только как на постоянного партнера по преферансу. А то, что она еще и
женщина, вспоминали в прихожей, когда расходились - кто-нибудь из нас
подавал ей пальто. Даже супруга Алексея Кузьмича, ревновавшая его напропалую
ко веем женщинам, еженедельным встречам с секретарь-машинисткой не придавала
значения. Затрудняюсь сказать, хотя бы приблизительно, сколько лет было
нашей дама. Во всяком случае за тридцать, впрочем, за сорок тоже. Но все же
она молодчина: после всех наших сегодняшних мытарств не забыла привести себя
в порядок. Пожалуй, даже мы, мужчины, больше расквасились, Я покосился в ее
зеркало: в самом деле, будто из-за угла пуганный. Надо взять себя в руки.
Окраин не было - сразу распахнулся широченный проспект. Переплетения
натянутых проводов сплошь висели над мостовой и тротуарами. Навстречу
двигались автобусы и двухэтажные пассажирские коробки, цепляясь за провода
троллейными дугами, другие автобусы и коробки перегоняли нас. Слышался шорох
шин и треск разрядов.
Все автобусы и троллейбусные коробки были пустыми, и на всей обозримой
глубине проспекта не видно было ни единого человека.
Мы вышли в центре на безлюдной улице. С минуту стояли в растерянности.
Автобус тронулся дальше. Бесчисленные окна домов отражали гневное пламя
закатного светила. Ни одна живая душа не замечала нас. Представляю, какое
столпотворение возникло бы в любом нашем городе, объявись в нем живые
марсиане. А тут хоть бы где-нибудь хлопнула форточка или какой-нибудь
мальчишка выскочил из подъезда. А пора бы уже нам завязать контакты с
жителями: нас снова мучили жажда и голод.
- Да куда они подевались! - не выдержал Алексей Кузьмич. - Хоть бы
ресторан где увидеть.
Мы безнадежно обводили взглядами однообразную даль улицы.
- Подождем еще, - благоразумно посоветовал Виталий Андреевич. - Может у
них такие обычаи.
- Дурацкие обычаи! Я не желаю больше ждать. Это черт знает что! -
главред многотиражки вообще имел привычку во всем перечить рассудительному
юрисконсульту. Они взаимно не переносили друг друга.
- Эй, вы, марсиане! - крикнул Алексей Кузьмич, вложил в рот два пальца
и неожиданно засвистел.
- Не безобразничайте, - Мария Антоновна зажала ладошками уши. -
Схватите пятнадцать суток.
- С вами просто невозможно, - пробормотал Виталий Андреевич, боязливо
озираясь.
Ничего однако не изменилось. Вскоре по всей улице зажглись огни.
Синеватые овалы плафонов плавными дугами убегали вдаль, соединяясь в одну
световую дорожку. Зыбкие лужицы отраженного света упали на асфальт.
Пустынность улицы стала еще более тягостной.
Алексей Кузьмич, на этот раз явно из желания досадить, засвистел еще
оглушительней. Но уже его никто не одергивал. Мы сами начали подсвистывать
ему. Если уж не было другого способа привлечь вннлiаниу к себе, годился и
этот.
По-прежнему никто не замечал нас.
Нас обуял азарт погромщиков: хотелось горланить и крушить все подряд.
Алексей Кузьмич первый выдернул железный штырь из невысокой оградки, которая
отделяла тротуар от проезжей части, и подскочив к ближнему окошку, высадил
стекло.
Однако и после этого ничего не случилось. Тут уже мы дали себе волю.
Даже Мария Антоновна вооружилась дрыном и наравне с нами хлестала окна, Так
мы разгромили несколько кварталов. Мы держали себя в этом городе как
завоеватели.
Алексей Кузьмич опередил нас и оглянулся, чтобы подбодрить. Внезапно он
оторопел, и лицо его стало белее бумаги. Мы испуганно оглянулись: улица, по
которой мы только что прошли, была заполнена людьми. У Виталия Андреевича
подкосились ноги, пустотелая железная дубинка выпала из рук и задребезжала
на асфальте.
"Не нужно бы этак безобразничать", - с запоздалым раскаянием подумал я,
испытывая сосущую пустоту в желудке.
Но испугались мы преждевременно: никто не преследовал нас. Это в первый
момент от страха всем почудилось, что люди гонятся за нами. На самом деле
они занимались самым мирным делом - заметали следы нашего разбоя: подметали
тротуары, убирали осколки стекла, вставляли стекла на место разбитых,
заменяли сшибленные нами плафоны... Работали без суеты, не перекликаясь и не
переговариваясь друг с другом.
Мы тоже молчали. Из ближнего от нас подъезда вышли еще трое горожан:
один с метелкой и совком для мусора, другой с переносной лесенкой и
запасными стеклами, у третьего на шее висела гирлянда плафонов.
Вблизи мы отчетливо разглядели их. Все они были роботами. Этакие
безобразные сутулые уроды - почтовые ящики на шарнирных подставках,
трехрукие с лысыми металлическими головками.
Мы подошли к ближнему.
- Послушайте, гражданин. - Виталий Андреевич в волнении поправлял на
переносице свои непредставительные очки с треснувшим стеклом.
Робот, поскрипывая своими металлическими протезами обошел вокруг
юрисконсульта и наклонился, подбирая осколки.
- Да чего разговаривать с этим чурбаном. - Алексей Кузьмич смело шагнул
в подъезд. Мы двинулись за ним следом.
Коридор, длинный как ночной кошмар, уходил в глубину здания. По обе
стороны - одинаковые двери через равные промежутки. Мы приблизились к одной,
и она сама распахнулась. Робот, точь-в-точь такой, какие были на улице,
посторонился, пропуская нас.
- Здравствуйте, - смущенно пробормотал Виталий Андреевич.
Робот лязгнул железными пятками, но ничего не ответил.
Скорей всего это была квартира. Мебели, правда, никакой не было, если
не считать гардероба, вделанного в стену прихожей. Но туалет и ванная
комната говорили за себя сами. Первым делом мы напились ииз-под крана.
О назначении других комнат судили по планировке: гостиная, столовая,
две спальни, детская...
Заглянули в другие квартиры: везде одинаково. Жилым духом даже не
пахло.
- Наверно, это вновь застроенные кварталы. Новоселы еще не вселились, -
предположил Алексей Кузьмич.
- Ну и отделочка здесь! - восхитилась Мария Антоновна. - Мы вот
вселялись: обои отклеились, паркет рассохся, канализация не подключена,
водопроводные краны еле держатся...
- На честном слове, - подсказал Алексей Кузьмич.
- Что "на честном слове"! - не поняла Мария Антоновна.
- Держатся на честном слове.
- Не понимаю я ваших шуток, - на всякий случай обиделась секретарша и
поджала губы.
Все мы поминутно раздражались, злились друг на друга без причины. От
голода нас просто мутило.
Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы случайно не обнаружили в
одной из комнат вделанный в стену пульт с кнопками. Наугад нажали одну из
них - тотчас из стены выдвинулся треугольный поднос. На нем была фарфоровая
чаша под крышкой, лежали нарезанные хлебцы. Мария Антоновна приподняла
крышку - одурманивающе сытный запах шибанул в нос.
Ели мы сидя на полу из одной посуды, руками выуживая куски. Было что-то
жареное. В дверях появился робот. Его плексигласовые глаза полезли на лоб от
изумления. Впрочем, скорее всего это вообразилось мне: на самом деле глазные
окошечки на его лице не могли перемещаться. Да и какое там лицо!
Электрический утюг и тот выразительней, чем этот пучеглазый стальной ящик
Нас разморило. Спать мы устроились на гопом полу. Благо было тепло.
Утром обнаружили, что после нашего пиршества никаких следов - все
прибрано: ни грязной посуды е остатками пищи, ни хлебных крошек. Пучеглазый
истукан был превосходным слугой.
Позавтракали мы тут же. Опять было что-то жареное и на второе кисель.
Весь день мы мотались по городу взад и вперед. Салились в любой из
автобусов и выходили из него где бог на душу положит. Везде одно и тоже:
благоустроенные, но необитаемые квартиры, вышколенные роботы. Приходило
время обедать, завертывали в любой дом и нажимали кнопки. Там, где застигал
вечер, устраивались на ночлег.
Так мы провели несколько дней.
Случайно мы угадали на загородный маршрут. Хватились, когда мимо окей
уже строчили аккуратные Столбики, обозначающие обочину.
Между остановкой, где мы высадились, и окраиной города лежала равнина.
Редкая, невысокая трава покрывала ее. Кой-где рябили невзрачные цветы.
- Пойдемте пешком, - предложила Мария Антоновна.
Было не позднее утро, и солнце не успело еще раскалиться. Нам
показалось заманчивым прогуляться пешком. Почва была скудная - гравий и
щебенка. Над цветами, жужжа, кружились насекомые.
Мы отошли уже порядочно, когда внезапно земля под нашими ногами
загрохотала. В испуге остановились. Потом разглядели: кажется, мы попали на
замаскированное летное поле. Большие металлические плиты с круглыми
отверстиями - в них проросла трава - устилали широкую полосу. Мы осторожно
пошли дальше. Звук собственных шагов пугал нас.
Внезапно завыла сирена. Невдалеке распахнулся бетонный люк - из
подземелья выползла ракетная установка. Острие иглы было нацелено в синеву
неба. Рядом с установкой мы сами себе казались муравьями. В полкилометре от
нас из земли высунулась вторая ракета, за ней еще, еще, еще... Весь город
был опоясан частоколом ракет. Вблизи вырос гигантский холм. Он оказался
ангаром. Добрый десяток самолетов е работающими двигателями выкатился на
стартовую полосу. Дальше еще холм, еще, еще... Рев двигателей оглушал.
Мы потихоньку, пятясь, отступили с полосы.
Минуту спустя страшилища-ракеты и ангары уползли в землю. Видимо, это
была учебная тревога.
Больше мы не стали рисковать, и по собственным следам возвратились к
автобусной остановке.
После завтрака мы сидели на полу, мешая роботу наводить порядок. Азарт
поисков у нас пропал, никуда не хотелось ни ходить, ни ездить. Алексей
Кузьмич машинально вытащил из кармана колоду карт. Рисованные атласные
картонки звучно захрустели в его руках.
- А не расписать ли нам пульку!
Все оживились. Понадобились карандаши и бумага. Трудно было
предположить, что среди голых стен может что-нибудь заваляться, но мы все же
начали поиски. И не напрасно. Во всех комнатах обнаружились пульты,
встроенные в стену у самого входа. (Удивительно, почему мы не замечали их
раньше.) Нажимаешь наугад любую кнопку, и из стены выползает застеленный
стол, диван, стулья - что душе угодно. Имей мы побольше терпения, уверен:
было бы и птичье молоко Письменные принадлежности, разумеется, нашлись.
Я принялся расчерчивать пульку. Кстати, это входило в мои обязанности и
там, на Земле, в моей однокомнатной секции на пятом этаже в типовом доме,
который запрятался среди кварталов нового жилого массива. Обыкновенно мы
собирались один раз в неделю, по субботам. Как и почему сколотилась именно
эта компания, сейчас уже и не вспомнить, но вот уже более пяти лет мы
сохраняем постоянство. Кстати, за это же время Виталий Андреевич сменил трех
жен. Несмотря на свой возраст - три года до пенсии - он мужчина еще в цене.
В его внешности есть какая-то особенная, притягательная для женщин,
аристократичность. Он всегда уравновешен и рассудителен, никогда не
действует наобум. Схватки с законом - сколько раз приходилось выступать
адвокатом треста в тяжбе с различными подрядчиками и заказчиками м с
частными домовладельцами - обыкновенно заканчивались в его пользу.
- Закон на стороне умных, - говорил он обычно в таких случаях.
Сейчас он раскидывал карты: кому первому сдавать. Выпало Марии
Антоновне. Секретарь-машинистка начала тасовать колоду.
На несколько дней мы обосновались в одном доме. Все шло превосходно,
лучше даже чем там, дома: не нужно было ходить на службу, вымучивать там
свои часы, страдать в ожидании субботы - с утра садились за пульку, а в
полночь расписывали.
Все вокруг стало привычным, я чувствовал себя почти совсем как дома.
Было бы совсем, как дома, если бы не окаянный робот. Едва мы садились за
стол, он становился за моей спиной и так истуканом торчал целый день. Почему
он выбрал именно меня! Терпеть не могу, когда кто-нибудь заглядывает в карты
и, тем более, лезет с советами. Часто, даже во вред себе, поступаю наоборот.
Хорошо хоть этот болван не суется с подсказками, только пучит стекляшки.
Хотел бы я знать, какого дьявола понимает в преферансе этот
квартирно-кухонный агрегат!
Прилично он вел себя только до поры. Сдавал Виталий Андреевич. Мария
Антоновна заявила семерную игру. Мы с Алексеем Кузьмичом оба завистовали.
Ход был мой. Я только собрался кинуть бубновую восьмерку, как из-за спины
протянулась металлическая рука и длинный палец робота ткнул именно в эту
восьмерку. Я отбросил его клюку и зашел с крестового короля. Алексей Кузьмич
уничтожающим взглядом посмотрел на меня.
- Хода нет - не вистуй.
Так и есть: крестовую даму я подыграл, еще одну лишнюю взятку Мария
Антоновна получила на раскладка - Алексей Кузьмич остался без одной. Он и в
другое-то время несдержан, а тут в самом деле получилось, как будто я
нарочно подсадил его.
- Кое-кому следовало бы не в преферанс играть, а в подкидного.
Подобное оскорбление я не мог стерпеть,
- А вы не жадничайте: у вас же вистов не было!
- Да если бы вы не пошли с короля... В преферанс играть, не в бабки -
думать надо!
- Это вам надо было думать, когда вистовали!
Наша перепалка закончилась как обычно: Алексей
Кузьмич в клочья изорвал всю колоду. Дома после таких "разрядок" мы
распечатывали новые карты, и игра продолжалась.
Здесь это была катастрофа. Другой колоды карт у нас не было. Не
сохранилось даже обрывков: пока мы с редактором многотиражки собачились,
услужливый робот подмел пол.
Мы обшарили все закутки, заглядывали в мусоропровод. Напрасно.
- Наверно, там всю милицию поставили на ноги, - высказал предположение
Алексей Кузьмич,
Да, в самом деле, - подумал я. - Четверо исчезли бесследно.
Представляю, какой тарарам поднят в моей квартира. Каждая пылинка
обследована. А впрочем... Кто, например, может хватиться меня! Вряд ли
Кто-нибудь скажет: "Опять с ангиной лежит". На том и успокоятся. Соседи!..
Так им и вовсе нет до меня дела. Вот если бы я позабыл завернуть кран в
ванной, тогда бы уж точно подняли тарарам - здесь, на Марсе, слышно было бы.
Я высказал свои опасения вслух.
- Должен же кто-нибудь обратить внимание, что исчез человек, нельзя
пропасть незаметно, - возразил Кузьмич.
Можно. Еще как можно.
- Пожалуй и меня не скоро хватятся, - поддержала Мария Антоновна. -
Дочь с мужем живут в другом городе, е сестрой мы месяцами не видимся. На
работе решат, что уехала к маме - я часто говорила, что у нее плохо со
здоровьем. Другое дело вас, - повернулась она к Виталию Андреевичу, -
молодая супруга заждалась, наверно...
- Да, да, конечно, - с вымученной улыбкой согласился юрисконсульт. Из
нас четверых он лучше других знал жизнь - двадцать лет прослужил в коллегии
адвокатов, - чтобы не быть наивным и поверить, будто молодая супруга на
самом деле станет его ждать. - Полугодовой отчет нужно будет подавать только
через двадцать дней.
- Двадцать дней! - Алексей Кузьмич подпрыгнул на стуле - Через двадцать
дней у меня путевка. В Кисловодск! Горит!!!
Ясно было: сложа руки, мы ничего не добьемся. Хорошо, хватятся нас,
начнутся розыски. Так кому же придет в голову искать пропавших на другой
планете! К тому же был ли это Марс, Венера или еще какая планета, может,
никому неизвестная вообще - мы и сами не знали.
- Единственная возможность - завязать контакты с разумными существами,
обитающими здесь, - высказал свое мнение юрисконсульт. - Судя по многим
признакам, их цивилизация опередила нашу. Они помогут нам.
Решили наугад выбрать междугородный маршрут и ехать, куда приведет
судьба. Возможно, в другом городе окажутся люди. На всякий случай запаслись
водой и пищей.
Автобус пересекал барханы. Вертлявые радарные установки бдительно
прощупывали мертвое небо над пустыней. Показались громады зданий.
Устрашающее однообразие коробок закрыло весь горизонт. На много километров
вокруг города протянулась цепочка холмов. Теперь алы уже знали, что прячется
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг