подкравшегося волка длинные черные перья. Волк почувствовал взгляд человека,
обернулся к богатырю, уставился на него зелеными глазами и лапы поджал для
прыжка. Сама оказалась стрела заветная в руках богатырских! Свистнула
тетива, запела стрела, опрокинула на спину оборотня. Забился волк со стрелою
в боку, все пытался вырвать ее из тела, а потом вытянулся, глаза его
остеклянели, и обернулся волк колдуном, Застыл цыган Болош на траве, глядя в
небо неподвижными и злыми глазами.
- Славный выстрел,- повернул морду к богатырю конь. - Одним врагом
меньше.
Сороки спустились ниже, с интересом разглядывая богатыря.
- А ты говорила, что жизни лишусь! - упрекнула товарку словоохотливая
сорока.- Вот они, Защитники! Теперь ему один путь: через горное ущелье да к
заколдованному городу. Найдет мудреца - все дороги узнает.
15. ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ
Выбрал дорогу - нечего горевать!
И путь светел - да опасен, и дорога пряма - да злодеи на ней поджидают.
Ближе к ночи выехал Добрыня на малую поляну дремучего темного леса. В
чащах огоньки злые горят: то ли звери прячутся, то ли тати лихие поджидают.
Стоит на поляне избушка покосившаяся. Вокруг избушки изгородь из
огромных потемневших от времени костей. На иных костях черепа насажены
вместо светильников, из их пустых глазниц колдовской огонь горит, голубым
дрожащим светом все вокруг освещает.
- Есть кто-нибудь? - крикнул Добрыня.
Только эхо из чащи ему отозвалось.
Слез богатырь с коня, подошел к избушке, а входа найти не может.
- Избушка, избушка! Стань к лесу задом, а ко мне, добру молодцу,
передом,- просит богатырь.
Заскрипела изба, пошевелилась. Показалась из-под гнилых досок куриная
лапа, загребла землю, и избушка с квохчущим звуком поворотилась.
Вошел Добрыня в избу.
Сидит у окна седая древняя старуха, кудель прядет. Рядом огромный
черный кот дремлет лениво. Над головой старухи филин на жердочке нахохлился,
глаза прикрыл.
- По добру, по здорову ли, бабушка! - поздоровался Добрыня -
Фу-фу-фу! - старуха отложила кудель.- Давно я русского духа не слыхала, а
нынче русский дух сам в избу лезет!
- Откуда будешь, добрый молодец, куда путь держишь, как зовешься -
прозываешься?
Сел Добрыня за стол, рассупонился, отвечает старухе:
- Ты бы, прежде чем спрашивать, баньку истопила, накормила бы меня,
напоила, а потом и разговоры вела!
Старуха усмехнулась, показав желтый клык.
- И спрашивать нечего. Вижу, что с Руси! Баньку, говоришь? Накормить,
напоить? Давай с этим погодим чуток. Было тут на днях Лихо Одноглазое.
Спрашивало все - не проезжал ли мимо богатырь русский по прозвищу Добрыня
Никитич. Уж не про тебя ли спрашивало?
- Лихо, говоришь? - Добрыня бросил пояс с мечом на стол.- Пусть даже
Лихо. А кормить путника тебе, старая, по законам дорожным положено. Давай,
бабуся, как говорят,что есть в печи, все на стол мечи!
- Иванушка там у меня,- скучно сказала хозяйка.- Что у Яги в печи?
Окромя Иванушек и нет ничего.
Рука Добрыни сама к мечу потянулась.
- Да шучу я! - торопливо сказала Яга.- Откуда в нашей чащобе Иванушки?
Что мне и пошутить нельзя? Только вот тебе обед сытный, а мне за то - смерть
лютая. Лихо Одноглазое узнает, что приветила я тебя, и избу спалит, и меня
на кол посадит.
Добрыня усмехнулся.
- Выходит, что ты Лихо больше, чем меня опасаешься?
- А как мне лиха не бояться? Ты ж с Защитников, а Лихо? Тварь залетная,
переметная, с кем стакнется, тому и служит. Ведь и меня шпински зазывало!
Сказала, а сама на костяной ноге ковыляет, горшки из печи носит, и на
меч богатырский украдкой косится.
Рассудила себе, что Лихо далеко, а Добрыня-то рядышком.
Не стоит судьбу испытывать; живи, как жизнь повернется.
Поел Добрыня и начал рассказывать Яге про себя, про путь свой
неблизкий. Пригорюнилась старуха: привычно ей под властью киевской жить -
хоть и туго, а дышать-то можно. А ну Кащей воцарится? Знала ведь Яга своего
родственничка, ох как знала!
Сам нежитью на земле обретается, и другим спокойствия не дает. Уж лучше
на богатырей надеяться, авось победят они и жизнь прежняя потянется. А
придет Кащей к царствию, так и жить незачем - все одно его враждуры да
соглядатаи замучают, измену выискиваючи!
- Дорога к Поклон-горе и мне неведома,- сказала Яга. - Но скажу тебе
так, богатырь, на какой дороге тебя Лихо Одноглазое ждет, та дорога и ведет
к Поклон-горе! Ложись, Добрынюшка, спать. Утро вечера всегда мудренее.
Отдохнувшему богатырю и путь короче вдвое.
Прилег Добрыня Никитич на жесткой неудобной скамье, а Баба-Яга во двор
вышла. Черепа освещали лес синим пламенем, в прорехах черных облаков тускло
высвечивала Луна, и Яге показалось, что кто-то наблюдает за ней сверху.
Захотелось Яге в избу вернуться, запереться на все засовы. Но коль назвался
груздем, надо полезать в кузов!
Выкатила Баба-Яга ступу, уселась в нее, взмахнула метлой, и, повинуясь
волшебному знаку, ступа взвилась в черное небо, просыпаясь вниз синими
скрами. Мелькнула ступа под облаками и помчалась Яга по неведомому тайному
маршруту, оставив в ночи темную квохчущую сонно избушку и спящего в ней
богатыря.
Было видно, что торопится Яга обернуться назад затемно; ночь же уже шла
к исходу и в деревенских курятниках готовились возвестить наступающий день
рыжие петухи.
16. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ
Хорошо стоять на палубе обдуваемого ветрами корабля!
Плыли вдоль бортов белые облака, сверху светило солнце, и странно было
видеть в черно-фиолетовой бездне немигающие звезды. Среди облаков беззаботно
носились громовики, сталкивались с шумом на кулачках, разбрасывали вокруг
фонтаны искр, проскакивали, хвастаясь друг перед другом ловкостью, среди
мачт Летучего Корабля, дразнили его пассажиров.
Летучий Корабль, повинуясь Симеону, спустился ниже и пробил облако.
Внизу лежала земля, похожая на пеструю шкуру волшебного зверя, голубыми
венками темнели на ней ручейки, реки да озера, квадратами зеленели луга и
засеянные поля, чернели жилами степные дороги, и мягкой серебристой рухлядью
стелился вокруг дорог ковыль, сквозь который полыхали голубые звездочки
васильков.
- Красиво! - гордо спросил Симеон, словно сам он создал этот чудесный
мир.
- Красиво! - искренне подтвердил Муромец, чувствуя легкое
головокружение от случившейся перед ним высоты.
-Летим к югу,- сказал Симеон.- Я точно помню, что там есть горы. Мы там
были в прошлом году.
По палубе скользнул легкий ветерок.
- И ветер попутный! - обрадовался корабельщик и поторопил рулевого: -
Ну, что ты там копаешься? Поворачивай к югу!
- Руль не слушается! - натужно отозвался рулевой.
- Долетались! - растерянно сказал Симеон, глянув искоса на богатыря.-
Мы теперь одному ветру подвластны! Даже на землю опуститься не сможем!
Илья сел на дубовую скамью: вот и случилось!
- Не бойся, Илья,- по-своему понял богатыря корабельщик.- Когда ни то
приткнемся к горе, бросим якорь и починимся. Одно хотел бы знать - что за
нечисть корабль повредила? И кому эта порча надобна?
А в облаках над Летучим Кораблем развились неугомонные: в стороне от
парусника тянул в сторону горнoй ряды перепончатокрылый китайский дрaкoн;
промчались в сторону синеющего на горизонте моря две соблазнительно голых
ведьмы, и запоздавшая Баба-Яга укоризненно сплюнула при виде ведьм,
погрозила хохочущим красоткам костлявым кулаком и медленно спланировала в
самую чащу раскинувшегося внизу леса.
Симеон тронул богатыря за плечо.
- Беда бедою,- невесело пошутил он,- а обедать надо. Закусим, чем бог
послал, Илья Иванович?
- Ну, что ж,- Муромец встал, оглядел проплывающие под кораблем
просторы.- Угощай, корабельщик, воздушными разносолами!
17. АЛЕША ПОПОВИЧ
Город винтообразно поднимался по склону горы к вершине.
По узкой тропе невозможно было проехать на коне и богатырю .пришлось
спешиться. Окрестности города заросли сорной волчец-травой и среди травы
копошились всяческие гады, похожие на копны сена: одни свистели, другие
шипели, третьи испускали студеный холод. Заметив богатыря, все это воинство
обратилось в бегство.
Алеша подошел к великому по размерам змею, что лежал вокруг города и
спал. Через змея была положена лестница из кипариса и по лестнице той было
три надписи на разных языках и на русском гласила: "Вступай смело!" Попович
вступил на лестницу и вошел в город, в котором не было жителей. Ворота в
церковь трех отроков были открыты.
Богатырь привязал на площади коня, вошел в церковь и она наполнилась
благоуханиями и дымами. В глубине церкви кто-то пел заунывно и невесело.
Попович, пошел на звуки и вышел в зал. На столе белого бархата лежали гусли,
дубинка, ковер диковенный и сапоги с высокими голенищами.
За столом сидел чернец и внимательно разглядывал лежащие перед ним
предметы. Вид у монаха был растрепанный и все его поведение
свидетельствовало о сильнейшем душевном волнении.
Иначе зачем бы чернецу смеяться и постукивать себя по лбу?
- Безумец! - сказал чернец отсмеявшись.- Хотел я алгеброй гармонию
проверить... Проверил. Ну и что? Сапоги-скороходы. Видно, что сапоги. А
почему скороходы? Какие свойства обуславливают скороходность данной пары
сапог? Фасон обыкновенный, материал тоже, а скорость необычайная. Бред
какой-то! Или дубинка-самобой. Из дуба рублена, на земле таких дубинок -
пруд пруди. Что ее в воздухе держит? Что обеспечивает избирательность и
прицельность удара? Глаз-то она не имеет! Что же обеспечивает ее
самобойность?
Попович изумленно слушал чернеца. Диковинные слова тот говорил,
диковинные дела измысливал.
- Ведь действует все, действует! - чернец вскочил на ковер, взмыл на
нем в воздух, описал круг по залу и вернулся на место.А как действует? У
птицы крылья есть, они ее в воздух поднимают. А что заставляет летать эту
старую тряпицу? И шерсть обычная и краски простые, а - летает!
Чернец уселся за стол, потянул к себе зазвеневшие гусли:
- Самоплясы... Я понимаю, что они играют. Но каким фокусом они народ
заставляют плясать?
Он тронул струны и гусли заиграли сами по себе. Попович почувствовал,
как непреодолимая сила сгибает одну его ногу, другую, выворачивает
неестественным образом руки... и богатырь против воли своей пустился
вприсядку вокруг выделывающего коленца чернеца. Буйное веселие завладело
Алешей, чернец же, нисколько не удивившись его появлению, с придыханием
объяснил Поповичу:
- Жизнь свою положил, чтобы разобраться почему ковер-самолет по небу
летает, сапоги-скороходы куда хочешь несут, почему дубинка-самобой по твоему
желанию любого оттузит, а гусли-самоплясы людей танцами насмерть замучить
могут...
Музыка оборвалась и оба рухнули на скамью, судорожно дыша и переводя
дух.
- А ты кто такой? Как попал сюда? - спросил чернец изумленно.
Спустя час оба сидели за Скатертью-самобранкой и чернец, звонко хлопая
по кольчужному богатырскому плечу, объяснял Поповичу:
- Убил я на постижение сути волжбы всю свою жизнь сознательную. И что
же? Все неясно по-прежнему; гусли играют, дубинка меня однажды чуть насмерть
не захлестала, с ковра-самолета едва не упал. Вижу, что все это на деле
существует... Но почему? Вот вопрос! До сути хочется проникнуть, до естества
самого! - за разговорами чернец не забывал подливать в чаши душистую
медовуху и становился с каждой выпитой чашей все косноязычнее и загадочней.
- К примеру, ковер-самолет. Садись и лети. Только думать успевай. А как
он дорогу находит? Откуда знает куда нести? А, кто ответит?
- А зачем тебе это? - удивился Попович.- Я полагаю, что чудо оно и
должно оставаться чудом. Чудо действует пока его изучать не начинают. Как
начнут изучать и раскладывать, тут чудо и кончается!
Он подлил в чаши напитка. Рядом с чашей чернеца лежало кресало. Попович
попробовал высечь огонь. Чернец очнулся:
- Положь кресало на место! Полцарства спалишь!
- Моложе меня целые царства завоевывали! - обиделся Алеша.
- Государство завоевать и молокосос сумеет. Все завоевания от
незрелости ума и души.
Попович положил кресало на место.
- А ты прав, богатырек,- сказал вдруг чернец.- Получается, что сижу я
здесь, а настоящая жизнь стороной проходит. Кто со злодеями сражается, кто
злато стяжает, кто любови рад, а у меня вместо жизни видимость одна. Знаний
накопил... А что мне с ними делать? Вот ты меч-кладенец ищешь? А знаешь ли
ты его историю? Сделан он по повелению царя Навуходоносора в Вавилонграде.
Когда царя не стало, стал править страной его сын Василий. И пошли на город
походом многие великие цари с полками своими. Прослышали они о смерти царя
Навуходоносора и пришли своей поживы искать. Царь Василий приказал своим
воеводам биться, но неравными были силы. Пришли тогда воеводы и князья царю
челом бить. "Вынь, государь, аспид - меч отца своего и защити нас и царство
Вавилонское от нашествия царев иноплеменных." Царь Василий им говорит: "Не
помните разве, что заклят меч отцом моим до скончания веков и не повелел
отец его вынимать из ножен?" Многими просьбами склонили царя вынуть меч.
Снарядился он в доспехи, привязал меч к бедру и выехал из города на помощь
войскам своим. И как соединился он с войском, решив биться, в тот же час
меч-самосек выскочил из ножен и отсек царю Василию голову, и царей великих
посек с войсками их, а с ними и все вавилонское войско, и женщин, и детей, и
скот их. Опустел тогда великий город. Пришел тогда мастер, что меч выковал,
взял он самосек и зарыл его под Поклон-горою на веки вечные. Наложил он на
меч заклятие, что нельзя самосек для злых дел использовать, но в память о
безвинно сгинувших жителях вавилонских постановил он, что тот, кто меч
достанет для защиты Родины своей или иного правого дела, не пострадает
более, а непобедим будет, покудо пользоваться мечом будет в целях праведных;
в противном же случае много бед тот меч принести может...
Закончив сказ, припал чернец к чаше с брагою, а испив ее, сказал
богатырю:
- Наговорился я с тобою, Попович, за шесть молчальных лет! Не надоело
тебе меня слушать? Должен был я рассказать тебе историю меча-кладенца. А
теперь, когда знаешь ты все, хочу я тебе подарок сделать. Бери богатырь,
ковер-самолет, домчит он тебя куда тайно душа возмечтает.- Жестом чернец
остановил Поповича.- Знаю, что не хочешь ты друга верного терять, коня
богатырского. Дам тебе еще хрусталь горный. В одну сторону через него
поглядеть - уменьшится предмет насколько тебе надобно, в другую сторону
глянешь - станет он прежним. Человек с умом изворотливым много пользы для
себя и для дела праведного поиметь может.
Чернец вяло махнул рукой.
- Прощай, богатырь. Поспать мне надобно, да собираться пора: чую я, что
русскому воинству нынче и мудрец - в подмогу.
Послышался странный звук. Заколебалось пламя свечей и где-то у входа
тревожно заржал конь.
- Что это? - спросил Попович.
- Змей великий свистнул,- сказал чернец.- Некогда спать. Да и ты,
богатырь, торопись - Кашей на Русь двинулся!
18. КАЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ
Редко кто видел его веселым.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг