небольшой конверт без надписей, штампов и марок. И даже не там, а, строго
говоря, где-то в прошлом, в том импульсе, который привел к моему порогу
пожилого мужика в старомодном макинтоше.
Почему же я ничего не стал выяснять, а безропотно помчался под
генератор испорченного времени? Ухватил счастливый шанс, да?
Верно, ухватил - только я его или он меня? И теперь волнами набегают
мысли о несправедливости игры, где нельзя взять ход обратно.
Нет, пока ни о чем не жалею. И все-таки...
И все-таки интересно представить себе цивилизацию с иными законами
развития. Сделал что-нибудь не то, стер и действуешь по-новому. Меня это
давно интересовало, но, как бы сказать, занаученно, а по-человечески,
пожалуй, впервые.
Теперь я вроде бы понимаю старика Рокотова с его бесконечными
историческими вариантами. Мне кажется - понимаю.
Стер и действуешь по-новому... Ну конечно, причинность - к черту. Из
стремительного вектора она превратится в гибкую самозахлестывающую кривую.
Можешь хоть перепоясаться ею, и никого она больше не проткнет своей
стальной неизбежностью. Вроде неплохо. Обычно ведь не успеваешь сделать
чистовик своей жизни, а тут - пожалуйста, переправляй сколько угодно, твори
себя ангелом.
Но с другой стороны, раз стер, два стер - что же останется от
подлинника? Возникает проблема отождествления - похлеще, чем при пересадке
мозга. Но это еще полбеды. С моральными неувязками мы бороться научились.
Одно назовем предрассудком, другое - пережитком, и сразу полегчает.
А вдруг кто-то другой станет переигрывать твое прошлое, скажем, даже
по весьма высоким соображениям - необходим такой-то процент людей с
такой-то биографией. Раз - и ты из вполне благополучного человека
превращаешься в последнего забулдыгу, причем сам ничего особенного не
замечаешь, для тебя все идет как бы естественным
путем. Ты ведь сам голосовал за то, что перечеркнутого прошлого просто
не существует. Вот и радуйся - тебя сочли достойным преобразования во имя
общего блага. Впрочем, общего или не очень общего - это тоже не твоего ума
дело. Да и какой у тебя теперь ум...
Н-да! И сидел бы в этом мире некто, насильственно обеспрошленный,
размышляя о благословенной жизни с одной-единственной траекторией.
Но все-таки интересно. Отличное название всплыло - вариантная
цивилизация. Или еще - автокорректировочная... Да здравствуют научные
термины!
А как такую цивилизацию устроить? Может ли она возникнуть естественным
путем, хотя бы из желания природы поиздеваться над собой и своими законами?
Забавно было бы установить, что Господь - немного мазохист.
Подтасовывая прошлое, платим будущим - вот что правдоподобно... Надо
посерьезней обдумать.
Пока же приходится решать более суровые задачи. Финская кухня - брать
или не брать. Если возьму, то погорит магнитофон. На кой дьявол нужен
второй? Разве мало двух телевизоров? Пустил одного пожирателя времени в
комнату, а другого на кухню, только туалет еще не оборудовал этим окном в
большой мир.
Однако, редкая удача - подхватить такого японского красавца по такой
мизерной цене... Но и кухня - класс...
Ладно, подумаю. До утра времени хватит.
* *
Вызвал шеф - надо оформляться в командировку. Очень хорошая
конференция, но пять дней, черт побери, целых пять дней!
Все шло слишком гладко, и вот сбой за сбоем. Стал отказываться -
дескать, и мне ехать не с чем, и слушать там особенно нечего...
- Позвольте, - заволновался шеф, - а наш доклад?
Доклад посылали заранее, оно верно, и на конференцию эту попасть
хотелось. Тогда хотелось. А сейчас, похоже, - мелочь все это. Шеф намерен
показать, что он умнее Иванова-Петрова-Сидорова, но я-то за что должен
расплачиваться?
Будет драчка за какие-то несущественные поправки. Выиграю - шеф на
коне, проиграю - сошлется на мою неопытность. Надоела эта однолинейная
игра.
- Вам обязательно следует там появиться, - говорит шеф. - В ваших же
интересах!
Господи, ну до чего ж все заботятся о моих интересах, до чего точно их
знают...
- Понимаю, - уныло отбиваюсь я, - но самочувствие заело.
- Не знаю, Ларцев, что вас там заело, - слегка повышает он голос, - не
знаю, но вы стали заметно пассивней. От вас тень осталась. А с докладом
скандал получится. Я бы сам поехал, но никак не могу, дела не отпускают...
Знаю про дела, все знаю. Внучка в больнице, и трепещущему деду не до
конференции. И не поедем - что с того? Неужели наука остановится?
- Очень вас прошу, Эдуард Петрович, - соберитесь с силами, а? Надо
ехать, понимаете, надо!
Но я уже настроился на роль чеховской Мерчуткиной - здоровье никуда, и
вообще...
Шеф по-настоящему разозлился. На моих глазах многоэтажное здание наших
отношений покачнулось и дало трещину.
- Раз так, Эдуард Петрович, - изображая стальной голос и похрустывая
пальцами, начал шеф, - я вынужден как руководитель распорядиться...
- А я с завтрашнего дня на бюллетень собирался...
Он хмыкнул и осекся. Административный порыв наткнулся на непреодолимую
в своей банальности запруду.
По его взгляду я понял, что пожалею об этой победе. Ему кажется -
пожалею.
С другой стороны - что я творю? Из-за двух с половиной сотен карьеру
ломаю. Разве они не подождали бы, не обошлись бы без меня на Старой
площади.
А вдруг, нет? Может, их ставки не предусматривают всяких
прогулов-отгулов и прочего филонства. Скорей всего - так.
И все же, что я творю?
* *
Бюллетень мне Валик организовал по дешевке. Заодно поделился
некоторыми опасениями. Вот оказывается в чем дело, вот чего он хотел!
Выходит - по Татьяниным наблюдениям - младшая ее сестра слишком часто
с Игорем встречается. Из-за этого в рокотовском семействе получилось
изрядное волнение - глупейший казус втискивался в их спланированную и, в
общем-то, уютную жизнь. Разумеется, я узнал обо всем в последнюю очередь.
От меня утаивали, а Валик теперь в роли друга душевного глаза мне раскрыл.
Но делать-то что? Пойти к Наташе и напрямую высказать претензии?
Глупо. Засмеет меня и зафыркает насмерть.
Я ведь понимаю, что мягкий ее отказ - тогда, в то воскресное
мартовское утро - вовсе не от наследственной практичности. Не уверена она,
вот в чем дело. Ни в себе, ни во мне не уверена, и не хочет делать шаг,
который тут же придется переигрывать. Похоже - по неуловимым почти штрихам
- Наташа сожалеет о своей решимости в ту мартовскую ночь. И не хочет
усугублять... Я понимаю.
С Игорем поговорить? Еще примитивней. Что я ему скажу - не суйся к
моей общепризнанной невесте? А он в ответ какой-нибудь свой образ выдаст.
Падай, скажет, общепризнанный жених, зажмурившись или как там тебе угодно,
падай вверх или вниз, но не мешай людям жить. Или еще хуже - не я, скажет,
к ней лезу, а она ко мне, ибо ты, Эдик, становишься потихоньку собственной
плоской проекцией, а ей, должно быть, человек нужен...
Неужели нет выхода? Логика восстает. Она у меня профессиональный
повстанец и умелый палач по совместительству, моя бедная вечной спешкой
приплюснутая логика.
Она восстает против шефа, считающего, что от меня осталась одна тень.
Ошибочно считающего, ибо по избитым литературным канонам я как будто продал
тень - современный шлемилевский вариант. А по житейским - еще проще. Тень
при мне, слишком при мне, слишком материальна и стремительно повышает наше
общее благосостояние.
Логика восстает против шефа, против Игоря и Наташи с их вроде бы
бессмысленными отношениями, против старика Рокотова с его изнурительными
копаниями в предвоенных днях - против всех, кто более или менее близок мне
по духу, в чем-то близок, пусть мне лишь кажется, что близок, не в этом
суть.
Важно, что она премудро молчит, отворачиваясь и делая вид, что ничего
не происходит, молчит, когда я пользуюсь услугами Валика и выслушиваю
поучения Потапыча, прогуливаюсь под издавна бесполезными часами и в
полседьмого извлекаю из почтового ящика научно не обоснованные конверты.
Она, не поперхнувшись, съедает ненужный доклад на представительной
конференции и отплевывается от размышлений о дикой временной петле,
переиначивающей
прошлое.
Сейчас не философствовать бы попусту, а возопить. С Игорем, например,
выйти на дуэль. А потом валяться на окровавленном снегу, благословляя
Натали и с трудом отвечая на сочувствия месткома в лице Ларисы Карпычко и
настойчивые расспросы сотрудников угрозыска.
Порвать бюллетень, умчаться на конференцию, совместный с шефом доклад
снять - будь что будет! - и выступить со своими путаными тезисами. Пусть
скандал, пусть. Шеф попыхтит-пошумит и отстанет. Он поймет, точно знаю -
поймет и правильно оценит.
Ну!?
Нет, ничего не выйдет. Конверты не дадут. Они такие.
* *
Никогда не предполагал, что добывание вещей поставлено чуть ли не на
индустриальную основу. Казалось бы, чепуха - заполнить небольшую комнату и
кухоньку удобными и полезными предметами. Но, поди ж ты!
Торжественный въезд импортной стенки обошелся в месяц дежурств и
две-три недели непрерывной беготни по складам и магазинным закуткам.
Привыкаю расплачиваться временными промежутками разной длительности.
До конца своих дней не забуду операцию "Кафель". Три вечера кухарничал
и подливал в стаканы. Правда, мастер, элегантный брюнет, соскочивший с
экрана двадцатых годов, поработал на славу - цветные витражи, да и только!
Он был уверен, что я недавно переехал в квартиру, что старый хозяин со
свинскими наклонностями оставил мне тяжкое наследие, что Матисс очень
недурно оформил капеллу в Вансе. С удовольствием поговорили с ним о будущем
электронно-вычислительных машин. Оказалось - он хороший кибернетик, а
кафель - это его, так сказать, конверты в
полседьмого вечера.
А вообще, спасибо Валику. Что бы я делал без его сверхмощной системы
звонков? Но самое большое, чем он мне удружил, - книги. До многого так бы и
не дошли руки. А теперь стоит только потянуться... Где он их добывает?
Цены, конечно, бешеные, но большинство книг я нигде и ни по каким ценам
раньше не видел. Что ж, начитаюсь вволю. Хотя и некогда.
И с Наташей увидеться некогда. А может, и незачем.
И бумаги пылятся без толку.
Дикий какой-то месяц. Одно лишь открытие - вещи едят время.
Теоретически почти тривиально, но каково видеть на практике, той, которая
всеобщий критерий, видеть вблизи, что вещи - хроноядные животные. Особый
отряд, который по ошибке относят к неживой природе.
Но вроде бы все потихоньку налаживается. Скоро прикрою эту
утомительную карусель. Переведу дыхание и возьмусь за дело. Пора! Выдержать
бы недельку-другую, и точка.
И зачем я напихал хрусталя - фруктовницу с целым выводком стаканов -
на центральную полку? Валик говорит: модная необходимость, людей по-людски
принимать сможешь. А я полагаю - люди и из двадцатикопеечного стекла
неплохо употребляют. А книги опять девать некуда.
* *
Тошно... Какое-то дрянное тягучее состояние, словно плаваешь в луже
синтетического клея. Плевать на себя хочется.
Ничего не лезет в голову, тем более наука.
Два события, внешне малозначительных, перетряхнули меня, чуть
наизнанку не вывернули.
Сначала вышло так. Возвращаюсь с дежурства под часами, небрежно швыряю
конверт на стол и иду варить кофе. Через полчаса вскрываю конверт и
обнаруживаю кучу бумажек вместо одной - четыре новеньких червонца и одну
примятую пятерку. Тьфу ты, ну-ты!
В чем-то ошибся, может, не достоял минуту? Или оделся не так?
Ну конечно, рубашку пижонскую нацепил - на днях случайно взял в
комиссионке. Вся площадь пялилась на меня из-за этой рубашки. А Они просто
вычли из зарплаты. Хоть бы выговор какой дали, а то - бабах без
предупреждения.
Плевал я на пятерку, но обидно. Целый час прообижался, ходил из угла в
угол, а точнее - топтался посреди комнаты, потому что углов в ней не
осталось. Заняты все углы. Топтался и думал: что делать, что делать...
А вдруг эти выплаты вообще прекратятся? И стало страшно. Куда мне,
соблазненному, на одну зарплату тянуть!
Потом пришла злость - неужели я целый час из-за поганой пятерки
промаялся? Вместо того, чтобы горы ворочать - с моей-то головой! -
размениваюсь на такое дерьмо. Схватил с полки здоровенную хрусталину и
грохнул. Полегчало.
Сел за стол. На бумагах - слой пыли, тоненький такой слой. Протер
пальцем дорожку на стекле, а дорожка никуда не ведет, оборвалась на краю
стола. Пытаюсь сосредоточиться.
И тут звонок. Не сомневался - это Они. Если б знать...
Бросился, открыл, а за порогом - учтиво оскаленная морда Валика.
Ну, достал он мне эту дурацкую, ни для чего не годную стенку, достал!
И что же, будет он теперь вечным моим гостем? К тому идет...
Валик, не поздоровавшись, проскочил прямо в комнату и запричитал над
красиво разбрызганными по ковру осколками убиенной хрусталины:
как-же-тебя-угораздило-как-же-тебя-угораздило-как-же-тебя...
Минут через десять я его выпер. Нет, чтоб просто послать подальше, а с
вздохами, с ужимками, поглядывая на часы и сметая невидимые пылинки с
новюсенькой суперсофы, стоившей восемь с половиной дежурств. Он немного
упирался, хотел что-то предложить, шебуршал по карманам и строил обиженные
физиономии, но потом до него дошло. Он слегка подпрыгнул, осветился
неподдельным сочувствием, стал облизываться, подмигивать и обещать нечто
необычайно французское. И сразу исчез.
Если б так! Через полчаса, когда я сидел на кухне и, уставившись в
телевизор, жевал сухую колбасу с венгерскими огурчиками, снова задзинькал
электрический колокольчик. Я вздрогнул, очередной огурец заскользил по
желтому пластику пола. Это, конечно, Они - кто ж еще? Пора выяснять
производственные отношения.
Открыл и, не выдержав, коротко матюгнулся сквозь зубы. Возвратился
Валик. Оказывается, бедняга продежурил все это время в подъезде и,
убедившись, что моей нравственности никто не спешит нанести урон, решил
обговорить два дела. Я думал, прямо на пороге и выскажется. Но нет, на этот
раз он уютно устроился в кресле.
Первое дело - подписку Стендаля можно взять примерно через неделю, сто
двадцать - дороговато, но, как говорит Валик, не слишком дорого. Думаю, что
сам он перехватил эту подписку рубликов за 80-90. Ну да ладно, у каждого
свой бизнес. Согласился, пусть приносит. Встал со стула - второе дело
должно решиться быстрее. Но не тут-то было.
Валентин Яковлевич усмехается и никакой поспешности не проявляет. И
даже просит рюмочку чего-нибудь. Достаю бутылку коньяка и терпеливо
устраиваюсь напротив.
Валик долго смакует "Мартель", причмокивает, что-то обдумывает. Потом
говорит весьма внятно и твердо:
- Эдик, одолжи ключ на воскресенье.
- Какой ключ? - удивляюсь я.
- Ключ от твоей квартиры, - поясняет Валик и снова ухмыляется. - С
обстановочкой, так сказать, но без хозяина. Короче, хата твоя нужна с
субботы, двадцать ноль-ноль, до воскресного вечера.
Так! Наступил момент расплаты за услуги. И это с мелочью пузатой, с
Валиком. А вот с Ними... Как с Ними придется расплачиваться? На всякий
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг