горло и проверяя акустику.
- Я - Тора Мбога, Председатель Комиссии по Контактам, и в настоящее
время возглавляю на Пандоре комиссию по расследованию инцидента, возможно,
связанного с прорывом биоблокады. Не буду сгущать краски, но имеется
потенциальная угроза инфицирования и распространения инфекции по всей
обитаемой части космоса. Мировым Советом было принято решение о закрытии
Пандоры и объявлении временного карантина на планете. Наша комиссия сейчас
проводит всестороннее исследование, но пока не может ни подтвердить, ни
опровергнуть имеющиеся опасения.
- О какого рода инфекции идет речь? - спросил Вадим Сартаков. - Мы
регулярно проводим вакцинацию - я имею в виду егерей. Поэтому из леса мы
вряд ли что могли занести на Базу.
Люди заволновались. Особенно возмущались егеря, которых сразу можно
было выделить из пестрой толпы по комбинезонам цвета хаки и испачканным
маскировочной краской лицам. Откуда инфекция? Из леса, вестимо... У нас
биоблокада выше неба, на заду места не найдешь для инъекции. Ни за что не
поверю. А помнишь, Курода, ты видел русалок? Ну и что? У тебя биоблокада
тогда истекла. А сколько таких случаев еще было? Вот и подцепил какой-нибудь
вирус... У нас Марта на посту. Марта, Марта, ты где? Отзовись! Ты-то почему
молчишь? Да не трогай ты женщину! Она не женщина, она эпидемиолог... Ну, ее
тоже нельзя обвинять - после УНБЛАФ заниматься эпидемиями - это все равно
что составлять астрологический прогноз. Что-то крутит Мбога... А что теперь
с нами будет? А какие симптомы болезни? Неудержимый словесный понос. Ну,
Ларни, тогда ты ее еще при рождении подцепил...
Мбога подождал, пока страсти немного поулягутся, и поднял руку, прося
тишины.
- Постараюсь ответить на стихийно возникшие вопросы. Источник
заражения - лес. Биоблокада здесь не помогает. Симптомы... Пока мы не знаем
симптомов. Знаем только последствия, но я уклонюсь от их описания.
- Летальные? - выкрикнул кто-то.
- Нет, не летальные, - успокоил Мбога.
- Почему не действует УНБЛАФ? - спросил Ларни.
- Потому что именно в УНБЛАФ вся проблема.
Зал замер.
- Источником возможного заражения является новый штамм так называемой
"бактерии жизни", входящей в прививочный комплекс УНБЛАФ, - сказал Мбога. -
То, что нас защищает, и стало потенциальным очагом опасности. Мы еще не
знаем в точности - что именно произошло и что именно происходит. Но в одном
уверены - причина в бактерии жизни.
- Сколько заболевших? - спросила Марта.
- Один, - ответила Хосико, - пока один.
- Но кто? Ко мне ни с чем серьезнее простуды никогда не обращались!
- По определенным причинам я не хотел бы называть его имя, - сказал
Мбога. - Но он не турист, а сотрудник Базы. Вернее, был им. Некоторое время
тому назад. Сошлюсь в своем нежелании раскрывать тайну личности... Тайна
личности.
- Что теперь будет с нами? - и это был вопрос вопросов, ответ на
который не знал даже доктор Мбога. Да разве бывают ответы на подобные
вопросы?!
Леонид Андреевич вздохнул и поднялся с пола. Неразрешимые вопросы были
его специализацией на этой встрече. Да и не только на этой.
- Плохой вопрос, - честно признался он этим людям, смотрящим на него...
по-разному. Кто смотрел с надеждой, кто с доверием, кто скептично, кто зло,
кто разочарованно. Горбовский внезапно понял, что они смотрят на него, как
дети, попавшие против своей воли в страшную беду, испуганные, потрясенные,
но все еще сохраняющие толику веры во всемогущество взрослых. Именно их он
хотел оберечь, предупредить, предостеречь. От чего? От того, чтобы не ходили
в лес без взрослых? - У меня нет на него ответа. Даже дети не должны его
задавать. Спросить нужно по-другому - что нам теперь всем делать? Я плохой
оратор и совсем никудышный проповедник. Может быть, сюда надо было прислать
проповедника или психолога, но сюда прилетели доктор Мбога и доктор Фуками,
наверное, самые лучшие специалисты по той проблеме, которая встала перед
нами. Давайте не будем торопиться, главное - не торопиться. Будем ждать и...
работать. У каждого из нас по-своему замечательная работа, у многих из нас
здесь есть друзья или близкие. Что еще можно предложить для счастья? Внешние
обстоятельства сложились пока не в нашу пользу, но нужно потерпеть. Не стоит
совершать необдуманных и необратимых поступков, за которые потом будет очень
стыдно. Я верю, что все обернется не самым худшим образом.
В зале поднялась маленькая худенькая женщина.
- Все это звучит прекрасно, Леонид Андреевич, - печально сказала она. -
Но кроме нас, взрослых, здесь оказались дети. Многие родители волнуются в
основном за них. Сейчас нам очень необходимы психологи, так как учительский
состав не справляется - обстановка нервирует, родители нервируют. Я понимаю,
что эвакуация с Пандоры пока невозможна, но и оставаться на Базе сейчас не
имеет смысла. Я бы предложила, если это возможно, переместить всех желающих
на Алмазный пляж. Там море, санаториумы. Получилось бы что-то вроде каникул.
- Я думаю, что это легко устроить, - согласился Горбовский. - Поль?
Мбога?
- Возражений нет, - покачал головой Мбога. - Нас это устроило бы
наилучшим образом.
- Я свяжусь с Алмазным пляжем, - сказал Поль. - После собрания прошу
тогда тебя, Лиза, тебя, Вадим, и... Где Робинзон?.. Ага, и тебя, Джек,
подойти ко мне, и мы все обговорим окончательно.
Хосико подошла к Горбовскому. Собрание, как таковое, закончилось. Люди
разбились на небольшие группки, обсуждая сказанное и предстоящий переезд.
Истеричных или просто нервных ноток в разговорах не проскальзывало, и Леонид
Андреевич мог быть доволен - невнятность угрозы отступила перед
актуальностью предстоящих технических и организационных задач. Первое
правило кризисной ситуации - займи людей.
- Вы хорошо сказали, Леонид Андреевич, мне понравилась ваша речь.
- Может быть, стоило выступить и вам, Хосико-сан?
- Нет, - улыбнулась Хосико. - Здесь должны были действовать мужчины.
Это Пандора, а не Земля, и разделение по половому признаку тут еще имеет
смысл.
- Да?
- Да, Леонид Андреевич, закон фронтира - у мужчин мужская работа, дело
женщин - предупреждать об опасности и прятаться с детьми за их спинами.
- Вы преувеличиваете, Хосико-сан, вы преувеличиваете, - сказал
польщенный Горбовский. Ему внезапно захотелось прочитать сочинение Поля о
знаменитом звездолетчике. Может быть, он не знает чего-то существенного о
собственной персоне?
4. Фуками
Вечером к побережью отправились первые дирижабли и вертолеты. На них
отправили детей вместе с учителями, а возглавил колонну Джек Робинзон.
Длинная цепочка грузовых и исследовательских дирижаблей в окружении
вертолетов являла собой зрелище феерическое, и многие на Базе вышли
посмотреть, как к горизонту тянутся серые туши, смахивающие на уверенных в
себе и всем довольных тахоргов, не обращающих особого внимания на вертких и
назойливых мух. На Алмазном пляже персонал санаториумов, изнывающий от
отсутствия туристов, готовился к приему населения Базы и по каждому
пустяковому вопросу связывался с Полем. Каналы планетарной связи оказались
переполненными; наконец, Поль, разозлившись, строгим голосом приказал
"прекратить" и перестал таскать с собой телефон. Не в последнюю очередь
из-за этого на Базу вернулась долгожданная тишина. Поль сновал по
территории, проверяя подготовку к эвакуации и с удивлением отмечая, что все
его штатные и нештатные проверки в конце концов оказались весьма полезными -
люди работали слаженно и спокойно. Учебные радиологические тревоги и
землетрясения, сотрясавшие Базу преимущественно в фантазиях П.Гнедых, были
гораздо более трудным испытанием.
Вконец изможденный Поль упал на порог гостиницы, где уже сидел Леонид
Андреевич, жевал травинку и с интересом наблюдал за уплывающими машинами,
пытаясь догадаться, какой из них управляет Шестопал.
- Тяжелая работа, - согласился с невысказанным мнением Поля Леонид
Андреевич. - Но вы справляетесь на "отлично". Даже на пять с плюсом.
- Шутите, - простонал Поль, вытягивая ноги и потирая колени.
- Ни в коей мере. Для меня было удовольствием наблюдать за вами, Поль.
В конце концов, испорченные внезапными учебными тревогами ночи окупились
целиком и полностью. А мы еще ругаем инструкции!
- Я не ругаю инструкции, - возразил Поль. - Я их исполняю. А где
глубокоуважаемый доктор Мбога?
- Глубокоуважаемый доктор Мбога готовится к разворачиванию
генодетектора. Он пленил много рабов, и теперь они без устали поклоняются
механозародышам.
- Атос занимался механозародышами, - печально сказал Поль. - Он
испытывал их на Земле. Правда, ему не повезло, они наткнулись на старые
склады с оружием... Атосу почему-то часто не везло... Словно что-то не
складывалось, не соединялось. Работало, но часто ломалось.
- Помните, Поль, вы как-то сказали: жаль, что Атос мне не понравился? -
внезапно спросил Леонид Андреевич.
- Да, помню. Но тут нет ничего страшного - вовсе не обязательно, чтобы
мои друзья всем нравились... То есть, я хочу сказать... - смутился Поль.
- Нет, нет, вы все правильно говорите. Все мы люди и все мы разные. Но
вы были неправы в том, что он мне не понравился. Штурм Владиславы, штурм унд
дранг. Мне понравился Атос, он был молод и яростен, мне не понравился я сам.
Видите ли, Поль, пожалуй, именно там, стоя по пояс в бурлящей нефти на
Владиславе, я спросил себя - неужели это самое важное и интересное в моей
жизни? Может быть, кто-то во мне или вне меня, как Сидоров, постоянно берет
управление на себя и совершает очередной штурм унд дранг на очередную
Владиславу, хотя больше всего мне хочется... Хочется. Вот вопрос - а что мне
хочется?
- Вам хочется, чтобы всем было хорошо, - предположил Поль.
- Всем хочется, чтобы всем было хорошо, - пожал плечами Горбовский. -
Вполне понятное и обыденное желание в наше время.
Мимо, кряхтя и потея в прохладе ранней ночи, двигались две неразличимые
личности, толкая перед собой большой и, чувствовалось, очень тяжелый шар.
Перед крыльцом они остановились.
- Далеко еще? - посочувствовал Леонид Андреевич.
- Далеко, - подтвердили из тьмы.
- Может, помочь?
- Спасибо, мы сами. Доктор Мбога обещал каждому по шоколадке, - в
темноте рассмеялись.
Песок заскрипел и тени двинулись в дальнейший путь.
Поль внезапно беспокойно зашевелился.
- А вы, Леонид Андреевич, случайно не знаете Сашу Костылина?
- Нет, кажется, нет. Во всяком случае - не помню.
- Как-то интересно получается - вы практически знакомы со всей нашей
командой из Аньюдинского интерната. С Генкой-Капитаном, то есть - Геннадием
Комовым, с Атосом, со мной. Один Лин выпал из поля зрения. Хотя это и
понятно - он с Земли редко выбирается. Для него самое важное остается на
Планете. Это только мы - беспокойные скитальцы Мироздания.
- Мне тоже раньше казалось, что главное остается на Земле, - сказал
Горбовский. - Пока я не осознал, как много людей живут на Периферии. Земля -
дом, Земля - это важно, но не одна она делает нас людьми. Хотим мы этого или
не хотим, но мы превращаемся в космических скитальцев, наподобие тех же
Странников, которые не только странствуют, но которые еще и странные. А
поэтому мы должны измениться. Нельзя сменить среду обитания и не измениться.
Ведь что, например, показывает нам Пандора?
- Лес, охоту, море, - предположил Поль.
- Вот. Лес, охоту и море - стандартный набор хомо сапиенса. Мы выбираем
то, что нам привычно, но почему бы остальному не начать приспосабливать нас
к себе?
- Вы имеете в виду наши, гм, проблемы?
- Да, Поль, да. Что-то должно было случиться, потому что всегда что-то
случается. Я не верю в глобальные катастрофы и в глобальные эпидемии, но я
верю, что человек - как вид - меняется. Пока тихо и незаметно, а может быть,
и втайне от самого себя, но меняется.
Где-то внутри Поля заорал сигнал вызова, и от неожиданности П.Гнедых
подпрыгнул.
- Черт! Где же он? - зашарил Либер Полли по многочисленным карманам
комбинезона, в которых нечто гремело, звенело, шуршало. - А, вот... Слушаю,
Джек. Хорошо... Хорошо... Понял. Я тебе советую найти Казменко, он должен
быть в курсе... Готовятся? Ну еще бы! Ладно... Великолепно... Да, рядом. Так
и передам... От Шестопала лично. Конец связи.
- Летят?
- Летят и пока без приключений. Шестопал только по вас соскучился,
Леонид Андреевич.
На Базе наконец зажглось освещение. Тьма слегка рассеялась, и теперь
был ясно виден масштаб развернувшейся деятельности. Киберуборщики бестолково
слонялись среди ящиков, снятых ложементов, замененных на более практичные и
вместительные лавки. Слонялись, не имея распоряжений - что со всем этим
делать и куда все это нести. Некоторые клумбы были непоправимо вытоптаны, а
некоторые даже вскопаны. На Базу легла печальная тень эвакуации.
- Пойду, - вздохнул Поль и поднялся, - сделаю полезное дело -
перепрограммирую наших уродцев, а то сил нет смотреть на этот бардак.
- Я помогу, - предложил Горбовский. - Давно я не перепрограммировал
уборщиков. Вот, помнится, лет пять тому назад...
Поль и Леонид Андреевич переоценили свои силы. Уборщики в руки не
давались, зло шипели и норовили схватить за ботинки, при этом не отпуская
уже взваленный на себя хлам. Пришлось припирать их по одному к стене ангара,
где Горбовский придерживал манипуляторы, одновременно уворачиваясь от пинков
голенастых ног, а Поль ковырялся в панели управления. Затем по его команде
Леонид Андреевич отпускал кибера, тот какое-то время стоял спокойно,
переваривая новое задание, и на невероятной скорости кидался выполнять. Слух
о ловле уборщиков распространился по Базе, и посмотреть на это собрались все
временно свободные от работ. Наконец, сердобольные шутники не выдержали вида
мучений высокого начальства, оттеснили Поля и Горбовского от визжащего
экземпляра, категорически не желающего сменить программу и жутко искрящего,
и сами взялись за дело. Высокое начальство посчитало свой долг на сегодня
исполненным и отбыло ко сну. В эту ночь Леонид Андреевич не просыпался, но
ему снились непоседливые киберы.
Мбога выспался прошлой ночью, а навыки охотника и зоопсихолога помогали
легко преодолевать сонливость, возникающую в самую глухую предрассветную
пору - часа в четыре по стандартному времени. Период вращения Пандоры был
близок к земному, поэтому здесь не приходилось вводить суточные поправки, от
которых, несмотря на быструю адаптацию, слегка путалось в голове, а организм
отказывался верить в существование 26 часов по местному времени. Соседство
пылевых облаков в этой части Галактики и новолуние превращали ночь в тьму
египетскую и заставляли большую часть ночи поддерживать освещение Базы,
превращающее ее в яркую новогоднюю елку посреди мрачного и непроглядного
лесного океана.
Доктор Мбога прекрасно помнил, что это такое - ночь в лесах Пандоры.
Это вой и рев неведомых животных, вступивших в смертельную схватку, это шум
и треск деревьев, которым надоедало за день прикидываться флорой, и они
решали прогуляться до ближайшего болота уже в качестве фауны, это ночные
летуны, стремящиеся на малейший проблеск света, по сравнению с которыми
земной таежный гнус, даже если его увеличить до размеров голубя и вооружить
хваткими челюстями и когтями, выглядел бы невиннейшим созданием во всей
обитаемой Вселенной. А еще - неизвестность, от которой не спасают даже самые
мощные дезинтеграторы, легко прокладывающие просеки в направлении любого
подозрительного шума. Неизвестность, потому что даже сейчас, после стольких
лет изучения Пандоры, нельзя точно составить каталог ее животного и
растительного мира. Там, в лесу, нет устойчивых и неизменных мест, и вместо
хорошо знакомой и облюбованной полянки можно легко натолкнуться на глубокое
горячее озеро, в котором что-то тебя ждет и надеется, когда ты опустишь в
него свою руку или ногу, вцепиться мертвой хваткой и не отпускать ни при
каких обстоятельствах. А ведь людям потом пришлось отказаться от
дезинтеграторов, быстро ставшими оружием не только реальной защиты, но и
психологической, так как каждый считал своим долгом и обязанностью разложить
на атомы любой подозрительный шум, не дожидаясь визита ракопаука или
волосатика.
Хорошее было время. Время штурма и натиска, по терминологии Бадера.
Молодость и время веры в то, что завоевание и покорение очередной планеты
принесет человечеству в целом неизъяснимое удовольствие и счастье. Потом это
проходит. Проходит даже в масштабах всего человечества - и вот уже романтика
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг