоршню
спутанных меховых ворсинок. При этом спина прекрасной леди прогнулась и
неожиданно предоставила на обозрение Серегиным глазам окончание
мускулистого стана в виде двух накачанно-округлых холмиков ягодиц. Сердце
в груди у Сереги тут же загнанно стукнуло и к щекам горячей ревущей рекой
прилила кровь. Прилила до болезненного шума в ушах. Леди Клотильда, уже
выпрямляясь, встретилась с ним глазами. Он стоял, онемевший и красный от
смущения. Взгляд леди скользнул по его лицу, потом убежал куда-то вниз,
и... она сама начала краснеть бурно и стремительно.
- Ну и чего стоим? - поинтересовался оборотень, успевший за время их
взаимных переглядок вновь перейти в человекообразное состояние. - Чего
стоим и смотрим? Солнце закатывается, леди Эспи подъезжает к Дебро, стадо
уже собирается с выгона. Стоим дальше?
- Положите волосок в рот, сэр Сериога, - немедленно опомнилась Клоти.
Опомнилась настолько, что в голосе вновь зазвучали обертоны
командно-приказного рева. Которым она так часто пользовалась в первые дни
их совместных скитаний. - Не жуйте, а сразу глотайте. Быстрее!
Серега глотнул, преодолевая тошноту и отвращение. (Волос во рту! Фу!) И
тут же что-то изменилось. В чем - в нем самом или в окружающем мире? - на
этот вопрос он не смог бы ответить. Примерно как Ходжа Насреддин, которому
подсунули лист бумаги под коврик, на котором он сидел, и задали вопрос: а
не изменилось ли что-нибудь? И Ходжа, человек с острым нюхом на подвохи,
на всякий случай ответил: то ли я возвысился над миром, то ли небо само
слегка приблизилось ко мне, но что-то действительно изменилось. И все за
то время, пока выходил по нужде...
Так и тут - для него, Сереги, что-то изменилось. Остро запахло сыростью,
влажной лесной землей и прелой листвой. Запах напоминал аромат пряностей -
смесь ванили, миндаля, кориандра и шалфея. От него становилось сладко на
языке. И щекотно в носу. Он прижал язык к нёбу, пытаясь унять доходящую до
ощущения зуда щекотку. Щекотка ползла уже по всей полости рта. Он резко
выдохнул носом, кашлянул, до предела наморщив нос. И вновь яростно заскреб
языком нёбо. Язык царапнул жесткой щеточкой...
И все прошло. Зуд прекратился.
А земля в мелких коротких травинках и ржаво-желтой листве, похожей на
листву земных осин, опавшую по осени, оказалась вдруг под самым носом.
Серега не понял - как? Когда он успел нагнуться так низко, что почва,
бывшая до этого у него где-то там, далеко и под ногами, неожиданно
очутилась почти у самого лица?
Но... не все ли равно? Он втянул носом воздух. По траве недавно пробежал
шеркух. Он почти увидел следы его маленьких лапок, отпечатанные не весом
или цветом, а ЗАПАХОМ. Таким теплым, зовущим запахом. Где-то здесь,
подсказал ему еще один запах, должна быть и самка. Самка его крови. И его
ПРАВА. Он понял свое ПРАВО на нее и принял его. Она его. Они поделят
шеркуха... потом, после...
Что-то больно ткнулось ему в плечо и рвануло плоть. Еще до того, как
увидеть, он ощутил ЗАПАХ и понял: это еще один. Еще один из их племени. Но
он, этот еще один, не хотел эту самку - об этом говорил его ЗАПАХ. Не
хотел он и шеркуха. Тогда почему же он начал с ним РАЗГОВОР ЗУБАМИ?
Разговор зубами?! Черт, что за белиберда? Он напряг ум, пытаясь
проснуться. И позвал к пробуждению самого себя, существо, которое когда-то
(когда? а что такое "когда-то"?) окружающие называли Серегой. Сереженькой.
Сэром Сериогой...
Кто это такой - Серега? - плавало на поверхности его сознания. Он опасен?
Его можно есть? Он может съесть меня? Да! - рыкнуло вдруг где-то
глубоко-глубоко внутри его настоящее Я.
И он выбрался на поверхность. Точнее, выкарабкался откуда-то (из омута
оцепенелости со странными снами и видениями) на несколько мгновений, как
бредящий больной - в окошко временного просветления сознания. Серега
огляделся.
Сбоку стоял черный лис, выглядевший сейчас немного расплющенным и
растянутым одновременно. Как будто он, Серега, смотрел на него через
несколько наложенных друг на друга и искажающих изображение линз. Его
морда была на уровне Серегиных глаз... да и весь он стал какой-то близкий,
привычный глазу. Хотя и приятного в нем было мало. Лис раскрыл пасть и
показал положением головы, что сейчас у них будет настоящая охота. Следуй
за мной, сказал щелчок его пасти, ты и твоя самка, и мы поохотимся. И
повеселимся...
Стоп! - приказал себе Серега. Я - человек. Он скосил глаза, которые с
неожиданной легкостью скосились так, что он ясно рассмотрел волоски у себя
на переносице. Волоски рыжевато-каштанового цвета. Слишком густые и
слишком длинные для ресниц. Руки! - Он глянул вниз.
Там были лапы. Превращение в лиса произошло. Следуй за мной, опять сказал
ему лис сбоку. На этот раз это снова был РАЗГОВОР ЗУБАМИ.
Что ж, пусть будет так, немного нервно сказал сам себе Серега, начинкой
пирожка спрятанный в звере. Поохотимся... Лис, которым он стал,
нетерпеливо и радостно щелкнул зубами. И кинулся вперед.
Они мчались по полю, то и дело останавливаясь и пригибаясь к земле. Вел их
черный лис. Их - это его и коричнево-рыжую, с желтыми подпалинами молодую
лису. От нее пахло призывно, но сейчас они были на охоте, и им было не до
этого. Время от времени они прятались под прикрытием какого-нибудь
кустика. Или просто залегали в высокой траве. Черный лис (их вожак в этой
охоте, хотя вожак - это для таких, как они, было неправильно; у таких, как
они, нет вожаков... но ради охоты он потерпит) сумрачной тенью
выскальзывал вперед. Узнать. Понюхать, что впереди. Потом он возвращался,
и они снова тремя тенями скользили по полю навстречу своей веселой охоте.
Лучшей охоте. Кормящей охоте. Он тосковал по крикам и жалобным рывкам в
своей пасти. По вкусу крови, текущей в рот... в пасть! - прямо из живой
еще жертвы. Ах, эти птички. Гуси с ароматным жирком и вкусной печенью. Ах,
эти юные ягнята, нежно-молочные, с кожицей, просвечивающей сквозь
реденькую шерстку, с тонкими ребрышками, медово хрустящими на зубах. Охота!
Они влетели прямо в бок стада, неторопливо бредущего к воротам Дебро.
Стадо шло к Скотским воротам, тем самым, через которые они когда-то
покидали этот негостеприимный городишко. Уворачиваясь от коров, сонно
ставящих копыта куда попало, троица пробралась в середину стада. Животные
вокруг не обращали на них никакого внимания. Черный лис, догадался он. Он
попросил их не видеть. И они не видят. Хорошо. Они идут вперед - это тоже
хорошо. Там будет охота. Много хорошей охоты...
Стадо ползло вперед, рыгая, жуя и мыча. Три лисы без всяких помех вошли с
ним в город, прячась за низко висящими коровьими брюхами. Сразу же за
городской стеной были собаки - он унюхал это по запахам, плывущим
отовсюду, как музыка, и понятным, как наглядное пособие перед глазами. Две
или три, видимо почуяв их, истерично взлаяли, но тут же смолкли - черный
лис сказал им, что они должны молчать. Стадо двигалось вперед тягучим,
вытянутым в ленту караваном. И медленно уменьшалось по мере того, как та
или иная жующая и громко мычащая единица уходила во двор своих хозяев.
Пока что им всякий раз удавалось вовремя угадать, какая именно из
прикрывающих их коров сейчас удалится под сень родных пенат, но все же
прыгать и нырять под копытами было не совсем легко и не слишком приятно.
Их живое прикрытие неуклонно таяло, дойдя в конце концов до двух десятков
особей, флегматично бредущих в облаке поднимаемой ими пыли куда-то в центр
города. Странно, но замусоренные обочины, мимо которых они двигались, были
Сереге чем-то смутно знакомы. Он напряг память, пытаясь припомнить ту
ОХОТУ, на которую он уже ходил как раз мимо ЭТИХ обочин. Но ни одной
картинки так и не появилось перед глазами, и нос не помнил, когда он уже
впитывал эти запахи - грязи, мусора и отходов ЧУЖИХ, запахи их кожи, жира
и пота. И еще запахи собак, ЧУЖИХ щенков, больной, полузадохлой травы.
Впереди что-то отчаянно заскрипело, застучало дробно, и стадо, в котором
они прятались, ступило на мост.
Здесь у нас и будет БОЛЬШАЯ ОХОТА, сказал зубами черный лис. Скорей бы -
мотнула мордой рыже-желтая лиса. Да, согласился он. Нам нужна БОЛЬШАЯ
ОХОТА. Они прошли через полосу сумрачной, остро-сырой тени и вступили на
грязный, мощенный камнем прямоугольник скотного двора. Тот, кто нам нужен,
- наш враг, будет убивать нас и наших лисят, сказал черный лис. И он,
Растущий, согласился с ним. Сейчас они затаятся, а ночью должны будут...
убить? Нет, сказала лиса сбоку. Просто слегка придушим, оторвем уши и
хвост и изгоним отсюда навсегда. Вот и все. Есть его не будем.
Коров загнали в просторный, пахнущий навозом и сеном хлев. Сюда! - едва
слышно щелкнул зубами черный лис и тенью метнулся по хрупкой дощатой
лесенке наверх, на сеновал. И там, в убежище, они залегли. До БОЛЬШОЙ
ОХОТЫ еще есть время. Лучшее время для лисьей охоты - время перед
рассветом. Когда все тени одинаково серы, а тех, КТО СТЕРЕЖЕТ, одинаково
тяжко одолевает сон. Тогда. Все случится тогда. И три оборотня спокойно
уснули...
Кругом было темно. Он услышал сквозь сон, как черный лис завозился и ткнул
его носом в бок. И тут же ноги сами собой подняли его - он даже не успел
понять, как это случилось. Тело поняло быстрее разума, что пора и надо
вставать. Рядом уже поднялась молодая рыжая лиса, скучающе лизнула себе
разок-другой левую лапу. Пора. Пришло время для ИХ ОХОТЫ!
Ворота хлева были заперты на ночь, но они, покрутившись, отыскали под
стеной в углу какую-то нору, очевидно прорытую собаками. Снаружи было
темно, но запах воздуха уже начал неуловимо меняться с запаха ночи на
запах предрассветного времени. Сюда! - И они понеслись вслед за черным
лисом: три тени, три хозяина ночи и нор.
Черный лис вел их по человеческим норам, огромным и опасным. В таких не
спрячешься - они слишком велики для этого. Любой, кто захочет, может туда
проникнуть. Растущий (нет, я - Серега! - слабо мелькнуло где-то на
задворках сознания и тут же погасло) даже пожалел бедных ЧУЖИХ, которые не
имеют безопасного убежища в своих собственных норах. Лестница. Переход,
крытый дырявой крышей, через прорехи которой слабо просвечивали звезды.
Спуск и поворот.
Они остановились у преграды, густо пахнущей мертвым деревом. За ней еще
одна пещера, сумрачно подсказал Растущему кто-то изнутри. За преградой
скулило какое-то существо.
Черный лис поднял лапу и уперся ею в преграду. Задней лапой показал, что
они должны помочь ему. Они налегли совместным весом всех троих, и преграда
поддалась, со скрипом и стуком отлетев в сторону.
Троица ввалилась в пещеру, где густо и противно пахло ЧУЖИМ и ЖЕЛАНИЕМ
ЧУЖОГО Они знали, что они не должны бояться. Хотя запах ЧУЖОГО был для них
отвратительным. И даже угрожающим.
Но они не боялись.
Черный крутанулся на месте. Нёбо, его нёбо зазудело...
Черт побери, размышлял Серега, почему я стою тут на четвереньках? И где
моя одежда... И где же я сам, черт побери?!
Рядом кто-то хрипло откашлялся. Серега повернул голову и узрел сквозь
серое марево подступающих предрассветных сумерек сиятельную леди
Клотильду. Причем совершенно голую и так же, как и он, стоящую на
четвереньках. Почему?
Спереди раздался смех, густой, скрипучий, с нотками истерического всхлипа.
- Леди Клотильда... Вы всегда были склонны к непристойным выходкам.
Явиться передо мной, перед приличной дамой... голой! В неприличной позе! В
обществе двух обнаженных мужчин! Стыд! Срам! Позор!
Кто это, спросил сам себя Серега растерянно Внутри головы что-то словно
поскрипывало Там был песок И ни одной мысли. Шуршащий, ссыпающийся в
никуда песок. Кто это?
Это то самое существо, которое скулило в этой пещере, ответил ему из
глубин сознания угасающий в нем Растущий.
- На себя посмотри, - грубо посоветовала леди Клотильда этому существу и
рывком встала. Прикрывшись ладошками, метнулась вбок и буквально в то же
мгновение оказалась прикрытой какой-то тряпкой. Размером с добрую скатерть.
Серега присел на корточки, униженно прикрываясь ладошками в нескромных
местах. Клотильда, продолжавшая метаться по комнате, кинула в него чем-то
мягким. Он торопливо схватил - мягкое оказалось длинной рубахой, шибко
напоминающей размерами и формой женскую ночную сорочку. Ну да дареному
коню в зубы не глядят. Он развернул ее и прикрыл свои бедра. Затем встал и
огляделся.
Они все трое очутились в комнате, размеры которой были неясными из-за
густого предрассветного сумрака, черно-серым пологом затенявшего стены и
углы. Впереди светлым квадратным пятном прорезывалось на фоне темноты
небольшое окошко. Под ним угадывалось смутно различимое в полумраке
громадное ложе, на котором ссутулившимся и судорожно сжавшимся сусликом
сидела жалкая фигурка. Леди Эспи? Серега смущенно откашлялся:
- Леди Эспланида... Наверное, я должен, как это... поздравить? Или не
надо...
- Не надо, - холодно сказала Клотильда, закончившая наконец поверхностный
досмотр комнаты, в которую они попали. - И жизни этому браку - две-три
минуты. Леди Эспланида, вам ничего перевязать не надо? После этого
мерзавца...
- Нет, - всхлипнув, просипела леди Эспланида. - Я... я чувствую себя
прекрасно.
- Оно и видно, - ехидно отозвался сзади мужской голос, в котором Серега
сразу опознал голос лиса-оборотня в человеческой ипостаси. - Всякому сразу
видна счастливая невеста и новобрачная жена... со слезами радости на
глазах.
Силуэт леди Эспланиды дернулся, и она вскочила с постели, по пути подавив
короткий, судорожный болезненный вскрик. Надменно вскинула голову:
- Сударь! Милорд! Я попрошу... нет, я требую! Ваше презренное имущество в
гардеробной, дверь вон в том углу! И вон отсюда! Не смейте больше
тревожить покой баронессы Квезак! Негодяй! Нелюдь! Получеловек! Не вам
судить о таинстве законного брака между нами, людьми! Убирайтесь вместе с
ЭТОЙ, носящей штаны и позорящей титул леди! О-о! Вот уж ей-то, я уверена,
нечего будет предъявить супругу в доказательство своей невинности!
Позорная девка, в голом виде явившаяся сразу с двумя - с ДВУМЯ мужчинами!
Стерва Эспи, как-то само собой припомнилось Сереге одно из прозвищ леди
Эспланиды.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг