тер, - первичное, изначальное, а внешность - вторичное, про-
изводное. В принципе это именно так. Но протеи учат нас, что
это не всегда так. У них природа, характер определяются
внешним видом. А поскольку у каждого протея много внешних
образов, то, стало быть, и много характеров. Иначе говоря, у
них нет единой сущности. Они не единосущны, а многосущны.
Перемена формы изменяет одни характеристики характера, пере-
мена цвета - другие. Сущность у них так же нестабильна, как
и внешность.
- Существование без сущности? - уточнил Михайловский. Фо-
ма любил абстрактные разговоры.
- Можно выразиться и так, если под отсутствием сущности
понимать отсутствие стабильной природы, устойчивого природ-
ного характера. Определение это хлесткое, но не очень точ-
ное, поэтому в научном отчете я бы не решился его применять.
В разговорах такого рода я был больше слушателем, чем ак-
тивным участником. Но когда Анна докладывала результаты сво-
их измерений, мы на "Икаре" сразу поняли, что совершено вы-
дающееся открытие, и это же подтвердили лотом эксперты на
Латоне и земные физики. Вы, надеюсь, догадываетесь, что я
говорю о сепарации изотопов в теле протеев, факте, ныне ши-
роко известном, но по-прежнему поражающем воображение.
- Не спрашивайте меня о механизме явлений, о которых я
буду говорить, - так начала Анна свой доклад. Она боялась,
что мы засыплем ее вопросами, потребуем, чтобы она немедлен-
но рассеяла все наши недоумения, и заранее предупреждала,
что на это не способна. - Итак, никаких "почему" и "как",
только голые факты. А факты таковы. Практически каждый хими-
ческий элемент существует в природе как смесь изотопов, то
есть атомов с разным весом ядра. У водорода, например, три
изотопа: легкий, тяжелый, сверхтяжелый - протий, дейтерий,
тритий. У свинца их целый десяток. Так вот, в теле протеев
нет естественной смеси изотопов, они из вещества своей пла-
неты извлекают только некоторые, которые им почему-то нра-
вятся, а другие отвергают. Замечу сразу, что изотопный сос-
тав элементов планеты нисколько не отличается от обычного на
Земле и других планетах космоса. В теле черного протея я
нашла свинец только с атомным весом 206, в то время как в
минералах планеты присутствуют они все. И водород в нем в
основном тяжелый, а не легкий, иначе говоря, протей концент-
рирует дейтерия больше чем тысячекратно по сравнению с ес-
тественным состоянием водорода. Аналогично и с другими эле-
ментами. Протей, проанализированный мною, - высокоэффектив-
ное избирательное устройство для отделения одних изотопов от
других. Мне кажется, главная наша задача сейчас - узнать,
общее ли это свойство протеев или диковинная аномалия того,
какой напал на Гюнтера.
Ныне широко известно, что все протеи - природные сепара-
ционные фабрики изотопов, по эффективности не идущие ни в
какое сравнение с земными громоздкими сепараторами. Но в са-
лоне "Икара" сообщение Анны буквально ошеломило нас. Из него
сразу вытекало требование: отловить и проанализировать
зверьков других окрасок и доставить на Латону несколько жи-
вых экземпляров. До отлета на Латону мы в основном только
этим и занимались - осторожно переносили отловленных зверь-
ков в помещения, где создавали привычную им жизнедеятельную
среду: не только запыленность, но и перемены освещенности,
имитирующие движение звезд и пылевые вихри. Без смерчей и
имитаторов четырехликой Фантомы протеи быстро хирели,
Только перед отлетом с Протеи Гюнтер стал ходить, но еще
хромал. Он с усмешкой упрекнул свою сиделку:
- По-моему, ты специально расстаралась, Елена, сделать
меня плохо ходящим. Ты ведь всегда завидовала, что я тебя
редко беру на разведку на новых планетах. Теперь мне придет-
ся составить тебе скучную компанию, когда наши друзья будут
изведывать захватывающие неведомости.
Елена взмахнула светлыми кудрями и отпарировала:
- Дело совсем в другом, Гюнтер. Ты стремишься выглядеть
Мефистофелем, а какой же хороший Мефистофель без хромоты? Я
просто помогла тебе привести в соответствие внешность с сущ-
ностью - так это будет на языке нашего друга Мишеля Хаяси.
Со мной Гюнтер завел конфиденциальный разговор:
- Арн, я признаю свою вину в легкомысленном обращении с
протеями, но, согласись, мой проступок привел к важным отк-
рытиям: если бы его не было, мы не узнали бы, что каждый
протей может стать опасным хищником, и, возможно, не скоро
доведались бы, что они являются сепарационными фабриками
изотопов. Как ты думаешь, не смягчает ли это мою вину?
- Чего ты от меня хочешь? - спросил я прямо.
- Походатайствуй перед Мареком, чтобы меня не отчисляли с
"Икара". Ты можешь меня понять, ты сам такой: не мыслю себя
ни в какой иной жизни, кроме космопоиска!
Походатайствовать я обещал.
Глава пятая
ГЕНОКОНСТРУКТОРЫ НА БКС
Марек встретил нас, как триумфаторов. Не хвастаясь, могу
сказать, что из каждого рейса "Икар" доставлял что-либо цен-
ное и сами мы, экипаж "Икара", не находили повода особо гор-
диться открытием Фантомы. К тому же несчастье с Гюнтером Ме-
нотти на Протее притушило бы восторг, если бы он одолел нас.
А Кнут Марек, начальник Главной Галактической базы, умница и
насмешник, "добрый лукавец", по ироническому определению Ха-
яси, с момента нашей швартовки на астродроме Латоны пребывал
в восторге. Он в таких выражениях доложил Земле о нашем по-
ходе, что я возмутился и потребовал рапорта поскромней. Ма-
рек не обратил внимания на мои протесты.
- Чудаки, вы не понимаете грандиозности собственных отк-
рытий, - разъяснял он самым душевным голосом. - Я уж не го-
ворю о том, что гигантские месторождения чистого железа, ни-
келя и золота и несметные множества вспыхивающих алмазов от-
лично послужат человечеству, - это важно, но не ошеломляет,
тут я с вами соглашусь. Но жизнеподобные, неслыханно эффек-
тивные фабрики по сепарации изотопов! Не приходит ли вам в
голову, друзья, что с находки протеев может начаться новая
технологическая стадия развития человечества?
Я спокойно объяснил, что нелепые мысли в мою голову не
приходят. Но Марек вдруг вдался в философию истории. Он важ-
но напомнил, что цивилизация началась лишь после того, как
дикарь приручил собаку, лошадь и корову. Они подняли его су-
ществование на качественно иной уровень: собака охраняла,
лошадь перевозила, корова кормила. С той доисторической эпо-
хи ничего великого в приручении животных не совершилось. А
использование протеев дает возможность получать неограничен-
ное количество чистых изотопов, столь нужных в технике и
столь пока редких. Вместо исполинских, но малопроизводитель-
ных сепарационных фабрик - фермы искусственно разводимых
зверушек. Разве это не величественно?
Восхваление нашего открытия было столь красноречиво, что
за ним не могло не скрываться тайного смысла. Я потребовал,
чтобы Марек объяснился начистоту. Он посмеивался:
- Не к спеху, Арн. Отдыхайте, лечите Гюнтера. В нужный
час узнаете, какие практические выводы для вас будет иметь
открытие Фантомы.
И когда Марек вызвал меня к себе, я понял, что пришел час
"узнавать практические выводы". Вероятно, предстоит не слиш-
ком приятный рейс, иначе к чему Мареку так меня настраивать,
рассуждал я и прикидывал заранее, куда он загонит "Икар".
Марек поднялся навстречу, лицо его сияло ослепительной
улыбкой. Это было не к добру.
- Поздравляю, Арн, поздравляю! Земля разрешила Гюнтеру
оставаться членом экипажа "Икара". Ты, надеюсь, понимаешь,
что мне это стоило хлопот? Гюнтер ведь продолжает хромать -
для астроразведчика существенный недостаток.
- Отлично понимаю: ты задабриваешь меня, - отрезал я, са-
дясь у его роскошного, чуть не с теннисную площадку, стола.
- В какую звездную окраину ты собираешься зашвырнуть "Икар"?
Он от души смеялся. Он знал, что я вижу его насквозь.
- Не на окраину, Арн. Но на одну планетку сбегать придет-
ся. Наберись терпения, мне нужно кое-что предварительно объ-
яснить.
- Уже набрался. Объясняй.
- Я возвращаюсь на Землю, - сказал он неожиданно.
- Кратковременная командировка в родной дом? Если ты опа-
саешься возражений с моей стороны, то их не будет, не тре-
вожься.
- Я навсегда покидаю космос, Арн.
Меньше всего я ожидал такого признания. Марек считался
выдающимся космоадминистратором. Он любил свое трудное дело.
И его любили астронавигаторы и поселенцы. Он так искусно ла-
вировал в бушующем море тысяч строптивых характеров, что за-
воевал всеобщее уважение. Я невольно что-то сказал об измене
душевному призванию.
- Дело как раз душевное, - заверил он. - Хочу жениться, а
на Латоне заводить семью запрещено. Поверь, я колебался. Но
любовь - чувство, не терпящее проволочек, ты не находишь?
- Я нахожу, что ты заговорил сентиментальностями. Кто же
твоя избранница?
- Глория Викторова, астробиолог. Ты ее знаешь.
Я мучительно вспоминал Глорию Викторову. На Латоне была
пропасть астроспециалисток: биологов, химиков, энергетиков,
врачей и прочих. Ни к одной я не присматривался. Память ко-
варно подсовывала мне с десяток женщин - черных и светлень-
ких, курносых и орлиноносых, быстрых и медлительных, краси-
вых и так себе. Любая могла быть Глорией.
- Кажется, знаю, - сказал я неуверенно. - Прими от меня
все приличествующие поздравления и такие же передай Глории.
Теперь объясни, какое отношение имеет "Икар" к твоей женить-
бе? Уж не собираешься ли использовать для свадебной поездки
на Землю сверхмощный галактический поисковик?
- Идея заманчивая, но выше моих возможностей. Зато я со-
бираюсь использовать для женитьбы протеев. Если ты, конечно,
не будешь возражать против небольшого рейса на БКС.
- БКС? Что это за штука?
Он посмотрел с укором.
- Пожалуйста, не притворяйся, что не знаешь. Каждому на
Латоне известно, что БКС - Биоконструкторекая Станция на
Урании в планетной системе Мардеки, небольшого солнца в од-
ном парсеке от Латоны - пустяковое расстояние для сверхсве-
тового крейсера. Туда надо забросить дюжину привезенных вами
протеев, а заодно с ними и Глорию.
И Марек объяснил, что Глория должна завершить работу, на-
чатую еще на Земле: она внедряла в структуру искусственных
бактерий какие-то полезные свойства, Марек сам не знал, что
это за бактерии и какие у них синтезируют свойства. Зато он
знал, что эксперимент Глории из тех, о каких говорят: "Ба-
бушка гадала, да надвое сказала", - вместо полезных могут
появиться весьма опасные. На планете Урания, расположенной
достаточно далеко от человеческих поселений в космосе, уст-
роен полигон для разных рискованных опытов. Земля предписала
завершить эксперименты Глории на Урании. Туда же надо отпра-
вить на изучение всех протеев, кроме отобранных для земных
музеев. И последнее - на Урании ослабли источники энергии,
неплохо бы подзарядить их генераторами "Икара" - дополни-
тельный запас активного вещества он уже распорядился "Икару"
выделить.
И, опасаясь, что я хочу обрушить на него поток возраже-
ний, Марек быстро сказал:
- О деталях ты договоришься с Глорией, я ее вызываю.
Это был, конечно, блестящий ход. Глория вошла, и из моей
головы мигом испарились все возражения. Нет, она не была
красавицей, никакая женская красота не смогла бы переломить
моего упрямства, захоти я заупрямиться. Но если бы выдавали
призы за обаятельность, Глория ходила бы в чемпионках. Я не
буду ее описывать; описания рисуют детали, черты лица, фигу-
ру, манеру разговаривать - все это мелочи. Они были у Глории
обычными - она же была прекрасна всей собой в целом, а это
не рассказать. Ради такой женщины можно было отказаться от
любимой работы, раз уж их - женщину и работу - нельзя сов-
местить. Сам бы я не поступил, как Марек, но понять его был
способен.
- Не надо меня уговаривать, Глория, - сказал я, когда она
начала с просьбы доставить ее на Уранию. - Меня уже уговорил
некий Кнут Марек. Передайте ему потом, - я покосился на ра-
достно ухмыляющегося начальника Главной Галактической базы,
- что он напрасно не пошел в космоадвокаты. Он добился бы на
этом поприще славы. Итак, поговорим о деталях вашей поездки
на загадочную для меня БКС.
Экипажу "Икара" я в этот же день сообщил о полете на Ура-
нию. Гюнтер, самый строптивый из нас, так возликовал, что
его не отчислили, что готов бы мчаться хоть к космическим
чертям на кулички. Елена и Петр обрадовались, они много слы-
шали о биоконструкторах, но еще не бывали на Урании. Осталь-
ные тоже не выразили недовольства.
Спустя два месяца "Икар" опустился на Урании.
Планета была как планета, сотни таких каменистых шариков
встречаются повсюду в космосе. И Мардека была звездой без
особенностей, желто-зеленоватая, спокойная, на вполне прис-
тойном отдалении от Урании - без излишеств и недостачи снаб-
жала планету теплом и светом.
Научный городок на Урании тоже не оказался грандиозным,
всего две-три сотни строений, правда, многоэтажных. Этим -
высотой домов - он больше всего отличался от одноэтажной,
широко раскинутой Латоны. В городе впечатлял не облик зданий
и улиц, а разнообразие ведущихся в нем работ и бездна расхо-
дуемой энергии. Мы узнали, что энергетические траты всей
Земли с ее тысячами городов лишь немногим больше того, что
расходует единственный на Урании городок в три сотни зданий.
Алексей воскликнул с восторженной непочтительностью:
- Ну и прорва эта Урания!
Он попросил ознакомить его с Институтом Времени - на него
приходилось девяносто девять сотых энергетических расходов.
Я туда не пошел, мне еще Марек говорил, что на Урании пыта-
ются наше физическое время деформировать - сжать, расширить,
замедлить, убыстрить, искривить, повернуть на обратный ход,
в общем, сделать не таким, каким оно течет в космосе, - и
совершается эта важная операция в сложнейших закрытых аппа-
ратах, за стенами десятиметровой толщины без выходов и ла-
зов. Алексей с Анной ходили вдоль тех стен и слушали лекцию
о методах деформации нормального времени: в отличие от Гюн-
тера, Алексей, не способный иронизировать, потом так описы-
вал их экскурсию:
- Обычная пропасть без дна! В аппараты вливается энерге-
тическая река в тридцать семь альбертов, а каждый альберт -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг