И я смолкаю.
- Ну, за что мне такое наказание! Вот-вот инопланетяне сядут, а этот не
чешется! Осрамимся сами перед гуманоидами и все человечество осрамим! -
выводит она колоратурным сопрано.
Вот так и живем. Встречаем-провожаем. И нет-нет вдруг мелькнет
своевольная мыслишка: "А не наладиться ли нам куда-нибудь?" Мелькнет да
исчезнет. Нельзя. Кто-то должен уметь слушать других с открытым ртом, охать
да ахать, иначе вообще все путешествия, все параллельные и перпендикулярные
миры, все неведомые галактики и острова потеряют смысл...
Зачем нужны жирафы
Увидев однажды в цветном иностранном фильме жирафа, четырехлетний Коля
заболел. Вечером у него сделался сильный жар, мальчик бредил, метался в
постели, и родители всю ночь от него не отходили. "Жираф, жираф, - стонал
Коля в беспамятстве, - хочу жирафа!"
Утром обеспокоенные родители вызвали участкового педиатра, но к приходу
пожилой врачихи всю болезнь вдруг как рукой сняло. Она старательно осмотрела
ребенка, прослушала, но ничего не обнаружила. Даже признаков пресловутого
ОРЗ, которое, по старинке, видимо, упорно называла гриппом и ангиной. "С
маленькими детьми такое иногда бывает", - только и смогла сказать она на
прощанье.
Конечно, родители готовились к тому, что вечером болезнь может снова
вернуться, так тоже бывает, и это всем известно, однако - нет. И через
несколько дней тревоги бессонной ночи почти забылись. Они бы забылись
совсем, если бы Колюня то и дело не напоминал постоянными, скоро надоевшими
и отцу, и матери, вопросами о жирафах. Он интересовался, где проживают эти
не похожие ни на кого животные, что кушают, чем занимаются в свободное от
кушанья время, водятся ли жирафы на Луне, в океане и на полюсе. Родители
сперва отвечали на вопросы старательно, мобилизуя для этого всю свою
эрудицию и даже порой заглядывая в справочную литературу, а потом враз
разозлились: "Да отвяжись ты, наконец, со своим дурацким жирафом, несносный
ребенок!"
И Коля отвязался. Но, как оказалось, не надолго. Потому что вскоре они
всей семьей отправились жарить шашлыки "на природе", где отец сразу взялся
мангал раздувать, а мать с сыном аппетиту пока нагулять решили. И там
неподалеку стояла такая причудливо кривая береза, на которую малыш вдруг
дико уставился, будто это, по меньшей мере, баобаб. Или - жираф.
- Жираф? - молвил он тихо, но предельно отчетливо, показывая на березу
пальчиком.
- Опять?! - сурово одернула сына мать и вдруг больно-больно - до слез -
прикусила себе язык.
А когда она слезы сморгнула, то абсолютно явственно сама увидела
настоящего живого жирафа, непринужденно пасущегося в среднерусском
березняке. От такой фантастической нелепости женщина даже громко охнула.
Чуткое животное мгновенно обернулось на голос, перестало жевать. На
краткий миг оно замерло неподвижно, а потом грациозно метнулось в чащу,
треща сучьями. Так что когда деморализованная женщина вновь обрела
способность соображать, все уже стихло, и даже потревоженные ветки качаться
перестали. "Наваждение какое-то!" - подумала рассеянно она, что, однако,
утешило слабо.
- Мама, мама, ты видела?! - истошно кричал сын.
- Видела, видела, - буркнула мать и скорей потащила Колю прочь от
сомнительного места.
Когда Колюня поделился с отцом своей радостью от встречи с любимым
представителем фауны, отец сказал: "Да-да!" и, добродушно улыбаясь,
подмигнул жене. Но той было не до улыбочек. Она лишь промолчала да слегка
потупилась.
Она ничего не стала говорить мужу и сама постепенно успокоилась.
Включились, должно быть, некие предохранительные механизмы женского мозга, и
уже через пару дней Колина мама ничуть не сомневалась, что все виденное в
лесу ей попросту померещилось. И она также перестала терзаться беспокойством
за ребенка - в его возрасте и должны посещать человека несуразные фантазии.
Видать, к тому же творческая личность растет.
Может, если бы в тот знаменательный момент мать раздувала мангал, а
отец, наоборот, сыном занимался, то уж мужчина-то не отмахнулся бы так
запросто от увиденного собственными глазами неопровержимого факта. Потому
что знаменитую формулу: "Этого не может быть, потому что не может быть
никогда" мужчина придумать не мог. Только - женщина. Хотя если, опять же,
факты доказывают обратное, то это какие-то неправильные факты...
Между тем через пару дней в местной газете появилась заметка
корреспондента Цезаря Пенкина-старшего следующего содержания.
Унас - пампас
Экология, что бы с нею ни вытворяли, не теряет способности загадывать
загадки. Так, вчера лесник В. Шкафчук сообщил в райотдел милиции, что на его
участке лесных угодий поселился самый настоящий жираф.
Трезво оценив моральный облик блюстителя леса В. Шкафчука, сотрудники
внутреннего органа дружески предложили последнему пойти домой и хорошенько
проспаться, поскольку услуга вытрезвителя на данный момент ему быть оказана
не может ввиду ремонта последнего. Но Шкафчук упорно продолжал настаивать,
что не только видел неуместное в наших широтах млекопитающее, но и угощал
его. Причем угощал простым русским хлебом. И жираф, преодолевая естественную
стеснительность, угощался, проявляя доверчивость, быть может,
необоснованную.
Тогда спорадически сформировавшаяся комиссия в составе дежурного по
отделу лейтенанта Потысьева, лесника Шкафчука и автора данных строк
отправилась на дежурном УАЗе в лес, где после непродолжительных поисков
действительно обнаружила мирно пасущегося жирафа. Прокомментировать данный
непреложный факт мы попросили заведующего кафедрой экологии нашего
университета профессора А. А. Афанасьева. Алексей Афиногенович сказал, в
частности:
- Это чрезвычайно редкое для наших широт явление еще раз доказывает,
что мы являемся свидетелями глобального потепления. "Парниковый эффект" уже
привел к тому, что по меньшей мере одно африканское млекопитающее совершило
миграцию сюда, в среднюю полосу нашей страны. Думаю, что это только начало.
Не удивлюсь, если вскоре узнаю, что в наших речках завелись крокодилы, а в
болотах гиппопотамы.
Конечно, кое-кто может по легкомыслию обрадоваться. Дескать, теперь мы
сможем выращивать на дачах бананы и ананасы, кофе и какао, а в парках, к
примеру, бутылочное дерево. Должен со всей серьезностью предупредить:
глобальное потепление принесет человечеству много неприятностей и совсем
мало удовольствий; а также призвать: все на борьбу с парниковым эффектом,
успех борьбы зависит и от нас с вами!
Профессор Афанасьев, едва увидев заголовок, кинулся в редакцию
требовать немедленного опровержения, ибо, во-первых, слово "пампас" в
единственном числе не употребляется; а, во-вторых, пампасы - в Америке, где
жирафов не больше, чем в России, о чем известно любому школьнику. Не
встретив в редакции понимания, разгневанный ученый хотел уж пожаловаться в
вышестоящие инстанции, но тут заметку перепечатала одна столичная газета. И
он понял, что профессионального позора уже все равно не смыть, так хоть
слава пусть будет. Пусть и с оттенком скандальности. Западные коллеги
говорили как-то профессору, что это тоже неплохо...
- Как ты это сделал? - пристали к Колюне тоже славы захотевшие
родители.
- Ну, так, просто, очень сильно захотел, вот и все! - чуть не плача,
закричал ребенок, не имеющий слов сформулировать ответ в более доступной
форме.
Для повторения эксперимента, не долго думая, вышли на улицу. И Коля без
труда превратил в жирафа ближайший тополь. И родители бесповоротно
убедились, что их единственный сын явно повредился головой. Только не было
еще полной ясности, хорошо это или плохо...
Весть о чудесном мальчике мгновенно облетела весь мир. Он сразу затмил
собой миллионы вундеркиндов всех времен и народов. Мальчик принимал
корреспондентов информационных агентств по жесткому графику, разработанному
комиссией, состоявшей из самых разнообразных экспертов. Родителям пришлось
оставить работу. Вернее, дальнейшее выращивание уникального ребенка и
сделалось для них работой. Чем они хуже родителей юных шахматных
гроссмейстеров?
- А еще что-нибудь ты можешь? - то и дело цеплялись к ребенку разные
настырные личности.
- Я попробую, - скромно говорил Коля. Но из всего, на что он направлял
свой демонический взор, неизменно получались жирафы различных размеров и
оттенков. Только они.
- Ну, что вы еще хотите от ребенка, ему ж всего четыре года пока! -
хором кричали возмущенные родители.
- Да, что вы еще хотите от нашего народного достояния! - вторили им
эксперты.
Хотя между тем всем было предельно ясно, что именно государственные
специалисты и хотят больше всех от ребенка. Только, храня строгую
государственную тайну, не сознаются. И правильно делают, ибо вокруг
обыкновенного с виду мальчика уже плели свои паучьи сети иностранные
шпионские ведомства.
Кроме того, еще не во всех зоопарках мира имелись жирафы. И теперь
отовсюду сыпались заказы. Даже те города, в которых никогда не было самого
маломальского зверинца, требовали для себя парочку-другую жирафов. Мол, надо
же с чего-то начинать. Да что города - многие африканские страны требовали
незамедлительно в качестве братской помощи отгрузить столько-то десятков или
даже сотен голов для восстановления оскудевшего поголовья либо освежения
имеющегося генофонда.
Разумеется, Колины родители не торговали жирафами ни оптом, ни в
розницу. Тем более не занимались экспортом. Эту заботу целиком взяло на себя
государство. Однако и у родителей как-то сама собой появилась вдруг
новенькая "Волга" экспортного исполнения, а еще большая и тоже новая
квартира. Бригада шабашников взялась возвести на дачном участке более
приличествующий общественному положению хозяев домик. Сбережения на книжке,
само собой, возросли...
Коля между тем подрос, пошел в школу, которую окончил в положенное
время. Будто и не вундеркинд никакой. Потом в институт поступил на общих
основаниях.
В институте он учился средне и даже, пожалуй, слабовато. Но от него
терпеливо ждали не только жирафов, а потому приняли в аспирантуру в порядке
исключения, помогли с диссертацией на тему: "Жирафосинтез". В данной научной
работе, конечно, было маловато научности, но такое в ученом мире случается
сплошь и рядом, если кто не знает.
А к тому времени в городе - уж про окрестные леса и говорить не
приходится - никакого прохода не стало от жирафов. Животные опустошали целые
лесные массивы, приучившись поедать даже хвою, уничтожали "зеленого друга" в
городе, создавали аварийные ситуации на дорогах.
Жирафятина, считавшаяся спервоначалу дефицитнейшим деликатесом, очень
скоро всем приелась, резко упала в цене - и правда, какой уж такой может
получиться вкус, если кормить скотину исключительно веточным кормом - стала
залеживаться на прилавках и протухать целыми партиями, порождая не только
малоприятный запах, но и так называемую "пересортицу", то есть почву для
махинаций и злоупотреблений в совторговле.
Да еще эти длинношеие неприкаянно слонялись по улицам, заглядывали в
окна верхних этажей, скалили желтые лошадиные зубы и пугали до полусмерти
мирных обывателей.
И стало, само собой, стремительно нарастать общественное
неудовольствие. Сперва звучали единичные спонтанные возгласы: "На кой черт
нам эти жирафы?!", а потом дело дошло до стихийных уличных манифестаций под
лозунгом: "Воспретить ему!"
Тогда только всем, даже самым упертым оптимистам, сделалось
окончательно ясно, что никаких других научных прорывов от единственного в
мире специалиста в области "жирафосинтеза" не дождаться. А жирафье чудо
терпеть уже невмоготу. Впору всенародно в "Общество охотников" записываться.
И Коле сказали так:
- Дадим тебе оклад заведующего проблемной лабораторией и отдельную
комнату в качестве лаборатории. Только жирафов больше - ни-ни. Ладно?...
И Коле пришлось согласиться. Но все-таки изредка, когда совсем
невмоготу становится от безделья, он так, для души, сотворяет
маленького-маленького, величиной с таракана, жирафика. И любуется им. А как
налюбуется, так аккуратненько ногтем и придавит. Чик, и все. Нету. Лишь
малозаметный след на полированном столе одинокого завлаба.
Вдали от оживленных трасс
Старость подкрадывалась исподволь, мелкими шажками да тихой сапою, и
однажды вдруг внезапно обнаружилось, что она уже заполонила собой весь дом,
загнала обитателей в угол и зажала там. Ни вздохнуть лишний раз, ни
шелохнуться. Тем более - резко. Такое с людьми не однажды случалось за
тысячелетия, вот случилось и с ними. И чужой многотысячелетний опыт
нисколько их участь не облегчил. В чем тоже - ничего нового. Хотя, наверное,
если бы подкрадывающуюся старость, на дальних подступах обнаружив, как
следует пугануть, шугануть энергично, то можно было бы отвоевать у нее
что-нибудь. Пусть временно...
Леонид с Катериной - одногодки. Поженились совсем юными и, сразу
условившись, сколько им надобно детей, скоро достигли желаемого результата.
Ранние дети росли крепкими да смышлеными, радуя родителей и вселяя в них
честолюбивые надежды. А иногда Леонид высказывал вслух и такое:
- Вырастут дети, займутся своими делами, а мы с тобой, Кать, еще хоть
куда. И вполне можем совсем новую жизнь с нуля затеять...
Что он при этом в виду имел? Да то и имел, пожалуй, что первым на ум
приходит. Поскольку никакого разнообразия личной жизни познать они оба не
успели, а это часто порождает в людях определенную неудовлетворенность
судьбой. Она, данная неудовлетворенность, может с годами понемногу сама
собой на нет сойти, но может и, наоборот, такого с людьми натворить, что
даже специально и придумаешь...
А Катерина лишь улыбалась словам преданного ей и детям мужа да
отмалчивалась. Но ведь не возражала же! То есть не исключено, что еще раньше
до того же додумалась, однако распространяться не стала, будучи по природе
своей человеком более сдержанным, чем муж, и даже скрытным...
Но вот впрямь выросли дети, разлетелись с морально и физически
устаревшей Земли по разбегающимся траекториям. Это так происходило: старый
скрипучий планетобус приплывал по утрам на Землю и через минуту грузно
отчаливал прочь, битком набитый честолюбивой молодежью, покидавшей
патриархальную и бесперспективную родину в поисках лучшей доли.
Случались в планетобусе и пожилые, но те в основном следовали только до
Марса, везя на тамошний рынок какой-нибудь немудрящий товар. А молодежь
следовала дальше, гораздо дальше, ибо Марс был всего лишь узловой станцией,
откуда каждую минуту стартовали огромные быстроходные лайнеры во все концы
необъятной вселенной. Везде во вселенной требовались крепкие руки, ничего,
что покуда не слишком умелые.
Однако и старики не все до единого возвращались с Марса на свою
деревенскую планету. Те, кому здоровье позволяло еще переносить сверхдальние
межзвездные перегоны, улетали к детям в более веселые и комфортабельные, по
сравнению с Землей, миры. Улетали, чтобы провести остаток дней в блаженном
отдыхе и под присмотром первоклассных докторов. Но чаще всего престарелым
землянам выпадало иное: нянчить непослушных инопланетных внуков, вести
обширное, полное капризных роботов семейное хозяйство, привносить в дом
молодых, вечно испытывающих недостаток денег людей льготы, причитающиеся
ветеранам трудового фронта.
Конечно, это все легко прогнозировалось, но старики отмахивались от
собственных здравых прогнозов и очертя голову кидались в жуткий бездонный
космос, как в омут - заколачивали окна старомодных земных жилищ, надеясь
когда-нибудь вернуться еще и понимая абсолютную несбыточность такой
надежды...
Катерина с Леонидом и впрямь были еще хоть куда, когда остались одни.
Но оказалось, что ни ему, ни ей уже не хочется начинать новую жизнь. И очень
хорошо, что эти их настроения так удачно совпали. Ведь если бы они не
совпали, то кому-то одному было бы весьма неуютно в старой жизни. А так -
ничего. Хотя, вероятно, тут и была самая первая, самая главная уступка
впервые замаячившей на горизонте старости.
Стать няньками в своем еще почти цветущем возрасте Катерина с Леонидом
категорически отказались, чем, вероятно, отодвинули свой бесповоротный
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг