Он вышел из шатра, огляделся. Войска уже выстроились, издалека
доносился протяжный напев трубы, скрипели колеса бесчисленных повозок, среди
которых большая часть была предназначена для бездорожья - это были одноосные
колымаги с громадными цельными колесами.
Музаггар сел на коня, привстал и подал знак. Передние шеренги
тронулись. Медленно-медленно стало сокращаться тело бесконечной змеи, от
головы к хвосту, звено за звеном.
Дорога вела мимо города прокаженных; полуразрушенные стены виднелись
справа. На стенах толпилось множество людей, глазевших на невиданное
зрелище.
Музаггар пересел в свою рессорную повозку. В ней почти не чувствовалась
тряска, а старые кости полководца давно уже страдали от верховой езды.
Никакой опасности не было. Прокаженные прятались, и Музаггар привычно
задремал под плавное покачивание. Его разбудил неожиданный шум: повозку
догонял Марх на взмыленном коне.
- Что такое? - Музаггар привстал, и возчик натянул вожжи.
- Они ушли! - выкрикнул Марх, подлетев. - Кейтская тысяча, и с ними еще
несколько сотен ветеранов из других тысяч... Ахдад отправился с ними. И...
- И?.. - поднял брови Музаггар.
- Взгляни туда, повелитель.
Темник поднялся, откинув верхний полог и обернулся назад. Колонна
вдали, там, где начинался спуск в долину, окуталась пылью. Шума не было
слышно, но было видно, как слепяще вспыхивали мечи.
Музаггар выругался; ординарец - тот самый раб из Каффара, что когда-то
спас темника от предательского удара женщины-грау - подвел боевого коня.
Кряхтя, Музаггар перелез в седло, не заботясь о том, что в глазах солдат это
выглядит недостойно. Махнул рукой - продолжать движение! - и в сопровождении
свиты поскакал назад.
На подъеме лошади перешли на шаг. Музаггар вглядывался вперед; битва
уже стихла; на обочине валялись несколько разбитых повозок, суетились
возчики и рабы, подбирая разваленный скарб. Вот и Ахдад.
- Они ушли! - лицо Ахдада кривилось, из рассеченной щеки сочилась
кровь, быстро сворачиваясь на солнце; под подбородок стекала сукровица.
- Кто поднял на тебя руку? - помрачнев, спросил Музаггар.
- Сотник Аббар. Я знал его много лет, он воевал со мной в Арли и на
Арроле.
- Где он?
Ахдад показал рукой на восток.
- Сколько их?
- Семь. Может быть, восемь сотен. За ними увязались женщины. Несколько
повозок. Рабы-носильщики и оруженосцы...
Музаггар повернулся к ординарцу:
- Чеа сюда. Всю агему. И быстрее - пусть догоняют меня по восточной
дороге!
И, пришпорив коня, помчался на юго-восток, прямо через холмы, поросшие
редким кустарником.
* * *
Он догнал ушедшую тысячу, проскакал вдоль запыленной, скученной - безо
всякого порядка - толпы, и остановил взмыленного коня прямо перед колонной.
К нему подлетел Марх, зашептал, склонившись через седло:
- Они обезумели, повелитель! Тебе опасно говорить с ними!
Музаггар ответил гневно, сквозь зубы:
- Ты не выполнил приказ, Марх.
- Я хотел пойти с ними, надеясь уговорить их по дороге...
- Молчи! Ты хотел пойти с ними потому, что боишься прокаженных.
И, повернувшись к передним рядам, рявкнул:
- Трусы!
Шедшие впереди остановились. Среди них были сотники, один из которых,
высокий седовласый Аббар, выступил вперед. Он ничего не говорил, лишь губа
его с презрением оттопырилась.
Музаггар ткнул в него рукой, на которой болталась плетка:
- Ты. Ветеран. Бравый вояка. Подойди.
Аббар шагнул вперед.
- Ближе, сотник!
Аббар сделал еще несколько шагов и остановился, исподлобья глядя на
Музаггара снизу вверх.
- Ты слышал мой приказ?
Аббар молчал. Капли пота ползли по черному от загара лицу, оставляя
грязные полоски.
- Ты предатель, Аббар!
Быстрым движением Музаггар выхватил из-за пояса топорик и с размаху
ударил Аббара по голове. Раздался хруст. Лицо Аббара мгновенно побелело. На
нетвердых ногах он сделал два шага назад, и вдруг, закатив глаза,
опрокинулся. Взметнулась пыль. Сотник остался лежать с топориком, торчавшим
в голове; седина на глазах напитывалась кровью. И тут же из толпы вылетел
тяжелый двухметровый дротик. Бросок был неожиданным, но не очень удачным:
дротик ударил Музаггара в бок, скользнул по панцирю и отлетел в сторону.
Музаггар покачнулся, ординарец подскочил к нему, готовясь поддержать, но
Музаггар остановил его жестом.
Мрачно оглядел стоявшую перед ним толпу.
- Попробуй еще раз, Бхар.
И толпа внезапно раздвинулась, раздалась в стороны, оставив Бхара в
одиночестве прямо перед Музаггаром. Бхар повертел головой по сторонам,
взглянул на темника, и повалился на колени. Зарылся лицом в пыль.
Музаггар отвернулся. Он знал, что сейчас произойдет. Он - повелитель.
Любой будет рад казнить солдата, поднявшего руку на полководца. Казнить - и
искупить вину.
Подождал, пока стихнет возня. Снова повернулся: тело Бхара уже оттащили
на обочину.
- Ну? Вы и теперь хотите идти в обход?
И тут он увидел его - полутысячника Ибба. Ибб вышел из-за спин стоявших
впереди офицеров и направился прямо к Музаггару. Он шел не спеша, и вид имел
спокойный и даже безмятежный. Все, кто видел Ибба безмятежным, знал - нет в
этот миг человека страшнее. Коротко заржал конь под темником, переступил с
ноги на ногу, выгнул шею: Музаггар натянул поводья, пытаясь удержать коня. И
тогда конь слегка попятился.
Музаггар крепче ухватил поводья, конь развернулся боком к подошедшему
Иббу. Косил глазом.
Ибб негромко сказал:
- Мы пойдем за тобой, куда ты прикажешь. Если мы не пошли в долину -
значит, были причины. Взгляни на них, Музаггар.
Музаггар поднял голову, вглядываясь в ряды стоявших перед ним солдат,
которых - почти всех - он знал. Он увидел черные от солнца лица,
изборожденные морщинами. Он увидел белые шрамы и усталые глаза. Всего
несколько мгновений глядел он, но этого оказалось достаточно. Он сам был
стар, и сам жаждал покоя, хотя и не признавался в этом никому - даже себе.
- Вы должны вернуться в строй, Ибб.
Ибб помолчал. Конь под Музаггаром слегка приплясывал, и Музаггару было
трудно сохранять невозмутимость.
- Вы должны вернуться в строй! - выкрикнул Музаггар голосом, каким,
бывало, приказывал фаланге изготовиться к бою - хриплым, сильным, властным.
Ибб сказал:
- Иначе ты прикажешь убить всех нас?..
- Дисциплина... - севшим голосом ответил Музаггар. - Дисциплина - вот
то, что отличает солдат от банды убийц.
- Дисциплина... - повторил Ибб. - А мне казалось - любовь к Отечеству.
- Солдатская любовь к Отечеству - это верность долгу! - повысил голос
Музаггар.
- Разве мы не выполнили свой долг? - спросил Ибб.
И в этот момент раздался топот копыт: из-за холма летел ординарец. Еще
издалека он прокричал:
- Повелитель! Прокаженные напали на колонну!..
ОРТАИБ
Уже в течение нескольких ночей луна, всходившая над плато Боффа, была
красной. Днем на севере, над долиной Алаамбы, поднималось пыльное марево.
Оно приближалось, и казалось, тьма движется с севера, погружая цветущую
долину в полумрак.
Ортаиб - древняя аххумская крепость, защищавшая путь в долину
Зеркальных озер, пережила многое. Сотни лет назад ее штурмовали орды
кочевников-харсов; потом было нашествие намутцев; потом под ее стенами
появлялись дикие воинства горцев. Но с тех пор миновало много времени. Аххум
отодвинул северные границы далеко от Ортаиба, и крепость превратилась в
торговый поселок на великом пути с Севера на Юг. Древние стены еще могли
показаться неприступными; четырехугольные башни, выдвинутые вперед, могли
внушить почтение и страх диким племенам, но не было уже рва, не было
предмостных укреплений.
Каххур, наместник Ортаиба, верил, что стены еще способны защитить
город. В его распоряжении была полная тысяча солдат, недалеко от Ортаиба
располагался учебный лагерь, в котором воинскую науку постигали новобранцы;
всего, вместе с городской стражей, Каххур имел под своим началом до трех
тысяч. А в последний месяц он ежедневно устраивал полевые занятия для
горожан и окрестных земледельцев, набрав из них несколько полных сотен.
От Ортаиба до Хатабатмы, стоявшей южнее, было два дневных перехода по
отличной дороге. От Хатабатмы до озера Нуэр - самого северного из Зеркальных
озер - один переход.
Каххур посылал в Хатабатму, наместнику Уггаму, просьбы о подкреплении.
Уггам отвечал, что не может оставить Хатабатму без войск, и в свою очередь
просил помощи у Ахтага, наместника Ушагана.
Между тем в Ортаиб стали прибывать беженцы. Они рассказывали, что орда
хуссарабов, задержавшаяся в каньоне Алаамбы, двинулась к югу. Варвары никого
не щадят. Они могут пройти мимо поселка, ограбив дома подчистую и никого не
тронув. А могут и беспощадно вырезать жителей, сжечь дома, перебить даже
скот.
- Их много? - спрашивал Каххур.
- Сотни, - говорили одни.
- Тысячи, - говорили другие.
- Тьмы, - отвечали третьи.
Каххур отправился в Хатабатму.
- Если мы объединим все силы и встретим хуссарабов в долине к северу от
Ортаиба, мы сможем их остановить, - сказал он.
На совете, кроме Уггама и тысячника Уррага, командовавшего войсками в
Северном округе долины Зеркальных озер, присутствовали два тысячника из
Хатуары, верховный жрец Хатуары и начальник пограничной стражи.
- Мы остановим тех, кто идет долиной, - возразил Уггам. - Но, по
сведениям лазутчиков, хуссарабы идут и с северо-запада, через плато. Что,
если они ударят нам в тыл? Мы не можем оставить Хатабатму без прикрытия.
Все посмотрели на Уррага. Однорукий Урраг происходил из царского рода.
Руку он потерял не в бою, а на охоте: его укусила змея, рука стала гнить, и
жрецы-врачеватели отпилили ее по локоть, опасаясь, что яд начнет подниматься
выше. Урраг прикреплял к култышке деревянную руку, которая выглядела, как
настоящая; с помощью специального зажима он мог держать ею короткий меч,
плетку, а в случае надобности - щит. Мало кто знал, как Урраг потерял руку;
он предпочитал, чтобы окружающие думали, будто он пострадал в бою.
- Если у меня будут три тысячи фалангистов, две тысячи легковооруженных
воинов и тысяча кавалеристов, - сказал Урраг, - я встретил бы хуссов в самом
узком месте долины... - Он дотянулся до карты, лежавшей на столе и ткнул в
нее пальцем, - здесь, в двенадцати милях от Ортаиба... И остановил бы их.
- Их не так-то просто остановить, - осторожно заметил Уггам. - Они
неистовы в атаках, не жалеют ни людей, ни лошадей... И к тому же их много,
очень много. Десять. Может быть, пятнадцать тысяч. И все - на конях.
- Они варвары, - не согласился Урраг. - Они не знают тактики. Их
маневр - ураганный напор. Предоставьте им возможность как следует
разогнаться - и выкопайте большую яму...
- Ты говоришь об обрывистом береге Алаамбы? - быстро спросил Уггам и
взглянул на карту. - Да, в этом месте, у селения Сабарра, берег обрывист. С
запада - крутой склон плато, с востока - река и скалы. Ширина долины - почти
три мили...
- Мы должны запросить Ушаган, - сказал Каххур. - Нужно предусмотреть и
неудачу...
- Тогда можно будет свалить ее на Ахтага, - кивнул Урраг. - Это
правильно, хотя и займет время. Я сегодня же пошлю нарочного к Ахтагу. Через
два дня...
- Боюсь, у нас нет и двух дней, - Каххур хмурился. - Они стремительны.
Не прошло и двух недель, как они вошли в каньон Алаамбы...
- Мы можем начать и без разрешения Ахтага. Он не одобрит
промедления... - подал голос жрец Маттуахаг; все знали, что он, кроме своих
прямых обязанностей, выполнял и другие. Что бы ни происходило, он докладывал
в Ушаган, и жреческая эстафета работала беспрерывно и быстро.
Сидевшие за столом переглянулись, и Каххур не смог скрыть радости:
- Значит, решено. Нам остается уточнить время и порядок выступления...
* * *
Каххур устраивал смотр войскам и ополченцам, когда ему доложили, что
прибыли хуссарабские послы.
Каххур удивился.
- Ну, что ж... Я встречу их здесь.
Смотр проходил между крепостными стенами и земляным валом, насыпанным в
последние дни.
Оставив солдат в строю под палящим солнцем, он развернул коня и ждал,
когда из-за вала появятся послы; он жалел, что одет не по-военному:
украшенный перьями шлем из шлифованной стали и меч на боку очень пригодились
бы сейчас.
Он ожидал увидеть пышную варварскую процессию, а увидел степную
повозку, в которой ехал толстый, одетый в стеганый теплый халат человек. На
голове у него была высокая шапка из собачьего меха. Он полулежал на мягких
войлочных кошмах; повозку сопровождали несколько воинов-хуссарабов.
Повозка подъехала и остановилась. Толстый человек молча глядел на
Каххура. Каххур подождал, переглянулся со своими тысячниками, пожал плечами.
Посол, наконец, приподнял свой тугой живот; привстав на руках, начал
оглядывать томившихся в строю солдат. Удовлетворенно кивнул и повернулся к
Каххуру.
- Ты - начальник этого города? - спросил он на ломаном языке Гор. - Как
твое имя?
- Я - наместник Ортаиба Каххур, - ответил Каххур на том же языке. - А
кто ты?
- Я посол великого Богды-каана, повелителя вселенной, хозяина всех
земель к югу от Голубых Степей. У меня нет ног: я потерял их в бою восемь
лет назад, в Волчьем урочище, когда Угай-богатырь воевал со стойбищем
аманов.
Каххур кивнул, перевел взгляд, и только теперь понял, почему посол
сидел так странно. Ног не было совсем.
- С чем же ты пришел в Ортаиб, в землю, принадлежащую великой Империи
аххумов?
- Я хочу посмотреть, надо ли брать тебя, начальника, и твой город, в
наше подданство.
Каххур пожал плечами:
- Я не понимаю тебя.
- Великий Богда еще не решил, как поступать с хумами, - пояснил
посол. - Среди хумов есть великие воины, их он мог бы сделать своими рабами.
Но, как я вижу, здесь совсем нет великих воинов.
Лицо Каххура стало наливаться кровью.
- Хочешь сразиться со мной? - угрожающе спросил он.
- Нет, не хочу, - отозвался посол. - Я даю тебе один день. Завтра,
перед закатом солнца, мы выслушаем твой ответ. Если ты не примешь наших
условий, ты и твой город будут наказаны.
- И какие же это условия?.. - багровея, спросил Каххур.
Посол завозился, вытащил пергаментный, истертый и грязный с изнанки
свиток.
- Условия обычные. Вот они.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг