в голове, но не дождался. Посомневался немного: пить ещё или не стоит,
но добавлять не стал.
"Итак, сёла вокруг заводов с земельными участками для
самообеспечения продовольствием. Но небольшими, огородами, чтоб не
надрывались выращивать и на продажу. Для мужчин главная работа -
заводская. Селить только семейных, с детьми, среди таких побегов будет
заведомо мало, с малышнёй далеко не убежишь. С круговой порукой -
сбежал один, отвечают поротой спиной все. Никаких костёлов, мечетей или
языческих храмов в сёлах рабов - только православные церкви, пусть
долгогривые отрабатывают своё существование. Чтоб поляки, турки,
черкесы во втором-третьем поколении становились русскими. Нам
балканской чехарды с враждующими соседями не нужно. Кто не захочет...
это их проблемы. Обеспечить сытное существование рабов, здесь это
легко, авось - попыток бегства тогда будет меньше. И, обязательно и
непременно, все принявшие православие и отработавшие лет
десять-пятнадцать на заводах автоматически получают вольную. У людей
должна быть перспектива! В ближайшую половину столетия свободных земель
для них здесь хватит, а кто и на заводе в мастера может выбиться. То же
самое - вокруг шахт. Жаловались же мне уже богачи из старшины, что у
них рабы-шахтёры быстро загибаются, надо будет ввести подобные правила
и там. Самое хреновое, что части казаков придётся стать цепными псами
при этих сёлах, а другим людоловами, работяг-то нужно будет всё больше
и больше. Вот тебе и вольные казаки получатся... не этого ведь мне
хотелось, совсем не этого!"
Аркадий опять посомневался: не выпить ли ещё стопку-другую, но не
стал. Знал, что бесполезно. Поток рабов из Польши должен был начаться
скоро, предварительные договорённости с атаманами были достигнуты ещё
зимой, но с запуском этой программы он тянул, старался загнать её
подальше в собственной голове. Ведь она фактически запускала конвейер
людоловства, подобного тому, что организовала цивилизованная Европа в
своих корыстных интересах. И там содержалось столько неприятных, порой
просто опасных деталей...
"Если будет возможно, надо, чтобы и кое-кто в Европе почувствовал
на своей шкуре, что значит быть рабом! Одолеем поляков и турок, такая
возможность будет!"
Попаданец зло ухмыльнулся.
"Принудить к рабским работам наглов или французов - самое то! Не
всё нашим на их галерах мученическую смерть принимать".
* - "укорот" - автомат Калашникова, укороченный по сравнению с
первыми вариантами.
* * *
Постоянные неудачи, сыплющиеся на него в последние недели как из
рога изобилия, здорово взвинтили нервную систему Аркадия, раздражение
накапливалось. Для организации промышленного производства он вообще был
малопригоден, но другого попаданца, более умного, знающего и
энергичного, пока нигде не наблюдалось. Приходилось, наступив на горло
своим желаниям, заниматься неинтересным и нелюбимым делом.
Неудивительно, что получалось не всё и не сразу. Зато неудачи,
регулярно случавшиеся, выглядели как раз очень даже естественными и
закономерными.
Удобный повод разрядиться нашёлся быстро. Законный, хоть и
неполиткорректный. Распространение здесь не только знаний, но и умений,
ремесленных навыков, он считал одной из своих важнейших задач. Пойдя на
зачаток мануфактуры по производству зажигалок, обнаружил, что все
рабочие места там занимают люди с характерными, но совсем не
славянскими лицами. Русские только мусор выносят из помещения. Такое
положение полностью противоречило договорённости об обучении молодёжи.
"Эээ... да так из собственного дела вылететь можно, приходилось
слышать о таких случаях. И откуда взяться молодым мастерам, если
мальчишек ничему не учат? Таскать тяжести и подметать полы они и раньше
умели. Кажется, я перелиберальничал, Авигдор совсем обнаглел. Надо
перевоспитывать - искать другого подходящего мастера, означает
затормозить все работы. И неизвестно, будет ли он лучше старого еврея".
К припугиванию ювелира Аркадий подошёл творчески. Хорошенько
обдумал, что и как говорить, подловил его на пути в туалет, чтоб
давление на мозги оказывалось не только психологическое, но и
физиологическое.
- ...захапать прибыльное дело задумал?! Всё производство
родсственниччкам на откуп дал? - Москаль-чародей выражал своё крайнее
неудовольствие не криком, а наоборот - пониженным тоном, немолодому
Авигдору приходилось предельно напрягать слух, чтоб ничего в выволочке
не пропустить. При этом высоченный характерник нависал над маленьким
евреем, как бы давя своими габаритами на его психику. И выглядел...
неприветливо, как минимум.
- Н... нет, они... они не родственники, то есть... не все эээ...
родственники, - от неожиданности и страха у ювелира перебило дыхание, а
в начале предложения он - как в далёкой молодости - дал петуха.
- Говоришшь, не родственники? Ну, приятели и знакомые. Одни
жидовссские* рожи на всссех рабочих мессстах! У насс какой уговор был?
А?!
- К... какой уговор? - смотреть Авигдору приходилось вверх, что
весьма неудобно, а учитывая соляные отложения в шее, так ещё и больно.
Но здесь старый еврей слукавил, несмотря на испуг, он прекрасно понял,
о каком договоре упомянул собеседник, голова у него работала
по-прежнему без сбоев. Несмотря на то, что нестерпимо хотелось в
туалет.
- Издеваешшшься?! - зло оскалился Аркадий. - Память осссвежить
надо?!
- Не надо! Понял, сегодня же исправлюсь! - предельно искренне
пообещал Авигдор. Привыкнув к вежливому, без скандалов и унижения
обращению, он от неожиданного преображения хозяина в шипящего зверя
растерялся совершено. Сразу вспомнилось, что пока находится в полной
власти характерника, и рассказы о его сверхъестественных способностях
перестали казаться глупыми россказнями. К тому же возможности
спокойного анализа происходящего очень мешал переполненный мочевой
пузырь.
- Сссмотри мне, проверю, - закончил (к великому облегчению
ремесленника) разговор характерник, бросив на ювелира далеко не
дружеский взгляд. Он был действительно взбешен, в этом-то притворяться
нужды не было.
Характерник ушёл, а ювелир, чтоб не упасть, прислонился к стене,
держась за сердце и хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
От всегда вежливого Аркадия он такой атаки никак не ожидал, поэтому и
испугался нешуточно. Но долго стоять, отходя от пережитого, не удалось.
Отхлебнув прямо из маленькой бутылочки настойки валерьянки и выждав
снижение сердцебиения и восстановление дыхания, Золотаренко вынужден
был поспешить в отхожее место, после посещения которого отправился к
аптекарю, за лекарством и сочувствием.
Став возле двери, засомневался, вдруг Москаль-чародей как раз
здесь? Потоптавшись в нерешительности, всё же опасливо постучал и
прислушался.
- Входи! - раздался голос именно аптекаря и алхимика Циммермана.
Ювелир осторожно приоткрыл дверь и заглянул в помещение. Там был
один человек. Давид, с некоторым недоумением смотрящий на мнущегося у
двери, бледного, заметно встревоженного Золотаренко. Для обычно
бойкого, шустрого Авигдора такое поведение было нехарактерно.
- Да заходи, заходи. Что это с тобой?
- Москаль-чародей у тебя уже был?
- Аркадий-то? Да заглядывал, а что?
- Не ругался?
- Аркадий? - в голосе Циммермана прорезалось удивление.
- Аркадий, Аркадий. Ох, и напугал он сегодня меня...
- Напугал?
- Да, напугал. Я чуть штаны не обмочил и сознание не потерял,
сердце до сих пор ненормально бьётся. Вот к тебе за лекарством зашёл. У
тебя что-нибудь есть?
- Настойка валерьянки, я ж тебе прописывал, неужели забыл?
- Не забыл. А что-нибудь покрепче?
Давид внимательно посмотрел на старого знакомого и после небольшой
паузы ответил:
- Покрепче? Есть и покрепче. Садись, сейчас дам.
Циммерман встал, подошёл к полкам на стене, взял там небольшой,
зеленого стекла сосуд, прихватил, сделав шаг в сторону с другой полки
две чарки и сел на своё место за стол. Золотаренко уже успел плотно
прикрыть за собой дверь и устроиться на стуле с другой стороны стола.
Давид поставил принесённое, осторожно смёл разложенные на столешнице
бумаги в сторону.
- Подожди, я сейчас, - бросил на ходу, - достал из сундучка
мешочек и блюдце, принёс их к столу и, поставив блюдце, насыпал туда
изюма. - Вот какое тебе нужно сейчас лекарство: выпить немного и
выговориться.
Приятели молча осушили чарки, зажевали наливку изюмом.
- Так что же у тебя случилось? Никогда тебя таким не видел, вроде,
ты не из пугливых. Неужели он на тебя с кулаками набросился?
- Если б с кулаками, я б так не испугался. Чего уж, случалось под
горячую панскую руку попадать, от нескольких оплеух или затрещин, сам
знаешь, большой беды не будет.
- Неужели так страшно орал? Что-то не верится...
- Нет, не орал! - не дал закончить предложение собеседнику
Авигдор. - Он вообще человек уважительный, до сегодняшнего дня слова
плохого от него не слышал. А тут... налей ещё по капельке, кажется,
стало отпускать.
Давид немедленно выполнил просьбу, они сразу же без тостов выпили
и закусили.
- Что "А тут"? За грудки схватил? Угрожал убить?
- Нет, - замотал головой ювелир, щёки которого, наконец,
порозовели, а с лица ушло напряжение. - Не хватал и не угрожал.
По-крайней мере... слов угрозы не произносил. Хотя... зачем ему их
произносить? Мы с тобой люди неглупые, сами понимаем, что находимся в
его власти. Что захочет, то с нами и сделает! Никто ему в этом мешать
не будет, ведь мы пока на положении рабов, пусть и временно.
- А ты родственников сюда пригласил, не боишься, что и их это
может коснуться?
- Все мы в воле Господа ходим. Да они и не рабы, как раз здесь
им-то ничего и не угрожает.
- Не понял. То ты пугаешься до испачканных штанов, а то не
боишься. Эээ?..
- Штаны да, чуть не испачкал, от неожиданности. Понимаешь, он ведь
НИ РАЗУ на меня не кричал, не ругался, а сегодня...
- Что сегодня?..
- Навис надо мной, как скала, вот-вот упадёт и раздавит, и как
начал шипеть! Ну, будто какой огромный змей, говорят, водятся в далёких
странах такие, что и лошадь могут задавить и проглотить. Невольно
вспомнилось, что его оборотнем считают.
- Так волком-оборотнем!
- Да, но тут-то, наверное, они ошибаются. Уж очень характерное
поведение, взглядом в глаза мне воткнулся, я со страху пошевелиться не
мог, и шипит... - Авигдор передёрнул плечами от неприятного
воспоминания.
Циммерман плеснул в чарки, и они дружно их осушили.
- И за что же он так разозлился?
- Ааа!.. - размашисто махнул рукой Золотаренко, от сладкой, но
крепкой наливки его немного повело. - Разозлился, что я наш с ним
уговор не выполняю, гоев на делание зажигалок не ставлю. У них же,
шлемазлов, руки из задницы растут, только для перерезания чужих глоток
и пригодны.
- И что ты будешь делать теперь?
- Будто у меня есть выбор! Наберу мальчишек и приставлю к нашим,
всё равно надо производство расширять, на зажигалки очередь на полгода
выстроилась. Научатся, им тоже некуда деваться.
- Сыновей отсылать не будешь?
- Зачем?!!
- Как зачем? Сам же говоришь, что испугался, оборотень...
- Ну и что, что оборотень? Главное - человек хороший. Как он
говорит: у каждого есть свои недостатки. Да и здесь такой прибылью
пахнет... такой прибылью...
- Такой прибылью, что не боишься наследниками рискнуть?
- Давид, где ты видел безопасное для нас место? Раньше в польских
городах неплохо было, так теперь и это в прошлом. Не... никуда их не
буду отсылать и наоборот, знающих людей приглашу. А у тебя с ним
никаких... эээ... недоразумений не было?
Циммерман посмотрел на приятеля, будто раздумывая - рассказать или
не стоит, но только помотал головой:
- Нет, Бог миловал.
Золотаренко хоть и выпил немного лишнего, прекрасно понял, что
какие-то затруднения есть и у алхимика, однако приставать к нему с
расспросами не стал. Сам расскажет, если захочет.
* * *
Для раздражения, в том числе и досады на Авигдора Золотаренко, у
Аркадия была не одна причина. Да, выпуск зажигалок налажен. Пока
мелкосерийный, двух типов - медные, без особых изысков, и в серебре, с
чеканкой. Дорогие шли как бы не лучше дешёвых, впрочем, сравнивать пока
возможности не представлялось - всё улетало мгновенно, несмотря на
значительную цену. Но на прообраз китайского производства продукция
семнадцатого века походила слабо. И стоила - даже без накрутки за
эксклюзив - очень дорого.
Высокая цена имела объективные причины. Зажигательным устройством
пока вынужденно ставили колесцовый замок, точь-в-точь такой, какой
устанавливали на дорогие пистоли. Без приехавших мастеров на Дону такое
сложное устройство и скопировать-то не смогли бы, содержало оно
множество деталек тонкой работы и пружину. Соответственно, весила
зажигалка, по прикидке попаданца, с пару местных фунтов или около
килограмма.
Добившись успеха в производстве такой востребованной продукции,
Авигдор напрочь забросил эксперименты по изготовлению миниатюрной
зажигалки, приняв живейшее участие в штамповке уже проверенной
продукции. Пришлось Аркадию вспомнить читанную в молодости книжку
Станиславского и сыграть для одного зрителя. Подействовало. Работа над
миниатюрной зажигалкой возобновилась. Что, впрочем, не обещало быстрого
успеха. В примитивной простоте китайского ширпотреба, были тонкости
невозможные здесь и сейчас. Например - никак не удавалось закрепить
кремень так, чтоб колёсико извлекало из него нужное количество искр.
Зажигалку он подарил Юхиму, был уверен, что такую простую вещь
легко скопировать без постоянной сверки с оригиналом. Не тут-то было!
Простым прокручиванием колёсика пальцем искр удавалось получить мало.
Или совсем не удавалось добиться искрения. Посоветовавшись, решили, что
стоит подождать возвращения Срачкороба, чтоб подсмотреть в оригинале,
как надо делать проклятое устройство.
Хватало проблем и по другим проектам. Золотаренко, отвлёкшись от
увлекательнейшего дела - извлечения прибыли - вернулся к работам по
самописке и часам.
Самописку - также очень грубый аналог изделия из будущего - была
надежда скоро запустить на поток. Главной проблемой в ней оказалось
перо и обеспечение нетекучести резервуара для чернил. Все попытки
повторить стальное перо провалились. Технологии семнадцатого века, да
ещё в Диком поле пока не дотягивали до производства подобной продукции.
Спас проект Авигдор, самостоятельно изготовивший перо из золота. Вот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг