- Да бросьте вы тратить время на чепуху! Всем известно, что осьминог
говорить не может. Нет у него органа для этого. Идемте лучше со мной...
Она не закончила фразы... Из аквариума прозвучало:
- Да.
Людмила Николаевна уставилась на осьминога, который еще больше выпучил
глаза и приподнялся на щупальцах. Верхние его "руки" аркой загнулись вокруг
головы.
- Черт возьми, - сказал Валерий, - может быть, у вас есть все основания не
верить мне. Но это все-таки он говорит.
- Похоже... - прошептала женщина, не в силах поверить своим ушам.
Она подошла ближе к аквариуму и заметила, как из пульсирующей воронки
животного вырвалось несколько пузырьков воздуха.
- Может быть, он производит звуки воронкой, как дельфин дыхалом? -
предположила она вслух.
- Да, - послышалось опять, и в такт слову раздалось бульканье воды.
- Но как же он мог научиться разговаривать, понять значение слов?
Чертовщина какая-то! - сказала Людмила Николаевна, глядя то на осьминога, то
на Валерия. - Да мы бы с вами, мы, люди, находясь в плену у иных существ, не
смогли бы так быстро понять их язык!
В глазах осьминога появилось какое-то новое выражение, но оно промелькнуло
так быстро, что Валерий не мог определить, что оно означает.
- Нам, людям, во многое трудно поверить потому, что мы слишком часто
ошибаемся, - проговорил он, раздумывая. - Впрочем, причина всего не в
недоверчивости, а в нашем высокомерии...
Он посмотрел на Мудреца. Осьминог втянул присоски, и теперь щупальца
казались совсем гладкими, округлил мантию и приподнял ее над головой
капюшоном. Людмила Николаевна тоже наблюдала за октопусом. Она предложила
Валерию:
- Давайте зададим ему новые вопросы, на которые бы он ответил другим
словом. Валерий согласно кивнул и спросил:
- Ты сыт. Мудрец, и я могу съесть всех крабов?
- Нет, - отчетливо прозвучал ответ. - Нет! Нет!
Людмила Николаевна, не в силах ни на миг отвести взгляд от Мудреца,
нащупала кресло и опустилась в него. Она могла произнести лишь одно слово и
бесконечно повторяла его:
- Невероятно, невероятно... VII
Людмила Николаевна и Валерий на время перестали заниматься с дельфинами,
придумав для себя оправдание, что животным необходимо отдохнуть. Вниманием
людей завладел Мудрец - его гибкие ловкие щупальца с коричневыми пятнами и
четырьмя рядами присосок, прозрачные сердца - обычное и жаберные, - двулобая
голова - такой вид ей придавали увеличенные глазные выступы и два белых пятна.
Люди могли бесконечно наблюдать, как Мудрец меняет облики, иногда неразличимо
сливаясь со средой. Достигал он этого разными способами: и распластыванием или
изгибанием тела, и маскировкой глаз, пятнистостью, бугристостью, а в некоторых
случаях использовал подручный материал. Когда люди играли с ним в прятки,
Мудрец подымал со дна аквариума камни и держал их перед собой, закрывая
блестящие зрачки.
- А ведь он по крови аристократ, - как-то сказал Валерий, любуясь
осьминогом.
- Что вы имеете в виду? - рассеянно спросила Людмила Николаевна, обдумывая
вопросы, которые задаст Мудрецу.
- Я недавно прочел, что у осьминогов кровь голубая. В ней содержится не
гемоглобин, а гемоцианин, растворено не железо, а медь. Она-то придает крови
синеватый цвет. Так что его можно называть "ваше величество" или "ваше
сиятельство", а еще лучше - "ваше мудрейшество".
- Да, - прозвучало внезапно.
- Ого, у тебя есть фамильная гордость? - изумился Валерий.
- Бросьте развлекаться, - оборвала его шутки Людмила Николаевна. - Время
сейчас имеет для нас большую цену, чем мы предполагаем. Вы уже забыли, на
какой вопрос он ответил своим "да"?
Но Валерий шутил не ради веселья, он хотел заглушить какую-то неосознанную
тревогу, пришедшую неведомо откуда и по какой причине. А в последнее время
появилось еще что-то. Казалось, будто чья-то чужая враждебная сила вторглась в
его голову и давит на мозг, мешает думать. Он постоянно ощущал это давление.
- Мудрец, если мы правильно поняли, ты научился человеческому языку,
слушая наши разговоры? - спросила Людмила Николаевна.
- Да.
- Ты понимаешь все, что мы говорим?
- Нет.
- Все, что мы говорим дельфинам?
- Да.
- И еще больше?
- Да.
- Ты знаешь, что означают слова: люди, море, пища?
Осьминог молчал.
Людмила Николаевна несколько раз повторила свой вопрос, но восьмирукий не
отвечал.
- Может быть, нельзя в одном вопросе объединить все эти слова? - догадался
Валерий и спросил:
- Ты знаешь, что означает слово "люди"? Тотчас послышался ответ:
- Да.
- А "пища"?
- Да.
- Море?
- Нет.
- Но это же очень просто. Море - это все, что за стенами нашего дома,
там... - он сделал выразительный жест. - Теперь ты понял слово "море"?
Попробуй повторить его.
- О-о-о, - с бульканьем произнес осьминог. И одновременно Валерий четко
услышал свой собственный голос, повторяющий: "море".
- Вы тоже слышали? - повернулся он к Людмиле Николаевне.
- Что именно? Как он протянул "о" или как вы произнесли "море"?
- Сколько раз я сказал "море"?
- Вы как ребенок. Оставьте на время шутки.
- Поверьте, я не шучу. Это очень серьезно. Ответьте, пожалуйста, - он
сказал это почти умоляющим голосом, - сколько раз я сказал "море"?
- Два раза, конечно.
"Плохо. Потеря самоконтроля или еще хуже, - думал Валерий. - Второй раз я
произнес его не потому, что хотел произнести, наоборот - вопреки себе. Если
эта психическая ненормальность вызвана давлением, радиацией, температурой -
полбеды..." Он чувствовал все время в себе присутствие чужой сковывающей воли,
боролся с ней. Наконец повернулся к Мудрецу:
- Слушай внимательно. Ты знаешь, что где-то здесь близко находятся другие
люди? Здесь, в море, за стенами дома?
- Да.
- Они воздействуют на дельфинов? Валерий хотел уточнить: "Понимаешь
меня?",
но Мудрец ответил на его вопрос раньше, чем
услышал следующий:
- Да.
- Ты уверен, что это люди? Люди?
- Да. Да.
Люди, всегда люди. Во всех мрачных загадках. Каждый раз, когда мы думаем,
что имеем дело с природой... Когда подозреваем солнечные вспышки, микробов,
землетрясения, насекомых. змеи, крокодилов... Когда же все мы поумнеем, станем
нормальными хотя бы настолько, чтобы охотники не охотились друг за другом,
чтобы человек не восстанавливал против другого человека то, что обрушится и на
него, чтобы умирающие не умертвляли друг друга?
Валерий чувствовал: еще немного - и его голова расколется от боли и
постороннего присутствия, как перезревший орех. Он даже не мог определить, то
ли думает обо всем этом потому, что ему приказывают думать, то ли
сопротивляется приказу. Взглянул на растерянное, отупевшее лицо Людмилы
Николаевны. "Может быть, и она испытывает то же самое? Надо спросить... О чем?
Ах, да, о чужом воздействии... О тишине за окнами "колокола". О вечной ночи
морского дна... А плески волн где-то бесконечно далеко - там, где звонят
телефоны и кричат чайки... О чем я хотел спросить?"
Он услышал знакомый призывный свист, стон, плеск... Попытался сообразить,
не чудится ли это ему, но увидел, как Людмила Николаевна распахнула дверь в
коридор. Звуки стали громкими. Валерий бросился за ней в дельфинарий. Уже с
порога увидел Актрису, ее голову с блестящим глазом, чуть приподнятую над
водой. Она лежала на боку, казалось, сейчас призывно замашет ему грудным
плавником: давай поиграем в мяч! Но что-то в позе дельфинки было необычным,
настораживало. То ли опущенный хвост, то ли неподвижность ее плавников...
Валерий почувствовал беду еще прежде, чем услышал отчаянный крик Людмилы
Николаевны:
- Она умирает! Дельфинка чуть-чуть приоткрывала клюв, приглушенный свист
вырывался из дыхала. Она то высовывалась из воды, то опускалась.
Теперь Валерий разглядел, что Актриса не плывет, а ее поддерживает на
поверхности Пилот. Иногда показывалась часть его головы, слышался
пронзительный призывный свист.
- Звоните Славе, скорее! - попросила Людмила Николаевна.
Валерий бросился в коридор и остановился от неожиданности. Навстречу ему,
оставляя мокрые следы на линолеуме, ковылял на своих щупальцах Мудрец.
Валерий пропустил нового помощника к Людмиле Николаевне и поспешил к
телефону. Снял трубку, но гудка не услышал. Он постучал по рычагу, убедился,
что телефон бездействует, и побежал обратно, к дельфинарию.
Осьминог стоял над бассейном, недалеко от двери, устремив неподвижный
взгляд на Актрису, и постепенно менял цвет - розовый на серый в крапинку. Его
длинные верхние щупальца то вытягивались, то скручивались, словно он не мог
прийти к решению, бросаться ли на выручку.
- Сюда! Сюда! Ко мне! - звала дельфинов Людмила Николаевна.
Пилот подтолкнул к ней безжизненное тело своей подруги, издал резкий
свист, вой и встал в воде вертикально, работая хвостом. Он посмотрел на
Людмилу Николаевну, на Валерия, будто прощался с ними. Его глаз остановился на
осьминоге, выражение изменилось. Блеснула и погасла ярость. Прежде чем Валерий
успел позвать дельфина, тот опустился в воду, быстро поплыл к тому месту, где
стоял осьминог. Людмила Николаевна замерла, ее лицо свела судорога боли.
Раздался гулкий удар - это Пилот изо всей силы ударился головой о
пластмассовую стенку.
Его отбросило назад, все рыло было разбито. Воя, дельфин снова ринулся на
стенку, ударил в место переплетения опор. Кровь залила ему глаза, он ничего не
видел. Замер в "позе тоски" - с изогнутым вниз хвостом, на боку. Затем очень
медленно поплыл в свой последний путь - по кругу. Его глаза были закрыты.
- Пилот! - позвал Валерий, шагнув к ограждению бассейна, готовясь прыгнуть
и плыть к
дельфину.
Внезапно он почувствовал, будто что-то держит его ногу. Взглянул вниз и
увидел щупальце, обвившееся вокруг ноги. Это осьминог удерживал его от прыжка
в бассейн. Прозвучал голос Людмилы Николаевны. В нем было столько
безысходности и горя, что Валерию его собственное огорчение показалось мелким
и незаметным.
- Пилота уже не спасти...
- Не может быть...
- Для этого надо было спасти Актрису. А она умерла. Он не переживет...
Если не дать ему умереть сейчас, агония будет еще ужаснее...
По лицу женщины текли слезы, она даже не пыталась их сдержать. Валерий
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг